Братья Карамазовы. Том 3. Книга 2

Сергей Вербицкий (2024)

Действие романа-продолжения «Братья Карамазовы 3 том 2 Книга» довершает череду событий не делая временного перерыва. Также и творческий метод автора получает развитие, начатый в 3 томе 1 Книги. На этот раз Алексей Карамазов отправляется из Швейцарии в Париж, а затем Лондон, где он продает свою душу Мефистофелю. В этом романе также получает развитие вопроса Достоевского о том, что же такое Карамазовщина, как национальная черта русского характера.

СУРОВЫЙ РАЗГОВОР

После визита Алексея Федоровича, к Ленину прошло три дня. За это время он успел снять квартиру на окраине Женевы и переехать в нее со всеми своими вещами. Прошлые события негативно повлияли на него. Ему хотелось пригласить в новое жилище Еву Александровну, но нахлынувшая тоска парализовала все его действия. Он купил детский пистолет, стреляющий резиновыми пульками и теперь, лежа на кровати палил в мишень прикрепленной к стене и тихо радовался попаданиям в нее.

И вдруг зазвонил колокольчик над входной дверью. Алексей Федорович, лениво встал и пошел открывать. На пороге стояли: председатель партии эсеров Чернов Виктор Михайлович, лидер партии социалистов-революционеров Савинков Борис Викторович и Азеф Евно Фишелевич — руководитель Боевой организации эсеров.

— Входите…, — растерянно произнес Алексей Федорович, удивившись прибывшей депутации.

— Мы к вам официально, — сходу начал Чернов.

— Заходите в комнату. Случилось чего? — Спросил Алексей Федорович.

— Случилось. Вы зачем к Владимиру Ильичу ходили? — Спросил Чернов.

— И вели себя там не подобающе, всю партию осрамили, — сказал Савинков.

— Я письмо ему представил и о конференции сказал, — попробовал оправдаться, Алексей Федорович.

— А о Боге, все еще размышляете? — спросил Азеф.

— Иногда, надо признаться думаю, — ответил Алексей Федорович.

— Вы вступили в нашу партию, это значит, что вы взяли обязанности на себя, что ни о каких самостоятельных планах, деловых переговорах без предварительного совета и разрешения Центрального Комитета не может быть. Исходя из этого я обвиняю вас в самоуправстве. Вы есть, нарушитель внутрипартийной дисциплины! — сказал Чернов.

— Ни о каких двусмысленностях, недоговоренностях — тем более, — добавил Савинков.

— Вам предоставляется грандиозная возможность: читать, учиться, а когда выяснится ситуация в России, мы определим вам роль в нашей партии, — сказал Чернов.

— А пока пишите статьи. И знаете, мой вам совет: не думайте о Боге. Я вам давеча, еще в Париже доказал божьего небытия. Вот, и придерживайтесь этого, очень вас прошу, — сказал Азеф.

— Преданность и откровенность перед партией! Вот, чего мы требуем от вас, — сказал Савинков.

— А в остальном, вы свободны, — сказал Чернов.

— Но товарищи, так жить нельзя, — вырвалось невольно у Алексея Федоровича.

Так жить нельзя.

Так жить нельзя! В разумности притворной,

С тоской в душе и холодом в крови,

Без юности, без веры животворной,

Без жгучих мук и счастия любви,

Без тихих слез и громкого веселья,

В томлении немого забытья,

В унынии разврата и безделья…

Нет, други, нет — так дальше жить нельзя!

Сомнений ночь отрады не приносит,

Клевет и лжи наскучили слова,

Померкший взор лучей и солнца просит,

Усталый дух алкает божества.

Но не прозреть нам к солнцу сквозь туман,

Но не найти нам бога в дальней тьме:

Нас держит власть победного обмана,

Как узников в оковах и тюрьме.

Не веет в мир мечты живой дыханье,

Творящих сил иссякнула струя,

И лишь одно не умерло сознанье-

Не то призыв, не то воспоминанье, —

Оно твердит: так дальше жить нельзя!

Семен Надсон,

(написано в 1882 году).

— Можно, еще как можно. Если хотите, мы все так живем, — сказал Савинков.

— Вы через Международное социалистическое бюро разослали приглашение на конференцию, без нашего ведома и только от своего имени, а не от имени партии, хотя в ней состоите, — сказал Чернов.

— Я…, я…

— Вы оппортунист. Вот вы кто, — заключил Азеф.

— Нет, мне просто нужен секретарь, чтобы он координировал мою работу, — сказал Алексей Федорович.

— И кого вы хотите в секретари? У вас есть кто-то на примете? — Спросил Чернов.

— А что Петр Моисеевич, вам не подходит? — спросил Савинков.

— Он скорей помощник, нежели секретарь, — ответил Алексей Федорович.

— Так кого вам надо? — Спросил Чернов.

–"Председателя Невского отдела","рабочего"Петрова. Вот, кто мне нужен, — сказал Алексей Федорович.

— Хорошо, выпишем вам Петрова, а пока никакой самостоятельности, — сказал Чернов.

— Сидите тихо, и не заставляйте нас больше являться к вам, иначе следующее свидание может для вас стать последним. Зачем нам, отщепенцы и раскольники, — сказал Савинков.

— Нам, позора не надо, — язвительно сказал Азеф.

— Прощайте, Алексей Федорович, — сказал Чернов.

— Не расслабляйтесь, — сказал Савинков.

— Всех вам благ, — сказал Азеф и все трое как по команде развернулись и вышли за дверь оставив Алексея Федоровича, в недоумении.