Неточные совпадения
Точно как будто бы где-то невдалеке происходило сражение, и
они еще не
знали,
кто победит: наши или неприятель.
— Прекрасно-с! И поэтому, по приезде в Петербург, вы возьмите этого молодого человека с собой и отправляйтесь по адресу этого письма к господину, которого я очень хорошо
знаю; отдайте
ему письмо, и что
он вам скажет: к себе ли возьмет вашего сына для приготовления, велит ли отдать
кому — советую слушаться беспрекословно и уже денег в этом случае не жалеть, потому что в Петербурге также пьют и едят, а не воздухом питаются!
— Слышал это я, — отвечал Павел, потупляясь;
он очень хорошо
знал,
кто такая была Марья Николаевна.
— Здравствуйте, молодой человек! — сказала Александра Григорьевна, поздоровавшись сначала с полковником и обращаясь потом довольно ласково к Павлу, в котором сейчас же
узнала,
кто он был такой.
— Век ее заел! — воскликнула Анна Гавриловна. — А
кто бы ее и взял без
него!.. Приехавши сюда, мы все
узнали: княгиня только по доброте своей принимала
их, а не очень бы
они стоили того. Маменька-то ее все именье в любовников прожила, да и дочка-то, верно, по ней пойдет.
— Не толще, чем у вашего папеньки. Я бочки делаю, а
он в
них вино сыропил, да разбавлял, — отвечал Макар Григорьев, от кого-то узнавший, что отец Салова был винный откупщик, —
кто почестнее у этого дела стоит, я уж и не
знаю!.. — заключил
он многознаменательно.
— Ну, вот этого мы и сами не
знаем — как, — отвечал инженер и, пользуясь тем, что Салов в это время вышел зачем-то по хозяйству, начал объяснять. — Это история довольно странная. Вы, конечно, знакомы с здешним хозяином и
знаете,
кто он такой?
— Оттого, что человека чувствует!..
Знает,
кто ею правит!.. — И Яков снова щелкнул языком, и лошадь снова понеслась; потом
он вдруг, на всех рысях, остановил ее перед палисадником одной дачи.
—
Кто? Я не
знаю! — произнес старик. — Те же, я думаю: Иван Петрович и Петр Иваныч, — прибавил
он уже с улыбкою.
Нечаянный и быстрый отъезд Вихрова из собрания остался далеко не незамеченным, и больше всех
он поразил и почти испугал добродушного Кергеля, который нарочно сбегал в переднюю, чтобы
узнать,
кто именно приходил за Вихровым, и когда
ему сказали, что — m-lle Прыхина,
он впал в крайнее недоумение.
— Но, извините меня, — перебил Вихров священника, — все это только варварство наше показывает; дворянство наше, я
знаю, что это такое, — вероятно, два-три крикуна сказали, а остальные все сейчас за
ним пошли; наш народ тоже: это зверь разъяренный,
его на
кого хочешь напусти.
Благоразумный Петр сам уж этим распорядился,
зная по слухам, что с Коптиным редко
кто из гостей,
кто поедет с
ним, приезжал назад: либо
он бросит гостя, либо тот сам уедет от
него.
— Сделайте милость! — воскликнул инженер. — Казна, или
кто там другой, очень хорошо
знает, что инженеры за какие-нибудь триста рублей жалованья в год служить у
него не станут, а сейчас же уйдут на те же иностранные железные дороги, а потому и дозволяет уж самим нам иметь известные выгоды. Дай мне правительство десять, пятнадцать тысяч в год жалованья, конечно, я буду лучше постройки производить и лучше и честнее служить.
—
Кому служить-то?.. — отвечал Иван Кононов опять как-то односложно:
он знал, что с господами чиновниками разговаривать много не следует и проговариваться не надо.
— Пофорсистей к
ним надо въехать, чтобы
знали —
кто едет! — говорил
он, ухмыляясь сквозь свою густую и широкую бороду. — Вы тоже сядьте маненько построже, — прибавил
он Вихрову.
— Карай
его лучше за то, но не оставляй во мраке… Что ежели
кто вам говорил, что есть промеж
них начетчики: ихние попы, и пастыри, и вожди разные — все это вздор! Я имел с
ними со многими словопрение:
он несет и сам не
знает что, потому что понимать священное писание — надобно тоже, чтоб был разум для того готовый.
— Это как вы
знаете,
кто вам объяснил это? — возразила
ему становая насмешливо, — на исповеди, что ли,
кто вам открыл про то!.. Так вам самому язык за это вытянут, коли вы рассказываете, что на духу вам говорят; вот
они все тут налицо, — прибавила она, махнув головой на раскольников. — Когда вас муж захватывал и обирал по рублю с души? — обратилась она к тем.
Плавин жил в казенной квартире, с мраморной лестницей и с казенным, благообразным швейцаром; самая квартира, как можно было судить по первым комнатам, была огромная, превосходно меблированная… Маленькое общество хозяина сидело в
его библиотеке, и первый,
кого увидал там Вихров, — был Замин; несмотря на столько лет разлуки,
он сейчас же
его узнал. Замин был такой же неуклюжий, как и прежде, только больше еще растолстел, оброс огромной бородищей и был уже в не совершенно изорванном пальто.
Губернатор решительно не
знает, с
кого и что спросить,
кому и что приказать, и, кроме того,
его сношения с земством и с новыми судебными учреждениями… везде
он должен не превысить власти и в то же время не уронить достоинства администрации.
Это был один из тех характеров, которые могли возникнуть только в тяжелый XV век на полукочующем углу Европы, когда вся южная первобытная Россия, оставленная своими князьями, была опустошена, выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников; когда, лишившись дома и кровли, стал здесь отважен человек; когда на пожарищах, в виду грозных соседей и вечной опасности, селился он и привыкал глядеть им прямо в очи, разучившись знать, существует ли какая боязнь на свете; когда бранным пламенем объялся древле мирный славянский дух и завелось козачество — широкая, разгульная замашка русской природы, — и когда все поречья, перевозы, прибрежные пологие и удобные места усеялись козаками, которым и счету никто не ведал, и смелые товарищи их были вправе отвечать султану, пожелавшему знать о числе их: «
Кто их знает! у нас их раскидано по всему степу: что байрак, то козак» (что маленький пригорок, там уж и козак).
Неточные совпадения
Как бы, я воображаю, все переполошились: «
Кто такой, что такое?» А лакей входит (вытягиваясь и представляя лакея):«Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?»
Они, пентюхи, и не
знают, что такое значит «прикажете принять».
Чудно все завелось теперь на свете: хоть бы народ-то уж был видный, а то худенький, тоненький — как
его узнаешь,
кто он?
О! я шутить не люблю. Я
им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что в самом деле? Я такой! я не посмотрю ни на
кого… я говорю всем: «Я сам себя
знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)
Стародум. Фенелона? Автора Телемака? Хорошо. Я не
знаю твоей книжки, однако читай ее, читай.
Кто написал Телемака, тот пером своим нравов развращать не станет. Я боюсь для вас нынешних мудрецов. Мне случилось читать из
них все то, что переведено по-русски.
Они, правда, искореняют сильно предрассудки, да воротят с корню добродетель. Сядем. (Оба сели.) Мое сердечное желание видеть тебя столько счастливу, сколько в свете быть возможно.
Правдин. А
кого он невзлюбит, тот дурной человек. (К Софье.) Я и сам имею честь
знать вашего дядюшку. А, сверх того, от многих слышал об
нем то, что вселило в душу мою истинное к
нему почтение. Что называют в
нем угрюмостью, грубостью, то есть одно действие
его прямодушия. Отроду язык
его не говорил да, когда душа
его чувствовала нет.