Поэзия души

Рим Субханкулович Юсупов

В первой книге трилогии автор постарался выразить свою любовь к русским поэтам, одни из которых являются величайшими поэтами мира, а другие, непревзойдёнными кумирами любителей поэзии. Во второй книге автор пытается раскрыть тайны творчества и пути проникновения в волшебный мир поэзии. В третьей книге автор выражает своё восхищение поэтам иных стран и народов мира.

Бунин с Бальмонтом у Брюсова

1

С Бальмонтом вместе, Бунин мчится

Туда, где Брюсов проживал,

Один из видных символистов.

Их Брюсов лично принимал.

Открыв, в отцовском доме двери,

В библиотеку пригласил.

Какую-то высокомерность

В то время он в себе таил.

Он говорил неосторожно,

Груз мыслей языком неся,

«С гнусавой чёткостью», похожей

На лай, слова произнося.

Стараясь в них себя отметить —

В поэзии он первым слыл.

Всё это, Бунин, не заметить

Не мог, он с детства зорким был.

Речь продолжая, похвалою

Его вдруг Брюсов одарил:

«Читал Вас. Искоркой живою

Стих каждый душу мне пронзил.

Жаль Бунин, что не символист, Вы!

Примкните же, скорее к нам!

В поэзии живой и чистой

Просторно и легко умам.

Вы к классикам зря не тянитесь.

Нет прока в старых их трудах.

Давно потухшие их мысли

Жизнь превратить успела в прах.

В огонь всё старое, не стоит

Певцам, среди людей живых,

Себя напрасно беспокоить,

Тем, что осталось в днях былых.

Ну, а сегодня, в жизни новой.

Забвенью старый мир предав,

Должны поэты быть готовы

Воспеть иную суть и явь.

Иную жизнь. Иную славу.

Иных, подобно нам, людей.

И всех других, нам жизнью равных.

Всех тех, чья радость, вне идей».

2

Примерно так, а может резче

Им громко Брюсов говорил,

Как будто бы, по-человечьи,

Но лай от слов тех исходил.

Коварные и злые мысли

Тот «лай», невидимо, рождал.

И трудно было согласиться

С тем, что им Брюсов предлагал.

И стало Бунину понятно,

Кем был поэт и чем он жив.

Был Брюсов слишком аккуратен,

А может, даже и брезглив.

Гордился видно он собою,

В кумирах числиться желал.

Живя по правилам особым

Он больше их не изменял.

Так, Бунин, в библиотеке

На время книгу попросил,

Отказом Брюсов вдруг ответил

И тем свой имидж сохранил.

Нет, Бунина он не обидел.

Но как нам Брюсова понять,

Который сжечь готов все книги

Чем их кому-то отдавать?

Простившись с Брюсовым, поэты

Ушли, покинув книжный зал.

Промолвил Брюсов им при этом:

«Ещё мы встретимся, друзья!

В кружках писателей, и может

В журналах, стопками стихов.

Должны людей мы потревожить,

Внедряясь в память их умов.

Словами чистыми, пытаясь

Их к новой жизни разбудить.

От прошлой жизни отрекаясь,

Могли б, они свободно жить».

Но, Бунин, речи той внимая,

Почти бессмысленно, молчал.

А Бальмонт, головой кивая,

Уже, как будто бы, скучал.