Наши тонкие струны

Крис Таллик (2024)

Если ты любишь музыку, это роман для тебя. Если просто любишь кого-то — он тоже твой. Потому что это роман о любви и музыке. Крис и Маша — будущие звезды. Пусть даже никто, кроме них, об этом не знает. Макс и Сергей с ними неразлучны. Они только что собрали свою супергруппу и готовы к любым вызовам. Но шоу-бизнес оказывается слишком жестоким, и взрослая жизнь тоже. «Ты — мое солнце, — поется в их песне. — Пусть все говорят, что ночь будет вечной». Они играют всерьез. Они верят в любовь и в музыку. А мы — верим им. Для широкого круга читателей.

013. Мама не узнает

Когда за Машей захлопывается дверь, Крис вздыхает. Хочет уже пройти к себе (у них с Максом одна комната на двоих, разделенная перегородкой). Макса нет дома, и в этой комнате темно, только компьютер еле слышно гудит и мигает красной лампочкой. Обсчитывает какую-нибудь тяжелую задачу. Макс называет это «рендеринг». Хз, что это значит.

— Кристи! Погоди маленько, — слышит она густой голос из гостиной.

Почему-то ей хочется накинуть на голову капюшон и отвернуться к стенке. Как в детстве, когда тебя ставят в угол за плохое поведение.

Глупое желание. И бессмысленное. Тебя и так загнали в угол уже давно.

Плотная фигура материализуется в дверях.

— Что за новая подруга? — спрашивает отчим.

Как будто он видел много старых.

— Из института, — говорит Крис.

— Ах, ну да. Новая жизнь, новые интересы.

— Не завидуй, — говорит Крис.

Он складывает руки на груди. Так его руки кажутся мускулистыми, а не просто жирными.

Что поделаешь, он стал слишком взрослым. Постарел и обрюзг буквально за два года. С мужиками такое бывает. С м[…]даками особенно.

— Ты на кухню? — спрашивает Крис. — Извини. Мы всю ветчину съели.

— Что ж вы так, — медленно говорит он.

— Тебе лучше не жрать на ночь. Вредно для здоровья. Мама сколько раз говорила.

Ее голос почти совсем не дрожит. И только пальцы нервно теребят шнурочки капюшона. Длинные, красивые пальцы.

— Мама не узнает.

Он улыбается влажными губами. И аккуратно берет ее за руку своей лапой — тоже слегка расжиревшей. Когда-то он прекрасно играл на гитаре. Теперь у него пальцы как сосиски. Как у Би. Би. Кинга, только цвет другой. Впрочем, Би. Би. Кинг до восьмидесяти лет играл великолепно. Черный король блюза.

Когда-то они вдвоем смотрели всякие такие записи. А потом он учил ее гитарной аппликатуре. И как правильно держать руку.

— Твой брат вернется нескоро, — говорит отчим. — Хочешь, послушаем музыку? Есть Jamiroquai. Есть Джек Дэниэлс.

Крис хочет освободиться. Но отчего-то замирает на месте. Он осторожно трогает ее пальцы, как струны гитары.

— Просто иди за мной, рыжик, — говорит он. — Fire… walk with me.