Алтайская Дзевана

Наталья Пугачёва (2024)

Жизнь Алтайской девушки, которая благодаря обстоятельствам и большой любви, попала в такой переплет, что даже духам Алтая, сложно склеить ее разбившееся сердце. А судьба, подкидывает все новые и новые испытания. И вроде все предопределено, и амуры уже потирают свои ручки в предвкушении вселенского счастья. Но каким оно будет и с кем, знает только древнейшее женское божество Умай, которая спасает жизнь девушки уже не в первый раз.

1. Саша.

Мне тогда было уже восемнадцать лет. В тот год, вернее в то лето, я первый раз увидала Сашку. Ну как увидала. Из реки вытащила его, почти без сознания. Парень здоровый, красивый и мокрый, вижу зацепился за корягу. Не наш, не деревенский. Но разве можно живого человека в беде бросить, бабушка не простит и не поймёт. А живой, потому что еле слышно стонал, а может дышал так, что свист из лёгких выходил вместе с дыханием. В воде то я его легко к берегу протащила, а вот на сам берег вытащить не смогла. Бабушку сбегала позвала. Так мы с ней и перенесли его, в её дом и на полки положили. Ну бабушка у меня семи пядей во лбу, знаю, что выходит. Мне то интересно, кто такой и откуда взялся. Вот я и напросилась помогать. Бабушка только ухмылялась.

— Ты откуда взялась, такая красивая? — первый вопрос задал Саша, когда открыл глаза.

— Я-то местная, а вот ты откуда такой красивый взялся? — спрашиваю я, разглядывая его внимательно. Красивые карие глаза и мужественное лицо. Даже щетина его ничуть не портит.

Он смеётся в голос, — А ты бойкая, мне такие нравятся.

— А кого мне боятся, я-то дома, это ты в гостях.

— Тоже верно. — прищуривает глаза залетный гость. — Тогда скажи где я?

— Село наше маленькое, ничего тебе не скажет, а вот ты откуда плыл и приплыл, неужели с самого озера?

— А село то как называется? — не отстаёт он.

— Каначак, а плыл ты вниз по реке Бия, только откуда? — настаиваю я.

— Да я уже и не помню.

— Ты ещё слаб силами, чтобы врать. Но не хочешь говорить, не надо. Твоя тайна. — говорю я.

— А давно я здесь?

— Так синяки ещё не зажили, четыре дня как вытащила тебя.

— Так это ты моя спасительница? Проси, что хочешь, за моё спасение.

— А ты рыбка, что ли золотая? Так у нас в основном щуки да хариус.

— Значит щука, — говорит он.

— Вот когда станешь золотой рыбкой, тогда и попрошу.

Он снова начинает смеяться, но хватается за бок, где у него было ножевое ранение. И тут заходит бабушка.

— Развлекаешь значит гостя дорогого?

— Меня зовут, Александр.

— А меня Татьяна Владимировна. Вот Таньку в честь меня и назвали, тоже Татьяна Владимировна будет — и бабушка очень внимательно смотрит на Сашу, как будто сканирует.

Он тоже не отводит взгляда от бабушки и их молчаливую баталию прерываю я.

— Бабушка, я тогда пойду.

— Попроси мать, что бы молока налила, — говорит она, продолжая смотреть на Сашу.

— Я молоко не пью — подаёт он голос.

— Зато блины с маслом любишь — говорит бабушка, а я вижу, как от удивления Сашино лицо меняется.

— Откуда Вы знаете?

— Так мужики все, блины горячие со сковороды любят — отмахивается бабушка и выходит.

А я стою и улыбаюсь. Не знает он ещё всего, всего, что бабушка уже знает о нем.

— Интересная у тебя бабушка, Танюша.

— Не то слово. У нас вся деревня такая — интересная.

— И ты?

— А я чем хуже? Молодая если только, но это временное явление.

— А далеко от Вас Чоя?

— Так вот и я говорю, как ты сюда с Чои то попал?

— А ты знаешь, говорят — кто много знает, долго не живёт? — спрашивает он серьёзно.

— А ты знаешь, что один в поле не воин? — парирую я.

— Угрожаешь? — спрашивает он прищурившись.

— Нет, в пинг-понг играю, — отвечаю я.

И он снова начинает смеяться, а я ухожу.