Поскольку у тойобщности, которой надлежит возникнуть, нет государственной границы, нет
правовой реальности, то её основание определяется через вне-политическое, которое переопределяется затем в качестве политического – таковым становится язык (см. обсуждение проблематики языка и национальной идентичности: Джозеф, 2005) и вопрос о языке становится вопросом о границах политического тела.
Каждый из этих подходов к осмыслению
правовой реальности имеет свои достоинства и недостатки.
Таким образом, в рамках очерченной выше концепции
правовой реальности познание права в строго эпистемологическом смысле теоретического опыта оказывается невозможным.
Несколько слов по поводу приведённых выше аспектов
правовой реальности.
Правовой человек в качестве субъекта права предстаёт как носитель качества правового и ведущего элемента
правовой реальности.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: келоид — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Безусловно, комплекс новых норм отражал новую
правовую реальность – подчинённость российского закона союзному.
В-четвёртых, диалогичностью права как содержанием вышеназванных аспектов постклассической онтологии права, обеспечивающей инновационное и традиционное воспроизводство
правовой реальности.
Логически исходным компонентом
правовой реальности, содержащим масштаб истинности права, выступает идея права.
Представители пост-классической эпистемологической программы гораздо скромнее в своих претензиях на восприятие, описание и объяснение
правовой реальности.
Однако прежде чем предложить обоснование права как диалога, несколько слов о постклассической концепции права, разновидностью которой выступает диалогическая онтология
правовой реальности.
Правовые смыслы опредмечиваются в ментальных установках, идеях и теориях, в знаково-символической форме норм и институтов, в человеческих действиях и отношениях, т. е. в различных проявлениях
правовой реальности.
Правовой позитивизм и классические концепции естественного права односторонне-монистически трактуют природу
правовой реальности.
Постклассическая онтология права предполагает акцент на множественности модусов бытия права, противоречивости, нередуцируемости к одному референту, динамическом или процессуальном характере
правовой реальности.
Здесь под
правовой реальностью понимается вся совокупность правовых феноменов в единстве предметной формы и идеальной сущности, то есть в их всеобщности и целостности.
Его бытие, как и любого сложного социального явления, включает множество аспектов, образующих
правовую реальность.
Однако недостатком систематизации было то, что она по большей части была обращена к
правовой реальности прошлого, в основе своей восходившей ещё к середине XVI в.
Между тем, в
правовой реальности основная функция культуры остаётся гуманистической и основной принцип правовой культуры прежним – добровольное исполнение законов в силу их разумности и целесообразности.
Очевидно, что в современной
правовой реальности эта схема никак не может отражать фактическое положение вещей, особенно в области налогообложения.
Таким образом, осмысление
правовой реальности представляет собой не теоретическое познание, направленное в прошлое, ориентируясь на идеал объективной истины, а практическое понимание, горизонтом которого является будущая интерсубъективная справедливость.
Каким образом
правовая реальность может быть дана нам?
Правовая реальность имеет глубинные мирозданческие корни и детерминационную связь с абсолютными началами бытия как социальное явление.
Третьим обстоятельством, которое актуализирует данное исследование, является то, что в настоящее время догмы юридического позитивизма перестали быть истиной в последней инстанции, изучение внешних форм
правовой реальности перестало удовлетворять учёных гуманитариев, представителей государственной власти и политиков.
Административный процесс – особое явление
правовой реальности, обладающее ярко выраженной спецификой своего юридического содержания, уникальной структурой.
Для того чтобы эффективно использовать потенциал современного российского права, необходимо опираться на достоверные знания, объясняющие суть
правовой реальности.
Основу
правовой реальности современного мира составляют такие понятия, как собственность и договор, однако в условиях, где гражданско-правовые институты не укоренились, понятие собственности по большей части лишено чёткого правового смысла, а модернизация требует направленного административного вмешательства и правового регулирования.
Познавательная (теоретическая) функция социологии права заключается в осуществлении социологией права исследований
правовой реальности в социальном контексте и накоплении знаний о ней.
Правовая реальность должна быть понята как следствие сложных процессов объективации содержания правосознания.
Конечно, шоры профессионального континентального да ещё и постсоветского правосознания в таких условиях требуют для думающего и готового потратить своё время на осмысление тех или иных фрагментов
правовой реальности юриста сублимации, перевода agressio justa (агрессии самозаявления)в социально приемлемые рамки, например в статьи о том, как улучшить, укрепить, развить и т. д. тот или иной элемент правовой системы, как привести к общему знаменателю нестройную многоголосицу правовой жизни.
Мифотворчество используется заинтересованными лицами с целью изменения
правовой реальности посредством манипуляции человеческим правосознанием.
Воплощение этих положений международно-правового принципа социалистического гуманизма в
правовую реальность требовало дальнейшего совершенствования советского уголовно-процессуального законодательства.
Именно человек своей ментальной и поведенческой активностью конструирует
правовую реальность, в том числе, статусы субъектов права как усреднённых правомочий, обязанностей и запретов, корреспондируемых другому участнику правовых интеракций.
С точки зрения
правовой реальности, юридическая личность может быть вполне самостоятельной, независимой от личности создавших его лиц и не сводится к ней.
Чем выше уровень профессионализма, тем ближе толкование к пониманию
правовой реальности.
Такое утверждение представляется излишне категоричным: не случайно в
правовой реальности признак обмана (злоупотребления доверием) не стал системообразующим.
Итак, анализ рассмотренных научных подходов приводит нас к следующему выводу: «управленческая» концепция в наибольшей степени соответствует
правовой реальности и доктрине, позволяет в полной мере учитывать особенности разносторонней и динамичной государственно-управленческой деятельности.
Его цель – показать продуктивность самой формальной концепции правления права, которая позволяет анализировать
правовую реальность с точки зрения эффективности действия правовых норм и правовой системы в целом.
Использование понятия «личность» позволяет не сводить к усечённому субъект-объектному восприятию
правовой реальности.
Конституционные институты, идеи и интеллектуальная традиция критического осмысления
правовой реальности должны иметь определённый континуум, постоянство для выработки преемственности конституционного и правового развития.
Она родилась из внутренней убеждённости автора в том, что проблемы, с которыми сталкивается сегодня право интеллектуальной собственности, носят системный характер, а несоответствие между экономической и
правовой реальностями обусловлено не только развитием информационных технологий как внешней причиной, но и правовым мировоззрением, профессиональным взглядом на происходящее, заведомо ограничивающим спектр приемлемых решений.
Однако указанная конституционно –
правовая реальность неоднозначна.
Конструирование времени связано с проблемой исторической легитимности права: в какой мере постсоветский разрыв правовой традиции закономерен и случаен, насколько длительна историческая преемственность современной правовой системы (является она принципиально новым феноменом, продолжением советской или досоветской
правовой реальности) и до какой степени, следовательно, допустимо ретроактивное толкование права.
Отношения права и экономики в этой традиции являются двусторонними, а исследования правоведов дают повод к изменениям не в праве или в описании
правовой реальности, а в экономической теории.
Правовая нормативность представляет собой упорядоченное состояние
правовой реальности, в рамках которой нормативным образом установлено возможное, должное, недопустимое.
Правовая нормативность и
правовая реальность по-прежнему находятся в состоянии дисбаланса.
Так, например, онтологическая функцияотражает изучение универсальных оснований права, его происхождения, назначения, места права в общественном бытии в целом, а также сущности
правовой реальности, универсальных оснований права, его происхождения и назначения.
Они прямо или косвенно связаны со всеми правовыми явлениями и традиционно рассматриваются как центральное звено
правовой реальности.
Все это – более адекватная картина
правовой реальности.
Все элементы
правовой реальности пронизаны единым началом, особым правовым этосом (способом мышления и деятельности), логический строй которого предполагает такие рефлектирующие друг на друга элементы, как субъект права (с присущей ему «способностью признания») во взаимодействии с другими субъектами, система правовых ценностей, интегральным выражением которой является справедливость и должная модель поведения, предполагающая единство прав и обязанностей.
Синтез различных позиций выражается в интегральной концепции структуры
правовой реальности, в рамках которой естественное право (смысловой уровень) и позитивное право (предметно-институциональный) соотносятся как сущность и существование права.
Характерной чертой таких правопорядков, на наш взгляд, являлась неразвитость нормативного компонента, в связи с чем роль основного средства конструирования
правовой реальности выполняли субъективные права и обязанности, неразрывно связанные с конкретными жизненными ситуациями, из которых они непосредственно проистекали.