Неточные совпадения
Старый камердинер его при этом случае только надзирал за ним, чтобы как-нибудь барин, по слабосильности своей,
не уронил чего и
не зашиб себя.
— И что будто бы однажды пьяный сторож, который за печкой лежал, крикнул вам: «Что ты,
старый хрыч, тут бормочешь?», а вы,
не расслышав и думая, что это богородица с вами заговорила, откликнулись ей: «А-сь, мать-пресвятая богородица, а-сь?..» Правда?
— Ну, это, дядя, вы ошибаетесь! — начал тот
не таким уж уверенным тоном. — Золота я и в царстве небесном пожелаю, а то сидеть там все под деревцами и кушать яблочки — скучно!.. Женщины там тоже, должно быть, все из
старых монахинь…
— Ты
не знаешь ли, куда уехала
старая адмиральша? — попытался его спросить Антип Ильич.
—
Не лучше ли, — начал он с глубокомысленным выражением в лице, и видимо, придумав совершенно другой способ, —
не лучше ли, чем строить козни, написать этому
старому дураку строго-моральное письмо, в котором напомнить ему об его обязанностях христианина и гражданина?
В избе между тем при появлении проезжих в малом и
старом населении ее произошло некоторое смятение: из-за перегородки, ведущей от печки к стене, появилась лет десяти девочка, очень миловидная и тоже в ситцевом сарафане; усевшись около светца, она как будто бы даже немного и кокетничала; курчавый сынишка Ивана Дорофеева, года на два, вероятно, младший против девочки и очень похожий на отца, свесил с полатей голову и чему-то усмехался: его, кажется, более всего поразила раздеваемая мужем gnadige Frau, делавшаяся все худей и худей; наконец даже грудной еще ребенок, лежавший в зыбке, открыл свои большие голубые глаза и стал ими глядеть, но
не на людей, а на огонь; на голбце же в это время ворочалась и слегка простанывала столетняя прабабка ребятишек.
Все это в прежнее время Егору Егорычу, как
старому кавалеристу и коннозаводчику, доставило бы великое наслаждение; но теперь он ничего
не замечал.
Михаил Михайлыч поклонился и Крапчику довольно благосклонно, но в гости его к себе
не позвал. Уехал он, опять-таки почтительно провожаемый Антипом Ильичом до самого экипажа.
Старый камердинер, чуждый всякой личной суетности, всегда однако был доволен, когда его господина посещали именитые особы, понимая так, что в этом случае достойные достойному честь воздавали.
— Прихворнули немножко?.. — сказал он, стараясь
не подать виду, что он был поражен тем, до какой степени Аггей Никитич изменился и
постарел.
Когда молодой человек, отпущенный, наконец,
старым камердинером, вошел в залу, его с оника встретила Муза, что было и
не мудрено, потому что она целые дни проводила в зале под предлогом якобы игры на фортепьяно, на котором, впрочем, играла немного и все больше смотрела в окно, из которого далеко было видно, кто едет по дороге к Кузьмищеву.
Беру смелость напомнить Вам об себе: я
старый Ваш знакомый, Мартын Степаныч Пилецкий, и по воле божией очутился нежданно-негаданно в весьма недалеком от Вас соседстве — я гощу в усадьбе Ивана Петровича Артасьева и несколько дней тому назад столь сильно заболел, что едва имею силы начертать эти немногие строки, а между тем, по общим слухам, у Вас есть больница и при оной искусный и добрый врач.
Не будет ли он столь милостив ко мне, чтобы посетить меня и уменьшить хоть несколько мои тяжкие страдания.
— Как
не существовать! — воскликнул Егор Егорыч. — Что же я, как
старый башмак, и выбросил бы ее из души?
Прошла осень, прошла зима, и наступила снова весна, а вместе с нею в описываемой мною губернии совершились важные события: губернатор был удален от должности, — впрочем, по прошению; сенаторская ревизия закончилась, и сенатор — если
не в одном экипаже, то совершенно одновременно — уехал с m-me Клавской в Петербург, после чего прошел слух, что новым губернатором будет назначен Крапчик, которому будто бы обещал это сенатор, действительно бывший последнее время весьма благосклонен к Петру Григорьичу; но вышло совершенно противное (Егор Егорыч недаром, видно, говорил, что граф Эдлерс —
старая остзейская лиса): губернатором, немедля же по возвращении сенатора в Петербург, был определен
не Петр Григорьич, а дальний родственник графа Эдлерса, барон Висбах, действительный статский советник и тоже камергер.
Она давно знала, что Ченцов любит хорошо поесть, а потому, приехав в деревню, разыскала их
старого повара, которого Петр Григорьич
не держал в городе за то, что тот имел привычку покупать хорошие, а потому недешевые запасы, и поручила ему стряпать, убедительно прося его постараться и о цене припасов
не думать.
— Благодарю вас, — сказал на это майор, пожимая по
старой привычке плечами, как будто бы они были еще в эполетах, — но согласитесь, что я
не имею никакого права пользоваться вашей добротой.
— Нет, я больше
не буду фантазировать об этом: я теперь
постарел, и мне, главное, одно надо — как можно больше учиться и читать и прежде всего повидаться с Егором Егорычем.
Прежде всего Маланья прибежала к старухе Арине, разругалась с ней, почесть наплевала ей в глаза, говоря, что это ей,
старой чертовке, а также и подлой Аксютке (имя мечтательной бабенки)
не пройдет даром!
Старуха Арина поспешила запереть весь свой домишко изнутри, но
не прошло и пяти минут, как перед ее избой снова показалась Маланья и уже в сопровождении своего
старого родителя, который явился босиком и в совершенно разорванной рубахе.
А мое тоже дело
старое: вертелась-вертелась на голых-то досках, —
не спится!..
Собственно на любви к детям и была основана дружба двух этих
старых холостяков; весь остальной день они сообща обдумывали, как оформить затеянное Тулузовым дело, потом сочиняли и переписывали долженствующее быть посланным донесение в Петербург, в котором главным образом ходатайствовалось, чтобы господин Тулузов был награжден владимирским крестом, с пояснением, что если он
не получит столь желаемой им награды, то это может отвратить как его, так и других лиц от дальнейших пожертвований; но когда правительство явит от себя столь щедрую милость, то приношения на этот предмет потекут к нему со всех концов России.
— Пока нет; я еду в Петербург теперь, но так как в моем разрешении возвратиться в столицу ничего
не сказано, чтобы я
не жил в Москве, то, вероятно, впоследствии я там и поселюсь, ибо, сами согласитесь, Егор Егорыч, в мои годы одно только счастье и остается человеку, чтобы жить около
старых друзей.
Старая горничная Юлии Матвеевны, Агапия, предобрая, преглупая и прелюбопытная, принимала большое участие в этом подглядывании; но когда господа сели за ужин и запели, она
не выдержала, побежала наверх и разбудила Юлию Матвеевну.
В молодости, служа в гвардии и будучи мужчиною красивым и ловким, князь существовал на счет слабости женщин, потом женился на довольно, казалось бы, богатой женщине, но это пошло
не в прок, так что, быв еще уездным предводителем, успел все женино состояние выпустить в трубу и ныне существовал более
старым кредитом и некоторыми другими средствами, о которых нам потом придется несколько догадаться.
«Хорошо тебе,
старому черту, рассуждать о бескорыстии, когда у тебя с лишком тысяча душ!» — подумала она, но вслух ничего
не произнесла, а, напротив, до поры до времени постаралась как можно дальше спрятать в душе своей волновавшие ее чувствования.
Содержание их вечно юно, и одни только формы у них
стареют, и мы легко можем открыть в этих формах идею и убедиться, что философская истина
не есть что-нибудь отдельное и чуждое мировой жизни, и что она в ней проявлена, по крайней мере, как распря.
—
Не соглашайтесь! — шепнул ей стоявший около молодой Углаков. — Пусть эта
старая ведьма булькает одна на своих гуслях.
Второе: архивариус земского суда откопал в
старых делах показание одного бродяги-нищего, пойманного и в суде допрашивавшегося, из какового показания видно, что сей нищий назвал себя бежавшим из Сибири вместе с другим ссыльным, который ныне служит у господина губернского предводителя Крапчика управляющим и имя коего
не Тулузов, а семинарист Воздвиженский, сосланный на поселение за кражу церковных золотых вещей, и что вот-де он вывернулся и пребывает на свободе, а что его, старика, в тюрьме держат; показанию этому, как говорит архивариус, господа члены суда
не дали, однако, хода, частию из опасения господина Крапчика, который бы, вероятно, заступился за своего управителя, а частию потому, что получили с самого господина Тулузова порядочный, должно быть, магарыч, ибо неоднократно при его приезде в город у него пировали и пьянствовали.
— А
не завернете ли вы, тетенька, со мной, по
старой памяти, пофрыштикать в Железный?
Ему было досадно, что он
не задал Екатерине Филипповне вопроса о самом себе, так как чувствовал, что хиреет и
стареет с каждым днем, и в этом случае он боялся
не смерти, нет!
Я недаром еще раньше говорил, что она была женщина, несмотря на свою грубоватую простоту, тонко понимавшая жизнь, особенно дела сердечного свойства, и ясно уразумела, что Сусанна Николаевна заискивает в ней, в надежде получать от нее сведения об Углакове, а что супруг ее хоть и умный, по слухам, мужик, но ничего того
не зрит, да и ништо им,
старым хрычам:
не женитесь на молодых!
Весь этот разговор Пьер слушал молча и надувшись, думая в то же время про себя: «Неужели этот
старый сморчок
не понимает, что я оттого именно и болен, что он живет еще на свете и
не засох совсем?»
После этого Вибель повел своего гостя в маленькую столовую, где за чисто вычищенным самоваром сидела пани Вибель, кажется, еще кое-что прибавившая к украшению своего туалета; глазами она указала Аггею Никитичу на место рядом с ней, а
старый аптекарь поместился несколько вдали и закурил свою трубку с гнущимся волосяным чубуком, изображавшую турка в чалме. Табак, им куримый, оказался довольно благоухающим и, вероятно,
не дешевым.
Дальнейший разговор продолжался в том же тоне, и только Аггей Никитич, заметив, что
старому аптекарю
не совсем нравится злословие, несколько сдерживался, но зато пани Вибель шла crescendo и даже стала говорить сальности...
Всю ночь Аггей Никитич придумывал, как ему вывернуться из затруднительного положения, в которое он поставлен был любопытством пани Вибель, и в итоге решился переговорить о том,
не прямо, конечно, но издалека с
старым аптекарем, придя к которому, на этот раз застал его сидящим в кабинете и, видимо, предвкушавшим приятную для себя беседу. Увидев вошедшего гостя, Вибель немедля же предложил ему сигару, но Аггей Никитич, прежде чем закурить ее, спросил...
Посреди такого всеобщего ликования одна только Миропа Дмитриевна сидела в лодке злая-презлая, но
не на мужа, за которым она ничего
не заметила, а на этого
старого черта и богача Кавинина, которому она проиграла тридцать рублей, и когда ему платила, так он принял ассигнации смеясь, как будто бы это были щепки!
— Пойдемте! — сказал Егор Егорыч Сусанне Николаевне и Антипу Ильичу, которому он еще в России объявил, что если
старый камердинер непременно хочет ехать с ним за границу, то должен быть
не слугою, а другом их семьи, на что Антип Ильич хоть и конфузливо, но согласился.
Аггей Никитич пошел за нею. При входе их в кабинет
старый аптекарь, по спокойно-добродушному выражению лица коего можно было догадаться, что он ничего еще
не ведает, крикнул им...
Аггей Никитич в ответ на это кивнул головой и, напившись чаю,
не замедлил уйти домой. Пани же Вибель, оставшись с мужем вдвоем, вдруг подошла к нему и, прогнав кота, вскочившего было на колени к своему патрону, сама заняла его место и начала целовать своего
старого Генрику.
Целые два дня после того
старый аптекарь ничего
не предпринимал и ничего
не говорил жене. Наконец, на третий день, когда она к нему пришла в кабинет, заискивающая и ласкающаяся, он проговорил ей...
— Ну, Марья Станиславовна, — отвечал ей
старый аптекарь, —
не будемте больше играть в жмурки.
На просьбу эту
старый аптекарь уведомил Марью Станиславовну тоже письмом, тщательнейшим образом запечатанным, что денег он ей до конца месяца
не вышлет и
не будет никогда высылать ранее срока.
— Тогда к чему же все эти слезы и волнения?
Старый муж разрешил, новый, кажется, попадается человек хороший; надобно радоваться, а
не печалиться, — дело житейское, обыкновенное!.. — восклицал доктор.
— Нет,
не вздор! — воскликнул доктор и счел за лучшее прекратить с
старой бабой об этом разговор.