Неточные совпадения
Крепости выстроены
были в местах, признанных удобными, и заселены по большей части
казаками, давнишними обладателями яицких берегов.
Но яицкие
казаки, долженствовавшие охранять спокойствие и безопасность сего края, с некоторого времени
были сами для правительства неспокойными и опасными подданными.
Показания урядника, по словам Юлая,
были ложны: по возвращении своем лукавый
казак объявил своим товарищам, что он
был у бунтовщиков, представлялся самому их предводителю, который допустил его к своей руке и долго с ним разговаривал.
Эта новость принята
была казаками с явным неудовольствием.
Мы собрались опять. Иван Кузмич в присутствии жены прочел нам воззвание Пугачева, писанное каким-нибудь полуграмотным
казаком. Разбойник объявлял о своем намерении идти на нашу крепость; приглашал
казаков и солдат в свою шайку, а командиров увещевал не супротивляться, угрожая казнию в противном случае. Воззвание написано
было в грубых, но сильных выражениях и должно
было произвести опасное впечатление на умы простых людей.
Они, казалося,
казаки, но между ими находились и башкирцы, которых легко можно
было распознать по их рысьим шапкам и по колчанам.
Я бросился
было к нему на помощь; несколько дюжих
казаков схватили меня и связали кушаками, приговаривая: «Вот ужо вам
будет, государевым ослушникам!» Нас потащили по улицам; жители выходили из домов с хлебом и солью.
Размышления мои
были прерваны приходом одного из
казаков, который прибежал с объявлением, «что-де великий государь требует тебя к себе». — «Где же он?» — спросил я, готовясь повиноваться.
Я не почел нужным оспоривать мнения
казака и с ним вместе отправился в комендантский дом, заранее воображая себе свидание с Пугачевым и стараясь предугадать, чем оно кончится. Читатель легко может себе представить, что я не
был совершенно хладнокровен.
Он проворно вскочил в седло, не дождавшись
казаков, которые хотели
было подсадить его.
Однажды, когда удалось нам как-то рассеять и прогнать довольно густую толпу, наехал я на
казака, отставшего от своих товарищей; я готов
был уже ударить его своею турецкою саблею, как вдруг он снял шапку и закричал: «Здравствуйте, Петр Андреич! Как вас бог милует?»
— Ба, ба, ба, ба! — сказал старик. — Теперь понимаю: ты, видно, в Марью Ивановну влюблен. О, дело другое! Бедный малый! Но все же я никак не могу дать тебе роту солдат и полсотни
казаков. Эта экспедиция
была бы неблагоразумна; я не могу взять ее на свою ответственность.
Кибитка подъехала к крыльцу комендантского дома. Народ узнал колокольчик Пугачева и толпою бежал за нами. Швабрин встретил самозванца на крыльце. Он
был одет
казаком и отрастил себе бороду. Изменник помог Пугачеву вылезть из кибитки, в подлых выражениях изъявляя свою радость и усердие. Увидя меня, он смутился, но вскоре оправился, протянул мне руку, говоря: «И ты наш? Давно бы так!» — Я отворотился от него и ничего не отвечал.
— Должны! Так говорят и старшие, только вряд ли когда запорожский
казак будет братом поляку. Нечего сказать, и мы кутили порядком в Чернигове: все божье, да наше! Но жгли ли мы храмы господни? ругались ли верою православною? А эти окаянные ляхи для забавы стреляют в святые иконы! Как бог еще терпит!
Неточные совпадения
Два
казака, встретившие меня и следившие за убийцей, подоспели, подняли раненого, но он
был уже при последнем издыхании и сказал только два слова:
— Не покорюсь! — закричал
казак грозно, и слышно
было, как щелкнул взведенный курок.
Разбудив
казака довольно невежливым толчком, я побранил его, посердился, а делать
было нечего!
Вот наконец мы пришли; смотрим: вокруг хаты, которой двери и ставни заперты изнутри, стоит толпа. Офицеры и
казаки толкуют горячо между собою: женщины воют, приговаривая и причитывая. Среди их бросилось мне в глаза значительное лицо старухи, выражавшее безумное отчаяние. Она сидела на толстом бревне, облокотясь на свои колени и поддерживая голову руками: то
была мать убийцы. Ее губы по временам шевелились: молитву они шептали или проклятие?
Часа через два, когда все на пристани умолкло, я разбудил своего
казака. «Если я выстрелю из пистолета, — сказал я ему, — то беги на берег». Он выпучил глаза и машинально отвечал: «Слушаю, ваше благородие». Я заткнул за пояс пистолет и вышел. Она дожидалась меня на краю спуска; ее одежда
была более нежели легкая, небольшой платок опоясывал ее гибкий стан.