Терра

Алексей Тибар (2024)

Вы спросите меня: «Какого же править всем миром, господин?» Но дано ли вам понять? Имеете ли вы малейшее представление о том, чем можно пожертвовать чтобы добраться до вершины? Любовь, дружба, верность? Всё это ничто. Значение имеет только сила. Я обладал способностями, ставившими целые армии на колени передо мной. Был ли я глуп, доверившись одному человеку настолько сильно? Возможно… У меня была долгая жизнь. Я ни о чём не жалею. Но… Я умру вот так?

Глава 1 (2)

Долгое время мы сидели на одном месте. Рыночная площадь осталась далеко позади. Моя нога на месте раны была перевязана обрывком моей штанины. Я не могу долго ходить, конечность будто онемела. Напряжение не покидает мой ум, потому что я постоянно задумываюсь о том, как нас могут найти. Хорошо, что я остановил кровь ещё когда, мы бежали сюда, поэтому кровавого следа не должно остаться.

Спрятались не шибко надёжно, в каком-то небольшом уголке, который с трёх сторон был окружён стенами домов, а с одной небольшим каменным заборчиком. С долей усердия здесь можно было скрыться полностью. Мы нашли такое место с трудом, потому что вокруг всё очень плотно застроено. Такой нетронутый островок на вес золота.

Заплаканные глаза девочки смотрят в одну точку на стене. Она давно ничего мне не говорила. Искоса я раздражённо смиряю её взглядом. Так себя ведёт будто теперь у нас под боком не пол бутыля воды. Взяв его в руку, я отпиваю из него. Предлагаю девчонке, она бросает быстрый взгляд на предмет в моей руке и отворачивается. Назойливая малявка.

Задумываясь о ситуации, я устало вздыхаю. Сейчас спирт был бы полезен как никогда, для обработки раны, но я оставил его там. Перевязывать открытую плоть грязной тряпкой — не лучшая идея, хоть я и постарался смыть как можно больше грязи, смочив её водой. Этого бутыля нам хватит на целый день, жаль, что не малая часть ушла на то, чтобы отмыть лицо и лохмотья. Хотя на накидке осталось много красных пятен. Если бы я тогда не отвлёкся, моя нога была бы сейчас в полном порядке. Такое больше не повторится.

В округе всё давным-давно уже озарено утренним светом. Я всё сильнее опасаюсь большого количества людей, которые могут хлынуть из домов, но пока что слышится только небольшая россыпь звуков, снующих туда-сюда. Надо передохнуть, я совсем выбился из сил.

Некоторое время спустя, молчание девчонки начало капать мне на нервы. Она изредка крутила головой, уставившись то в одну точку, то в другую. Переборов себя я обратился к ней, промычав что-то. Она безучастно направила на меня взор. Я даже не знаю её имени. Левой рукой я указал на себя и произнёс «Алекс», другую же направил на неё и стал ждать ответа. Она молча смотрит на меня. Я повторил свои действия ещё несколько раз, в надежде что она поймёт. На глазах девчонки появились слёзы и она уткнулась в свои колени, скрыв взгляд. Чувство негодования трогало мой ум, и я вырвал клочок травы на которой мы сидели. Она не обратила на это внимания.

Чуть успоившись, я постарался удобнее улечься на траве. Задумался о нашем небольшом укрытии. В переулках тут либо вымощенная камнем дорога, либо иногда вытоптанная людьми. Но здесь — в нашем убежище — земля мягкая и рассыпчатая. Проводя рукой по почве, я могу с точностью сказать, что раньше здесь что-то выращивали, но сейчас это место будто забыто, оно заросло травой. Надеюсь тут не притаилась какая-то смертельная мошка, один укус которой заставит тебя умирать в агонии… От этой мысли мне стало не по себе.

— Кайла, — вдруг проговаривает девочка.

Сперва я удивлённо смотрю на неё. Её имя?

— К-кайла, — повторяю я и замечаю её кивки.

Похоже она потихоньку отходит от недавней ситуации. Ей лучше быстрее принять данность. Я пытаюсь наладить контакт. Мне нужно выучить их язык, но какое-то время мой ум занимает мысль как объяснить ей это. Она смотрит на меня с небольшим удивлением. Я рукой показываю на свой рот, а потом изображаю жест «говорить». Судя по глазам, она не понимает… Новая идея появляется у меня в голове. Указывая на траву в своей руке, я снова повторяю нужный жест.

— Роса?.. — спрашивает она непонимающе.

— Роса! — указывая на траву, повторяю я.

Следующим предметом оказывается большой камень, зарытый на половину в почву. Я показываю ей его.

— Секра… — проговаривает она и я повторяю за ней.

Проходит приличное количество времени. Я узнал основные слова, и кое-как могу их произносить. Однако речь собеседника мне пока не даётся. За время нашего «занятия» Кайла заметно повеселела. Я стал называть её по имени, и всякий раз как произношу его, бывает ощущение что она готова расплакаться: глаза у неё будто становятся мокрыми, а взгляд удручённым. Кто она мне? Я хотел её спросить об этом, но пока не смог подобрать слов чтобы донести до неё вопрос. И стоит ли задавать его вообще? Похоже её эта тема сильно огорчает.

Я постоянно спрашиваю её о словах, обозначающих разные действия. К примеру, пару минут назад, я минуту бился с тем, чтобы узнать от неё слова «сядь», «встань», «беги». Последнее слово меня особенно интересовало. Бегство значит «минра».

В очередной раз после того, как я повторил за ней, она немного похихикала. Похоже её забавляет то, что я неправильно произношу некоторые слова. Мне нравится, когда она в приподнятом настроении. Общаясь с ней, я будто на какое-то время забываю обо всём, хотя не буду отрицать что иногда она злит меня и раздражает. Ребёнок, что с неё взять…

Внезапно мой слух улавливает тихое и глухое рычание. Взор мой тотчас поворачивается на источник звука. Прямо перед мои носом щёлкают челюсти, когда я отдёргиваю голову! Большая и тёмная псина хватает меня за плечо и трясет, разрывая плоть, она намного больше меня и её клыки глубоко вонзаются в мясо. Я громко кричу от боли. Кайла испуганно вскакивает, у неё начинается дрожь. Через несколько мгновений она всё-таки находит в себе силы, поднимает небольшой камень, кидает и попадает собаке прямо в ухо, пёс раздражённо отвлекается от меня, высоко вытягивая голову. Когда я замечаю, что он собирается наброситься на девчонку, я повисаю на его шее хватаясь за шерсть.

— К-кайла, мин-ра! — кричу я, когда псина кусает мой бок и отрывает от него куски.

Заплаканная девчонка слушается меня и вылетает из укрытия. Я слышу её крики. Похоже она пытается позвать на помощь, пока я стараюсь защитить шею и голову жертвуя руками. Обе из них уже в глубоких укусах и рваных ранах.

На мгновенье у меня получается достать свой ножик, когда пёс решается сперва разгрызть мне ногу. Подёргав её в сторону, он оставляет эту затею. Когда он возвращается к верхней части тела, и хватается за мою левую руку, которую я ему сам и подставляю, лезвие ножа оказывается у него прямо в глазнице. Он сразу отскакивает, сначала метается туда-сюда, потом скулит и убегает.

Не в силах встать, я мертвецки лежу на окровавленной траве. Тело меня не слушается, я точно не смогу подняться на ноги. Не понимаю как, но звуки борьбы и рычания похоже не привлекли никого из местных. Возможно, это к лучшему. Мой ум полностью занимают вопрос о том, когда вернётся Кайла? Я жду её.

Проходит много времени, и я чуть ли не теряю сознание, но держусь из последних сил. На небе собираются тёмные тучи, судя по всему, скоро начнётся дождь. Кайла так и не вернулась, и я начинаю переживать… Она бы меня не бросила. Сейчас без её помощи я даже не смогу встать на ноги.

Ни одна из ран на моём теле больше не кровоточит, к счастью, даже моя нога. Повезло, что чёртов пёс не разодрал рану, и повязка осталась на месте. Куда же я попал? Этот мир меня ненавидит. Сначала эти чёртовы дети, теперь поганая псина. Была бы моя сила при мне…

Лёгкие капли ударили в лицо, через минуту уже полил ливень. Нельзя здесь оставаться. Я пытаюсь сесть, но не получается. Приходится помогать себе руками. Какое-то время спустя моих страданий, я усаживаюсь на мокрую землю. Становится холодно.

Посмотрев вокруг, я замечаю, что небольшая струйка воды устремляется прямо в стену. Скрывается будто где-то под ней. Я начинаю копать вниз в том же самом месте, благо земля податливая и почти не содержит в себе камней. Прокопав небольшую ямку, я замечаю, что каменная стена в этом месте какая-то вогнутая и неустойчивая. Такое ощущение, что, если подать на неё весу, она ввалится во внутрь.

Сначала пытаюсь продавить камни ногами, сидя на земле, но получается только расшатать её сильнее. Дальше я упираю плечо прямо в уязвимое место и толкая ногами почву вдавливаю камни во внутрь. Всё моё тело ужасно болит, и я вновь жалуюсь в уме на свою нелёгкую судьбу. В какой-то момент я полностью перестаю чувствовать сопротивление, и понимаю, что проваливаюсь в образованную дыру. Я больно падаю прямо на каменный пол, и кусок отвалившейся стены шумно плюхается неподалёку от моей головы…

Медленно усевшись, я всматриваюсь в тьму вокруг. Я в каком-то подвале, здесь воняет сыростью и чем-то затхлым. Аккуратно пытаюсь подняться на ноги, не получается. Под ползаю к стене, и теперь уже опираясь на неё медленно встаю. Мои ноги дрожат без сил, и держа меня работают на пределе. Тем не менее я обхожу комнату по периметру держать стены.

Здесь много старой и сломанной мебели: разломанные шкафы без стенок, кресло с выдранной сидушкой и потрёпанными боками, какая-то кровать без ножек, но с грязными покрывалами сверху. Держу пари если потрясти их, оттуда вываляться все известные нам насекомые. Отвратительно…

Отсюда есть одна дверь наверх, она закрыта. Ничего подходящего чтобы её выломать я не нахожу, да и сил у меня на это не осталось. Придётся на какое-то время остаться здесь. Пол уже начинает становится одной огромной лужей от воды, льющей из дыры. Ливень даже не думает утихать. Надеюсь, этот дом заброшен, иначе я получу несколько переломов, если владелец найдёт меня. Нужно быть готовым ко всему.

Я устраиваюсь на какой-то куче досок, аккуратно уложенных друг на друга. Лучше уж здесь чем на прогнившей кровати. К тому же тут до меня точно не доберётся вода, если только лить будет не трое суток. Не так уж и неудобно, можно к этому привыкнуть. В такие моменты начинаешь завидовать прошлому себе, жившему в царских хоромах.

Я довольно быстро засыпаю.

***

— Открой глаза, смертный.

Кто это? Мои ноги будто окоченели, а по спине прошёл холодок. В горло повалил тяжёлый воздух. Отворив веки, я был ошеломлён. Вокруг не было ничего, полная тьма перед глазами будто я и не открывал их, либо был слеп. Я вроде как стоял на чём-то, но это ощущение было таким слабым словно я через мгновенье провалюсь куда-то в неизвестность.

— Каргус… — могущественный и тяжёлый голос объял меня со всех сторон, — Ты в моих владениях. Я Арктурий, божество иллюзий.

— Божество?.. — прошипел я, не в силах спросить громче. Моё горло будто сдавливала окружающая тьма.

— Сперва я проясню этот момент. Я один из пятерых небожителей земли известной как Морта. Это континент к западу от твоего родного…

Что? Другой континет? Так я всё ещё в своём мире, и всё что меня отделяет от моей империи это «Бушующие моря» между материками?! В моей голове смешалось чувство удивления, непонимания и гнева, но я не мог произнести ни слова. Мой голос пропал будто я никогда и не мог издать хоть звука.

–… в этот мире ты оказался по моей прихоти. Твоё новое тело и возрождение — это моё желание, и моя сила…

Это он сделал это со мной. Этот чёртов бог возродил меня в теле какой-то черни! Да как он смеет? Я и есть божество. Вся империя поклонялась мне как живому богу из плоти и крови, снизошедшему с небес во благо человечества. А сейчас я вынужден выслушивать это бесформенное нечто? Это абсурд!

— Зачем я тебе? — прошипел я через силу, пытаясь совладать со своим голосом. Вокруг повисла небольшая пауза.

— Видишь ли, смертный… У тебя теперь есть миссия. Как я уже ранее сказал, я один из пятерых небожителей на континенте Морта. То есть помимо меня существует ещё четыре божества. Так уж вышло что я потерял большую часть своей силы, и сейчас слабее всех них. Сила каждого из нас прямо зависит от количества людей, возносящих нам молитвы. Сейчас у меня остался небольшой клочок земли, преданной мне как божеству. Здешний правитель считается всеми моим последователем, но тайно исповедует преклонение Гораку, божеству войны. Как бы я не хотел я не могу оказать на него ни малейшего влияния, так как не имею над ним власти… Это отродье Горак всегда путает мои планы… — тёмная пустота замолкла на какое-то время, но в скорости продолжила, — Так вот, Каргус. Твоя задача стать правителем этой земли и расширить мои владения. Насадить преклонение мне. Теперь ты мой слуга.

— Я никому не служу уже многие годы, — скрипя голосом, проговорил я.

— Похоже ты не в полной мере понимаешь происходящее. Это не предложение или просьба. Это твой долг, как слуги.

— Тогда лучше убей меня прямо сейчас, потому что я не стану пешкой в этой игре… — изрёк я, собрав все силы.

После моих слов последовала пауза. Тьма отпряла от меня, и я почувствовал облегчение. Кажется, даже горло моё уже не сковывает ничего.

— Ты сказал, что потерял большую часть силы, — осторожно начал я, — значит и могущества у тебя как такового нет. Я нужен тебе больше, чем ты мне. Мой отказ всего лишь обеспечит мне смерть, которая и так должна была произойти со мной, я равнодушен к этому. Но… если я умру, ты никогда не сможешь вернуть силу, а если сможешь, то когда? Сто лет, пятьсот, тысяча? Наверняка каждое твоё действие в реальном мире уменьшает твоё и без того слабое могущество. Я твоя последняя надежда…

Вдруг моё горло стянуло будто тонкая проволока, давящее всё сильнее. Мои ноги неестественно выгнулись, и я почувствовал сильную боль. Он мучает меня потому, что я прав! Чёртов неудачник, а не божество. Кого ты пытаешься подавить?! Я никому не служу!

Я потерял счёт времени, тьма не оставляет меня ни на секунду. Каждое мгновенье моего пребывания здесь — это пытка, наказание за то, что я осмелился пойти наперекор ему. Но я чувствую, что он слаб, ничего более не может как выкручивать мне конечности, вырывать ногти, зубы, волосы… Он взбешён, но тем не менее я всё ещё жив. Я делаю два вывода: либо он всё ещё пытается склонить меня к послушанию, либо он не способен даже отобрать мою жизнь как говорил ранее. В этом есть смысл.

— Ты бы сделал это уже давно… — преодолевая муки, проговариваю я, — Я не преклоняюсь тебе, значит и не считаюсь твоим слугой. Убить меня? Сделай это!

— Каргус… — вдруг шипит тьма, — Я клянусь, что сделаю из твоей жизни ад, если ты ослушаешься меня сейчас. Я клянусь тебе! — громогласное эхо пробирает меня будто до костей.

— Я перебью каждого. Всех, кто верит в тебя и воздаёт молитвы. От взрослых и до детей, все отправятся в могилу, и ты сгинешь вместе с ними, — широкая улыбка повисает на моё лице.

— Каргууус!!! — невероятно дребезжит пустота, мои уши болят, и я чувствую, как кровь начинает стекать по шее.

Пытки начинаются вновь. Теперь я ощущаю в них не желание подавить меня, а скорее глухую и отчаяную попытку принести мне страдания. Божество? Это должно быть шутка. Как может эта мелочная сущность быть богом? Сама мысль об этом рассмешила меня настолько, что я не переставал хихикать и лыбиться ни на мгновенье. Бьюсь об заклад, ты взбешён неимоверно, Арктурий. Когда-нибудь ты умрёшь, недобог. Я клянусь тебе в этом.

В какой-то момент я почувствовал что боль уходит, посмотрев на своё тело я увидел что начинаю исчезать. Мои ноги слабо скрываемые окружющей тьмой становились всё бледнее, а после исчезли совсем.

— Ха-ха-ха, — разразился я хохотом, — Ты не бог, Арктурий, а слабая бесхребетная шавка, — сказал я в пустоту с большим удовлетворением.

Я распахнул веки и увидел тёмный потолок подвала. Несколько секунд я молча лежал в том же положении, в котором проснулся. Обдумывал произошедшее, слабо смеялся. После этого медленно уселся на доски.

Похоже ливень прекратился, уровень воды примерно по щиколотки. Из дыры внутрь проникал слабый лунный свет. На дворе глубокая ночь. Безынтересно я обвёл взглядом подвал. Ничего не произош… Что?! Мои глаза расширились в настороженном изумлении. Почему дверь открыта?!

Я долго всматривался в неё в ожидании что кто-то войдёт, но ничего подобного не происходило. Аккуратно спустившись с досок, я старался издавать минимум шума. Моё тело отдохнуло, хотя раны и укусы до сих пор ныли. Ножевая рана болела больше всего. Она будет заживать очень долго…

Ноги окоченели за пару секунд что я стоял в этой огромной луже. Стараясь не обращать на это внимания, я осторожно подобрался к двери. Не похоже, что она выбита… Аккуратно заглянув за уголок, я увидел лишь тёмную лестницу, поднимающуюся наверх.

Проглотив слюну, скопившуюся во рту, я переступил порог, поставил ногу на ступеньку и медленно пошёл наверх. Я старался издавать минимум шума, но порой лестница предательски скрипела долгим и неприятным воем, а я замирал в этот момент и вскоре продолжал своё движение. Напряжение, которое я испытывал нарастало по мере того, как я приближался к выходу из подвала. Он представлял собой ещё одну настежь раскрытую дверь. Я осторожно прошмыгнул через проход.

Содержимое комнаты вогнало меня в ступор. Это богатый дом, который не имеет ничего общего с тем в котором учинили разбой свидетелем которого я стал. Аккуратный пол, выполненный в стиле мозаики из разных камней; большой обеденный стол в центре зала и красиво вырезанные стулья рядом с ним. Есть даже камин! Это точно не дом простолюдина. Но кто же здесь жил или…

Я замечаю слабый отблеск света на полу. Там ещё одна лестница и похоже по ней кто-то спускается! Я ныряю за первый попавшийся диванчик и жду. Слышу шаги… Слабое кряхтенье доносится до моих ушей. Это что какой-то старик? Он что-то бубнит себе под нос. И я улавливаю одно знакомое мне слово «тимэнэ». Он знает, что я здесь! Иначе зачем ему говорить «мальчик»?

Шаги проходят мимо меня, похоже он направляется к подвалу. Я аккуратно выглядываю из-за дивана, и вижу его. Это правда старик, статная осанка кажется необычной для его преклонного возраста, а белая ночнушка висит на нём словно покрывало. В дряхлой руке какой-то светильник внутри которого бьётся пламя, он вытягивает его перед собой, когда медленно идёт.

Внезапно деревянный пол скрипит подо мной, когда я пытаюсь отодвинуться от края дивана. Вокруг повисает тишина, я уже не слышу беспокойное шерстанье старика по полу и его слабое кряхтенье. Проходит немного времени и я решаюсь немного выглянуть из-за края дивана, чтобы оценить ситуацию. Может он уже спустился вниз? Аккуратно выгляну из-за угла, я вглядываюсь в полутьму и ничего не вижу. Вокруг будто стало темнее. Белая точка. Седая копна волос. Это он! Голова старика немного выглядывала из дверного проёма в подвал, а глаза будто бусины вытаращено пялились прямо на меня. Он видит! Проходит пара мгновений зрительного контакта и я слышу какой-то безумный смешок. Старик внезапно выпрыгивает из-за угла и необычайно резво идёт ко мне. Я должен бежать!

В моей голове вспыхивает быстрая и непродуманная идея. Вырываться через проходную дверь рискованно, если она окажется закрыта, я угожу в ловушку. На то чтобы сломать окно уйдёт драгоценное мгновенье необходимое для побега и меня схватят. Лучше всего будет… Мне нужно оббежать старика, проскользнуть в подвал и выбраться из того же места откуда пришёл.

— Стой!.. — крикнул мне седовласый дед, когда я рванул с места и начал свой манёвр.

Он перестал преследовать меня. Вместо того старик занял выжидательную позицию. Резко посмотрев на него мне показалось странным его лицо, оно стало каким-то строгим и серьёзным, хотя пару мгновений назад он будто игрался со мной. Сейчас же старик неодобрительно пялился на меня, но уже не двигался с места.

Когда я приблизился к лестнице вниз он крикнул мне что-то, но я не разобрал это слово. Вдруг я почувствовал, что замер в неестественной позе. Моя нога должна была коснуться земли, но почему то, я левитировал. Сзади послышался бубнёж. Всё моё тело окаменело, и я напряжённо ждал своей участи.

Внезапно меня стянуло в воздухе: мои ноги плотно прижались друг к другу, а руки к туловищу. Невидимая сила стала поворачивать меня лицом к старику. Неужели это… «аура»? Моя способность. Как это возможно?!

Поймав мой взгляд, старик строго посмотрел на меня и размахнувшись ударил по щеке. Я остался в оцепенении. На моём лице наверняка остался красный след, кожу жгло. Я не мог двинуть и мускулом, настолько хороша была его сила. Так вот что люди чувствовали, когда я сжимал их будто накрепко связав верёвкой.

Вдруг старик громко закряхтел и из его горла с кашлем полетела кровь, я почувствовал, что хват его силы ослабевает, мои пальцы рук почти ничего не сковывало и я мог двигать ими. Его высокое тело чуть не свалилось на пол, но кое-как он сумел удержать равновесие. Посмотрев на меня, он опять что-то пробубнил, и я снова уцепил слово, которое едва различил в этом потоке — «сын».

Мы молча сидели в гостиной. Оказывается, у старика есть слуги, одна старая и полноватая кухарка и средних лет сторожевой. Последнего я не видел ни на улице, ни внутри, когда я поднялся из подвала. Лицо его всё пылало красным, а глаза были мутные. Такое ощущение что он пьянствует без продыху. Увидев меня в первый раз, он по странному удовлетворённо скрутил лицо. К счастью, он только караулит на улице, и в доме почти никогда не бывает.

Старой же кухарке я сразу не понравился. Она всеми силами старалась угодить старику, но он только раздражённо посматривал на неё. Это старуха не сводит с меня своих хищных глаз. Она будто может в любой момент зарезать меня без промедлений, если только старик ей не запретит. Дряхлая карга, это взаимно!

Седовласый дед нарушил тишину и, не смотря на меня, что-то пробубнил. Довольно долго он ждал чего-то. В итоге его взгляд так или иначе упал на меня и у меня чуть задрожала нога, но я унял её сразу же. Я что-то должен ему ответить? С каждой секундой молчания выражение его лица становилось напряженнее. Чёртов старик, я даже не знаю, чего ты хочешь!

Поднеся свою руку ко рту, я показал тот же жест что и с Кайлой. Он не поменялся в лице, похоже он меня не понимает. Изо всех сил я стал вспоминать все те слова, которым научила меня девочка. Скоро я был готов сказать что-то. Всё это время дед сверлил меня взглядом.

— Я-я… не говорю… не знаю… — после последних слов, я показал на свой язык.

Старик откинулся на своё стуле, опять что-то сказал и добавил в конце «сын». Похоже у него не в порядке с рассудком, иначе как понять то, что он обращается ко мне как к своему отпрыску. Надо выбираться из этого дома, ничего хорошего нахождение здесь мне не предвещает. Но с другой стороны… он знает, как пользоваться силой. У него есть «аура» хоть она и в разы слабее моей в прошлой жизни. Я хочу узнать больше об этом.

Кухарка подала ужин. Старик махнул ей рукой, и она услужливо скрылась из виду, одарив меня пронзительным взглядом. Он точно какая-то важная шишка иначе у него бы не было прислуги, хоть и малочисленной, тем более он обладает «даром». Неуверенно взявшись за ложку, я заметил его пристальный неодобрительный взгляд, сразу после этого он сложил ладони вместе и нашёптывал что-то. Похоже на молитву. Интересно какому божеству он поклоняется?

Я постарался повторить его движения. Сложил руки также как он, и слегка подрагивал губами будто обращаюсь к богу. После того как он закончил, я ещё какое-то время продолжал делать это. Он ждал конца моей молитвы. Когда я взглянул на него, он взялся за ложку и начал хлебать мутный суп. Я последовал его примеру. Еда была престная на вкус и это преследовало меня на протяжении всей трапезы. У них что нету соли?

Время уже было позднее, за окном совсем стемнело. Старик махом руки приказал мне идти за ним. Я подчинился. Поднявшись на второй этаж, он указал мне на одну из дверей, после этого стал чего-то ждать. Я неуверенно открыл дверь, внутри было очень темно. Старик, заметив моё замешательство, начал что-то бубнить, и я смог разобрать одно слово — «спи». Захлопывая за собой дверь, я всё ещё видел его взгляд на мне. Он что собирается стоять здесь всю ночь? Спятивший дед…

В полутьме я еле смог разобрать куда ступаю. Но всё же мои глаза со временем приспособились к мраку, окутывающему меня, и я даже смог нащупать что-то на подобие лампы, которую старик держал в руке, когда искал меня. Я без труда понял, как она включается, надо просто потянуть краник сбоку. Комнату залило слабым желтоватым светом, и я был, мягко говоря, ошеломлён этим богатством: двухместная большая кровать стояла по середине у правой стены, небольшое окошко поодаль давало в комнату немного лунного света, а совсем рядом в углу стоял письменный стол. Напротив него находился шкаф высотой почти до потолка.

В целом это даже близко не те условия, в которых я жил, будучи императором, но вспоминая то, как я провёл прошлую ночь, для меня это лучше любых царских хором. Единственное, что напрягает моё нутро — я не знаю, что у старика на уме, или у его двинутой кухарки и сторожевого. Мне остаётся только доверится случаю.

Открыв шкаф, я изучил его содержимое. Только мужская одежда: роскошный багровый плащ, штаны из плотной светлой ткани, вереница поясов с внушительными бляхами. Внизу несколько пар обуви странной формы: сапоги с острыми и длинными носами. Очень своеобразная мода. На Терре такого не найдёшь ни в одном уголку континента. Будто два разных мира… И тем не менее, чья это одежда? Вряд ли старик всё это носит или носил.

Перебирая плотно расположенную друг к другу одежду в шкафу, я вдруг замечаю резкий блеск за всем этим тряпьём. Растолкав его в разные стороны, я обнаруживаю большое зеркало, покрывшееся пылью. Лёгким движением я стираю всю грязь рукавом и при первом же взгляде на себя у меня чуть было не выпадает светильник из руки. Это я?

Из зеркала на меня смотрела белокурая мальчишечья голова, цвет глаз отдавал нотками золота, они были глубокого янтарного цвета. В принципе сам взгляд чем-то цеплял, и вкупе с тонкими губами и небольшим носом смотрелся прелестно. Совсем как у… Чёрт! Теперь я точно уверен, что она моя сестра. Кайла! Куда она делась? Что случилось с ней? Я не на шутку за переживал и стал вспоминать детали того момента.

Я помню, как она выскочила оттуда и звала на помощь. Однако дальше… Я ничего не помню. Так или иначе никто не пришёл мне на выручку, и сама она тоже не вернулась, хотя я вроде как пролежал там немало времени. Какого чёрта?! Надо срочно её искать! Я резко вскочил и попытался открыть дверь. Она не была заперта, но я не могу сдвинуть её даже немного. Тогда я взял стул у письменного стола и с размахом впечатал его в окно. Предсказуемого результата не последовало. Я сделал это ещё раз, потом снова…

Запыхавшийся я рухнул на пол. Не могу сломать чёртого окно! Что происходит?! Этот дряхлый старик… Он даже не приходит сейчас, как будто не слышит весь этот грохот. Совсем оглох?! Злость забурлила во мне, но я остался сидеть на месте. Он может порвать меня в клочья или раздавить как клопа, как никто другой это понимаю. Что уж говорить про него. В этом теле я не смогу оказать сопротивления даже его прислуге. По виду мне не больше одиннадцати лет…

Поняв всю степень своей беспомощности, я побеждённо склонил голову, сидя на полу. Но с другой стороны… Кто эта малявка для меня? Я начал обдумывать ситуацию постепенно успокаиваясь. Сестра? Это просто смешно. То, что это тело имеет с ней родство ничего не значит для меня. Мне несказанно повезло, меня накормили и предоставили ночлег, а я первым же делом попытался сломать окно? Идиот. Я раздражённо треснул себя по лбу.

А если с ней что-то случилось?.. Что-то ужасное. Она же совсем ребёнок. Как я могу сидеть здесь, пока с ней могут творить ужасные вещи… Схватив стул я вновь начал бить по окну им. Со всей своей мальчишечьей силой я пытался выломать это чёртого стекло. И на удар двадцатый я наконец увидел трещину, которой ранее не было. Я продолжил бить с ещё большим усердием. На лбу у меня давно проступил пот, а мышцы начали дрожать, но я не останавливался ни на мгновенье. Ещё совсем чуточку и оно разлетится по сторонам.

–… мальчишка! — неописуемый протяжённый вой послышался за моей спиной, но разобрал я лишь одно слово.

Я увидел кухарку, приближающуюся ко мне с большой палкой. В движении она с сильным размахом попыталась приложиться мне по голове, но я успел подставить руки, и она без жалости полоснула по ним. Мою кожу будто обожгло адским пламенем. Хоть я и был ростом ей только по грудь, я резко оттолкнул её всем телом и проскочил к двери. Она невероятно вопила у меня за спиной, но я не обращал внимание. Если не убегу, после такого мне тут спокойного житья не будет.

Кинувшись со всех ног в дверной проём, я больно впечатался в пустоту, будто прям передо мной была стена. Его способность всё ещё действует?! Ошеломлённый, я не сразу пришёл в себя, мой разум был будто перегружен, и я оцепенел. Это не прошло даже тогда, когда я услышал звук рассекающей воздух палки, повернувшись я успел увидеть только мгновенье, когда она соприкоснулась с моей головой. Дальше только тьма…

***

Прошла неделя. После той моей выходки меня наградили десятью ударами палки. Моя спина в некоторых местах покрылась рубцами, в моей голове сразу же возникли неприятные образы далёкого прошлого. Я здесь словно в клетке. Парадная дверь всегда закрыта, а за ней сторожевой старика, хотя он не самая большая проблема, учитывая его пристрастие к выпивке. Другое дело кухарка. Эта женщина не даёт мне никакого житья. Она придирается ко мне по каждой мелочи, когда хозяина нет рядом, и зачастую я даже не понимаю в чём провинился. Бывает она вновь хватает свою палку и бьёт меня по рукам, по голове старается не попадать, но кто знает на что она способна если её достаточно разозлить. Она знает что я никакой не сын её господину, но так как ему кухарка не то что не может сказать об этом, а даже не в состоянии смотреть в глаза, отыгрывается эта толстуха на мне. Все эти лишения в этом доме унижают моё достоинство, я постоянно погружаюсь в своё воображение и представляю, как безжалостно давлю этих тараканов своей «аурой».

Я бы давно умчался отсюда, благо царапины и ушибы мои в основном не беспокоят и только рана в ноге ноет изредка. Но есть старик со своей силой. Он считает меня своим сыном, похоже даже выделил мне его комнату, и изредка называет меня его именем «Ларс». Понятия не имею, где его отпрыск. Старик болен какой-то болезнью, подавляющей рассудок, но тело его крепко и подтянуто, насколько это возможно в его возрасте. Точно не могу сказать сколько он уже пожил на этом свете, но мне кажется он на несколько десятков лет старше меня в прошлой жизни. В последнее время я стал замечать, что он стал менее строг ко мне, возможно, потому что я не приношу проблем, хотя в первый день он был настолько зол после того, как узнал о моей попытке побега, что был готов лично высечь меня розгами.

Я до сих пор не понимаю принципа действия его «ауры». Ему что не нужно зрительное созерцание объекта, на который он хочет применить силу? Тогда это крайне могущественная способность, потому что мне обязательно нужно было навести взор на предмет чтобы воздействовать на него. Однако судя по барьеру который он поставил тогда при выходе из моей комнаты, и по тому как кухарка без проблем прошла через него, в отличии от меня, он мастерски владеет своей способностью и хоть в чистой мощи она немало уступает моей из прошлой жизни, кажется контроль силы у старика на другом уровне. Предположение что его «аура» слабее моей, появилось в моей голове ещё тогда, когда он впервые сковал меня ею. Я смог двигать пальцами рук, хотя нахожусь в тщедушном теле мальчика, а не мужчины. В случае с последним сила старика едва ли будет настолько эффективной. С другой стороны, я даже не знаю сколько ему лет, возможно его сила ослабла со временем.

Вчера я был очень удивлён, когда он передал мне пару книг. Похоже это учебники для обучения местному языку. Я совсем ничего там не понимаю, но похоже его это не волнует либо он даже не осознаёт всю ситуацию из-за своего замутнённого рассудка. Тем не менее, я как-то лучше начал понимать их речь, вслушиваясь в неё постоянно. Она до сих пор представляет собой какую-то белиберду, но теперь я могу вычленять из неё небольшие фразы. Это несомненно прогресс.

Меня до сих пор беспокоит судьба Кайлы. Я чувствую себя виноватым. Кто знает, что с ней случилось, и есть ли у меня ещё шансы спасти девчонку если ей что-то угрожает. Я удивлён самому себе, в любой другой ситуации мне было бы абсолютно всё равно. Однако почему-то меня заботит её судьба. Даже моё огрубевшее прошлой жизнью сердце до сих пор способно чувствовать что-то такое… Необычное забытое ощущение.

Я только что закинул последний кусочек мяса себе в рот. Оно было мелко нашинковано и пожарено с разными душистыми специями, повариха не спускала с меня злых глаз пока я поглощал всё больше и больше окружавших меня яств. Сегодняшний обед был довольно-таки щедр на них, обычно еды бывает намного меньше, еле хватает на то, чтобы утолить голод. Трудно сказать в чём причина этому, но скорее всего либо с продовольствием в городе проблемы, либо дед старается вести не праздный образ жизни.

Тщательно пережевав последний кусочек и проглотив его, я состроил самое довольное лицо, которое когла-либо видело человечество. Заметив, как дёрнулись жилы у кухарки на лице, я самодовольно улыбнулся. Понятия не имею за что она меня так ненавидит, но мне как-то всё равно, хоть она и переступает временами границы дозволенного, угрозы всё же не представляет. Это даже весело.

Закончив трапезу, я задумался о том, что здесь не так уж и плохо. Меня кормят и одевают, я не нуждаюсь ни в чём особенном и могу зализать раны, полученные в первый день. Но с другой стороны… Мне тут тесно. Эта безопасность и комфорт, не дают мне рассмотреть мир вокруг. Место похожее на тюрьму. В сущности, это и есть темница. Однако если даже я выйду из этого дома, я понятия не имею куда идти. Без силы, власти и могущества моя возможная жизнь представляется мне как бродяжническая или же она вовсе прервётся, оказавшись я в не то время в ненужном месте. Пока что стоит остаться здесь.

— Ларс… — внезапно обратился ко мне старик, когда я уже собирался встать и уйти, — Как… еда? — вычленил я пару слов из его фразы.

Посмотрев на него, я несколько раз одобрительно кивнул головой слабо улыбаясь. Глаза старика сперва озадаченно вылупились на меня, так и показывая, что он в каком-то странном бреду. Почти мгновенно я заметил, что уголки его губ грустно скатились и придали ему удручённый вид. Он отвернулся и какое-то время смотрел куда-то в стену. Я стоял около своего стула и виновато пялился на него. Не понимаю, что не так?

— Ларс… — сдавленно произнёс он, всё также не смотря на меня, — Я знаю… — после этого была часть малопонятная мне, но вскоре я вновь уловил горстку слов, — … ты простил меня? — после своего вопроса он повернулся и стал смотреть мне прямо в душу.

Не знаю, что тут происходит, но нутро подсказывает мне что стоит ответить утвердительно. Только я об этом подумал и тут же заметил, что освещённая несколькими огоньками комната стала то темнеть, то светлеть вновь, будто пространство вокруг вибрировало. Я почувствовал, что у меня немного затряслись поджилки. Краем глаза увидел, как из кухни выглянула кухарку, с таким страшным от испуга лицом, которое я никогда до этого не замечал на ней.

Отойдя от мимолётного оцепенения, я стал яростно и быстро кивать головой. Это ни к чему не привело. И я заметил необычный мокрый блеск на глазах старика, который отнюдь не снимал с меня тяжёлого взора и не ослаблял свою «ауру». Я не мог сказать по своей ли воле он использует её сейчас, либо она вырывается из него, не умещаясь в его беспокойной душе.

— Да… Отец… — перелопатив в голове варианты, выжал я,

Реакция старика была непонятная. Он какое-то время ещё смотрел на меня. Потом его голова резко дёрнулась в сторону, и от этого по моей спине пошёл неприятный холодок, а после того, как он резко встал, подошёл ко мне и обнял, моё тело вовсе покрылось мурашками. Его «аура» более не действовала, и в комнате образовалась какая-то умиротворённая тишина. Он долго обнимал меня, но я не слышал ни единого звука пока он это делал. Я даже не мог оценить рад он, огорчён или зол. В нормальном ли сейчас он состоянии либо в страшном бреду.

Впервые за долгие годы мне было страшно. Я ничуточку не испугался, когда Лекс поймал меня в западню, я был просто зол; меня нисколько не проняло пробуждение в незнакомом и мрачном месте, а также все последующие за этим события. Но сейчас… Я вспомнил это странное и отвратительно чувство, сковывающее меня в ранний период моей прошлой жизни. Мне стало так противно от моей боязливости что я сильно поморщился и обрёл невероятное желание окунуть своё внезапно разбушевавшееся сердце в ледяную воду. Отвратительно, как же противно…

— Иди… — изрекла могущественная и высокая фигура, возвышавшаяся надо мной и отпустила меня.

Попятившись назад, я повернулся и пошёл прочь. Добравшись до своей комнаты, я резко, но бесшумно закрыл дверь и словно повис на ней. Он смотрел мне, вслед не сводя с меня взгляда, когда я уходил и поднимался по лестнице. Этот старик опасен. Теперь я действительно задумался о том, точно ли снаружи не было безопасней для меня чем здесь под боком безумного и непредсказуемого человека. При этой мысли мои ноги будто застыли и мне потребовалось немалое усилие чтобы передвинуть их. И вот я вновь испугался и оцепенел. Мой страх, подавленный мной ещё в истинном детстве, вернулся ко мне. И возвращение его являлось намного более серьёзней проблемой чем новый мир, жестокий город, трущобы смерти… или темница этого старика. Я боялся теперь не только его, но ещё и своего собственного страха. Колебания души и мягкосердечность похороненные давно в глубинах моего сознания вернулись ко мне, и я знал в чём причина.

Я тяжело упал на кровать и лишь одна мысль промелькнула у меня в голове перед тем, как я заснул от неожиданно нахлынувшего бессилия. Я удручённо озвучил её вслух. «Как же я беспомощен».