Первый Встречный

Людмила Павловна Шигапова (2024)

Размеренная и устоявшаяся жизнь в имении князя Галицкого была нарушена требованием императрицы Екатерины полным семейством прибыть на предстоящий сезон в Петербург. Прознав, что у князя дочери на выданье, она решила самолично их просватать. Это немало удивило и насторожило сиятельного князя. Старшая княжна Ярослава ни о чем, кроме лошадей, и думать не желает, но ей первой предстоит выбрать мужа. На кого падет жребий?

Глава 5

Тем временем на усаженной с обеих сторон липами широкой аллее, ведущей к княжескому особняку, появился всадник на мощном коне гнедой масти. Его давно заметили на сторожевой башне и подали сигнал охране. Скрытые кордоны, вырытые и замаскированные ямы-ловушки, сторожевые вышки превратили усадьбу в хорошо укрепленный бастион. Задумывая подъездные пути, князь воспользовался военной хитростью: подъезжающие совершали два виража, прежде чем перед ними появлялся господский дом. Он возникал, одетый в бело-розовый мрамор, настолько неожиданно, что вызывал восторг и оторопь своим строгим величием.

За пятьдесят шагов до подножия лестницы всадника встретил офицер охраны:

— С кем имею честь?

Спешившись, приезжий по-военному четко отрапортовал:

— Его превосходительству князю Галицкому государыни — императрицы срочная депеша из Санкт — Петербурга.

Нарочный вынул запечатанный конверт с вензелями и царской печатью и, щелкнув каблуками, коротко представился:

— Лейб — гвардии Преображенского полка капитан Строев. Доложите князю.

Дежурный офицер поприветствовал прибывшего из столицы фельдъегеря, распорядился забрать коня и, не проронив более ни слова, препроводил гостя вверх по широкой парадной лестнице.

«Однако, строгая дисциплина, отменная выправка у служивого», — заметил капитан, бодро следуя за сопровождающим.

Двери бесшумно распахнулись. По обеим их сторонам навытяжку стояли лакеи в ливрейной форме с княжескими гербами на галунах. Выступивший навстречу высокий человек с седой головой и строгим лицом, вежливо произнес:

— Ждите! Доложу их сиятельствам, — и с подчеркнутым достоинством удалился, стараясь сохранить прямую осанку, хотя было видно, что дворецкий уже далеко не молод.

Оставшись один, царский посланник осмотрелся, выбрал диван у окна и присел на краешек в ожидании хозяев. Тут же появился слуга с подносом, на котором стояли бокалы и прохладительные напитки в хрустальных графинах, и молча поставил его на небольшой столик рядом с гостем.

Строев отметил изысканное убранство просторного помещения: ничего лишнего, нет кичливого бахвальства богатством напоказ, которым грешили дворянские особняки Петербурга.

Прошло десять минут — никто не вышел. Прошло еще столько же — никого. За это время капитан испробовал все напитки, шагами измерил расстояние от окна до двери. Теряя терпение, он готов был уронить поднос на пол, чтобы напомнить о своем присутствии, но застыл в немом восхищении. На верху лестницы, ведущей на второй этаж, в ореоле солнечного света, льющего в окно, появилась женщина. Ее серебристое платье из струящегося шелка было отделано тончайшим голубым брабантским кружевом, а бриллиантовая тиара на голове переливалась звездными бликами так, будто сама властительница небесных чертогов, богиня утра Аврора, сошла на землю.

Ошеломленный изысканной красотой и величием княгини, капитан лишился дара речи и бесконечно долгую минуту не мог произнести ни слова. Она не торопилась прийти ему на помощь. Александра знала, какой эффект произведет ее появление, потому намеренно задержалась, дожидаясь, когда солнце будет прямыми лучами светить в окно балюстрады верхнего этажа.

Наконец, капитан пришел в себя и слегка дрогнувшим голосом представился:

— Лейб-гвардии Преображенского полка капитан Егор Артемьевич Строев.

Княгиня неспешно спустилась к гостю и окинула приветливым взглядом аристократическую стать и отменную военную выправку.

— Чем обязаны появлением в нашей скромной глуши столичного офицера?

— Князю Галицкому личная депеша ее величества императрицы Екатерины Алексеевны, — овладев собой, бодро отчеканил нарочный.

— Вынуждена вас огорчить, князь отсутствует. Сегодня утром он отбыл из имения по неотложным делам. Я приму депешу и по приезде супруга тотчас вручу ему царское послание. Велено ли что устно передать князю?

— Особых распоряжений нет. Однако известно, что в нынешний сезон государыня желает непременно видеть князя и княгиню с дочерьми во дворце.

— Это великая честь стать гостями самой императрицы. Однако я в некотором смущении, — Александра притворно опустила глаза. — Боюсь, княжны не вполне готовы к столь важному событию. — Она помолчала, и с явным нажимом произнесла: — Да вы и сами это поймете. Откушайте с нами, капитан. Сейчас подадут обед.

— Благодарствую, княгиня. Весьма польщен. С готовностью принимаю любезное приглашение. Дорога оказалась несколько утомительной. Торопился выполнить высочайшее повеление. Не смея задерживаться в пути, не раз менял лошадей.

— Путь немалый. От столицы верст двести будет. Добрались без происшествий? Бывает, разбойники озорничают на дорогах.

— Бог миловал.

— Следуйте за мной, Егор Артемьевич.

Капитан двинулся за хозяйкой, не отважившись предложить ей руку.

Пройдя анфиладу богато и со вкусом обставленных комнат, наполненных ароматом свежих цветов, они оказались в просторной столовой, сверкающей белизной. Белые стены, белый мраморный пол, белая скатерть, вышитая по низу голубыми васильками, белые свечи в серебряных канделябрах, белым атласом обитые стулья с вышитыми княжескими монограммами… Капитану казалось, что трапезничать они будут на воздушных облаках.

— Осмелюсь выразить полнейший восторг необыкновенной красотой вашей столовой, — не сдержал своего восхищения Строев. Хотел добавить, что такого и во дворце нет, но вовремя прикусил язык. Не станет он рассказывать об увиденном и царице…

— Прошу садиться, Егор Артемьевич. Сожалею, обед небольшой, всего двенадцать перемен — мы не ждали гостей. Есть ли у вас предпочтения в блюдах?

— Не сподобился, княгиня, — без всякой робости улыбнулся Строев. — Солдатская кухня не балует изысками.

Александра намеренно потчевала капитана вниманием, которого тот никоим образом не мог ожидать от княгини: во-первых, они едут во дворец, и лишний сторонник, возможно, друг, не помешает, во-вторых, Строев производил приятное впечатление строгостью манер и выдержкой. Он и бровью не повел, а она, как никак, продержала его, царского посланника, в неведении более получаса, а впереди у него еще испытание княжнами. Алекс мысленно сделала себе пометку свериться с Бархатной книгой родословий.

— Еще минута, и я представлю вам дочерей.

Резные белые двери, обрамленные чеканными цветами, распахнулись, и в них появились три девицы. Капитан вежливо встал и застыл, не в силах справиться с потрясением. Он вдруг явственно почувствовал, как отпадает челюсть, а зрачки выползают из орбит и лезут на лоб. «Смирно, капитан!», — мысленно приказал он себе и вытянулся во фрунт.

Первой с куклой в руках влетела милая девчушка в платье чудовищного канареечного цвета, за ней с книгой под мышкой шла укутанная в кашмирскую шаль строгая барышня. Волосы ее были затянуты в тугой узел так, что казалось, глаза пробьют очки в толстой черепашьей оправе. Замыкала троицу чопорная дева с непроницаемым лицом, выбеленным до мертвенного оттенка, в уложенном буклями напудренном парике фонтанж. Длинный шлейф её старомодного платья, робко опустив голову, несколько неуклюже несла девушка-служанка.

Капитану еще не приходилось дважды за день лишаться дара речи, но и на этот раз он ничем не выдал своего крайнего изумления.

— Позвольте представить моих дочерей: княжна Ярослава, княжна Ольга, княжна Софья.

Сестры присели в глубоком реверансе и не двинулись с места. Строев галантно отвесил вежливый поклон, не преминув про себя отметить, как мало между ними общего, и как досадно, что они ничуть не походят на мать.

— Капитан Егор Артемьевич Строев. Из Петербурга. С посланием государыни князю, — представила Александра гостя. — Прошу садиться. Начнем, помолясь, — заключила она, кивнув старшей дочери.

Ярослава молитвенно сложила руки и, закрыв глаза, часто-часто зашевелила губами. За столом замерли в ожидании, но старшая княжна самозабвенно продолжала молиться, словно забыла о часе обеда. Наконец, Александра, сочтя слишком затянувшейся молитвенную паузу, обернулась к дочери и чуть не вскрикнула от увиденного, но годами выработанная бывшей царской фрейлиной выдержка, спасла ее — она подавила готовый вырваться смех и спокойно произнесла:

— Аминь!

Слуги, наготове стоявшие вдоль стены, понесли серебряные блюда с различными яствами на стол. Появились тушеный в белом вине кролик, утка в яблоках, осетр, щучьи головы, соленые грибочки, пироги с рыбой, с калиной, с ревенем. На первое подали суп с потрошками.

Капитан с аппетитом принялся за еду, наслаждаясь поданными разносолами.

Исподтишка окидывая цепким взглядом сидящих за столом, он остановил внимание на старшей княжне, которая, напряженно выпрямившись, словно аршин проглотила, сидела молча и ничего не ела. А за ее спиной суетилась очень миловидная служанка с искрящимися васильковыми глазами и постоянно что-то нашептывала ей на ухо. Заметил он также, как княгиня искоса поглядывала на прислужницу, удивленно вскидывала бровь или лукаво ухмылялась, умело скрывая при этом свои чувства. Не желая показаться невежливым, Строев автоматически отвечал на вопросы, уделяя приличествующее внимание каждой княжне.

— Надеюсь, государыня Екатерина в здравии и полна сил трудиться во благо Отечества. Мы здесь наслышаны о ее великих деяниях, — задала тон беседы княгиня.

— Самодержице российской нет равных в преданности Империи и каждодневной заботе о ее укреплении и процветании.

Гость не успел развить далее свою мысль. Младшая княжна, беззастенчиво перебив старших, что являлось совершенно неприличным, просто засыпала его вопросами:

— А вы видели государыню? Правда ли, что царское платье усыпано сапфирами да изумрудами? Велика ли ее свита? Много ли во дворце фрейлин — красавиц, следуют ли они политесу?

— Богатством и пышностью царский двор не уступает, а во многом и превосходит европейские монархии.

— Как вы находите состояние Невы, господин капитан? — вступила в разговор Ольга, не давая гостю опомниться. — Не грозит ли городу наводнение? Не отсырели бы тома книг в царской библиотеке, — печально вздохнула она, но тут же, поправив пальчиком сползающие на нос очки, строго произнесла: — Думаю, капитан, вам известно, что согласно закону Архимеда, на тело, погруженное в воду, действует выталкивающая сила. Надеюсь, и вы, Егор Артемьевич, не станете это отрицать, сила сия не даст

пропасть ученым фолиантам.

Капитан, поперхнувшись куском нежнейшего барашка в брусничном соусе, сумел выдавить лишь одно:

— Не извольте беспокоиться, княжна. Наводнение столице не грозит, — и вытер салфеткой холодный пот со лба.

Хозяйка удовлетворенно хмыкнула и произнесла изменившимся голосом:

— Я поощряю тягу дочерей к знаниям, хотя многие меня за это осуждают. Как считаете, права ли я, капитан, в таковом усердии?

— Императрица наша приветствует тягу к просвещению и наукам, —

вежливо заметил Строев.

— С удовлетворением мы узнали, что высочайшим указом учреждено Императорское воспитательное общество благородных девиц. Так, сестра? — Ольга вопросительно уставилась на Ярославу.

— Уии, — подтвердила та по-французски.

От дальнейшего рассуждения на малоизвестную тему царского посланника спасла всё та же любопытная и очень непосредственная младшая княжеская дочь:

— Скажите, господин капитан, часты ли маскарады во дворце? Знаете, Егорушка Артемьевич, я готова год не притрагиваться к любимому земляничному варенью, лишь бы разок побывать на маскараде.

— Ваш интерес, княжна, совпадает с царским. Государыня выделяет маскарады среди прочих увеселений, — вежливо поддержал гость Софью, на мгновение почувствовав, каким домашним теплом повеяло на него собственное имя, столь необычно прозвучавшее в детских устах.

— О, значит, я появлюсь там в расшитом звездами костюме таинственной незнакомки.

— И непременно всех очаруете. Поразите свет лунным серебром ваших чудесных волос.

— Ах, я умею замечательно танцевать кадриль, полонез, котильон… — загибая пальцы, премило заулыбалась она. — Вы тоже бываете во дворце на маскараде?

— По долгу службы.

— Вы мне понравились, капитан Строев, я разрешаю вам пригласить меня на второй танец, первый я оставлю за папенькой, а с вами мы составим очень красивую пару, — без всякого жеманства заявила Софья.

— Для этого, Софьюшка, тебе нужно немного подрасти, капитан очень высокий человек, — прогнусавила Ольга. — Пока же вы довольно несимметрично смотритесь, и, боюсь, будете диссонировать в глазах претенциозной публики. Так, сестра?

— Уии! — снова по-французски согласилась Ярослава.

Бойкая служанка прыснула в кулачок.

Капитан осторожно перевел дух, воспользовавшись тем, что княгиня отвлеклась на слишком возбужденную младшую дочь.

Строев, довольно привлекательный молодой мужчина двадцати трех лет, не первый год на службе. Отважный офицер, умелый переговорщик, сам безо всякого труда заговаривающий зубы, Егор впервые ощущал небывалую растерянность, не зная, как вести себя в этом необычном обществе. Он чувствовал какой-то подвох в женском поведении, но не мог понять и объяснить его мотивов.

Все время дальнейшей беседы Софья щебетала, будто маленькая пташка-канарейка; Ольга выдавала глубокомысленные сентенции, упоминая таких древних философов, имена которых Егор даже не знал; Ярослава, по всей видимости, не желая переходить на русский язык со всем соглашалась, произнося неизменное французское «уии».

Дождавшись, когда креманки с мороженым, политым земляничным вареньем, опустели, княгиня Александра произнесла:

— Егор Артемьевич, ожидает ли царица письменного ответа на послание?

— Такого приказа у меня нет, — по-военному коротко ответил Егор.

— В таком случае, капитан, не смею вас задерживать. И передайте государыне заверения в нашей глубочайшей преданности и послушании.

Строев поднялся и почтительно обратился к княгине:

— Благодарю, Ваше сиятельство, за гостеприимство. В моем лице вы всегда найдете преданного слугу и друга. Разрешите откланяться.

В тот же миг в дверях появился дворецкий, капитан проследовал за ним: впереди маячила несгибаемая спина, сзади — не одна пара любопытных глаз.

— С этой минуты мы начинаем необходимые сборы, — поочередно окинув каждую взглядом, обратилась княгиня к дочерям, когда фигура гостя скрылась за поворотом. — Как только вернется князь, определим время отъезда в столицу.

— Матушка, мы справились с задачей?

— Думаю, да. Но капитан слишком умен, он нам не поверил. Однако ничего конкретного рассказать императрице не сможет, — заметила она, наблюдая в окно, как царский посланник покидает усадьбу.

Егор Артемьевич Строев проходил через двор, заполненный стражниками, слугами, мастеровыми, занятыми хозяйственными делами. Назад оглянуться он не посмел, как и не отважился попроситься на ночлег. Он взобрался на подведенного вычищенного и накормленного коня, с благодарностью принял наполненные седельные сумки и, выпрямившись в седле, отправился в обратный путь, чувствуя, что за ним зорко наблюдают. Два всадника сопровождения на небольшом расстоянии довели его до дороги, ведущей к границам княжеских владений, и только тогда, развернувшись, поскакали назад.

Вечерело. Путь предстоял неблизкий, но капитан не спешил. Его так скоро в столице не ждут — заночует в придорожном вполне чистом трактире, где улыбчивая пышнотелая служанка расточала недвусмысленные намеки статному красавцу, но осталась без желанного внимания. Однако до трактира еще надо было добраться, а неотвязные мысли, перекатываясь дробной картечью, назойливо бились в сознании неразгаданными вопросами, на которые незамедлительно следовало найти ответы, иначе голова грозила расколоться как пушечное ядро.

Заприметив небольшой пролесок, Егор пришпорил коня — он нуждался в привале. Стреножив гнедого и отпустив на свободный выпас, он выбрал удобное местечко у подножия большого вяза и, прислонившись спиной к стволу, с наслаждением вытянул длинные ноги, прикрыл усталые веки — думать с закрытыми глазами было легче.

«Что, собственно, произошло? — капитан подверг анализу непростой день. — Первое, он выполнил приказ: в кратчайшие сроки и без происшествий доставил пакет до княжеской семьи. Второе, уважил тайное пожелание графа Орлова рассмотреть галицких лошадей: прекрасные, ухоженные, породистые — под стать орловским рысакам. Но попасть в закрытый от посторонних глаз загон для особых коней не случилось. Третье, воочию наблюдал жизнь княжеской усадьбы: огромный двор со множеством построек, кругом чистота и порядок, вышколенная прислуга, господский дом с богатым убранством, — и все под надежной защитой княжеской охраны. И, наконец, составил мнение о молодых княжнах».

— Вот она загвоздочка! Так уж и составил? — открыв глаза, вслух посетовал Строев и отшвырнул въевшуюся в бок хворостину.

Его покорила величественная красота княгини Александры, ее ум и мягкая обходительность. Но капитан вынужденно признал, что не смог, не успел понять ее непростой характер. Одно уловил безусловно: любовь — ее крылья, верность — ее щит, мудрость — ее оружие.

— Но что за комедию она разыграла с дочерьми? Чистый подвох, притворство.

Егор мысленно прокрутил картину необыкновенного обеда, сопоставил все детали неестественного поведения сестер и окончательно в этом уверился: старшая сидела как мумия, средняя излишне манерничала, и даже хорошенькая служаночка вела себя чересчур дерзко, а вот с ней он бы не отказался покувыркаться на сеновале. Он самодовольно усмехнулся.

Егор взглянул на появившуюся в небе луну, и перед глазами возникли необыкновенного цвета волосы младшей княжны:

— Видать, ты поцеловала ее при рождении. Малышка обещает стать несравненной красавицей, лишь бы не растеряла, не растратила свою чистую искренность.

Топот копыт отстукивал принятое решение: он сохранит непознанную им тайну княгини. Скажет ровно то, что озвучила сама Александра: княжны предстанут пред царские очи в назначенный срок, независимо от того, готовы они к этому или нет.