Неточные совпадения
Он находил, что этому так и надлежало быть, а то куда же им обоим будет деваться от стыда; но, благодаря бога, благоразумие
взяло верх, и они положили, что Аннушка притворится больною и уйдет лежать к родной тетке
своей.
От полковника получено было, наконец, письмо, извещающее, что Александра Григорьевна с величайшим удовольствием разрешает детям
взять залу для такой умной их забавы. С
своей же стороны Михаил Поликарпович прибавлял сыну: «Чтобы девушка гуляла, но дельца не забывала!» Полковник терпеть не мог театра.
— Про отца Никиту рассказывают, — начал Вихров (он знал, что ничем не может Николаю Силычу доставить такого удовольствия, как разными рассказами об отце Никите), — рассказывают, что он однажды
взял трех
своих любимых учеников — этого дурака Посолова, Персиянцева и Кригера — и говорит им потихоньку: «Пойдемте, говорит, на Семионовскую гору — я преображусь!»
— Большая разница!.. Большая!.. — возразил полковник, и щеки его продолжали дрожать. — В Демидовское-то я
взял да и послал за тобой
своих лошадей, а из Москвы надо деньги, да и большие!
— Нет, не то, врешь, не то!.. — возразил полковник, грозя Павлу пальцем, и не хотел, кажется, далее продолжать
своей мысли. — Я жизни, а не то что денег, не пожалею тебе;
возьми вон мою голову, руби ее, коли надо она тебе! — прибавил он почти с всхлипыванием в голосе. Ему очень уж было обидно, что сын как будто бы совсем не понимает его горячей любви. — Не пятьсот рублей я тебе дам, а тысячу и полторы в год, только не одолжайся ничем дяденьке и изволь возвратить ему его деньги.
— Православие должно было быть чище, — говорил он ему
своим увлекающим тоном, — потому что христианство в нем поступило в академию к кротким философам и ученым, а в Риме
взяли его в руки себе римские всадники.
— Век ее заел! — воскликнула Анна Гавриловна. — А кто бы ее и
взял без него!.. Приехавши сюда, мы все узнали: княгиня только по доброте
своей принимала их, а не очень бы они стоили того. Маменька-то ее все именье в любовников прожила, да и дочка-то, верно, по ней пойдет.
— А именно — например, Лоренцо, монах, францисканец, человек совершенно уже бесстрастный и обожающий одну только природу!.. Я, пожалуй, дам вам маленькое понятие, переведу несколько намеками его монолог… — прибавил Неведомов и, с заметным одушевлением встав с
своего дивана,
взял одну из книг Шекспира и развернул ее. Видимо, что Шекспир был самый любимый поэт его.
— Погодите, я вам несколько напомню его, книжку только
возьму, — сказал Александр Иванович и поспешно ушел в
свою комнату.
— Да потому, что если
взять того же батарейного командира, конечно, он получает довольно… но ведь он всех офицеров в батарее содержит на
свой счет: они у него и пьют и едят, только не ночуют, — в кармане-то в итоге ничего и не осталось.
— Вы видите! — отвечал тот, усиливаясь улыбнуться и показывая на
свои мокрые щеки, по которым, помимо воли его, текли у него слезы; потом он встал и,
взяв Павла за руку, поцеловал его.
«Ах, там, друг сердечный, благодетель великий, заставь за себя вечно богу молить, —
возьмем подряд вместе!» А подряд ему расхвалит, расскажет ему турусы на колесах и ладит так, чтобы выбрать какого-нибудь человека со слабостью, чтобы хмелем пошибче зашибался; ну, а ведь из нас, подрядчиков, как в силу-то мы войдем, редкий, который бы не запойный пьяница был, и сидит это он в трактире, ломается, куражится перед
своим младшим пайщиком…
Священник испугался, почесть на колена стал перед ними, и мало что тысячу, которую
взял у помещика, отдал, да и
свою еще им приплатил!
Она сейчас же
взяла да девку-то родной сестре
своей и продала.
— Дайте мне ваш пульс, — сказал он вдруг и,
взяв Мари за руку, долго держал ее в
своей руке. — Пульс очень неровный, очень! Нервы ваши совершенно разбиты! — произнес он.
Стряпчий
взял у него бумагу и ушел. Вихров остальной день провел в тоске, проклиная и
свою службу, и
свою жизнь, и самого себя. Часов в одиннадцать у него в передней послышался шум шагов и бряцанье сабель и шпор, — это пришли к нему жандармы и полицейские солдаты; хорошо, что Ивана не было, а то бы он умер со страху, но и Груша тоже испугалась. Войдя к барину с встревоженным лицом, она сказала...
Так меня, знаете, злость
взяла, думал требовать дополнения по делу — пользы нет, я и говорю этому мальчику-то (он шел в губернский город — хлопотать по
своему определению): «Ступай, говорю, скажи все это губернатору!» Мальчик-то, вероятно, пошел да и донес.
Парфен и родные его, кажется, привыкли уже к этой мысли; он, со
своей стороны, довольно равнодушно оделся в старый
свой кафтан, а новый
взял в руки; те довольно равнодушно простились с ним, и одна только работница сидела у окна и плакала; за себя ли она боялась, чтобы ей чего не было, парня ли ей было жаль — неизвестно; но между собой они даже и не простились.
Священники-то как ушли, меня в церкви-то они и заперли-с, а у спасителя перед иконой лампадка горела; я пошел — сначала три камешка отковырнул у богородицы, потом сосуды-то взял-с, крест, потом и ризу с Николая угодника, золотая была,
взял все это на палатцы-то и унес, — гляжу-с, все местные-то иконы и выходят из мест-то
своих и по церкви-то идут ко мне.
Кучер и писарь сейчас же
взяли у стоявших около них раскольников топоры, которые те послушно им отдали, — и взлезли за Вихровым на моленную. Втроем они стали катать бревно за бревном. Раскольники все стояли около, и ни один из них не уходил, кроме только головы, который куда-то пропал. Он боялся, кажется, что Вихров что-нибудь заставит его сделать, а сделать — он
своих опасался.
Я
взяла да кукиш ему и показала; однако он тем не удовольствовался: кухарку
свою еще подсылал после того; денег ужас сколько предлагал, чтобы только я полюбила его…
— Вот видишь, батюшка ты мой, — объяснил староста, — слух был такой попервоначалу… Чиновники тоже кой-какие маленькие нам сказывали, что мы вольные будем, что молодой барин наш имение маменьки
своей не
взял, побрезговал им. Однако же вот слышим-прослышим, что молодой барин в опекуны к нам прислан; так он и правил нами и до сей поры.
— В кабаке! За вином всего в третий раз с Сарапкой пришли, — тут и захватили, а прочую шайку
взяли уж по приказу от Сарапки: он им с нищим рукавицу
свою послал — и будто бы приказывает, чтобы они выходили в такое-то место; те и вышли, а там солдаты были и переловили их.
Находившиеся на улице бабы уняли, наконец, собак, а Мелков, потребовав огромный кол, только с этим орудием слез с бревна и пошел по деревне. Вихров тоже вылез из тарантаса и стал осматривать пистолеты
свои, которые он
взял с собой, так как в земском суде ему прямо сказали, что поручение это не безопасно.
Неточные совпадения
Так как я знаю, что за тобою, как за всяким, водятся грешки, потому что ты человек умный и не любишь пропускать того, что плывет в руки…» (остановясь), ну, здесь
свои… «то советую тебе
взять предосторожность, ибо он может приехать во всякий час, если только уже не приехал и не живет где-нибудь инкогнито…
Г-жа Простакова. Подите ж с Богом. (Все отходят.) А я уж знаю, что делать. Где гнев, тут и милость. Старик погневается да простит и за неволю. А мы
свое возьмем.
Стародум(читает). «…Я теперь только узнал… ведет в Москву
свою команду… Он с вами должен встретиться… Сердечно буду рад, если он увидится с вами…
Возьмите труд узнать образ мыслей его». (В сторону.) Конечно. Без того ее не выдам… «Вы найдете… Ваш истинный друг…» Хорошо. Это письмо до тебя принадлежит. Я сказывал тебе, что молодой человек, похвальных свойств, представлен… Слова мои тебя смущают, друг мой сердечный. Я это и давеча приметил и теперь вижу. Доверенность твоя ко мне…
Возьмем в пример несчастный дом, каковых множество, где жена не имеет никакой сердечной дружбы к мужу, ни он к жене доверенности; где каждый с
своей стороны своротили с пути добродетели.
Простаков. От которого она и на тот свет пошла. Дядюшка ее, господин Стародум, поехал в Сибирь; а как несколько уже лет не было о нем ни слуху, ни вести, то мы и считаем его покойником. Мы, видя, что она осталась одна,
взяли ее в нашу деревеньку и надзираем над ее имением, как над
своим.