Земля – Венера – Земля

Константин Дорфман-Мартынов (2024)

Попытка описания возможного будущего, представленного в жанре лженаучной псевдофантастики.

Глава 26 — Точка (мемуары).

А эту главу я должен начать с откровенного признания. Вывез я на Землю с Венеры семью свою не ради того, чтобы её обезопасить и, тем более, чтобы спасти.¹Я более чем уверен, что читатель понял это и так. Искусственный интеллект никогда не шёл и никогда не пойдёт на осуществление проекта с высокой степенью риска. Путешествие на планете на орбиту другой планеты было не более опасным, чем наш перелёт с Венеры на Землю на сверхскоростном космическом корабле. Сверхскоростном — по тогдашним меркам.

Руководили мною писательские амбиции. С моим романом ознакомились, оценили, похвалили и предоставили возможность закончить его поскорее. Не отвлекаясь на заработки хлеба насущного. Причём в условиях способствующих. Из бесперспективного чернил и бумаги переводителя я перерождался в многообещающего литератора.

Я считал Юну моей музой. А без музы… Сами понимаете. Потому и потащил всех за собой.

Любой мой нынешний бессмертный современник возразит: “Что за бред?! Не бывает отсутствия музы. Бывает творческое бессилие”. Возможно, я даже буду вынужден согласиться. Всё, что сейчас пишу, пишу без музы. И даже без какого либо мысленного намёка на неё. И не сказал бы, что испытываю адские муки творчества. Но мы отвлеклись…

Вы скажете, что как человек смелый, честный и благородный я обязан был предать всё услышанное за тунцом и прентарьером огласке. Но, признаться, мне нравилось всё, что они делали. И я смолчал. Даже идея с перетаскиванием Венеры с орбиты на орбиту не показалась мне абсолютно абсурдной. Хотя, все перечисленные МакМёрфи манипуляции по оземлениванию можно было сделать и без этого.

Бывало, вступал я со скуки в спор с каким-нибудь дарвинистом. Мол, не было никакой эволюции. Не происходил человек от обезьяны. Не тратя лишнего на то дня, Боги просто сотворили один из видов обезьяны в общей куче с остальными животными. Они не наделили этот вид способностью легко залезать на любое дерево и передвигаться по веткам или с лианы на лиану, но снабдили этот вид обезьяны ротовыми и гортанными органами, производящими вполне внятные по различимости звуки, которые в хаосе своём породили членораздельную речь. И никакого разума — сплошные инстинкты. Поначалу я говорил: просто оглянитесь вокруг. Пожив своё в Венере часто повторял: посмотрите на обитателей Нового Тарба, Независимого Колизея или Дикого-дикого Центра, — какие характерные экземпляры. Теперь пишу: глядите на меня; вот, ярчайший пример. Мой инстинкт тщеславия превалировал даже над инстинктом сохранения вида, не говоря об инстинкте самосохранения.

Символично — первый день на Земле мы с Юной провели в Ширфе в том же гостиничном номере, что и я перед вылетом на Венеру. Дети расположились в соседнем. На следующий день мы уже были в Сан-Диего, в Калифорнии.

Такая резкая перемена шокировала меня. Ещё новостной ажиотаж по поводу передвижения Венеры… Работа не занялась. Пришлось даже потренироваться. И посетить две игры НХЛ. Одну с Утками и другую с Королями.

В итоге, взяв себя в руки, я буквально за считанные месяцы сделал больше, чем за предшествовавшие годы и поставил последнюю точку.

В офис издательства я наведывался практически ежедневно. Мне предоставили опцию работать не только в общем зале, но и в отдельном кабинете, и на веранде. Я мог воспользоваться печатной машинкой. Но решил не терять стиля и оставить такую возможность на перспективное будущее.

Тот последний день выставления этой последней точки я решил провести именно в общем зале. Со вчерашнего дня намеренно оставил недописанными лишь два-три предложения. И сходил вечером на третий матч плей-офф Акул и Нефтяников. Последние выиграли в овертайме и довели серию до счёта 3:0.

Проснулся поздно. Пришёл в издательство. Не торопясь сменил одежду. Войдя в зал, огляделся. Какая колоритная публика! Несмотря на то, что одеты все одинаково в напоминающую пижаму серую робу. И все сосредоточены. Помню, находу стал придумывать маленькие рассказы про каждого из них. Я уже целиком был готов посвятить себя этому чудесному занятию — писать короткие искромётные рассказы. Ни одного не могу припомнить теперь. И ни одного лица.

Добив эти последние строки, открыл наобум лист посередине. Кое-что изменил. Вернулся в конец и поставил эту точку. И обвёл её пожирнее. Вновь огляделся. Встал. Отойдя от стола на некоторое расстояние, проследил, что рукопись исчезла, телепортировавшись. И с ней чернильная авторучка. Вышел из зала и отправился в комнату переодеваться.

Войдя туда, я увидел перед собой себя. Точь-в-точь таким, как видел постоянно в личной голограмме со СмартАппа или оказавшись перед зеркалом. Только уже переодетого в мою одежду, в которой я сюда пришёл полчаса тому назад. И с чем-то в левой руке, напоминающим по форме ту самую чернильную авторучку. Только раза в три тоньше и короче. От неожиданности меня будто парализовало. Машинально я пытался со СмартАппа выслать ему реквизиты, не сообразив, что этот “Я” завладел заодно и моим СмартАппом. Надо было просто кричать и звать на помощь. Я уже собрался это сделать. Но тут эта псевдоавторучка издала какой-то неподражаемый звук — то ли плевок, то ли шуршание листа бумаги. Меня парализовало всего уже по-настоящему. Кроме глазных век, которые тут же и закрылись. Я словно провалился куда-то.²

Примечания.

¹Я должен начать с откровенного признания. Ботинки эти я практически украл… — Сергей Довлатов “Чемодан — Номенклатурные полуботинки”.

²Похожая сцена имеет место в конце фильма “Степфордские жёны” — The Stepford Wives 1975 года, снятого по одноимённому роману Айры Левина.