Неточные совпадения
Вернувшись, он застал Кити
на том же
кресле. Когда он подошел к ней, она
взглянула на него и зарыдала.
Анна уже была дома. Когда Вронский вошел к ней, она была одна в том самом наряде, в котором она была в театре. Она сидела
на первом у стены
кресле и смотрела пред собой. Она
взглянула на него и тотчас же приняла прежнее положение.
Вошед в гостиную, Собакевич показал
на кресла, сказавши опять: «Прошу!» Садясь, Чичиков
взглянул на стены и
на висевшие
на них картины.
Всё хлопает. Онегин входит,
Идет меж
кресел по ногам,
Двойной лорнет скосясь наводит
На ложи незнакомых дам;
Все ярусы окинул взором,
Всё видел: лицами, убором
Ужасно недоволен он;
С мужчинами со всех сторон
Раскланялся, потом
на сцену
В большом рассеянье
взглянул,
Отворотился — и зевнул,
И молвил: «Всех пора
на смену;
Балеты долго я терпел,
Но и Дидло мне надоел».
Хотя мне в эту минуту больше хотелось спрятаться с головой под
кресло бабушки, чем выходить из-за него, как было отказаться? — я встал, сказал «rose» [роза (фр.).] и робко
взглянул на Сонечку. Не успел я опомниться, как чья-то рука в белой перчатке очутилась в моей, и княжна с приятнейшей улыбкой пустилась вперед, нисколько не подозревая того, что я решительно не знал, что делать с своими ногами.
Тетушка Анны Сергеевны, княжна Х……я, худенькая и маленькая женщина с сжатым в кулачок лицом и неподвижными злыми глазами под седою накладкой, вошла и, едва поклонившись гостям, опустилась в широкое бархатное
кресло,
на которое никто, кроме ее, не имел права садиться. Катя поставила ей скамейку под ноги: старуха не поблагодарила ее, даже не
взглянула на нее, только пошевелила руками под желтою шалью, покрывавшею почти все ее тщедушное тело. Княжна любила желтый цвет: у ней и
на чепце были ярко-желтые ленты.
Он
взглянул на нее. Она закинула голову
на спинку
кресел и скрестила
на груди руки, обнаженные до локтей. Она казалась бледней при свете одинокой лампы, завешенной вырезною бумажною сеткой. Широкое белое платье покрывало ее всю своими мягкими складками; едва виднелись кончики ее ног, тоже скрещенных.
Она вдруг замолчала. Самгин привстал,
взглянул на нее и тотчас испуганно выпрямился, — фигура женщины потеряла естественные очертания, расплылась в
кресле, голова бессильно опустилась
на грудь, был виден полузакрытый глаз, странно потемневшая щека, одна рука лежала
на коленях, другая свесилась через ручку
кресла.
Самгину восклицание Таисьи показалось радостным, рукопожатие ее особенно крепким; Юрин, как всегда, полулежал в
кресле, вытянув ноги под стол, опираясь затылком в спинку
кресла, глядя в потолок; он протянул Самгину бессильную руку, не
взглянув на него. Таисья
на стуле, рядом с ним, пред нею тетрадь, в ее руке — карандаш.
Клим услышал в ее вопросе досаду, обиделся и, подойдя к столу, зажег лампу. Вошел, жмурясь, растрепанный Макаров, искоса
взглянул на Лютова и сказал, упираясь руками в плечи Лютова, вдавливая его в плетеное
кресло...
Взглянув на часы, он тотчас же сел в
кресло, вынул из бокового кармана пачку гранок набора и спросил...
Он достал из угла натянутый
на рамку холст, который готовил давно для портрета Веры, взял краски, палитру. Молча пришел он в залу, угрюмо, односложными словами, велел Василисе дать каких-нибудь занавесок, чтоб закрыть окна, и оставил только одно; мельком исподлобья
взглянул раза два
на Крицкую, поставил ей
кресло и сел сам.
Когда все вышли
на террасу и разместились около круглого маленького столика,
на зеленых садовых
креслах, Привалов,
взглянув на длинную нескладную фигуру Половодова, подумал: «Эк его, точно сейчас где-то висел
на гвозде».
Тем временем Иван и Григорий подняли старика и усадили в
кресла. Лицо его было окровавлено, но сам он был в памяти и с жадностью прислушивался к крикам Дмитрия. Ему все еще казалось, что Грушенька вправду где-нибудь в доме. Дмитрий Федорович ненавистно
взглянул на него уходя.
Потом они вошли в крошечное, но чистенькое зальце, повернули затем в наугольную комнату, всю устланную ковром, где увидали Клеопатру Петровну сидящею около постели в
креслах; одета она была с явным кокетством: в новеньком платье, с чистенькими воротничками и нарукавничками, с безукоризненно причесанною головою; когда же Вихров
взглянул ей в лицо, то чуть не вскрикнул: она — мало того, что была худа, но как бы изглодана болезнью, и, как ему показалось,
на лбу у ней выступал уже предсмертный лихорадочный пот.
Студент, слушавший их внимательно, при этих словах как-то еще мрачней
взглянул на них. Занавес между тем поднялся, и кто не помнит, как выходил обыкновенно Каратыгин [Каратыгин Василий Андреевич (1802—1853) — русский актер-трагик, игра которого отличалась чрезвычайным рационализмом.]
на сцену? В «Отелло» в совет сенаторов он влетел уж действительно черным вороном, способным заклевать не только одну голубку, но, я думаю, целое стадо гусей. В райке и
креслах захлопали.
Однако, едва только я вступил в светлую паркетную залу, наполненную народом, и увидел сотни молодых людей в гимназических мундирах и во фраках, из которых некоторые равнодушно
взглянули на меня, и в дальнем конце важных профессоров, свободно ходивших около столов и сидевших в больших
креслах, как я в ту же минуту разочаровался в надежде обратить
на себя общее внимание, и выражение моего лица, означавшее дома и еще в сенях как бы сожаление в том, что я против моей воли имею вид такой благородный и значительный, заменилось выражением сильнейшей робости и некоторого уныния.
«Вот дурак, — думал я про него, — мог бы провести приятно вечер с милыми родными, — нет, сидит с этим скотом; а теперь время проходит, будет уже поздно идти в гостиную», — и я
взглядывал из-за края
кресла на своего друга.
Я встал и поклонился ему, но Ивин, у которого было три звезды
на зеленом фраке, не только не ответил
на мой поклон, но почти не
взглянул на меня, так что я вдруг почувствовал, что я не человек, а какая-то не стоящая внимания вещь —
кресло или окошко, или ежели человек, то такой, который нисколько не отличается от
кресла или окошка.
Сенатор, прежде чем Звездкин возвратился в кабинет, поспешил занять свое
кресло, и когда тот, войдя, доложил с несколько подобострастною улыбкой, что Крапчик успокоился и уехал, граф вдруг
взглянул на него неприязненно и проговорил...
Нисколько не желая соглядатайствовать, Егор Егорыч, тем не менее,
взглянув в окна комнаты, заметил, что сама Екатерина Филипповна по-прежнему сидела в своем
кресле, а невдалеке от нее помещалась седовласая Мария Федоровна в белой одежде и играла
на арфе.
Когда он вошел к ней в комнату, она долго не могла заговорить с ним, не могла даже решиться
взглянуть на него; он сел возле ее
кресла и с спокойной почтительностью ожидал первого ее слова.
Головинский мягко потер свои выхоленные белые руки, подыскивая слова и мельком
взглядывая на сидевшего в
кресле Брагина.
Фома
взглянул из-за плеча отца и увидал: в переднем углу комнаты, облокотясь
на стол, сидела маленькая женщина с пышными белокурыми волосами;
на бледном лице ее резко выделялись темные глаза, тонкие брови и пухлые, красные губы. Сзади
кресла стоял большой филодендрон — крупные, узорчатые листья висели в воздухе над ее золотистой головкой.
Ее глаза с напряженным ожиданием остановились
на спокойном лице брата. Он
взглянул на нее, повозился
на кресле и, опустив голову, спокойно и внушительно заговорил...
— Виноват, опоздал: я в театре был, — отвечал Бегушев, довольно тяжело опускаясь
на кресло, стоявшее против хозяйки. Вместе с тем он весьма внимательно
взглянул на нее и спросил: — Вы все еще больны?
Марья Александровна считает Настасью Петровну плутоватой, но чрезвычайно легкомысленной женщиной. Конечно, ей приходила иногда мысль, что Настасья Петровна не поцеремонится и подслушать. Но в настоящую минуту госпожа Москалева так занята и взволнована, что совершенно забыла о некоторых предосторожностях. Она садится в
кресло и значительно
взглядывает на Зину. Зина чувствует
на себе этот взгляд, и какая-то неприятная тоска начинает щемить ее сердце.
Ида сложила
на груди руки, быстро села в стоявшее возле нее
кресло, посмотрела минуту в окно и, снова
взглянув в лицо Истомину, продолжала...
Маня выпустила мою руку и села в
кресло. Я опустил у окон шторы, зажег свечи и
взглянул на Маню: лицо у нее было не бледно, а бело, как у человека зарезанного, и зрачки глаз сильно расширены.
Марфа Андревна села в
кресла и снова вспрыгнула, сама надела
на свои ноги шитые золотом босовички и, подойдя к девушке, высоко подняла ее лицо за подбородок и,
взглянув ей прямо в глаза, проговорила...
Дрожь ее сообщилась и ему. Он
взглянул еще раз
на кресло, которое уже было пусто, почувствовал вдруг слабость в руках и ногах, испугался и стал одеваться.
Когда переменяли ему рубашку, он знал, что ему будет еще страшнее, если он
взглянет на свое тело, и не смотрел
на себя. Но вот кончилось всё. Он надел халат, укрылся пледом и сел в
кресло к чаю. Одну минуту он почувствовал себя освеженным, но только что он стал пить чай, опять тот же вкус, та же боль. Он насильно допил и лег, вытянув ноги. Он лег и отпустил Петра.
— Смотри же, — заметила Ненила Макарьевна, погладила ее по щеке и вышла вслед за мужем. Маша прислонилась к спинке
кресел, опустила голову
на грудь, скрестила пальцы и долго глядела в окно, прищурив глазки… Легкая краска заиграла
на свежих ее щеках; со вздохом выпрямилась она, принялась было шить, уронила иголку, оперла лицо
на руку и, легонько покусывая кончики ногтей, задумалась… потом
взглянула на свое плечо,
на свою протянутую руку, встала, подошла к зеркалу, усмехнулась, надела шляпу и пошла в сад.
В кабинете мы застали и г-на Менделя. Он проводил ладонями по своей шелковистой бороде, и
на лбу его виднелась глубокая морщина. Дядя имел тоже озабоченный вид. Когда мы вошли в кабинет, он запер за нами дверь и спустил гардину. Потом уселся в
кресло и некоторое время задумчиво играл ножом для разрезывания книг. Потом,
взглянув на нас, он сказал, обращаясь к Менделю-отцу...
Сомов берет исписанные листки и, продолжая шагать, принимается за чтение. Лидочка облокачивается о спинку
кресла и следит за выражением его лица. После первой же странички лицо его вытягивается и выражает что-то похожее
на оторопь…
На третьей страничке Сомов морщится и медленно чешет затылок.
На четвертой он останавливается, пугливо
взглядывает на жену и задумывается. Немного подумав, он со вздохом опять принимается за чтение… Лицо его выражает недоумение и даже испуг…
Окончив чтение этого письма, Павел Кириллович обыкновенно с торжествующим видом
взглядывал на своего собеседника, вставал со своего вольтеровского
кресла и, бережно уложив в шифоньерку бумаги, возвращался
на место и некоторое время молчал, выжидая вопроса.
Она молча опустилась
на кресло и задумчиво
взглянула на него.
Он не узнал ее голоса, но повиновался и, только тогда, когда сел в
кресло, противоположное тому, в которое снова опустилась княжна,
взглянул на нее.
Николай Леопольдович опустился в мягкое
кресло, крытое темно-синим штофом, и
взглянул на стоявшие
на массивном пьедестале из черного дерева роскошные часы.
В будуар вошел князь Чичивадзе и, не здороваясь с Тамарой, бросился в
кресло. Она
взглянула на него и нерешительно села рядом.
Она читала и
взглядывала на спящую Наташу,
на лице ее отыскивая объяснения того, что́ она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села
на кресло и залилась слезами.
Князь Николай Андреевич сел
на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе
кресло для князя Василья, указал
на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно
взглядывал на княжну Марью.
Прибираюсь с квартирой, оказалась ужасно запущенной и грязной, стыдно
взглянуть; много моли, свившей себе целые гнезда в суконных занавесках,
на диване и
креслах в моем кабинете.
Во время этого акта Наташа всякий раз, как
взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку
кресла и смотревшего
на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что-нибудь дурное.