Здравствуй, папа, Новый год!

Лина Филимонова (2025)

— Папа… — сонно открыв глаза, шепчет малышка. Сердце резко сжимается. А ведь она могла бы быть моей дочерью… В параллельной вселенной. Там, где ее мать — не такая высокомерная зараза. — Отдай ее мне! — раздраженно шипит моя первая любовь, оставившая незаживающий шрам в сердце. — Донесу до машины и отдам. Она закатывает глаза. — И откуда ты только взялся… Шесть лет назад эта надменная стерва предпочла мне своего босса. А сегодня мы случайно встретились в самолете. Ну и как у тебя теперь дела? Почему ты одна и без кольца? Где отец твоей дочки? И почему она называет папой первого встречного мужика?

Глава 6

Аня

Сердце обрушилось куда-то в живот. Колени ослабли и совсем не держат. Глаза сами собой закрылись. Мозг размягчился и вытек… Иначе как объяснить тот факт, что я до сих пор его не убила?

Его руки крепко сжимают меня в объятиях. Его губы вжимаются в мои. Я не могу дышать! И думать. И… вообще ничего не могу… Я просто лечу в головокружительную пропасть.

Но… Нет! Я не хочу! Это возмутительно! Я не позволяла…

Кусаю его за губу. Сильно!

— Бешеная тигрица — урчит он.

И голос такой довольный…

Я окончательно прихожу в себя, упираюсь в грудь Михея двумя ладонями. Изо всех сил отталкиваю его от себя. И — сразу озираюсь по сторонам. Выдыхаю испуганно:

— Маша!

Дочки рядом нет…

Михей отстраняется. Вижу его поплывший безумный взгляд. Чувствую сбившееся горячее дыхание на своей щеке. И — его ладони снова сжимают мою талию.

— Пусти! — вырываюсь окончательно.

Смотрю на его наглую ухмыляющуюся рожу… В груди снова клокочет негодование.

Он что, думает, что ему все можно? Что он может вот так вот внезапно появиться в моей жизни и засунуть язык мне в рот?

Моя рука сама дергается — и я залепляю ему звонкую пощечину.

За всё!

Но этого, конечно, мало…

Михей поворачивается ко мне спиной, открывает дверь и — выходит из квартиры.

А я остаюсь стоять возле двери. Вся такая разгоряченная, злая, растерянная… как дура.

— Мам!

Маша появляется в прихожей, волоча за собой куртку по полу, почему-то в одном носке, без комбинезона, в собравшихся на коленях колготках.

— Мам, а где Миша?

— Ушел.

Я с трудом сглатываю.

— Но он же… — она обиженно хмурится. — Он обещал пить чай! Я ему “Мишку на севере” хотела дать. Он же сказал… Он обещал!

Ее нижняя губа дрожит. Я вижу, что моя дочь готова разреветься.

Вот! Вот поэтому… Поэтому он нам не нужен! Пусть идет на… на хутор бабочек ловить!

— Машунь, давай переоденемся и разберем вещи. И сходим в кафе поедим.

— Я не хочу в кафе! — капризно топает ножкой.

Маша очень любит ходить в кафе. Раз отказывается — значит, по-настоящему расстроилась. Из-за него!

— Ну тогда сходим в супермаркет, купим продукты, — успокаивающе произношу я. — Хочешь пока банан? Или сок? Можно кашку заварить, я взяла в пакетиках.

— Я хочу чай! С “Мишкой на севере”!

— Я сейчас открою чемодан, ты начинай его разбирать, а я быстренько схожу в душ. И потом будем пить чай.

Звонок в домофон.

— Кто?

— Я.

Голос Михея.

— Что тебе нужно?

— Подарок Маше принес.

— Ура!!! — вопит Машенька.

Которая, конечно же, стоит рядом и все слышит.

Мне приходится открыть дверь.

— Вот. Динозавр. Может, даже тираннозавр Рекс.

Михей протягивает Маше желтый плюшевый рюкзак-игрушку. Похоже, купил в супермаркете на первом этаже нашего дома.

И еще целый пакет продуктов.

— Это дракон! — возражает Маша.

Не взяв подарок.

— Да? — озадаченно переспрашивает Михей.

— Смотри, он дышит огнем!

Маша тянет плюшевого зверя за красный язык. Но по-прежнему не берет. Михей заметно напрягается.

— Не любишь драконов?

Так тебе и надо! — мстительно думаю я.

— А какие подарки тебе нравятся? — продолжает он расспрашивать Машеньку.

— Ну… — она задумчиво чешет затылок. И, наконец, радостно выдает: — Мне нравятся денюжки!

Ну это просто рука-лицо! Впервые слышу такое от своей дочери.

— Понял, — кивает Михей.

И лезет в карман.

— Прекрати! — одергиваю его я. А потом наезжаю на Машу: — Дочь, выпрашивать деньги — это очень плохо.

— А я не выпрашиваю. Он сам спросил. Просто денюжки… ну… они красивые! Я хочу играть с ними в магазин.

Михей все еще держит рюкзак. Маша милостиво, с видом королевы, делающей большое одолжение подданному, забирает его.

— Ой. У него в пузе конфеты! — радостно пищит она.

И восторженно прыгает.

— Что надо сказать? — напоминаю я правила вежливости.

Маша замирает. Смотрит на меня. На Михея. И выдает:

— А маме подарок?

Блин… Снова рука-лицо…

— Чет я лоханулся, — смущенно бормочет Михей.

— Мама тоже любит денюжки, — объясняет Машенька. — Она их бережет, копит и это… как его… иканомит, вот!

Боже… Этот ребенок — просто находка для шпиона. Ее и спрашивать ни о чем не надо, она сама выдаст все свои и чужие секреты.

— Да, мама очень любит денюжки, — киваю я. — Но меньше миллиона долларов в чемоданчике в подарок не принимает.

Тут уж Михей чешет репу. Точно таким же жестом, как Маша…