День Филонова

отец Сергей Круглов (2024)

«День Филонова» Сергея Круглова включает в себя посвящения явлениям литературы и искусства, поэтам, художникам, музыкантам — предтечам и соратникам, — объединенные в своеобразный оммаж мировой культуре, чьи основания и само существование сегодня поставлены под вопрос. Лежащий на поверхности штамп, нередко применяемый к этому жанру, — «плач по уходящей натуре», однако Круглов видит эту натуру живой и способной животворить, и его новый сборник полон индивидуальных, особенных, незабываемых лиц — как смотрящие на зрителя лица на картинах Павла Филонова. Сергей Круглов (р. 1966) — поэт, журналист, эссеист, православный священник, служит в Минусинске Красноярского края. Автор двух десятков книг стихов («Снятие Змия со Креста»», «Птичий двор», «Народные песни», «Царица Суббота» и других), прозы и христианской публицистики («Про о. Филофила», «Стенгазета», «Движение к небу»). Лауреат Премии Андрея Белого 2008 года за книги стихов «Зеркальце» (2007) и «Переписчик» (2008), премии «Московский счёт» (2009) и «Anthologia» (2016).

На полях заметок В. В. Бибихина об А. Ф. Лосеве, изд. 2004 г

1

«Между прочим, у Гомера есть девять пониманий смерти» — и ниже, до конца с. 199

Казачья кровь, в кристальный

Геттингенский сосуд влита!

Эак на Радаманта кивает,

Миносу и тому не разобраться.

Такие идей сонмы!

(Скандал в тёмном семействе:

Что обретают тени,

Вкушая жертвенную идею? —

Память о глубокогрядущем!)

В аиде — жилищный кризис,

И так и живёшь в библиотеке

(Дом, в сиреневое окрашен,

По сю сторону Ахеронта,

Вывеска: «Свято-Эдемское подворье»).

2

«…распоряжался телом так, прямо» — с. 296

Так ум душонку в бой ведёт,

Влечёт на крест, на эшафот

Ослизлой мзглы вопящий клуб,

Анимулу — бичом вперёд;

А сердце в мясо поддаёт

(До фени телу) туп да туп.

Июльский взламывая лёд,

Взмывает символ и цветёт!

(Хоть ворон вечен: «Невер, Марр!» —

Но Прокла кто переведёт?)

На крышку гроба сыпанёт

Гудящей глины заступ, груб,

В капусту квасит кости гнёт —

Но нус горит, и обожжёт

Сошедшихся умастить труп,

И персть удобрит тучный жар.

3

«Он перешёл в католичество, считая, что православие бессильно и слабо, продалось власти. А католичество гордо и грозно, закрепилось на всех материках под единым руководством» — с. 187–188

Вернись, вернись! Оставь свой стройный рай

За восковой спиной.

Запри свой дом, розарий размотай

Трясущейся рукой,

И с Авентина положи земной поклон

В соломенную даль,

В поля подсолнухов, в копчёный мёд икон,

В смиренную печаль,

Где копны русая София ворошит

На жнитвах серых лет,

Где в светлой тьме, как в водах, сердце спит,

Где тихий свет,

Где сможешь быть, хотя не сможешь мочь,

Где в глине деревень

Светла твоя Варфоломеевская ночь

И тих Михайлов день.

4

«Моя Церковь внутрь ушла» — с. 173

Маленький кравчий,

Спросишь: «Откуда

Свобода такая?»

Не тайно ль шептали

Мы аллилуйю

Ночью в подушку,

Под взором хищным

Мойр красноглазых?

Мёртвый для мира!

О, тайный постриг

Ножниц, стригущих

Нити судьбы!