Олимпийские страсти. Тайны лабиринта

Любовь Сушко

Олимпийские боги и олимпийские страсти бушевали в этом мире странном и прекрасном мире. После Славянской саги захотелось вернуться к античной. К истокам. Первая половина ее — та самая поэтическая сага о богах и героях, во второй — хроники о тех же событиях и героях, написанные значительно раньше — и там тоже господствуют страсть и власть. Часть текстов опубликована в книгах «Никта — богиня тьмы». « Дети богов — герои», » Геката и Эрида».

Сон о прошлом. Начало

Сын смертного желает стать царем,

И для него готовится Итака,

И Пенелопа — Одиссей, твой дом,

Твой дивный мир — прими его без страха,

И царствуй, если б только не война,

Не спор богов, ты б где-то затерялся,

Но есть Елена, и влечет она

Куда-то в Трою, рвался и метался.

В просторы моря уходи скорей,

Ты встретишься там с гневом Посейдона,

И станешь вдруг царем среди царей,

Но доберешься ль до родного дома.

10

И в споре с братом не спасет твой бес,

Тот не простит убитого Циклопа,

И лишь Цирцея среди дум и звезд

Тебя поймет, и этой бури ропот.

Волшебница, познавшая любовь,

И солнечная дева в миг заката,

Но снится Пенелопа, что с тобой?

Она и жизнь, и горькая расплата.

Царить и знать, что есть прекрасный мир,

И где-то снова ждет тебя твой остров,

И Телемак, вот встретиться бы с ним,

Сын вырос без тебя, как все не просто.

11

А Посейдон там вроде присмирел,

И показалась милая Итака,

О, счастья миг, ты этого хотел,

Иди в свой мир без робости и страха.

Но что за ветер снова налетит,

Куда стихия дикая поманит?

Не может быть, ведь там жена стоит,

Судьбу обманешь, иль она обманет.

И Артемида где — то в тишине,

А с нею жрица — это дочь Атрида.

Вы отдали ее, чтобы войне

Троянской длится, горечь и обида

Останется тебе в тот самый час,

Когда опять забудется победа,

Елена затерялась среди вас,

А путь домой — он труден, он неведом.

11

И пусть тебе Троянский конь приснится,

И рухнувший на землю царь Приам,

Но Одиссей с богами будет биться,

И что ему до жалости к царям.

Цари простят его, строптивы боги,

И где-то там, на острове химер,

Цирцея будет горестной и строгой,

Когда команду превратив в свиней.

Она ему готова покориться.

Но Одиссей все видит за чертой

Родной Итаки берег, эти лица,

— Хочу домой, мой Зевс, хочу домой.

12

Как страшен гнев седого Посейдона,

Он не простит ни дерзости, ни лжи.

— Иди туда, и тут как будто дома.

И вдруг отброшен, разве это жизнь?

Что остается, к милости Аида

Взывать во тьме, он старше и сильней.

Но снова снится боль и панихида.

— Кто там пришел? — Как будто Одиссей.

— Впустить его… и Цербера оскалом

Отмечен будет каждый час во тьме,

И только где-то на прибрежных скалах

Замрет Гермес, и будет как во сне

Он гнать Сирен, с химерами бороться,

С волшебницами спорить до зари.

13

Скажи мне, что герою остается?

Итаки свет, и песня о любви.

И взрослый сын в печали бродит где-то,

И Пенелопы скорбные глаза.

Страдает он в преддверии рассвета,

А снится конь троянский и гроза.

И вроде бы оставила Цирцея,

И кажется она его забыла.

И вот тогда от ревности хмелея,

Он вспомнит снова, как там это было.

И с женихами в этот час сразится,

Докажет всем, что он воскресший царь…

14

На ложе брачном, что ж тебе не спится,

О, Одиссей чего — так странно жаль.

Зачем войну затеяли когда — то,

И кто всю жизнь вдруг превратил в кошмар?

— Елена. — Но она не виновата.

— Столкнув царей, затеяла пожар.

От мирной жизни только миг единый,

Какая-то далекая земля…

А что ты помнишь? Лишь рожденье сына,

И поле соли, все там было зря.

В тумане трон могучего Аида.

— Что он сказал? — Да что-то о любви,

Любовь осветит мир, я не увидел

Реальность, все растаяло вдали.

15.

Он что-то говорил о смерти сына,

Что сын однажды обнажит свой меч.

— Все это бред. — Печальная картина,

Но прав в одном, любить я не посмел.

И вот тогда забытая Цирцея

Придет в его отчаянные сны.

— Вернись назад, как жить без Одиссея,

На острове остаться мы должны.

И снова скорбно смотрит Пенелопа,

Она его не сможет удержать.

Меж Сциллой и Харибдой как жестоко

Всегда в последнем дюйме замирать.

16.

И медлит он, от ужаса хмелея,

Убит Атрид, и победитель нем,

Что ждет теперь в тумане Одиссея?

Явился вдруг Гермес к нему зачем.

— О брат мой, снова в плаванье, я знаю,

Тот остров мне дарован навсегда,

И где-то там в тумане замирает —

Моя Цирцея, дивная звезда.

У каждого есть в мире дивный остров,

Но как порой тернист и тяжек путь.

Туда добраться всем порой не просто,

Но милость Посейдона не забудь

17

Ты испросить, чтоб плаванье простое

Не обернулось в яростный кошмар.

О чем ты снова? Посейдон с тобою.

И не перечь, властитель дивный дан.

Он тех ведет спокойно, кто покорен,

Смотри, там вечно бродит Одиссей,

От острова он к острову уходит.

Корабль призрак движется быстрей.

И только смех седого Посейдона,

Над тихим морем ширится, растет.

И кто-то смотрит нежно и влюблено,

Лишь Одиссея там никто не ждет.

18

Его Аид не примет в час заката,

И Зевс его не станет защищать.

А без любви реальность, как расплата

Меж островами мечется опять.

И дивный мир, как бурю принимая,

Наткнулся на Троянского коня,

И в ужасе пред Зевсом замирает,

Он Посейдона в ярости кляня.

Но кто же виноват в том, не понятно,

Сменилась миром страшная гроза,

И странный свет, и призрачные пятна

И Одиссей опять идет назад.