Имперский Гвардеец и Эльфийка. 40 глав плена, любви и спасения

Alex Coder (2025)

Эта история — о запретной любви, родившейся среди боли и отчаяния. О мужестве и самопожертвовании, о надежде, которая не гаснет даже в самой кромешной тьме. Это история о том, что даже в самые темные времена есть место для светлых чувств, и что даже самые непримиримые враги могут стать друг для друга спасением, а ненависть — не единственное, что связывает обитателей галактики, какой бы не была вражда, и какими разными путями ни пришлось бы добираться до вожделенного воссоединения, невзирая ни на что. В вихре бесконечной войны, бушующей в далёком будущем, судьбы гвардейца Империума и эльфийской пленницы переплетаются самым неожиданным образом. После жестокого сражения, Дарий, бравый солдат с планеты Кадия, оказывается в плену у тёмных эльфов — расы извращённых садистов, наслаждающихся болью и страданиями других. Томясь в клетке на борту корабля, обреченный на пытки и мучительную смерть, он встречает её — Лирель, хрупкую эльфийку, еле живую от перенесённых истязаний.

Глава 9: Неожиданная связь

Шли дни, медленно, мучительно, но для Дария и Лирель они были наполнены чем-то большим, чем просто ожидание и страх. Между ними крепла та самая, едва уловимая связь, сотканная из заботы, безмолвной поддержки и странного, почти невозможного в их положении взаимопонимания. Эта связь была их тайной, их оплотом против царящего вокруг безумия и жестокости.

Лирель, благодаря неустанным стараниям Дария, постепенно шла на поправку. Её тело, всё ещё хрупкое и израненное, обретало силу. Она начала самостоятельно есть, а иногда даже пыталась вставать, опираясь на стену клетки, всё ещё неуверенно, будто заново открывая в себе давно утерянную возможность. В такие моменты Дарий, преисполнившись переживанием, протягивал к ней руку, на случай, если та не удержит равновесие и упадёт, но всё обходилось, эльфийка упорно делала самостоятельные попытки размять затёкшие мышцы. Её бледная кожа обрела легкий оттенок жизни, а в глазах, глубоких и темных, как космическая бездна, затеплилась искорка надежды, искорка, которую Дарий бережно поддерживал своей заботой, мысленно кляня себя, если по какой-то причине у него не получалось"пообщаться"с эльфийкой или её состояние незначительно ухудшалось, даже от неизбежного стресса или общей слабости после пережитого.

Их общение по-прежнему происходило в основном без слов. Лирель ещё с трудом говорила на языке Дария, хотя и делала заметные успехи. Она уже могла произносить некоторые простые слова, понимала многие обращенные к ней фразы, но полноценного диалога пока не получалось. Но они и не нуждались в словах. Они научились понимать друг друга без слов, по взгляду, по жесту, по мимолетному прикосновению, когда Дарий помогал ей есть или размять запёкшиеся мышцы.

Другие пленники наблюдали за ними со смешанными чувствами. Кто-то не понимал поступков Дария, считая его заботу о эльфийке бессмысленной тратой сил и ресурсов. Кто-то испытывал нечто вроде зависти, видя, как эти двое, несмотря на все ужасы плена, обрели друг в друге поддержку и утешение. А кто-то, возможно, впервые за долгое время задумался о том, что даже в этом аду есть место для человечности. Но большинство молчало, боясь вызвать неудовольствие или ещё более страшные последствия от тёмных эльфов, стараясь как можно меньше взаимодействовать как с друг другом, так и с окружением.

Дарий же не обращал внимания на косые взгляды и перешептывания. Для него существовала только Лирель и та необъяснимая связь, которая возникла между ними. Он видел, как она меняется с каждым днем, как в ней пробуждается жизнь, как она борется за свое существование, и это наполняло его решимостью продолжать, несмотря на неизвестность, что ждёт в будущем, несмотря на безнадёжность положения, которое усугублялось нахождением на корабле, мчащемся в неизвестном направлении. А когда тёмные эльфы отлучались, оставляя узников на несколько часов, то Дарий начал петь тихие песни, что знал с детства. Он пел, чтобы как-то отвлечь Лирель от боли, заполнить чем-то светлым её мысли, дабы та чувствовала, что она не одна в этом тёмном и ужасном месте. Эльфийка сперва удивлённо, а затем благодарно вслушивалась в лиричный, пусть и слегка грубый мужской голос, открывая для себя неведомую ранее форму искусства, на которую были падки люди.

Всё чаще в её глазах Дарий видел не только надежду, но и что-то ещё, что-то более глубокое и необъяснимое. Благодарность? Привязанность? Нежность? Он не знал, да и не хотел знать. Ему было достаточно того, что она жива, что она рядом, и что между ними существует эта незримая связь, которая делает их сильнее, которая помогает им выжить в этом царстве боли и отчаяния, от одного факта нахождения в котором ломались, сходили с ума, умирали, но только не эти двое. Их связь была не просто чем-то, что помогало выживать. Эта связь начала переростать во что-то большее, неподвластное контролю тёмных эльф, способное изменить их обоих навсегда, при условии, что пленникам удастся пережить все уготованные им испытания. А они ещё только начинались…