День Филонова

отец Сергей Круглов (2024)

«День Филонова» Сергея Круглова включает в себя посвящения явлениям литературы и искусства, поэтам, художникам, музыкантам — предтечам и соратникам, — объединенные в своеобразный оммаж мировой культуре, чьи основания и само существование сегодня поставлены под вопрос. Лежащий на поверхности штамп, нередко применяемый к этому жанру, — «плач по уходящей натуре», однако Круглов видит эту натуру живой и способной животворить, и его новый сборник полон индивидуальных, особенных, незабываемых лиц — как смотрящие на зрителя лица на картинах Павла Филонова. Сергей Круглов (р. 1966) — поэт, журналист, эссеист, православный священник, служит в Минусинске Красноярского края. Автор двух десятков книг стихов («Снятие Змия со Креста»», «Птичий двор», «Народные песни», «Царица Суббота» и других), прозы и христианской публицистики («Про о. Филофила», «Стенгазета», «Движение к небу»). Лауреат Премии Андрея Белого 2008 года за книги стихов «Зеркальце» (2007) и «Переписчик» (2008), премии «Московский счёт» (2009) и «Anthologia» (2016).

«Вот раздвигаю ложесна конверта…»

А. И.

Вот раздвигаю ложесна конверта —

И белый мягкий хрусткий твой полуквадрат

Ложится в руку, туго вынут.

Пульсирует, покрыт венозной сетью

Письма —

И вот альтернатива паутине!

(Всего прочней бумага,

Носитель вечный, чрево, стратостат) —

Батут над безднами:

Хореография и вязь прыжка,

Провалы, петли, горки шариковой ручки,

Вдруг пропадая,

Выныривают к жизни,

Карабкаются в гуттаперчевую высь,

К карнизам смысла,

К вершинам сердца. Кровь, поя, летит.

Продавлен вязью лист,

И плоскость будней гипсовую, слепок

С лица новорождённого,

Гель Гелиоса заполняет всклень!

Нажим: та сторона листа:

Вот выпуклостей впуклость

Вбирают пальцы, и два дня твои

Опознаю как настоящее в минувшем.

Всего теплей бумага!

Девятимесячно вспревает целлюлоза

Живым теплом в утробе, слизью, соком:

Прожёванное древо, нежный трэш

Второю жизнью всходит, новым смыслом,

Езекиилевым восстаньем восстаёт —

И не умрёт отныне.

Бумага, ручка, рук рукопожатье:

Лишён мой век тепла и кожи писем —

Се, щупалец дуэль

В несовпадающих, различнонаклонённых

Срезах,

В пространстве одиноком симулякра,

Однополый рой слепой

В провале гулкого презерватива:

Всегда вперёд, о никогда навстречу!

Сон: блоггер зависает и не чает:

Он — пользователь, он — писюк бескровный

(Нужда и польза: пользовать и нудить) —

Он — зомби, он — иван, не помнящий

Тактильного родства живой бумаги.

Всё это душевное, слишком душевное,

Почти, на грани,

На полстопы — в плотском. Рекомендуют:

«Батюшка должен быть духовен!

Душевное — рассадник

Тактильных бесовских инфекций!»

Всё так. Но мир людей обезлюдел.

Простые движения плоти развоплотились,

Сочтены редкостью, ересью, извращеньем.

Растворяется всё, что тварно

(Остались в минувшем

Сплошные времена похорон: Бога, смысла,

Человека, потом и самой смерти,

Проводили и девять дней, и сорок, и полгода).

Сосуд треснул, вину не в чем держаться.

Нажуй бумаги, попробуем

Целлюлозой и слюной трещину заделать.

Подними, обними! Дай руку,

Утешай, утешай народ Божий,

«Утешитель» — так Дух Святый назван,

Пиши письмо, дыши на клеевой край конверта,

Коснись руки, брате, побредём вместе.