Здравствуй, папа, Новый год!

Лина Филимонова (2025)

— Папа… — сонно открыв глаза, шепчет малышка. Сердце резко сжимается. А ведь она могла бы быть моей дочерью… В параллельной вселенной. Там, где ее мать — не такая высокомерная зараза. — Отдай ее мне! — раздраженно шипит моя первая любовь, оставившая незаживающий шрам в сердце. — Донесу до машины и отдам. Она закатывает глаза. — И откуда ты только взялся… Шесть лет назад эта надменная стерва предпочла мне своего босса. А сегодня мы случайно встретились в самолете. Ну и как у тебя теперь дела? Почему ты одна и без кольца? Где отец твоей дочки? И почему она называет папой первого встречного мужика?

Глава 12

Михаил

— Я хочу вешать синий шарик!

— Вешай.

— И красный.

— Держи.

Маша хватает очередной блестящий елочный шар, надевает на ветку, он соскальзывает, она его ловит. И, высунув язычок от усердия, закрепляет как следует. Потом отходит, любуется, подпрыгивает на месте, еще и повизгивает от буйного восторга.

Как все-таки мало ребенку надо для счастья!

— И желтый давай, — командует с деловым видом.

Я даю. Она замирает с шариком в руках.

— А ты?

— Что — я?

— Ты тоже повесь.

И она протягивает шар мне. Как мило! Хочет, чтобы и я кайфанул. Делится радостью. И я кайфую! Так тепло на душе становится… И даже начинает проклевываться что-то вроде новогоднего настроения.

Хорошо, что я приехал. Ну а как иначе? Я же обещал Маше елку.

С утра настроение было не то что на нуле — в минусе. Кире надоело молчать и игнорить меня, и она перешла к следующему пункту программы: распил деревянного буратины. Это мы тоже проходили… Но сегодня мне что-то не зашло.

Я просто собрался и свалил.

— Ты куда?

Она поймала меня у двери.

— Навестить друзей на побережье.

— Не знала, что у тебя здесь есть друзья! — обвиняющим тоном выдала она.

И я подумал: а ведь Кира вообще не так уж много обо мне знает, хотя мы почти год вместе. Например, я никогда не рассказывал ей про Брусникину — главную стерву моей жизни.

И, кстати, я тоже не так много знаю о том, чем жила Кира до меня. Она упоминала, что у нее пару раз были серьезные отношения. Но подробностей не рассказывала.

— Когда вернешься?

— Сегодня.

— Можешь вообще не возвращаться! — полетело мне вслед.

Могу. Но… нет. Я вернусь. И подумаю, как быть дальше.

А вот звать тебя в гости, моя маленькая подружка, сейчас точно не стоит. Хотя я бы с удовольствием показал тебе горы.

Тем временем мне приходит сообщение от курьера. Я отправил чемоданы службой доставки, и сейчас их везут по указанному адресу. Пишу курьеру: “Звоните в дверь, если никого не будет, оставьте на крыльце”. Кто-то наверняка будет. Народу в доме полно живет.

— Как думаешь, Дед Мороз принесет мне собаку? — спрашивает Машуня, пока я обматываю елку гирляндой.

— Вряд ли, — осторожно отвечаю я.

Похоже, это ее самое главное желание.

— Потому что я плохо себя вела?

— А ты плохо себя вела?

Маша самокритично кивает.

— Иногда. Почти что часто. Думаешь, он знает?

Я пожимаю плечами. Понятия не имею, как функционирует концепция Дед Морозовского контроля за детьми. Что-нибудь ляпнешь невпопад — и сломаешь ребенку картину мира.

— Что ему, жалко, что ли? — продолжает рассуждать Машенька. — Он же Дед Мороз. Должен быть добрым. Как ты.

Ух ты. Оказывается, я добрый…

* * *

Елка наряжена.

Брусникина заглядывает в комнату, где я собираю пустые коробки и пакеты.

— Поешь с нами?

— С удовольствием.

— У нас только макарошки с сосисками.

— Обожаю макарошки…

— С сыром! — влезает Машенька. — Мои любимые!

— Готова есть на завтрак, обед и ужин, — добавляет Анюта.

Ну прям как я!

Кухня уютная, но маленькая. Мы с Брусникиной то и дело задеваем друг друга разными частями тела, пока я помогаю ей накрывать на стол. Поэтому у меня в груди хронический спазм. Просто выдохнуть не могу, когда вдруг чувствую ее теплую нежную руку, случайно коснувшуюся моего плеча. А когда она задевает меня бедром на повороте, во мне вспыхивает такая мощная новогодняя гирлянда, что дело может кончится пожаром…

Но Анюте не до меня. Она ест как будто нехотя. То и дело оглядываясь на ноутбук, лежащий на подоконнике. О работе думает, похоже.

— Мам, пойдем гулять! — начинает канючить Машуня в конце обеда. — Я хочу на море!

— Маш, мне нужно кое-что доделать. Я освобожусь только через два часа.

— Давай я с ней погуляю, — предлагаю я.

— Ты? — растерянно смотрит Анюта.

— А что?

— Да! Да! Да! — радостно вопит Машенька. — Пусть Миша со мной погуляет! Я хочу с Мишей гулять!

— А тебе никуда не надо?

К тому же, обещание я выполнил: елку привез, игрушками помог украсить. Да, мне давно уже пора.Смотрю на часы. Вообще, конечно, пора возвращаться. Кира ждет. Как бы она меня не пилила — она все еще моя девушка. Мы приехали, чтобы вместе встретить Новый год.

Но я говорю:

— Пару часов найду.

Взгляд Брусникиной меняется. Становится оценивающим, как у прокурора.

— У тебя есть дети?

— Нет, — отвечаю.

Детей не завел. Даже близко к этому не был.

И я вдруг ловлю еще один взгляд Брусникиной. Максимально странный и непонятный. Очень загадочный!

— Но я нормально нахожу с ними общий язык. Ты же сама видишь, мы с Машей поладили.

— Она из тебя веревки вьет.

— Ну, есть немного.

— Если она тебе скажет: хочу мороженое, пирожное и облизывать фонарные столбы?

— Облизывать столбы? — озадаченно переспрашиваю я.

— И такое бывает.

— Всего один разочек было, — бурчит Машенька. — Я играла, что это гигантский чупа-чупс!

— Твои действия? — допытывается Брусникина.

— Про пирожное и мороженое спросим у мамы. Столбы лизать не дам. И буду пристально следить за всем, что может попасть внутрь ребенка.

Брусникина все еще сомневается. Маша уже побежала одеваться.

А у меня в кармане вибрирует телефон. Заглядываю в мессенджер. Сообщение от Киры:

“Если через час не появишься — вообще не приходи”.