Роковой свидетель

Роберт Брындза (2022)

«Медленно и осторожно Эрика обошла тело. Шторы в комнате были задернуты, и не было никаких признаков того, что кто-то выломал дверь, но стул был перевернут, а на полу валялись журналы и несколько предметов: свеча в подсвечнике, органайзер и, как ни удивительно, «Скрабл» — коробка лежала на полу, по ковру рассыпались фишки с буквами. Жестокая борьба, но никаких признаков взлома. Она знала убийцу?» Вики Кларке — ведущая подкаста тру-крайм. Один из выпусков она посвятила истории насильника, который по ночам врывался в комнаты студенческого общежития и нападал на их обитательниц. Когда труп Вики находят в луже крови в собственной квартире, полиция выдвигает предположение, что девушка приблизилась к разгадке преступлений маньяка, ведь все материалы к подкасту исчезли. Дело принимает неожиданный оборот, когда открывается правда о жестоком убийстве другой девушки, молодого врача-иммигранта, внешне очень напоминающей Вики Кларке. За расследование обстоятельств ее смерти берется детектив Эрика Фостер. Ей предстоит узнать, что связывало двух девушек и кто мог желать им смерти.

4

Эрика вышла из дома. Криминалисты выгружали все необходимое. Процессом руководил судмедэксперт Айзек Стронг — высокий худой мужчина, в коротко стриженных волосах которого уже начала проступать седина. Тонкие изогнутые брови придавали его лицу легкомысленное выражение, но теплые карие глаза смотрели серьезно. Он стал не только надежным коллегой Эрики, но и отличным другом.

— Я думал, у тебя по плану переезд, — улыбнулся он.

— Так и было. Я попала сюда по дороге из кафе. У меня крепкий желудок, но это, знаешь, и для меня уж слишком. Убийство молодой женщины, множественные ножевые ранения. Я была в доме, но касалась только дверных ручек.

— Хорошо.

— Это квартира на первом этаже, номер один, — добавила Эрика.

Айзек направился к команде, выгружавшей серебристые стальные ящики, фонари на подставках и пластиковые упаковки с комбинезонами. Подъехала еще одна патрульная машина с двумя молодыми полицейскими, а вслед за ней «скорая». Теперь у квартирного дома выстроилась целая вереница. Эрика подошла к полицейской машине, и водитель опустил стекло.

— Добрый вечер, мэм, — произнес он. Оба полицейских были совсем юными.

— Можете оцепить дорогу, и как только криминалисты закончат осматривать вход в здание, зайти туда и расспросить, сколько соседей дома и видел ли кто-нибудь что-то подозрительное?

Они кивнули и вышли из машины. На узкой дороге внезапно стало очень оживленно, и среди шума разговоров и автомобильных двигателей Эрика услышала крики, доносившиеся со стороны здания. Питерсон и Мосс волокли за собой Чарльза, на лысой голове которого зияла ужасная кровоточащая рана.

— Я гражданин Великобритании! У меня есть дом! У меня есть права! — кричал он, и ручейки крови стекали с его массивного подбородка.

— Что случилось? — спросила Эрика.

— Она! Она ворвалась в мою квартиру! Вышибла дверь плечом! — закричал он.

— Я поймала его, когда он пытался выпрыгнуть из окна вместе с пакетом. Зацепился ногой за подоконник и приземлился в бетонном переулке, — сказала Мосс. На ней были латексные перчатки. В одной руке она сжимала руку Чарльза, в другой — черный пластиковый мусорный мешок.

— В переулке я его и нашел, — вмешался в разговор Питерсон. — Сэр, вам нужно сидеть неподвижно! — это он обратился уже к Чарльзу, который толкал его локтем в грудь и пытался освободиться из цепкой хватки.

— Тихо, тихо, — велела Эрика, натягивая новую пару латексных перчаток и забирая пакет у Мосс.

— Чт… за что вы меня а… арестовываете? — заикаясь, пролепетал Чарльз. Кровь текла ему в рот, смешивалась со слюной, придавая его зубам розовый блеск.

— Сэр, вы не арестованы, но вам нужна медицинская помощь, — сказала Эрика. На дороге стояли фельдшер с полицейским, и Эрика подозвала их жестом. — Позаботьтесь, пожалуйста, о мистере Уэйкфилде. Он неудачно упал.

— Неудачно упал? Больше похоже на жестокость полиции! — закричал Чарльз.

— О боже! — вздохнула фельдшер, маленькая добрая женщина лет пятидесяти с блестящими карими глазами. — Мы о вас позаботимся, мистер Уэйкфилд.

Судя по всему, она немного успокоила Чарльза, и он позволил им с полицейским отвести его к машине скорой помощи. Когда они подошли к дверям, он оглянулся на Мосс, все еще державшую в руке черный мусорный мешок.

— Они забрали мой пакет!

— Давайте-ка, сэр, отведем вас в машину, — предложила фельдшер. Они помогли Чарльзу сесть в машину скорой помощи, и задние двери закрылись.

— Держу пари, что эту рану придется зашивать, — задумчиво произнесла Мосс.

— Вы смотрели, что в пакете? — спросила Эрика.

— Нет, — ответил Питерсон, — но он готов был выпрыгнуть из окна, лишь бы нам его не показывать.

Эрика взяла пакет у Мосс, поставила на дорогу и развязала. Из него ударил отвратительный запах — какой-то приторный синтетический парфюм и вместе с тем зловоние разложения. Желудок у Эрики действительно был крепкий, но она вновь ощутила, как рыба с картошкой просятся наружу. Шагнув в сторону, она сделала несколько глотков свежего воздуха и лишь после этого включила фонарик на телефоне, задержала дыхание и посветила внутрь пакета.

Внутри оказались четыре или пять пластиковых твердогелевых освежителей воздуха, но белый пластик был испачкан кровью и чем-то похожим на грязь. Среди мусора торчало что-то пушистое, и, направив фонарик глубже, Эрика разглядела конец кошачьей лапы.

— О нет, — пробормотала она, глядя на Мосс и Питерсона. До них донесся приглушенный крик Чарльза. — Можете принести мне пластиковую пленку и несколько пакетов для улик?

Мосс ушла и вернулась с толстым квадратом пленки. Переместившись в небольшой палисадник многоквартирного дома, они развернули ее на траве. Питерсон натянул перчатки, и Эрика осторожно вывалила на пленку содержимое мусорного мешка.

Запах сладкого разложения был невыносимым даже на улице в ветреную погоду. Там были чайные пакетики, три пустых банки из-под эля, пакет из-под молока, несколько грязных кусков папиросной бумаги и десять твердых освежителей воздуха. И среди этого — два разлагающихся кошачьих тела и две отрезанных кошачьих головы. Эрика протянула руку и осторожно их коснулась.

— Странно. Тела как будто промерзли внутри. Потрогайте.

Мосс и Питерсон осторожно коснулись тел.

— С чего бы им замерзать? — пожал плечами Питерсон.

— В Лондоне холода еще не наступили, температура плюсовая, — добавила Мосс.

— Господи, — пробормотал Питерсон, откидываясь назад и зажимая рукой нос. — Пахнет так, будто они уже давно мертвы. И обе без ошейников.

— Ошейник не будет держаться на безголовой кошке, — заметила Мосс.

— Я имею в виду, что их нет в пакете. — Питерсон закатил глаза.

— Зато есть десять освежителей воздуха, — сказала Эрика, пересчитав их. — И все полные. Их только что открыли.

Из машины скорой помощи раздался новый крик. Она качнулась, задние двери распахнулись, и Чарльз Уэйкфилд выпрыгнул оттуда. На его голове длинной белой лентой развевался бинт.

— Нет! Нет! Не хочу! Ненавижу иглы! — кричал он. За ним выбежал полицейский, схватил его и прижал к капоту ближайшей полицейской машины.

Эрика, Мосс и Питерсон встали с травы и поспешили к фургону как раз в тот момент, когда полицейский надевал на Чарльза наручники. Эрика увидела внутри машины скорой помощи кучу окровавленных бинтов. У фельдшера текла кровь из носа, и она промокала ее тканевым тампоном.

— Все нормально, — хрипло пробормотала она.

— Мне должна быть предоставлена физическая автономия! — крикнул Чарльз, нагнутый над капотом. — Я сказал ей, что не хочу укол!

Его глаза были дикими, по лицу стекала кровь. Он был похож на сумасшедшего.

— Я пыталась сделать ему прививку от столбняка. У него ржавчина в ране, — пояснила фельдшер, невозмутимо меняя тампон на новый.

— Вы сучьи дети! Я ничего не делал, ничего не делал! — совсем по-детски закричал Чарльз.

— Замолчите! — Полицейский толкнул его на капот. Эрика посмотрела через улицу и увидела, что из соседних домов вышли люди, и одна девушка снимает происходящее на телефон. Здесь хватало проблем и без выступлений Чарльза.

— Прекратите! — Эрика обратилась сразу и к Чарльзу, и к полицейскому, надевшему на него наручники. — Отвезите его в участок, отмойте, и пусть переночует в камере. Он арестован за нападение на полицейского.

Чарльз завопил с новой силой:

— Вы не можете так со мной поступить! Я просто пытаюсь жить своей жизнью. Пожалуйста, нет! Пожалуйста, не делайте этого!

— Ого. А я думала, мой пятилетний сын — истерик, — усмехнулась Мосс, наблюдая, как Чарльз пытается вырваться из рук молодого полицейского. Он был выше, но Чарльз — плотнее и коренастее. Полицейского мотало туда-сюда, как тряпичную куклу, пока не вмешался Питерсон:

— Пожалуйста, сэр, берегите голову. — Они вдвоем усадили Чарльза на заднее сиденье. Когда машина отъезжала, он продолжал вопить и скалить зубы, выдыхая облачка пара, и Эрика подумала, что он похож на бешеную собаку.