ОРАКУЛ, Краткое руководство продавцам чёрных кошек

Андрей Зенин (2022)

Два старых друга — Тихон и Борис встретились спустя много лет. Тихон добился в жизни успеха, богатства, обожания женщин. Борис только мечтает войти в высшее общество. Глупый спор между старыми однокурсниками запускает череду разрушительных событий. Всё, что остаётся Борису — надеяться исправить поломанную своими руками жизнь. А может, неприятности — это шанс найти, наконец, себя? О чём был спор, что может сделать талантливый человек, загнанный обстоятельствами в угол и почему про Бориса говорят, что он «может продать даже чёрную кошку в тёмной комнате» — читайте в этой книге. Содержит нецензурную брань. Содержит упоминание продуктов, принадлежащих компании Meta Platforms Inc., деятельность которой на территории Российской Федерации запрещена

Глава 18. Схватка

Бармен, смешивая коктейль, с любопытством прислушивался к диалогу подвыпившего, потрёпанного гостя с очаровательной дамой. Нечасто в столь изысканном месте услышишь столь банальные подкаты.

— Девушка, а что вы делаете сегодня вечером?

— Веселюсь, — злобно, с нажимом ответила девушка, не отрываясь от телефона.

— Давайте веселиться вместе!

— Оставьте меня, пожалуйста, в покое.

— Это не весело. А мы хотим веселиться! Уи-и-и-и!..

Борис помахал над головой рукой.

Девушка пристально посмотрела в пьяные глаза Бориса.

— Мне кажется, я явно дала понять, что вы мне неинтересны.

— Ждёшь клиента побогаче, — буркнул под нос Борис и отвернулся.

— Что?! — девушка резко повернулась на барном стуле. — Ты что сказал, скот?

— А разве не так?

Борис почувствовал физически, насколько ему трудно сдерживать ярость, накопившуюся за последние дни. Он положил подбородок на стойку, покрутил пустой бокал, в котором ещё осталось несколько янтарных капель.

— Вы же все одинаковые. Мы все одинаковые. Готовы раздвинуть ноги и отсосать даже за шанс получить сладкую конфетку.

Сумочка прилетела в затылок Бориса коварно и очень больно. Рассвирепевшая девушка била его отчаянно, изо всех сил. Когда атака сумочкой не привела к победе, она швырнула в него стакан. Следом пепельницу. Бармен вяло пытался это остановить, но ему было искренне интересно, чем закончится схватка.

К месту битвы подошёл Тихон.

— Солнце. Я тебя оставил на пять минут, и ты нашла себе кавалера?

Тихона искренне забавляла её ярость. Даже, скорее, страсть.

— Этот мудак меня блядью назвал. Застрели его!

— Борька, здоров! — Тихон подал лежащему на полу Борису руку, помог подняться. — Жив?

— Тишка! Ты спас меня от позорной гибели. Спасибо тебе!

Тихон повернулся к спутнице:

— Детка, этот мудак знает, что говорит. Он выборы делает.

Борису наконец удалось восстановить равновесие и сесть на высокий барный стул.

— Тихон, прости меня, что я твою жену блядью назвал.

— Так она и есть блядь. Дорогая, породистая. И её можно купить, как любого из вас. В смысле, из нас.

— И меня? — спросил Борис, с усмешкой глядя на Тихона.

— Было бы желание.

— Купи меня, пожалуйста. А то у меня уже жопа болит. Особенно от Иннокентия Владиславовича.

Тихон попросил у бармена бутылку виски, чтобы не беспокоить лишний раз. Добавил какие-то лёгкие, весьма условные, но чисто мужские закуски. Его спутница, к которой он вдруг потерял всякое влечение, насупившись, уставилась в телефон. Ничего не поделаешь. Быть женщиной трудно — большая конкуренция.

— Рассказывай, чего ты такой задумчивый? — спросил Тихон, разливая алкоголь в два бокала.

— Тихон, нет, Тихомир… или Тихонор? Как тебя полностью, кстати?

— Так и будет — Тихон. «Удачливый» с греческого.

— Фига себе! Так вот, Тихон! Я тебя обосрался, — у Бориса слиплись две главные мысли в одну неловкую фразу. — То есть — я тебя подвёл. Я обосрался.

— Как смог-то? — всего лишь спросил он.

— Твой этот кандидат — Иннокентий. Короче. Я не знаю, как его вытащить. Я слился.

— Да, я слышал про Кешу. Он, конечно, тот ещё проказник, — Тихон о чём-то задумался. — Ну, если это всё, решим.

— Так если бы, — Борис отпил большой глоток виски без тоста и явного предупреждения. — На меня агентство обиделось.

— Они-то за что? Ты ж светоч!

— Да, нарисовали с художником таракана в кетчупе.

Тихон громко рассмеялся.

— И что? Кто-то заметил?

— Да все заметили. И клиенты, и покупатели, и Роспотребнадзор. Обозвали меня художником и выгнали на хрен.

— Да, старик! Я смотрю, ты в искусстве разбираешься, — Тихон усмехнулся. Несмотря на кажущуюся расслабленность, глаза стали внимательно-холодными. Он пристально посмотрел на Бориса. — Ну хоть с картиной не прогадал.

— Хорош издеваться. Мазня ещё эта.

Тихон понял, что о смерти автора злополучной картины Борису ничего не известно. Для него картина — не более чем дурацкая выходка, о которой он мечтает поскорее забыть.

Борис закрыл лицо руками.

— Какой же я дурак! Мальчишка. Всё. Пора взрослеть, — отняв руки от лица, он повернулся к Тихону, — Тиш, у меня нет денег, работы, репутации. Посоветуй, как лучше: повеситься или утопиться?

— Ну, я бы на твоём месте продал себя на органы. Не знаю, как почки и селезёнка, но вот мозг твой точно бесценен.

— Думаешь, можно продать мозг?

— Думаю, да.

Борис задумался. Фантазия нарисовала картину извлечения органа из черепной коробки. Врачи почему-то представились бородатые, с подкрученными вверх усами и в пенсне. И в чёрных резиновых перчатках. В промелькнувшей фантазии главный хирург в светлом клетчатом костюме, бережно переместив пульсирующий извилинами мозг Бориса в большую эмалированную кастрюлю, повернулся к лежащему телу, сверился с карманными часами и чопорно произнёс: «Поздравляю, любезнейшие коллеги! Блестящая операция! Пациент жив, и теперь ему предстоит прожить прелюбопытнейшую жизнь!».

— Борь, тебе без мозгов неинтересно будет, — Тихон вывел его из задумчивости.

— А с мозгами страшно.

— Может, ты их используешь как-то не так? Я же помню тебя в институте. Тебе всё интересно было: писать программы, строить роботов, рисовать стенгазету. Ты когда роботов последний раз строил?

— Последние лет десять я только стенгазеты рисую.

— Так это знак! Карма толкает тебя на путь созидания.

— Какое созидание? Я торчу этому упырю деньги, которых уже нет!

— Когда потратить-то успел?

— Вложился, блин, удачно, — на Бориса снова накатили мысли о купленной картине и сгоревших в буквальном смысле надеждах на бизнес. Он опрокинул незаметно наполнившийся бокал с виски. Поморщился.

— Давай я тебе дам денег?

— Нет, Тихон. Я не хочу так.

— Гордый?

— Ценю независимость.

— Ты не будешь должен. Хочешь, я картину у тебя куплю?

— Сдурел? На хрена она тебе? Да и всё равно не хватит.

— Давай я её у тебя куплю за пятьдесят тысяч? — не сдавался Тихон.

Борису стало так мерзко. Получится, что на том аукционе всё-таки победил Тихон. Не сразу, но по итогу. Великодушно купив картину сейчас, он докажет, что Борис просто жалкий слизняк, который не может отвечать за последствия своих поступков, решений.

— Спасибо за предложение, Тихон. Но картину я тебе не продам.

Конец ознакомительного фрагмента.