Инсомния

Эва Мун (2024)

Лили Миллер думала, что перевод в новый университет — это шанс сбежать от прошлого. Но её мечты о спокойной жизни разбиваются о профессора Джеймса Эванса. Между ними разгорается опасная игра чувств, где страсть и недоверие танцуют в мрачном ритме. Джеймс, кажется, знает о Лили больше, чем она сама готова признать. Смогут ли они сломать стены, возведённые их секретами, и позволить чувствам вспыхнуть? «Инсомния» — это не просто роман, это погружение в мир, где любовь может стать как спасением, так и проклятием. Приготовьтесь к эмоциональному шторму, где страсть и тайны сталкиваются на фоне слов, оставляя вас на краю бездны ожидания. Готовы ли вы разгадать мрачные секреты сердец?

Лили

С большим чувством внутреннего удовлетворения рассматриваю ровные ряды книжных полок. В это солнечное, но слегка морозное субботнее утро магазин был полон посетителей. Эмма и Джон стояли за барной стойкой и варили кофе. Джон оказался молчаливым долговязым парнем с приятной улыбкой. Он мало говорил, и я заметила, что Эмме с ним комфортно — она говорила за двоих. В целом эти двое составляли хороший тандем: Эмма общалась с посетителями и собирала заказы, а Джон готовил кофе.

Меня Оливия попросила расставить недавно полученную партию новинок. Большую часть времени я потратила, листая красивые переплеты и фиксируя в заметках названия тех книг, которые хотела прочитать. Два ряда полок на уровне глаз были заполнены и расставлены яркими, привлекающими внимание обложками.

— Идея оказалась удачной. Продажи книг из твоей подборки увеличились, — прозвучал позади тихий, но воодушевленный голос Оливии.

Обернувшись, я застала ее, уткнувшуюся в отчет по продажам. Неделю назад я предложила выставлять на главную витрину подборки по атмосфере книг. Сейчас там были собраны произведения с мрачной осенней атмосферой: несколько триллеров, современных и классических, дарк романы и мистика. Все это было окружено фонариками в форме тыкв и кленовых листьев. Хоть до Хеллоуина было еще далеко, но мы решили задать настроение пораньше.

— Ты молодец, — сказала она, улыбаясь.

— Спасибо. Что сделать с остатками книг, отнести на склад? — спросила я, показывая на две коробки книг, которым не нашлось места.

— Поставь их на верхние полки. В понедельник приедет большая поставка канцелярии, и место на складе нам пригодится, — посоветовала Оливия, и, посмотрев на меня, добавила: — Стремянка там же.

Я приношу лесенку. Забираюсь наверх и просматриваю полки, прежде чем выкладывать книги. На них лежит тонкий слой пыли, и я решаю сначала убраться. Не хотелось бы портить только что отпечатанные книги. Периодически посетители просят помощи в выборе книг, Оливия зовёт подменить её на кассе, и из-за этого лёгкое дело растягивается на большую часть дня.

После обеда посетителей становится меньше. Запыхавшаяся и покрытая книжной пылью, я забираюсь на стремянку и доделываю работу. Мне осталось поставить пару книг в конце полки, но я не дотягиваюсь. Шумно сдуваю мокрые волосы со лба.

Чёрт. Я не хочу спускаться и двигать лестницу. Поэтому аккуратно сдвигаюсь к краю ступеньки, пытаюсь дотянуться и впихнуть последнюю книгу.

Делаю сильный рывок, земля уходит из-под ног вместе с лесенкой, а моё сердце ухает вниз. Я успеваю слабо пискнуть и зажмуриваюсь, ожидая боли, когда поцелую деревянный пол, но этого не происходит. Вместо этого чувствую на талии твёрдую, тёплую руку, которая останавливает моё падение. Открываю глаза и поворачиваюсь, чтобы поблагодарить своего спасителя. И в этот короткий миг я скорее предчувствую, чем знаю, кого обнаружу, когда повернусь. Понимаю по тому, как щекочет в затылке и как моя кожа горит от прикосновения ладони с длинными тонкими белыми пальцами.

Но слова благодарности всё равно застревают в горле, когда я вижу обеспокоенный взгляд серых глаз профессора Эванса.

Он всё ещё держит меня за талию, и его большой палец, будто машинально, гладит открытую полоску кожи. Это происходит так естественно, словно он делал это тысячи раз.

— Осторожнее, мисс Миллер.

— Спасибо.

Он убирает руку и помогает мне спуститься. Я прячу голову, стараясь скрыть горящие щеки и боюсь смотреть на него, чтобы он не прочитал в моих глазах, как мне стало тоскливо от отсутствия его руки и как мне хочется прижаться к его высокой фигуре.

Хотя сегодня у профессора и выходной, он не изменил своему строгому стилю: тонкий серый пуловер мягко обрисовывает впечатляющие грудные мышцы и бросает тень, от чего его глаза выглядят ярче, чем обычно. Чёрное в пол пальто подчёркивает ширину плеч, а неизменный беспорядок в волосах навевает мысли о том, что профессор только что занимался бурным сексом, и жадная женщина запускала в них руку.

Эванс ещё раз окидывает меня внимательным взглядом, сухо кивает и скрывается в проходе. Встряхиваю волосами и вытираю вспотевшие руки о джинсы.

— Ну и ну.

— О, Лили, ты уже закончила?

Я подскакиваю от голоса Оливии. Та смеётся и просит помочь Эмме, потому что Джон отпросился пораньше.

Отношу стремянку на склад и заглядываю Эмме через плечо на чек, чтобы узнать, какой заказ приготовить.

— С тобой всё в порядке? — Эмма вскидывает свои ровные брови.

— Да… не знаю. А что?

— Ты выглядишь… нервной.

В подтверждение её слов из моих дрожащих рук падает холдер, рассыпав кофе по всему бару.

— Чёрт.

Я кидаюсь к совку, убираю беспорядок и заново молю кофе.

— Да что с тобой такое? Ты словно привидение увидела.

— Скорее, вошла с ним в контакт, — бормочу я себе под нос. И всё-таки решаюсь рассказать. Сейчас мне хочется поделиться этим, словно если я не расскажу, то этого никогда и не было. — У тебя было когда-нибудь такое, что ты не особо знаешь человека, но по какой-то необъяснимой причине его присутствие тебя волнует?

— О боже, — Эмма, оторвав рот, поворачивается ко мне и даже забывает о приготовлении напитка. — Ты кого-то встретила?

Как любой человек, счастливый в отношениях, Эмма находилась в заблуждении, что если ты одна, то непременно несчастна. Она даже порывалась свести меня с одним из своих друзей, чтобы я не чувствовала себя одиноко в новом городе, но оставила эти попытки после моих твёрдых «нет».

— Можно и так сказать.

— Расскажи мне всё: кто он, где вы познакомились?

— В университете.

— Это кто-то из баскетболистов? Умоляю, скажи «да», — Эмма с блестящими глазами хватает меня за руку. — Они все такие горячие.

— Что я слышу? — смеясь, подталкиваю её плечом. — А как же Томас?

— Он по-прежнему лучше всех, но это не означает, что я не могу оценить привлекательность других. А ты не переводи тему — рассказывай уже.

— Хорошо, — я шумно выдыхаю. — Он красивый, любит литературу и очень умный. А когда он смотрит на меня своими внимательными глазами, знаешь, у меня возникает желание разорвать на себе одежду и наброситься на него, как какой-нибудь оборотень.

Эмма хихикает.

— И я его сейчас встретила. Здесь. В магазине. Он помог мне не упасть с лестницы и потрогал меня за талию.

Я трясу руками и начинаю кружить по бару, желая как-то выплеснуть напряжение. Эмма с открытым ртом смотрит на меня и смеётся:

— Боже, я впервые вижу тебя такой. Он действительно тебя волнует! Мне теперь безумно хочется узнать, кто же взбудоражил мир малышки Лили, что она теперь не находит себе места? Я его знаю?

— Возможно, — я наклоняюсь к ней, и следующие слова произношу шёпотом: — Это профессор Эванс с кафедры английского языка.

Вся веселость слетает с лица Эммы.

— О нет, — она со злостью бросает полотенце на стол и возвращается к приготовлению напитка. — Ты же понимаешь, что из этого ничего не получится? Даже на моей кафедре ходят слухи об Эвансе: сколько бы студентки к нему не клеились, он никогда не ответит взаимностью. Это уже не говоря о том, что устав университета запрещает отношения между преподавателями и студентами. Он легко может из-за этого потерять свою работу.

— Понимаю, но это не означает, что я не могу понаблюдать за ним со стороны и немного пожить в грёзах.

— Уж лучше грезить о ком-то более реальном.

Я следую примеру Эммы и тоже варю кофе, повернувшись спиной к входу. Слова подруги кололи горькими иглами правды. И теперь я уже жалела, что поделилась с ней этим. Нужно было оставить свои мысли при себе. Чувствую, будто в мой мирок, где было уютно и чисто, наплевали.

Конечно, тот вечер после семинара немного поубавил мой пыл. Я поняла, насколько глупо себя вела, пытаясь привлечь его внимание откровенными нарядами. Не хотелось, чтобы он думал, будто я очередная пустоголовая студентка, пытающаяся его соблазнить. Хотя, подождите. Именно это я и хотела сделать.

— Добрый день, профессор. Что будете?

— Ред ай, пожалуйста.

Я резко выпрямляюсь, словно меня огрели ремнём по заднице, и чуть не проливаю приготовленный кофе на себя.

Эмма поворачивается ко мне, забирает напитки и уходит в зал, перед этим шепча на ухо:

— Лили, приготовь своему мужчине кофе.

Стиснув зубы, зло смотрю ей вслед, пока она, легко смеясь, оставляет меня вариться в котле сумбурных чувств.

Я не рискнула поднять на него голову. Не суетясь, приготовила напиток, про себя отметив, что профессор любит крепкий кофе. Почему-то этот факт показался мне горячим. Боже, Лили. Ты больная.

Отдаю профессору кофе, отсчитываю сдачу и протягиваю монеты, слегка коснувшись его ладони. Но и этого мимолётного касания хватает, чтобы по моей руке пробежал непонятный разряд. От чего я, как дура, резко одергиваю руку назад.

Профессор хмурится, словно у него разом заныли все зубы, и смеряет меня недовольным взглядом. Господи. Он наверняка думает, что я какая-то ненормальная идиотка.

Я думала, он схватит свой кофе и уйдёт как можно быстрее, и я спокойно смогу стукнуть себя по лбу, но вместо этого он говорит:

— В среду жду вас у себя на консультации.

— Что-то не так с моей последней работой?

Все ненужные мысли мигом покинули мою голову. Мысленно прохожусь по ней. Конечно, в некоторой части поленилась и не уделила должного внимания, но в целом работа была крепкая. Явно в ней не было ничего такого, что требовалось бы разобрать.

— Нет. К вашей работе у меня нет вопросов. Как обычно.

Чувствую, как от этой скупой похвалы краснеет шея, и непонимающе смотрю на Эванса, ожидая пояснений.

— Профессор Рочестер не предупреждала вас? — И, после того как я качаю головой, продолжает: — Она уезжает в командировку на месяц и передала на это время мне всех своих студентов.

О нет. Я буквально чувствую, как лицо покидают краски. Целый час наедине с ним в замкнутом пространстве кабинета? Я забираю все свои желания назад.

Нет. Нет. И нет.

Я уже представляю, как буду блеять что-то нечленораздельное. Он разочаруется во мне и подумает, что меня похитили пришельцы и сделали лоботомию. Лучше бы грёзы оставались грёзами.

Словно прочитав мои мысли, уголки его губ дрогнули в намёке на улыбку.

— Тогда понятно, почему вы не записались. Осталось единственное свободное окно в семь вечера. Буду вас ждать. И спасибо за кофе.

Профессор сухо кивает на прощание и уходит. Пальто за его спиной развевается, подобно мантии. Ну точно вылитый профессор Снейп.

Кажется, мне нужно перестать читать фанфики по Гарри Поттеру.

— О чём вы говорили?

Эмма расставляет подносы на место и облокачивается на стойку.

— О моей дипломной работе.

Я щёлкаю её по носу, от чего подруга недовольно морщится.

— Ладно. Я тебя понимаю, — Эмма смотрит на лестницу, ведущую на первый этаж, где недавно исчезла макушка профессора. — Он и правда слишком горяч для профессора, а ещё этот акцент…

Я делаю вид, что слишком занята вытиранием несуществующих капель на стаканах, чтобы не приходилось ей отвечать. Мне неприятно слушать эти слова, и особенно коробит явно звучащее в них желание.

Что она понимает? Он же гораздо больше, чем просто красивое лицо и его голос. Один взгляд чего стоит. Серые глаза, по-волчьи смотрящие из-под очков. В них столько мудрости и силы, словно буря, заточённая в теле человека, ждущая мимолетного проявления слабости, чтобы разнести всё вокруг.

Но я не спешу делиться этим с Эммой. Хочу оставить это только для себя, словно животное ревностно защищающее свою добычу.

Оливия просит Эмму спуститься и помочь, избавляя меня от необходимости продолжать этот разговор. Вернувшись, она уже рассказывает о том, как они с Томасом провели последние выходные. Я облегчённо выдыхаю и с радостью хватаюсь за новую тему.

Остаток рабочего дня проходит спокойно, но в голове всё бурлит. Мысли о предстоящей консультации не дают покоя, и, немного волнуясь, я иду домой, не находя ясного ответа на свои сомнения.