Поэзия души

Рим Субханкулович Юсупов

В первой книге трилогии автор постарался выразить свою любовь к русским поэтам, одни из которых являются величайшими поэтами мира, а другие, непревзойдёнными кумирами любителей поэзии. Во второй книге автор пытается раскрыть тайны творчества и пути проникновения в волшебный мир поэзии. В третьей книге автор выражает своё восхищение поэтам иных стран и народов мира.

Чехов на Сахалине

1)

Пришла известность в тридцать лет.

Любая слава не без денег.

Но Чехову покоя нет

Ему помочь хотелось бедным.

Конечно, всем не угодить.

Страдать придётся им и дальше.

Но у него душа болит

За всех отверженных и падших.

И даже мрачных каторжан

Сочувствие едва ль излечит.

Они на Сахалине, там

В условиях нечеловечьих.

Ах, Сахалин! Большой тюрьмой

Его считал в то время Чехов.

И встав над собственной судьбой

Он в Сахалин решил поехать.

Зачем? И сам уже больной.

И здесь забот ему хватало.

И всё ж, отправился весной

На лошадях в иные дали.

Из жизни яркой и былой

Исчез, пусть даже и на время

Спеша дорогой не простой

К иным, непознанным явленьям.

2)

Но почему же Чехов вдруг

На Сахалин решил податься

Какой мучительный недуг

Души готов был в нём взорваться.

Он объяснить и сам не мог,

Хотя писал друзьям о том, что

Как доктор, свой врачебный долг

Исполнить непременно хочет.

Что он имел в виду? Лечить

Больных людей на Сахалине?

А разве нет других причин

Пускаться в путь тот длинный?

А путь действительно далёк

И невозможно труден.

Но что же, Дальний тот Восток

Вдруг в Чехове разбудит?

А вот и сказочный Байкал

С водой чистейшей, пресной

В воде он руки полоскал.

В душе рождалась песня.

И не звучала в песне той

Мелодия уныло.

А Забайкалье красотой

Своей его пронзила.

Здесь и Швейцария, и Дон

Все вместе разместились.

От красоты такой и в нём

Душа зашевелилась.

Но продолжал писатель путь

Среди просторов дивных.

Он всё равно когда-нибудь

Дойдёт до Сахалина.

3)

До Сахалина чтоб дойти

На лошадях он трясся.

Два с лишним месяца в пути

Провёл наш мудрый классик.

Пролив Татарский переплыл

На пароходе Чехов.

И вот он, он, остров Сахалин.

Дошёл. Доплыл. Доехал.

Властям представился — они

Слыхали это имя.

И начались шальные дни

Его на Сахалине.

Ах, дивный остров, Сахалин

Край мира уникальный.

Край гор и небольших долин

И сказочных вулканов.

Не счесть твоих озёр, и рек

Природой ты богата.

Жил с древних лет здесь человек,

Но стёрлись дней тех даты.

От эры динозавров, здесь

Не изменялась флора

Здесь много заповедных мест,

Закрыт к ним доступ морем.

Заливы, сопки и леса,

И буйство красок разных —

Волшебный мир, чьи чудеса

Людей сознанье дразнят.

Зверей непуганых приют

И птиц, как в лоне рая.

Однако сыро, влажно тут

Между двумя морями.

Туманы, водопады здесь

И рек чистейших воды.

Но люди могут жить везде

И ко всему способны.

И здесь любой из них найдёт

Свой смысл неповторимый.

И Чехов трепетно войдёт,

В мир дикий Сахалина.

4)

Но проза жизни тяжелей

Земных красот и синих далей

И иногда сердца людей

Наполнены живой печалью.

Конечно, Чехов это знал.

С людьми встречаясь неизменно

Внимая им, он понимал

Что всех их изменило время.

И тот, судьбой кто угнетён

С улыбкой не встречает утро.

На Сахалине видел он,

Страданья каторжников хмурых.

К ним Чехов явно сострадал.

Вступая часто в разговоры,

В их судьбы разные вникал

И переспрашивал упорно

О сути, смысле не простых

Их ужасающих деяний.

В тех разговорах не пустых

Ни капли лжи или обмана.

Да, в жизни вовсе не святой

Они свершили злодеянья.

Но не среде ли жизни злой

Пришлось платить им страшной данью.

Когда б, ни нищета, ни страх

Перед голодной перспективой,

Не наступил бы в людях крах

Их душ, как и умов их взрывы.

Когда б крестьянам помогли,

Трудясь, они неплохо б, жили.

Но не хватало им земли

Да и налогов много было.

От безысходности волна

Нелепых, страшных злых деяний.

А дальше каторга, она

Как ад, не терпит состраданий.

Удалены они все прочь

На Сахалин, как в мир особый.

И чем бы Чехов мог помочь

Приговорённым к вечной скорби.

5)

Был занят умственным трудом

Он здесь, на Сахалине.

И с беглыми встречался он,

Как и с людьми другими.

Переселенцам задавал

Житейские вопросы

И вместе с ними признавал,

Что в жизни всё не просто.

А их суждения в блокнот

Вносил легко и быстро.

Он видел, что и здесь народ

Ничем не мог гордиться.

Он Сахалин, как место встреч

С народом обозначил.

Возможно, чтобы власть отвлечь

Вдруг перепись он начал

На острове живущих здесь

Людей, чтоб быть нужнее.

Не перепись, а сам процесс

Был для него важнее.

На десять тысяч человек

Заполнил он анкеты

Со всеми, слыша их ответ,

Поговорил при этом.

Он и больницы изучив

Был вынужден признаться:

«Неряшлив персонал, врачи

Не снабжены лекарством.

Грязь в тюрьмах, в камерах бардак.

Террор телесных наказаний.

Детей в приютах кое-как

Содержат, голодом терзая».

6)

Ах, дивный остров Сахалин!

Ты Чехова открытие.

Недаром ты гордишься им.

Навеки вместе слиты вы.

Он летописец твой, твой пророк,

Поэт твой, твой прозаик.

Он в суть твою проникнуть смог,

Твой мир осознавая.

Сначала холоден ты был

И ветреным, и серым,

И всё ж, тебя он полюбил

И всё ж, тебе поверил.

И превратило время в быль

Явь прошлого столетья.

Но ты героя не забыл

Вписав его в бессмертье.

Как высший дар твоей земли

Там, где синеют горы.

Красиво высится вдали

Пик Чехова над морем.

Прелестный, милый Сахалин,

В сегодняшнее годы

Ты изменился, стал другим

Смягчив свою погоду.

И ярким солнцем золотым

Стал чаще освещаться.

И все живущие под ним

Познать сумели счастье.

Ах, Сахалин, под звёздный ритм

Ты вечный путь продолжишь.

Пройдут года, но позабыть

Ты Чехова не сможешь.

6