Готамерон. Том III. Вестники бури

Андрей Цепляев (2024)

Третий том серии, написанной в экспериментальном жанре "домашнего фэнтези". Старинная поговорка гласит: "Получаешь только то, чего уже не хочешь". Так и герои, отчаявшись найти своего друга, внезапно получают возможность встретиться с ним. Счастье от воссоединения длится недолго и оборачивается кошмаром, как только друзья раскрывают главную тайну острова. Между тем бытность на Миркхолде окончательно рушится с прибытием вражеского флота. Вторжение на архипелаг начинается, но прежде дадут о себе знать загадочные дукеры, — существа, потревоженные героями в недрах острова, и вспышка древнего мора, давно забытого в тех краях.

1-й месяц лета, 4 день, Тридвор

Последние четыре дня Фергус провел в тишине и покое. Он много ел, еще больше пил, но чаще просто спал; а тем временем жизнь вокруг била ключом. Обитатели сторожевого бастиона, что стоял на главной площади Готфорда, продолжали вооружаться. Сейчас, в предзакатные часы, проходила смена караула. Патрульные возвращались в казармы или собирались в столовой, дожидаясь, пока товарищи закончат тренировку и начнут перекличку. Вульфгард набирал рекрутов буквально отовсюду, брезгуя, наверное, только женщинами и бывшими каторжниками. Новички в бараках появлялись каждый день. Многие, поглядев на тяготы ратной службы, исчезали с концами, но самые стойкие принимали кольчуги и мечи. После изнурительных тренировок их отправляли в дозор с лучшими бойцами, дабы те скорее набрались опыта. Из-за всей этой кутерьмы ополченцы часто ужинали после захода, а засыпали и вовсе при свете звезд.

Большую часть времени Фергус наблюдал за происходящим со своей лежанки. Первые дни ему даже запрещали вставать, обвязав целебными бинтами с ног до головы. За это парни прозвали его «мумией». Диковинное слово он впервые услышал из уст тюремщика Палмира. Кочевник утверждал, что мумии Сурана мало отличались от магорских зомби, только были завернуты в бинты и обвешаны золотом.

Мысль о том, что его сравнивают с мертвецом, пусть и богатым, Фергуса не радовала, как и насмешки товарищей. Помимо болтовни с часовыми, скоротать время ему удавалось за игрой с заморской головоломкой. Диковинная коробочка, величиной с кулак, была собрана из десятков дощечек, покрытых костяными пластинами. Проныра Кутберт отобрал ее у местного контрабандиста. За две недели с вещичкой успела повозиться половина парней, включая наемных охотников, но собрать удалось одному только Лихту. По словам смекалистого глашатая, достаточно было соединить половину дощечек с пазами, чтобы те держались между собой, а затем прикрепить к ним другие. Весь последний час Фергус пытался это сделать, но когда за окном в пятый раз началась перекличка, спрятал головоломку под лежанку.

Натянув кожаные штаны и рубаху, Фергус вооружился шестом и проследовал в правое крыло заставы. Миновав длинный коридор со светильниками, он подошел к охранной башенке. За тяжелой дверью располагалась сторожевая камера. Дежуривший там ополченец отложил тарелку и воззрился на него с фальшивым испугом.

— Мумия восстала из гробницы! — закричал бывший кочевник, поднимаясь из-за стола.

— Хватит, Палмир. На мне почти нет бинтов.

Стражник расхохотался. Фергус поглядел на тыквенную кашу и кусок мясного пирога.

— Сегодня Борум потрудился на славу, — как бы невзначай заметил он, удостоив вниманием дверь в подвал.

— Да. Нашему повару редко удаются пироги с крысиным мясом. В этот раз без кишок сумел их состряпать, — согласился Палмир, усаживаясь обратно. — Как, здоровье, громила?

Фергус одобрительно хрюкнул, для пущей убедительности ударив себя кулаком в грудь. Палмир заулыбался, оскалив ряды белоснежных зубов. Для человека, родившегося в Марун Таре, он был чересчур общительным. Обычно возле Золотого пояса жили не самые дружелюбные люди.

— Смотри, что у меня есть. — Кочевник мнительно огляделся, словно боялся, что его кто-то услышит, и достал из мешочка у пояса два кольца с голубыми кристаллами. — Ювелир закончил их сегодня. Чистое серебро. Бирюзовый камень тоже не из простых.

— Почему бирюза, а не аметист?

— Бирюза подстать лазурному пламеню, а мы в равной степени чтим как Ниргала, так и Нигму. — Мужчина в растерянности поглядел на кольца. — Ваши ритуалы слишком сложные. У джелпуров все проще. Достаточно просто обвязать вокруг левого запястья невесты красную ленту.

— Значит, Герунда согласна?

Палмир кивнул и спрятал кольца, но на его смуглом лике не было радости.

— Все согласны, кроме ее папаши. Если он и дальше будет упираться, мы обвенчаемся тайно!

— Проще сразу его зарезать, чтоб не просить дважды или как там у алмеров говорится, — в шутку молвил он, но заметив растущую злобу на смуглом лице, добавил: — Палмир, дружище, в Магории отец не может выдать дочь замуж, если у жениха пустой кошель.

— Плевать! Я люблю ее, Фергус. Мне скоро исполнится тридцать. Это очень много для кочевника. В моем роду в таком возрасте становятся знатными воинами, либо заводят семью.

— Ты воин.

— Я слуга губернатора, — с презрением молвил мужчина. — Днями торчу в этой камере, как пленник.

— Все равно договорись с ее отцом, а не то вы станете изгоями. И про огонь Ниргала не вздумай говорить. Она не алмерка… или как вы там говорите?

— Шелла, — ласково произнес страж, сделав ударение на последнюю букву. — Это значит «молодая женщина» на моем языке.

Фергус проследовал к двери с решеткой и снял со стены масляный светильник.

— Что-то ты зачастил? — заметил алмер, возвращаясь к еде. — Капитан хочет подготовить новое дознание?

— Нет. Хочу сам их допросить.

— Зачем? Эти шакалы выдержали семь пыток. Они ничего тебе не скажут.

Он только усмехнулся и потянул за кольцо на двери. Теперь лицо стража казалось ему уже не таким дружелюбным.

— Тот мерзавец, Браго, назвался хозяином воров, — проворчал Палмир. — Если это правда, то мы лишили кого-то заработка. Нам губернатор не заплатит за его голову.

Затворив дверь, Фергус кое-как преодолел вереницу ступеней. Рана в боку мешала свободно двигаться, зато перестал болеть обрубок в том месте, где было правое ухо. Вдыхая сырой воздух, он проследовал мимо дверей с решетчатыми отверстиями. Справа на стенах висели кандалы. Последний раз Фергус спускался в подвал два дня назад. Сделал это поздним вечером, дабы у товарищей не возникли вопросы. Добряк Палмир не любил сплетничать, но частые визиты к соратникам Кассии могли вызвать подозрения и у него.

Прокравшись к дальней двери, Фергус постучал по ней шестом и поднес к окошку светильник. Из темноты донесся звон цепей. Вскоре за решеткой появилось лицо со продольным шрамом на щеке.

— Ниргал тебя разорви! Чего приперся, выродок? Опять будешь гвозди под ногти загонять?! — взревел головорез, ловко плюнув ему через плечо.

— Ш-ш-ш, Браго. Я пришел один.

Голос вора стал мягче.

— Хвала Нисмассу, Фергус! Я уж думал, ты не вернешься. Что происходит в поддворье? Ты говорил с Армандом?

По бокам всплыли еще два лица. Одно было совсем бледным, почти обескровленным. Губы второго узника дрожали, словно медовое желе.

— У меня мало времени. В следующий раз я приду нескоро, так что слушайте внимательно.

Вор кивнул. В камере зашуршала солома. Чей-то недобрый голос разразился проклятиями. Звон кандалов и ворчание не прекращались, до тех пор, пока Браго не прикрикнул на пленника.

— Вас так и не рассадили? — спросил Фергус, подняв светильник повыше.

— Всех держат вместе, — дрожащим голосом молвил юноша справа, изо всех сил стараясь совладать со своими губами.

Фергус поглядел на карманника Кельвина. Доходяга не отличался смелостью, а когда его повязали, стал чересчур много болтать. Именно его длинного языка боялись Арманд и Кассия.

— Мартир и Брайон висят на цепях. Ормунд едва живой. Стража хочет, чтобы мы видели мучения друг друга. — Губы молодого вора вновь превратились в желе. — Фергус, за что нас так? О, Нисмасс! Я же просто кошельки срезал…

— Закрой рот! — Браго ударом плеча потеснил юношу. — Мы все в одной лодке, и на дно пойдем вместе, если потребуется.

— Нас не топить будут, а вешать! Вот только я не собираюсь здесь подыхать, так и знай. Лучше получить «Второй шанс» и пожить на руднике, чем в петлю залезть.

— Вам не придется никуда лезть. Продержитесь еще чуть-чуть, парни, — громким шепотом заверил Фергус. — Я говорил с Армандом. У нас есть план.

Человек с изможденным лицом насилу разлепил веки. Кельвин тоже оживился и вновь прильнул к окошку.

— В подвале есть секретный проход в малую долину. Я знаю, где он и как его открыть, но у меня нет ключей от вашей камеры.

— О боже, Фергус! Так мы сможем выбраться? — на одном дыхании выпалил Кельвин, схватив Браго за плечо. — Скажи, что сможем! Пожалуйста!

Фергус промолчал.

— Так мы выберемся?

— Нет, — коротко подвел Ормунд, стукнув кулаком по доскам.

— Эти двери хорошо запирают. Для каждой есть отдельный ключ. Если только изготовить дубликат или взломать замок отмычками, вы сможете сбежать.

Он помедлил, почесав затылок.

— Говори уже как есть, громила, — поторопил Браго.

— Я не знаю, как незаметно взять ключ.

Вор со шрамом даже бровью не повел, зато Кельвин стал громко хныкать. Спуск в подвал охранял всего один стражник, но пройти мимо него незаметно Фергус не мог. В помещение, где тот дежурил, вели два коридора. Один по ночам он запирал изнутри и сидел за столом напротив другого. Фергус объяснил, что даже если ему удастся прокрасться туда среди ночи и метнуть в него усыпляющее заклинание, оставался риск, что Палмир его увидит. Попасть в подвал через потайной ход он тоже не мог. Нажимная пластина была встроена в пол и открывала проход только изнутри форта.

— Попробуй напоить его, — предложил Браго.

— Он из алмеров. У них с пойлом строго; но даже если получится споить его сменщика… — Фергус помедлил, собираясь с мыслями. — Браго, я тут не один. Вместе со мной в бараке дрыхнет три десятка рыл, и еще больше по соседству. Если хотя бы один из них прознает, что я шатаюсь среди ночи, а на утро объявят о вашем побеге, у меня будут проблемы.

Лоснящееся от пота лицо Ормунда утонуло во мраке.

— Гуго все верно предрекал, — раздался его изможденный голос. — Змея и веревка на закате. Сон и впрямь был вещим. Нас всех повесят.

— Мы что-нибудь придумаем. Кассия и Арманд вас не бросят. Не сдавайтесь, парни!

Не сразу Фергус понял, что разговаривает с пустотой. Узники вернулись по местам. У двери остался один лишь Браго.

— Фергус, я хорошо пожил и готов ко всему, но за парней не ручаюсь. — Вор оглянулся, посмотрев куда-то во мрак. — Прошу, поторопитесь. Они спускаются сюда два раза в день с щипцами и гвоздями. Еще немного и Кельвин расколется. Я мог бы его задушить, но остальные мне этого не простят.

— К утру у нас будет план. Даю слово.

Браго скупо улыбнулся, потревожив глубокий шрам на левой щеке. Протянув руку к решетке, он коснулся его пальцев в знак доверия. Затем голос его почерствел:

— Вы нашли ту мразь, которая нас сдала?

— Искать старика в Готфорде пустое дело. Ульм может быть где угодно.

— Если это его настоящее имя. Поверить не могу, что он узнал о нас так много. Надеюсь, потайной ход он не нашел. Если спустится вниз, парням конец. Чародея сложно прирезать.

— Не думаю, что он такой могучий. Капитан Вульфгард сказал, что Кассия украла у него какой-то артефакт. Наверное, он сам не может справиться, вот и решил ей насолить.

— Хвала Нисмассу, у него не получилось. — Браго ударил кулаком по решетке с такой силой, словно собирался ее выбить. — Вам нельзя там оставаться! После облавы в Лодочном сквере ждите гостей. Это как пить дать.

— Я знаю. Кассия уже готовится к отбытию.

Это успокоило покалеченного вора. Пожелав им удачи, он вернулся во мрак. Фергус побрел обратно, решив пока не прощаться. Наверху у двери его встретил угрюмый Палмир. Он только что доел ужин и собирался спуститься к нему.

— Ну что? Раскололись кокосы?

— Нет, но обещали расколоть мне голову, — простодушно отозвался Фергус, повестив светильник на крюк.

— Не удивительно. Зачем ты вообще с ними возишься? Вы с Румбольдом, вроде, с карманниками не церемонились.

— Это личное, — буркнул Фергус. — Я давно хотел их поймать.

Пожелав ему доброй ночи, Палмир уселся на стул и достал из кармана обручальные кольца. Оставив алмера наедине с мыслями о супруге, Фергус зашагал прочь. Пока он шел по коридору в пустую голову вновь потекли умные мысли. Он задумался о том, каким глубоким был их мир, и сколько событий в нем происходило сразу. Пока Палмир мечтал о новой жизни, пленники в подвале готовились к смерти. Кассия и Арманд ждали вестей, в то время как некий Ульм собирался лишить их дома. Как предугадать, где они все окажутся хотя бы к исходу недели?

Фергус удержался от плевка. Он всегда старался надеяться на лучшее, но в реальном мире это «лучшее» случалось только в сказках, которые ему уже давно никто не рассказывал перед сном.

***

В «Последний приют» Фергус вошел, как и подобает стражу, — ровным шагом. Пробравшись в дальний конец питейного зала, он занял свободный стул, специально приготовленный для него. Помощница Майры поднесла пинту сидра. Фергус сделал глоток и стал наблюдать за постояльцами. После разговора с Армандом они сошлись во мнении, что за поддворьем следит человек, который знает об убежище воров больше, чем стража, но пока не знает, как туда попасть. Если так, то любой прислужник Кассии мог стать его целью.

Теплым летним вечером зал ломился от постояльцев, но ни один не проявлял к нему интереса. Он долго сидел, делая вид, что выпивает, а затем потихоньку вышел через боковую дверь.

На заднем дворе пришлось еще немного подождать. Наконец убедившись, что хвоста нет, Фергус спустился в погреб. Там для него уже был приготовлен светильник. Вскоре внешняя дверь и стальной люк в полу остались позади. Прямая лестница из железных скоб и вереница ступеней привели его к северному стоку канализации.

Еще на подходе в приемный зал он услышал голоса.

— И что теперь? — вещал рассерженный вор. — Ормунд считай мертв. Кайла убили в Лодочном сквере, а ведь он верил в нее.

— Старина Кайл. Эхм, да. Мне будет его не хватать.

— Восьмерых зарубили. Пятерых повязали. Дальше что? Если она ничего не может, зачем нам такая госпожа?

Фергус появился внезапно, поприветствовав молодых стражников. Часовые нелепо заулыбались, сообщив, что Арманд ждет его в Зале советов. По пути туда он больше никого не встретил. Не было даже охраны у дверей зала. Фергус заметил, что многие светильники исчезли, а некоторые двери вовсе перестали существовать, скрывшись за каменной кладкой.

Зал советов был все еще хорошо освещен, но роскошных люстр со свечами там не было, как не было гобеленов с гербами. Вместо них под сливными отверстиями пылали факелы. Позолоченный трон на постаменте тускло мерцал в глубине залы. Длинный палисандровый стол и дюжина стульев остались. Арманд сидел там, погруженный в размышления. Золотистые волосы вора были распущены по плечам.

— Сделал все, как я велел? — спросил он, подкрутив загнутый кверху ус.

Фергус кивнул, про себя удивившись, как сильно изменился бывший пират за последние два дня. Под глазами лощеного вора появились темные мешки. Пальцы вздрагивали, перебирая страницы большой книги в красном переплете. Арманд не был напуган или сломлен. Просто смертельно устал.

— Ну же, Фергус. Не тяни.

— Да, я им солгал. Браго все понял, но остальные, кажется, поверили.

— Хорошо. Выиграем пару дней.

— А что потом? Один из них обязательно расколется. Раньше такого не было. Парням просто давали «Второй шанс» и отправляли в Пайнрут, но сейчас капитан решил устроить настоящее дознание.

— Не удивительно. Раньше и мы не убивали так много ополченцев.

Златовласый нервно дернул за воротник рубахи, распустив шнуровку. Его роскошный сиреневый дублет лежал неподалеку, а рядом с ним стояла деревянная бутылка. Схватив ее, он сделал несколько глотков.

— Впервые за месяц весь день пью одну грушовку, — пожаловался подпольный дворянин. — Не знал, что Лора припасла так много.

— Арманд, мне не по нутру лгать.

— Будешь врать, пока вральник не треснет.

Вор на него даже не взглянул. Фергус уселся напротив, стукнув кулаками по столешнице.

— Никакого секретного прохода нет! Вернее, он был во времена Лютера, но потом его замуровали. С обеих сторон. Выйти из подвала можно только через тюремщика.

— Мы справимся. У нас есть несколько идей.

— Очень на это надеюсь. Я ведь дал им слово.

— Фергус, ты и так лжец, каких мало. Узнай капитан о твоей второй службе, ты бы не дожил до суда. Лучше не забивай голову. Мы должны все исправить, пока парни не взбунтовались.

Слово «мы» не осталось без внимания. Фергус поглядел по сторонам, задержав внимание на стульях с резными подлокотниками. Ни один из них не был отодвинут. Скорее всего, его подруга сюда даже не заходила.

— Где Кассия?

— Занята. Сейчас у всех есть работа. Мы не можем больше здесь оставаться. — С этими словами он запустил руку в складки дублета и извлек какую-то бумажную трубочку размером с мизинец. Постучав ею по столу, Арманд вновь приложился к бутылке и произнес: — Я двадцать четыре года посвятил поддворью. Восемнадцать лет помогал Ходду. Шесть лет направлял Кассию. Что станет с моим домом, когда меня не станет.

— У тебя есть дом наверху. Ты ювелир. Я видел твою мастерскую в средней четверти.

— Я старый пират и немного взломщик. Мое место здесь, среди друзей по ремеслу.

— Знаю, что это место много для тебя значит…

— Да мне плевать на эту нору! — неожиданно воскликнул тот, шлепнув ладонью по столу. — Фергус, я хочу спасти наше братство. Если поддворье распадется, эти дураки разбегутся по острову и пропадут.

Обычно Арманд разговаривал гладко и умел держать себя в руках, как настоящий аристократ. Если уж он дал слабину, то дела и впрямь шли худо. Фергус понимал, что после того как поддворье распадется, за Армандом обязательно придут люди Ходда, от которых ювелира будут защищать только стена особняка и быстрые ноги.

— У меня есть просьба, — продолжал он, постукивая куском пергамента по столешнице. — Тот ларанский ученый, напавший на Вульфгарда, до сих пор не найден?

— Ополчение прочесывает город, но в порту слишком много старых беженцев.

— Мы тоже его ищем, — перебил Арманд. — Ты сказал, что Ульм обещал снова связаться с капитаном. Если они заключат сделку, я хочу быть в курсе. Нужно, чтобы Вульфгард назначил тебя расследовать это дело.

— Меня отрядили на Южные холмы собирать добровольцев. Я отправлюсь туда завтра.

— А потом?

— Капитан найдет мне работу. Я теперь старший сержант. Мы руководим обороной.

— Тогда рекомендуй кого-нибудь из своих друзей.

Это можно было устроить. Он кивнул. Арманд встал, попутно накинув на плечи сиреневый дублет.

— Я могу еще что-нибудь сделать для вас?

Вор как будто ждал этого вопроса. На столешницу упал крошечный свиток, тот самый, который Арманд вертел в руке. Рядом подпольный дворянин поставил стеклянную бутылочку. Она была так мала, что легко могла уместиться в наперстке.

— Кассия хочет напасть на заставу. У нее есть поставщик маковых дротиков и духовых трубок. Ими торгует племя Красных ирисов с Исаборских островов. Выстрел такого дротика моментально лишает человека сил. Она хочет вооружить ими парней и вызволить узников.

— Это самоубийство. Скажи ей!

— Уже сказал. Я предложил альтернативу — подрядить Синкара и Ахмада. Эти двое могут пробраться в казармы через башню и незаметно попасть в караульную комнату.

— И все? Это те самые несколько идей? — насупился Фергус, поглядывая на крошечную бутылочку. — Есть еще что-то?

— Да. — Арманд указал на предмет его наблюдений, а затем развернул пергамент. — Вот послание, которое я получил два дня назад. Его принесла Кайти. Сказала, что к ней снова пришел человек в плаще. В этот раз он заплатил ей пятьсот золотых.

— Та шлюха из «Каменной мачты»?

У Фергуса глаза на лоб полезли. Арманд выглядел не лучше. Он обошел стол и встал напротив, развернув у него перед лицом короткое письмо.

— Тут сказано, цитирую: «Языки нужно укоротить. У вас в казармах есть свой человек. Яд действует мгновенно».

По его спине побежал холодок. Фергус вцепился в край стола, догадавшись, о каком человеке шла речь.

— Получается, Ульм уже все знает! Он знает, кто ты, знает, где ты живешь. Он же может в любой момент рассказать капитану обо мне, о тебе, о поддворье!

— Нет.

Фергус в изумлении посмотрел на Арманда.

— Объясни-ка! В этом нет никакого смысла. Зачем сдавать нас в Лодочном сквере, а потом помогать избавляться от свидетелей?

— Это не работа Ульма. Человек, который приходил к ней, был молод. Мы думаем, тут замешан Ходд. Только он знает, где наше логово, где моя мастерская и кто я такой. После того как госпожа его изгнала, я пережил два покушения. Потом нападения прекратились. Ходд все это время мог уничтожить поддворье или донести на меня в ратушу, но не сделал этого. Для меня и Кассии у него припасен особый клинок.

— А поддворье он хочет сохранить для себя?

— Вот именно.

— А молодой человек, который приходил к Кайти?

— Это мог быть Бастиан. — Арманд примирительно поднял руки. — Мы давно следим за ним. Он тайком встречается с каким-то кавалером в черной шляпе, но как по мне, парень чист. Это Кассия его недолюбливает.

— Бастиан работает гонцом у судьи, — напомнил Фергус. — Его тоже надо бы проверить. Гримварду служит всякий сброд. Они тоже могли узнать о поддворье.

— Судья тут ни при чем.

— Почему?

— Потому что он жадный идиот, — коротко подвел златовласый вор. — Меня беспокоит Ходд. Он постоянно отправляет в город шпионов. Один из них вполне мог навестить Кайти. Вспомни хотя тех выродков, которых пристрелил Гримбальд. Джо и Кален жили у нас под боком много лет.

Арманд убрал послание и склянку с ядом в потайной карман. Когда они очутились в тоннеле, лощеный вор произнес:

— В случае с Ульмом все еще хуже. Ходд связался с каким-то некромантом. Если это и есть Ульм, то он в любой момент может нанести удар. В молодости я бывал в Джапуре и видел страшные вещи. Уж поверь, один такой кудесник способен выкосить поддворье.

— Но зачем тогда он пошел к Вульфгарду?

— Не знаю. Возможно, это два разных человека. Только поэтому я до сих пор не увел парней отсюда. Если он знает, где я живу, и не убил меня, то все не так плохо.

— Как же ты теперь дома ночуешь? — удивился Фергус, вспоминая, как мало подмастерьев держит Арманд и как легко пробраться в его особняк с улицы.

— Я закрыл лавку и распустил слух о своей поездке в Майнрим.

Вор печально улыбнулся.

— Голова идет кругом! Мне-то что теперь делать, — пробубнил Фергус, почесав бритый затылок. — Травить я никого не собираюсь.

Мысли порой давались ему с трудом. Сейчас же Арманд наговорил столько, что он попросту не знал, за что ухватиться и откуда ждать удара. Единственное, в чем Фергус был точно уверен, так это в том, что Кассия попала в страшную переделку, а всю эту зловонную муть со дна поднял его покойный товарищ Румбольд.

— Просто узнай больше об Ульме и следи за пленниками, — от всего сердца попросил Арманд. — Мой человек свяжется с тобой через пару дней.

— Уверен, мы слопаем этот пирог.

— Время покажет. Пока самый сладкий кусок достался Кайти.

Вскоре осанистая фигура скрылась за поворотом. Глядя ему вослед, Фергус вспомнил, как хорошо им всем жилось в срединной долине, когда у каждого перед глазами была пашня, а вместо людей приходилось сражаться с землегрызами и волками.

Ему бы следовало повернуть назад и хорошенько отлежаться перед дорогой, но вместо этого ноги сами понесли вперед. Оставалось незаконченное дело; пустяковое, на первый взгляд, но в свете грядущих событий забросить его Фергус не мог. Он дал слово Румбольду найти младшую сестру. То было его окончательное желание, которое любой правоверный магорец обязан был исполнить.

По смежному коллектору он добрался до кирпичной залы. Здесь тоже было пусто, но на стенах горели светильники. Сняв один из них, Фергус прислушался. Далеко впереди звучали голоса. Прокравшись в соседний тоннель, он спрятался за углом, но услышал лишь обрывки фраз. Арманд разговаривал с неким Уолтером о грядущем нападении и обсуждал новые приказы Кассии. Собеседник на слова не скупился, поливая госпожу грязью, а тот почему-то не пытался ему возражать.

Дождавшись пока они уйдут, Фергус припустил так быстро, как только позволяла рана в боку. Преодолев вереницу коридоров и сливных камер, во многих из которых были заготовлены кирпичи и ведра с раствором, он попал в обеденную залу. Свернув в коридор справа, Фергус по привычке хотел позвать Лору и едва не врезался лбом в кирпичную кладку.

Проход в кухню был наглухо замурован.

— Дерьмо! — выругался он, выслушав эхо собственного голоса.

Вернувшись в столовую, Фергус понял, что длинный стол и скамьи исчезли. Арманд с Кассией, по-видимому, решили отступить основательно. Теперь оставалось проверить девичьи спальни. Они располагались в южной части канализации, неподалеку от покоев госпожи. Заковыляв туда, он вскоре перебрался в большой коллектор с напольными решетками. Здесь тоже было тихо, только под ногами шумела морская вода. Ни бочек, ни ящиков с контрабандой, ни часовых он не нашел. Даже вездесущие генетты пропали.

Фергус оставил позади смердящий нечистотами тоннель, как вдруг услышал глухие удары, похожие на хлопанье крыльев. Звуки исходили из соседнего коридора. Заглянув в продолговатый коллектор с двумя десятками кроватей, он увидел служанку. В руках у белокурой девицы было хлопковое покрывало. Тряхнув им еще раз, она положила кусок ткани в общую кипу.

— Ой! Фергус, — выдохнула она, потянувшись за новым покрывалом.

— Здравствуй, Эрика.

Тонкие губки фрейлины скривились в мучительной улыбке. Фергус извинился, но та лишь рукой махнула.

— Ничего. Меня сложно напугать еще сильнее.

— Вижу, вы всерьез подготовились.

— Да. Госпожа хочет, чтобы здесь остались только крысы.

— Куда вы все это спрячете?

— Часть товаров замуруем в северном пределе. Мебель отнесем в крысиные гнезда. Блестяшки уже закопали в бухтах. Арманд говорил, такое и раньше случалось. Перетерпим как-нибудь.

Фергус уселся на деревянный каркас у стены. Рана противно ныла. Он поморщился, схватившись за бок. Эрика это заметила.

— Все еще болит?

— Немного.

— Я бы позвала Игната, но он ушел к южным утесам. Здесь почти никого нет. Тебе тоже лучше уйти.

— А Лора? Я только что с кухни. Там теперь голые стены.

— Кухню замуровали вчера утром. Арманд отослал всех служанок за город в общину Тома. — Она немного помолчала и добавила полушепотом: — Тут нам больше делать нечего.

Эрика стала работать еще быстрее. Фергус молчал, наблюдая за ней, время от времени переводя взгляд на пышные бедра. Фрейлина у Кассии была красивая, с большущими глазами и длинными ресницами, только характером напоминала забитую старуху. Заметив, что он не уходит, Эрика подошла ближе и полушепотом спросила:

— Снова хочешь расспросить меня о родных? Лидия сказала, ты подходил к ней с тем же. Зачем?

— Просто ищу одну девушку. Мой друг считает, что его сестра живет здесь, — без задней мысли вывалил он, уже не заботясь о секретности.

— Вот как? Твой друг родился на ферме?

— Да. На одном из южных хозяйств. Его сестра жила на ферме Альберта, а потом вместе с отцом сбежала в город.

— Ого! А я жила по соседству, — удивилась Эрика, поглядев на охапки соломы под ногами. — Как давно это было?

— Не знаю. Я в цифрах не разумею. Она должна быть примерно твоего возраста. Возможно, сирота. Мать умерла при родах.

— Тогда Лидию можешь оставить в покое. Она родилась в Готфорде. Ее отец тоже был горожанином, и мать не так умерла.

— Она не слишком-то любит говорить о семье.

— Ошибаешься. Она вообще не любит говорить. Если бы мой отец у меня на глазах зарезал мать, я бы тоже умом тронулась. — Ткань выпала у нее из рук. — Ой. Наверное, я зря это сказала.

На белом личике появился легкий румянец. Может, и зря, но Фергус испытал облегчение. Одним подозреваемым стало меньше.

— А что насчет тебя?

— Меня украли жонглеры, когда я была ребенком. Что ты хочешь от меня услышать? Я даже их лиц не помню. — Голос девушки потяжелел. — Когда я вернулась домой, мне сказали, что мать умерла, рожая меня, а отец с братом сбежали. Случилось это в тот год, когда на домен напали бандиты. Одиннадцать лет назад, кажется… Фергус, я не хочу об этом говорить. У меня много работы.

Она занялась оставшимися лежанками. Слушая, как на пол сыплется солома, Фергус некоторое время пытался связать все нити воедино и под конец пришел к выводу, что Эрику пока рано вычеркивать. Зато других служанок он допросил легко, и так же легко списал со счетов.

— Спасибо, Эрика. Ты мне очень помогла.

— Чего уж там. Это мы тебе обязаны. Кое-кто считает, что буза с Румбольдом началась из-за тебя, но лично я думаю, что это чепуха. Ты так много сделал для нас. Жаль, с Ходдом уже не поможешь.

— Это еще почему? Помогу.

— Значит, ты тоже участвуешь в нападении? — удивилась фрейлина, вытаращив на него свои огромные глазищи. — С такой тяжелой раной?

— В каком еще нападении? На казармы?

— Да нет же! Мы скоро нападем на Ходда. Неужели тебе не сказали?

Фергус подпрыгнул и, забыв, что плохо стоит на ногах, едва не упал. Вовремя схватившись за шест, он кое-как восстановил равновесие и вплотную подошел к девушке. Эрика потупила взор.

— Зря я это сказала… Да?

— А ну-ка выкладывай. Какой идиот додумался напасть на Крысиную нору?

Фрейлина недолго колебалась.

— Мы не будем нападать на логово. Он сам оттуда выйдет. В кеновию скоро привезут дорогое вино. Ходд собирается разграбить караван нисмантов. Тогда-то мы и нападем. Это все, что мне известно.

— А тебе известно, что Ходда опекает некромант?

Эрика кивнула. Фергус почувствовал, как дрожат колени. Может, он чего-то не понимал, но устраивать набег, да еще и с участием нисмантов, в такие опасные для поддворья дни было рискованно. После гибели людей на Рыбьем острове положение Кассии пошатнулось. После вылазки на улицу кореньщиков на нее стали косо смотреть. После резни в Лодочном сквере она стал костью в горле у многих. Подруга с некоторых пор сама принимала решения и часто ошибалась. Воры постарше только и говорили об этом. Арманд мог исправить ситуацию и вернуть доверие к госпоже, но нападение на Ходда грозило еще большими неприятностями.

— Чей это план? Кто ее надоумил? — спросил он, заранее зная ответ.

Фрейлина пожала скошенными плечами и произнесла, глядя в сторону:

— Арманд.