Длинные тени

Дэвид Болдаччи (2022)

МОМЕНТАЛЬНЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР NEW YORK TIMES. БЕСТСЕЛЛЕР № 1 В БРИТАНИИ. В МИРЕ ПРОДАНО БОЛЕЕ 150 000 000 ЭКЗЕМПЛЯРОВ РОМАНОВ БОЛДАЧЧИ. Продолжение серии книг о расследованиях, которые ведет «человек-память» — Амос Декер. Страшный удар по голове пробудил в нем уникальную способность к абсолютной памяти. Декер детально запоминает всё, что когда-либо видел и слышал. КАЗНЬ ДЛЯ СУДЬИ Когда Амоса Декера вызывают в Южную Флориду для расследования двойного убийства, дело кажется простым. Федеральный судья и ее телохранитель найдены мертвыми в ее доме. Перед смертью на женщину надели повязку с грубо сделанными прорезями для глаз — явный намек на то, что за годы, проведенные в зале суда, она судила пристрастно. Месть одного из несправедливо осужденных? ВОПРОСЫ БЕЗ ОТВЕТОВ Но почти сразу Декер понимает: дело гораздо сложнее, чем кажется. Почему судья и ее телохранитель были убиты совершенно по-разному и в разных частях дома? Почему охрану осуществлял сотрудник частной компании, а не федеральный маршал? Зачем убийца запихнул ему в глотку денежные купюры далекой европейской страны? НА ГРАНИ СРЫВА Между тем у самого Декера началась черная полоса. Начальство, недовольное независимым характером Амоса, назначило ему новую напарницу. И еще, недавняя трагедия вернула память Декера в прошлое, которое он мучительно хочет забыть — и не может. Его психика начинает сбоить. А права на ошибку Декер не имеет: слишком опасным делом он занялся… Дэвид Болдаччи — настоящий классик остросюжетного жанра. Он выпустил более 40 произведений, переведенных более чем на 45 языков и вышедших в более чем 80 странах общим тиражом более 150 000 000 экземпляров; при этом каждый его роман становился международным мегабестселлером. Его имя занесено в Международный зал славы писателей криминального жанра. Романы Дэвида называл в числе своих любимых президент США Билл Клинтон. По его роману «Абсолютная власть» был снят одноименный киноблокбастер, режиссером и исполнителем главной роли в котором стал Клинт Иствуд. Также по романам Дэвида был снят популярный телесериал «Кинг и Максвелл» (2013). В довершение ко всему, в 1997 г. журнал «Пипл» включил Болдаччи в список 50 самых красивых людей планеты. «Блестящие главные герои и продуманный сюжет гарантируют вам увлекательнейшее чтение». — Kirkus Reviews «Один из самых успешных авторов в жанре триллера, Болдаччи попросту не нуждается в представлении». — Daily Mail «Болдаччи словно примеряет кожу своих героев — и поражает нас глубиной своей эмпатии». — Sunday Express «Болдаччи — один из лучших авторов триллеров всех времен». — Лиза Гарднер «И снова вы можете произнести слова "Болдаччи", "бестселлер" и "киносценарий", не переводя дыхание». — Chicago Sun «Болдаччи по-прежнему не имеет себе равных». — Sunday Times

Глава 3

«Пепел к пеплу, прах к праху. И всякая прочая хрень», — подумал Декер.

Этим всегда и кончается. Этим — и глубокой, беспощадной ямой, заполняемой землей. Амос, облаченный в костюм, обычно чувствующий себя комфортно только в джинсах или помятых хаки и свободной фуфайке, взирал в грядущий вечный приют в земле. Скоро его заполнят упрятанные в ящик останки Мэри Ланкастер.

День в Огайо выдался зябкий. С неба сеялась мелкая морось. Совершенно нормальная весенняя погода для этих краев — рудименты зимы, липнущие к запотевшим стеклам, как усыпанная росой паутина. Толпа собралась изрядная: Эрла и Мэри Ланкастер знали и любили многие, а Сэнди завела в школе немало друзей и подруг. Декер окинул взглядом многочисленных бывших сослуживцев из местных сил правопорядка, угрюмо уставившихся в землю.

Алекс Джеймисон была на задании и приехать не могла, но прислала карточку, выразив соболезнования. Росс Богарт поступил точно так же, присовокупив цветы. Они знали Ланкастер не настолько хорошо, но Декер все равно жалел, что их нет рядом. Обычно он чуждался компании, но не сегодня.

Гроб был закрытым. Выстрел, направленный вверх через нёбо, поставил крест на чудесах косметики гробовщика, а вместе с ними и на возможности выставить Мэри Ланкастер на обозрение.

Декер поглядел на землистое, враз постаревшее лицо Эрла Ланкастера, с потерянным видом сжимавшего руку дочери Сэнди, подростка с задержкой умственного развития. Взгляд девочки стрелял туда-сюда, постигая мир собственным уникальным образом. Вероятно, она воспринимает смерть не так, как остальные, понимал Амос, и это, пожалуй, хорошо — во всяком случае, пока. Но в какой-то момент в будущем она осознает, что матери нет, и будет гадать, когда же она вернется. И Декер не завидовал Эрлу, которому придется растолковывать, что же произошло на самом деле, когда пистолет выстрелил. «Хорошего способа сделать это не существует, как ни подступись, — подумал он, — но сделать это необходимо, потому что Сэнди заслуживает объяснения».

Вдруг заметив Декера, Сэнди вырвала ладошку из руки оторопевшего отца и подбежала к нему. И поглядела на великана снизу вверх с сияющим лицом — единственным проблеском света в море мрака.

— Ты Амос Декер! — радостно провозгласила она.

Так они раньше играли; вернее, она. И Декер всякий раз отвечал так же, как собирался и теперь, хотя на этот раз выговаривать слова было нелегко.

— Я знаю. А ты Сэнди Ланкастер.

— Я знаю! — ухмыльнувшись, выпалила она.

Едва она договорила, Декер невольно зажмурился.

«Я и забыла, кто она. Какое-то время никакой Сэнди Ланкастер для меня не существовало».

Более тяжкого греха, чем позабыть о существовании собственной дочери, Мэри Ланкастер, как минимум по собственному мнению, совершить не могла. Декер не сомневался, что именно это положило ее палец на спусковой крючок и дало силы нажать на него.

Ощутив, что его дергают за руку, он открыл глаза и увидел, что маленькие изящные пальчики Сэнди обхватили его длинные и толстые пальцы.

— Амос Декер? — снова произнесла она, внимательно — пожалуй, слишком внимательно — вглядываясь в него. Почему-то он понимал, что она собирается спросить, и это повергло его в панику сверх всякой меры. — Где мамуля? Тут так много людей… Ты ее где-нибудь видишь? Мне надо с ней поговорить.

Декер никогда не лгал Сэнди, ни единого разу. Не мог лгать ей и сейчас, так что промолчал.

— Сэнди! — Подбежавший Эрл взял дочь за руку. — Извини, Амос.

Взмахом ладони показав, что ничего страшного не происходит, Декер отвернулся, чтобы утереть глаза. Потом наклонился и проговорил Эрлу на ухо, чтобы Сэнди не слышала:

— Мне так жаль, Эрл…

— Спасибо тебе. — Тот сжал руку Декера. — Э-э, после службы у нас дома будет небольшое сборище. Надеюсь, ты сможешь прийти. Мэри… хотела бы этого.

Декер кивнул, хотя приходить не собирался. Эрл, словно увидев это в его глазах, сказал:

— Что ж, рад был тебя повидать.

Бросив взгляд на Сэнди, Амос увидел, что ее взгляд неотрывно прикован к нему. На ее лице словно отпечаталось обвинение в предательстве, но может быть, это было лишь отражение его собственного чувства вины…

— Полиция мне сказала… что она звонила тебе, — негромко проронил Эрл. — Спасибо… что пытался.

— Хотел бы я быть более…

— Знаю.

Декер проводил взглядом отца и дочь, направившихся к машине, предоставленной похоронным бюро. Остальные присутствующие начали разбредаться. Некоторые на ходу одаривали его кивками, взглядами и улыбками. Однако никто не подошел. Уж слишком хорошо его знали.

И тогда Декер остался один, потому что предпочитал одиночество.

Когда могильщики принялись спускать гроб в яму, вырытую в точности под него, Декер повернулся и механически зашагал вдоль могил, пока не дошел до определенного места за определенным деревом. Чтобы найти это место, безупречная память ему не требовалась. Довольно и скорбящего сердца. Это паломничество оказалось для него трудным. Может, другими они и не бывают…

Кассандра Декер. Молли Декер. Мать и дочь. Его жена, его ребенок. Любовь всей его жизни, его плоть и кровь, отнятые у него рукой убийцы. Цветы, которые он положил здесь во время прошлого визита, давным-давно обратились во прах, как и тела, лежащие внизу. Смахнув эти остатки, Амос опустился на колени рядом с парой могил.

Однажды, когда он навещал здесь своих близких, умирающий по имени Мерил Хокинс, выйдя из леса, потребовал от Декера восстановить справедливость по первому делу, которое Амос вел в роли детектива убойного отдела. Приняв вызов, тот сумел доказать, что в молодости был неправ, и Хокинс обрел справедливость, хотя запоздало и посмертно.

А еще Декер выследил убийцу собственной семьи.

В обоих случаях он осуществил правосудие, хотя, несомненно, с холостым результатом, омраченным тем фактом, что справедливость для жертв воцарилась слишком поздно. Никакое правосудие не сможет вернуть мертвых к жизни; утрата практически перечеркивает удовлетворение от постижения истины.

Амос сказал жене и ребенку те слова, которые не мог не сказать, а потом поднялся с холодной земли и поглядел налево, где осталось незанятое место.

«Мое». Он несколько раз едва не занял его, однажды от собственной руки, глядя, как его собственное убитое дитя сидит в собственном доме.

«Откажет ли однажды моя абсолютная память, и забуду ли я, что у меня была дочь?»

Декер был еще на линии, когда полиция прибыла в дом Ланкастер. Он поговорил сперва с патрульным, потом с детективом, с которым был знаком по прежним дням. Они поделились печалью из-за утраты жизни хорошо знакомого человека и неохотным признанием сделанного ею выбора и стоящего за ним мотива.

Он направился к своему прокатному авто. Его рейс в округ Колумбия отправляется завтра утром. Неизвестно, что ждет его там по прилете.

Впрочем, Амос Декер сомневался, что теперь ему есть дело до этого.