Игры Камня

Сергей Элгрин (2024)

Жители средневековья, искусный мастер меча и присоединившаяся к нему в путешествии девушка, через особые Врата странствуют по заброшенным мирам, по другим вселенным, в поисках чудесного замка с высокими технологиями, который обеспечит их всеми желаемыми благами и сделает бессмертными. В этом путешествии им помогает и выступает провожатым необычный древний каменный амулет, способный разговаривать, видеть, слышать, управлять «волшебной» техникой в замках, и называющий себя странными загадочными словами — «Искусственный Интеллект», «компьютер», «робот».

Глава 31. Третий мир

Я откинулся назад — Костюм зафиксировался так, словно я оказался в кресле со спинкой — и я попытался погрузиться в сон. Остальные уже дремали: Инсаэлия, кошколюди. Тихо звучала музыка — она действовала усыпляюще, поэтому Камень её не выключил. Трещал костёр, трёхцветное мерцание освещало стены, потолок, предметы в помещении.

В том, что сделала Инсаэлия, было мало толку. Камень всё равно мог нас услышать — у роботов отличный слух, кроме того, наши собственные Костюмы были на нас, и они также могли слушать нашу речь, даже если мы были без шлемов.

Могли ли мы хоть где-то уединиться, скрыться от Камня? Были ли мы хоть где-то в этих путешествиях по другим мирам защищены от его подслушивания, подглядывания? Если рядом присутствовали роботы, или на нас были Костюмы, или мы находились внутри Замка — мы были у Камня как на ладони, и ничего невозможно было от него скрыть. Это раздражало, волновало. И настораживало.

Удивительно, что Инсаэлия запомнила то странное словосочетание — я, кажется, не воспринял вообще ничего из непонятной речи Ва’эллемпир, не разобрал ни слова. Надо будет позже, когда достигнем благополучного мира, потребовать от Камня, чтобы он предоставил нам доступ к архивам Ва’эллемпир, научил их языку, и мы могли бы ознакомиться с их историей и хрониками войны.

Что может означать сказанное Инсаэлией? На какие мысли должно натолкнуть её открытие? Может быть, Ва’эллемпир на тех записях говорили про каких-то реальных «Тайара Матартис» — которых не было рядом на тот момент, но про которых в их беседе шла речь. А, может быть, «Тайара Матартис» — это клан или народ среди самих Ва’эллемпир? Ну и третий вариант: «Тайара Матартис» — это Камни.

Но если третий вариант верен — то я не могу ничего понять. С чего бы искусственному интеллекту воевать со своими создателями и хозяевами?!

С другой стороны, если Камень враждебен Ва’эллемпир — это не обязательно значит, что он враждебен и нам, ведь мы не Ва’эллемпир. Не так ли? Если Камень был бы нам враждебен — зачем ему улучшать наши умственные способности с помощью лекций на тему научной картины мира, и с помощью препаратов, которыми он нас кормил и колол? Ведь чем лучше начинает работать наш мозг — тем более внимательными и подозрительными мы становимся. Разве ему было бы выгодно улучшать наш интеллект, если бы он имел злые намерения на наш счёт?!

А, может, ему просто плевать на наши умственные способности? И как бы мы, люди, ни улучшали интеллект — мы никогда не сможем сравняться с искусственным?!

Весь этот ворох мыслей крутился в моей голове, словно встревоженная стая ворон, и порядком меня утомлял. Мне надоело об этом думать. Сейчас я хотел лишь одного — поскорей выбраться из этого мёртвого мира, дойти до Врат и переместиться в лучший.

События, произошедшие в мире ииташи, эмоционально подкосили не только кошколюдов, но и нас с Инсаэлией. Мы прожили немало времени в том мире, успели привязаться к ииташи, среди них были наши друзья, те, кому мы симпатизировали, те, к кому мы привязались, и сама жизнь в том мире стала для нас привычной. После всего этого видеть во что превращается мир ииташи было тяжело. Мы с Инсаэлией не каменные, нам было жаль заразившихся и превратившихся в зомби кошколюдов…

— Дружище Содэрик, ты плохо себя чувствуешь? Я слышу по дыханию и сердцебиению, что все остальные уже спят. А ты — какой-то тревожный…

— Что будет дальше, Камень?

— Дальше всё будет только лучше. Мир, в который мы отправимся — самый лучший из возможных, дружище Содэрик!

— Серьёзно? Ты уже выбрал подходящий мир?

— Да, я же сказал, что, как только подключился к здешним Вратам, то получил доступ к базе данных всех Врат на планете — и всех маршрутов, связанных с ними. Мир, который я для нас выбрал — просто сказка.

— Ты говорил то же самое и раньше.

— На этот раз всё будет иначе, дружище! Это чудесный мир, он благополучный. Там нет никаких монстров, вирусов, катаклизмов. Вас там будет ожидать прекрасный Замок со всевозможными технологиями и ресурсами. Вы будете вечно продлевать свою жизнь и сохранять молодость. Тот мир населяют существа, похожие на людей — и они будут почитать вас как богов и поклоняться вам. Вы будете жить как цари, дружище! Как боги!

— Правда? Камень, а какая тебе выгода со всего этого? Зачем ты таскаешься с нами по всем этим мирам? Почему вообще ты изначально — на Земле — заговорил со мной и позвал в путь?

— Дружище, мне не нравилось то неподвижное состояние, в котором я находился сотни лет, лёжа на земле в развалинах в твоём мире. Я был совершенно один, не мог управлять никакими технологиями, был беспомощен, и большую часть веков провёл в гибернации. У меня даже не было собеседника. Когда ты появился — я ухватился за эту возможность и заговорил с тобой. В твоём лице я обрёл друга, того, с кем можно поговорить, того, кто сможет перенести меня в другое место. Посмотри на меня теперь!

Робот-Камень принял несколько картинных поз передо мной, подвигал руками, покрутил головой.

— У меня есть тело! Я могу ходить, перемещаться куда захочу, управлять Замками, управлять дирижаблями, управлять армиями роботов! А-ха-ха-ха-ха! Камень не маленький. Камень — большой!

— Понятно. Я был нужен тебе на начальном этапе твоего пути — пути к Замкам, к технологиям. Но когда ты до них добрался — мы с Инсаэлией стали больше тебе не нужны. Так почему ты продолжаешь и дальше путешествовать с нами, зачем мы тебе? Ты мог бы нас бросить и странствовать в одиночестве, преследуя свои цели.

— Что ты говоришь, дружище?! Я же обещал, что приведу тебя в лучший мир, где ты будешь могущественным и бессмертным владельцем великолепного Замка с технологиями. Я исполняю своё обещание. Как плохо ты обо мне думаешь! Я полагал, мы друзья? С чего бы мне бросать вас с другом Инсаэлией? Вы мои друзья! И Рункис, кстати, тоже. Я люблю вас троих! Я никогда вас не брошу! Одному мне будет одиноко. У меня вовсе нет никаких «своих целей», как ты выразился. Я лишь помогаю вам. Это моя функция, Ва’эллемпир создали меня таким, моя задача — служить, помогать, быть компаньоном и секретарём, администрировать.

— Хорошо, Камень. Давай продолжим этот разговор в другой раз, — сказал я, чувствуя, как меня клонит в сон.

— Конечно, дружище. Конечно.

Сон был странный и беспокойный. Это был бред и кошмар, где я бегал по бесконечным коридорам и залам Замка, громко звучал сигнал тревоги, из-за угла на меня постоянно выскакивали враги — то зомби-ииташи, то человекообразные существа, которых я встречал в первом путешествии по другому миру, ещё до знакомства с Инсаэлией. У меня не было оружия, мне приходилось уворачиваться и убегать от них, они гнались за мной, настигали, били, кусали, драли когтями.

Я забегал в необычную залу, белую-белую, без каких-либо окон, без мебели, без интерьера, полностью пустую и круглую, и встречал там женщину в чёрном. Она набрасывалась на меня и, как вампир из сказок с моей родной Земли, пыталась укусить меня в шею, обнажая жуткие клыки. Я старался вырваться из хватки, боролся с женщиной, и, когда мой взгляд падал на её лицо, я видел, что у неё из глаз течёт чёрная жижа — прямо как у зомбифицированных в мире ииташи. И, когда я замечал это, такая же жижа начинала проступать на стенах и потолке в белой зале, начинала вязкими струями стекать вниз. Раздавался жуткий звук, вызывающий тревогу, страх, но я не мог понять, что это за звук, не мог ухватить его, определить. Я отталкивал женщину, упираясь ладонью в её лицо.

Женщина в траурном платье, с чёрными волосами, худая, бледная, печальная. С текущей из глаз чёрной жижей. С чёрной прозрачной вуалью на лице. Траурная женщина.

— Содэри-и-и-ик! — зловеще хрипела она.

Я отталкивал и отталкивал её, но она крепкой хваткой держалась за меня, и тащилась за мной, не отставая.

— Почему-у-у-у ты уби-и-и-и-ил меня-я-я-я-я? — обвиняла женщина.

— Это ты хочешь убить меня! — отвечал я возмущённо. — Я лишь защищаюсь!

— Я люблю-ю-ю-ю-ю тебя-я-я-я! — зловеще хрипела она и тянулась к моей шее своими клыками, впивалась в мою одежду морщинистыми костлявыми руками с чёрными ногтями на пальцах.

— Кто ты? — кричал я в ответ. — Я тебя не знаю!

— Тайара Матартис-с-с-с-с, — хрипела женщина.

Тайара Матартис? Точно, Камень!

— Камень! — кричал я. — Камень! Камень! Помоги! Где ты? Помоги!

И вдруг я падал, и женщина в чёрном наваливалась сверху. Её бледное и жуткое лицо нависало прямо над моим. Её пугающие глаза смотрели в мои. Женщина открывала свой страшный рот — губы были выкрашены чёрной помадой — и зловеще хрипела:

— Я зде-е-е-есь, дру-у-у-у-жи-и-ище. Дру-у-у-у-жи-и-и-и-ще-е-е Со-о-о-одэ-э-э-э-ри-и-и-ик!

И вонзала клыки в мою шею.

Я стонал, и чувствовал ужас, бессилие, боль. Я пытался выбраться из-под неё, пытался уползти. Извивался, вырывался. И снова оказывался где-то в лабиринте коридоров, комнат и зал, и снова бесконечно бегал по ним. И звучал сигнал тревоги, и мерцал зловещий красный свет. И снова в конце я попадал в белое помещение. И всё повторялось и повторялось опять. И не было этому конца и края. Бесконечный круговорот, бесконечная петля. Куда бы я ни направился, куда бы ни бежал — везде в конце меня ждала белая зала и женщина в чёрном. И её жуткий хриплый голос:

— Дру-у-у-ужи-и-и-и-ще-е-е-е-е Со-о-о-одэ-э-э-э-ри-и-и-ик… Дру-у-у-ужи-и-и-ще-е-е…

Я резко проснулся, всё ещё чувствуя приступ паники, сердце бешено колотилось, дыхание было шумным и частым.

— Дружи-и-и-и-ище Со-о-о-одэ-э-рик!

Я не сразу сообразил, откуда раздавался этот зов и кому он принадлежал. Было ли это отголоском сна, или это звучало из реального мира?

Немного придя в себя, я понял, что это меня звал Камень.

— Дружище Содэрик!

— Да? Что? — спросил я.

— Ты проснулся? Дружище, ты спал очень тревожно. Плохой сон? Я не на шутку перепугался, когда увидел, насколько сильно участился твой пульс. Ты в порядке?

— В порядке, в порядке…

— Что тебе приснилось?

Я решил не рассказывать Камню.

— Да так, всякий бред. Уже забыл.

Я осмотрелся. Всё ещё горел костёр. Звучала тихо музыка флейты Инсаэлии — только сейчас она казалась какой-то замедленной и вязкой — и я вдруг осознал, что тот странный тревожный звук, который я слышал во сне — был именно этой замедленной мелодией.

Инсаэлия и кошколюди уже проснулись — когда я очнулся и Камень заговорил со мной, они повернули головы в мою сторону.

— Как ты? — участливо спросила Инсаэлия и тронула меня за плечо. Через Костюм прикосновения не ощущались, и сейчас мне было жаль, что это так. После событий этого жуткого сна мне больше всего хотелось крепко обнять Инсаэлию, и на некоторое время погрузиться в тишину и молчание вместе с ней.

— Всё хорошо, — сказал я.

— Мне тоже жуткие вещи в последнее время снятся, — тихо произнесла она. — Это из-за того, что произошло в мире ииташи? Такие зрелища не проходят бесследно и оставляют отпечаток в памяти и в разуме человека.

— Мне тоже снятся кошмары, няу! — подала голос Рункис.

— Друзья, я могу дать вам лекарство, благодаря которому все ваши тревоги пропадут, и вы будете спать спокойно и видеть приятные мирные сны.

На некоторое время повисло молчание, Инсаэлия и Рункис повернули головы в сторону робота-Камня. Ощущалась неловкость, казалось, будто Камень был лишним на этом собрании, вломившимся без приглашения гостем, и на вечеринке хорошо знакомых старых друзей этот чужак сказанул что-то невпопад.

— Может быть, как-нибудь позже, — наконец, ответила Инсаэлия. — Спасибо, Камень.

— Обращайтесь в любой момент.

Мы некоторое время просидели вокруг разноцветного костра, отходя после сна. Я выпил немного воды из трубки внутри моего шлема, Инсаэлия перекинулась репликами с Рункис и остальными кошколюдами. А затем я спросил:

— Что там с песчаной бурей, Камень?

— Она закончилась, друзья, и мы можем выдвигаться в путь. Нет, не просто «можем» — я настаиваю, чтобы мы поскорей выдвигались в путь! Чем быстрее мы доберёмся до Врат — тем быстрей покинем эту чёртову планету. Чем меньше времени мы здесь проведём — тем лучше.

И мы принялись собираться в дорогу, а вскоре уже поднимались по ступеням наверх, оставляя подвальное помещение. Костёр никто не потушил — он так и продолжал гореть, испуская трёхцветное сияние позади нас.

Когда мы выбрались наружу, остававшиеся там всё это время роботы уже были в полной готовности продолжить путь. Никто из них не потерялся, не понёс никакого урона от песчаной бури, более того, все успели почистить себя и привести в порядок перед нашим появлением — так что сейчас на их телах не было ни пылинки, ни песчинки.

— Вперёд! — сказал Камень. — Нам предстоит проделать большой путь, друзья, так что давайте не медлить и двигаться поживее!

И мы направились прочь из развалин и взяли курс туда, куда указывал навигатор на экране шлемов.

Стояла ночь, в небе мерцала россыпь звёзд. Ранее я дивился незнакомым созвездиям в мире ииташи, не узнавал ничего и сейчас, в этом мире. Целая вселенная, подумать только! Мы переместились в отдельную большую вселенную. В ней множество галактик, миллиарды звёзд, миллиарды планет… Некоторые миры были освоены Ва’эллемпир, потом брошены, другие могут быть обитаемы до сих пор какой-то местной формой жизни, и Ва’эллемпир никогда даже эти планеты не посещали и не знают о них.

В этой вселенной могут быть планеты и целые звёздные системы, где живут существа похожие на нас, людей. Существа, похожие на Ва’эллемпир. Существа, похожие на ииташи. Технологии, похожие на Камень. В этом бесконечном разнообразии и постоянном перемешивании атомов может возникнуть и мой двойник, и двойник Инсаэлии, они могут проживать жизни, похожие на наши — или проживать другие варианты жизней, которые стали недоступны нам, когда мы сделали тот или иной выбор в прошлом.

Возможно, на одной из планет в этой гигантской вселенной живёт местная Инсаэлия — и она никогда не встретилась со мной. Возможно, там живёт и мой двойник — и он никогда не встретил Камень…

И такие же варианты возможны и во вселенной ииташи. И во вселенной, предшествующей миру ииташи. И в том мире, куда мы с Камнем отправились в самый первый раз — где я встретил женщину в чёрном…

Порой, думая о таких вещах, и впрямь начинаешь впадать в мистику, начинаешь верить в слова Камня о том, что существует некая «судьба». Существует ли Бог или боги? Существует ли душа? Если в разных вселенных могут существовать двойники — то как быть с сознанием — у каждого из них своё индивидуальное сознание? Или общее на все тела? Сознание локализовано в теле, является продуктом работы мозга — или оно существует где-то в другом месте? Если я встречу своего двойника из другой вселенной — как мне к нему относиться: он это я, он это версия меня, или мы два разных независимых существа?!

От всех этих размышлений я чувствовал головокружение, и решил прекратить этот поток странного бреда. Нет смысла обо всём этом думать, это всё — какая-то поэзия и фантазии, не более. Наверное?!

По небу плыли облака, и когда одно из них двинулось в сторону, открывая спутник этой планеты — нашим глазам предстало удивительное зрелище.

— Ого! — вздохнула восхищённо Инсаэлия.

Кошколюди тоже поражённо воскликнули.

На небе мы видели луну — но не целую, а надломленную. Как край старой чашки, на котором образовался скол. Рядом со сколотой луной в небе плавали обломки — множество маленьких каменных кусочков. И луна, и отколовшиеся от неё куски — все они светились, как полагается спутникам планет в ночи, отражая свет местного солнца.

— Потрясающе! — сказала Инсаэлия.

— Да, потрясающе, — вздохнул я, соглашаясь. Но потом задумался о том, что могло послужить причиной такой странной аномалии.

— Здесь шли ожесточённые бои во время великой войны, говорю же, — сказал Камень, будто предвидя мой вопрос заранее. — По местной луне угодили из какого-то мощного космического оружия — и потому она и стала такой, друзья.

Сейчас это выглядело, как фантастическое и красивое зрелище — но вряд ли кому-либо захотелось бы находиться на этой планете в тот момент, когда луну разрушили. Вероятно, многие осколки полетели на поверхность планеты — и поразили многочисленные города и базы обитавших здесь Ва’эллемпир и каких-нибудь иных разумных рас, типа ииташи. Вероятно, на поверхности планеты гремели страшные взрывы, огромные территории охватывал огонь, менялся уровень моря, громадные волны затапливали континенты, разломы плит и землетрясения стирали сотни и тысячи населённых пунктов…

Мы продолжали путь, постепенно продвигаясь по маршруту на карте в наших шлемах. Дорога предстояла не близкая — за сутки-двое мы точно не доберёмся до назначенной цели. Было бы проще, если бы мы активировали лётные устройства — но каждый раз, когда кто-то поднимал эту тему, Камень категорически выступал против.

Мир вокруг всё так же напоминал пустыню, и кроме незнакомых созвездий на небе и расколотой луны, ничто не говорило о том, что мы находимся на другой планете и в другой вселенной — пустыня на нашей Земле выглядела так же. Я никогда не бывал в пустыне, но слышал рассказы о ней и песни бардов, а также видел изображения. Вокруг всюду были песчаные холмы, которые, кажется, назывались «барханы», местность была однообразной, никаких примечательных объектов не встречалось — кроме изредка попадавшихся витых каменных столбов — поэтому без навигатора и карты здесь легко можно было заблудиться.

Мы шли и шли, и постепенно вдали на горизонте начало светлеть небо. Можно ли это направление считать востоком?

— Поздравляю, друзья. Если смену дня и ночи взять за единицу измерения, то мы провели в этом мире один день, — сказал жизнерадостно Камень.

Я посмотрел на карту на экране шлема. От изображённого там маршрута мы преодолели треть.

— Сейчас я уточню, какая местность ждёт нас впереди, — произнёс Камень, и в небо взлетели дроны-шары.

Они обследовали окружающую обстановку, на картах наших маршрутизаторов появились изменения, а затем мы продолжили путь.

Иногда Инсаэлия пробовала разговорить кошколюдов — бывшего мэра Эндрокса и Хэйсанку, пыталась поднять им настроение, выспрашивала о том, как они себя чувствуют, что думают по поводу того, в какую авантюру ввязались. Кошколюды, ожидаемо, удивлялись всему происходящему, это путешествие было для них в диковинку, они поражались странной луне, разноцветному костру, они впервые в жизни видели пустыню, они до сих пор не могли привыкнуть к Костюмам, надетым на них, и не могли свыкнуться с мыслью о том, что просто прошли через рамку Врат в другой мир — как будто перешагнули через порог, пройдя из одной комнаты в другую.

Рункис чувствовала себя уверенней своих сородичей и время от времени заводила разговор со мной. Она старалась держаться весёлой и полной оптимизма — и я не мог понять, притворяется ли она, заставляет себя, или это была её естественная реакция.

На карте мы видели, что далеко впереди на нашем пути должен находиться какой-то странный объект. Это было нечто громадное, массивное, похожее на строение, но понять, чем конкретно это являлось, по силуэту было невозможно.

До странного объекта путь был не близкий, и Камень постепенно начал перестраивать маршрут так, чтобы мы с этим объектом не столкнулись, а обогнули его по широкой дуге.

— Нам стоит держаться от этой штуки подальше, друзья, — сказал Камень.

— А что это такое, Камень? — спросил я.

— Не могу сказать точно, но это явно какое-то строение Ва’эллемпир — база, лаборатория, или жилой комплекс… Не знаю. Но на этой планете нам стоит держаться подальше от всего странного и не привлекать внимание.

— Чьё? — спросила Инсаэлия.

На несколько мгновений повисла тревожная тишина.

— На этот вопрос тоже не могу ответить, друг Инсаэлия. Не могу ответить… пока. И, надеюсь, мы так и не узнаем ответа.

— Ты же подключился к общей базе данных Врат на этой планете, — сказал я. — Неужели у тебя нет информации о том, какие существа тут могут обитать и каких конкретно опасностей нам стоит ожидать?

— К сожалению, эта база данных очень ограничена и устарела. Некоторые научные комплексы и лаборатории утратили связь с общепланетарной сетью. Поэтому, если даже некоторые из них до сих пор находятся в рабочем состоянии, и там есть какие-нибудь камеры, работают датчики, регистраторы, находятся роботы… — я не могу установить с ними связь. Можно сказать, у меня почти нет «глаз» на этой планете. Глаз, рук, ушей… Я управляю лишь тем, что есть сейчас с нами, в этой нашей группе — нашими роботами. И я вижу и слышу в основном лишь то, что способен увидеть и услышать, пользуясь нашими роботами. Сейчас я нахожусь с вами в равном положении, друзья.

Ответ Камня не звучал обнадёживающе. Однако мы до сих пор не встретили признаков жизни — разумной или неразумной, и даже какие-либо работающие машины, роботы нам не попадались — так что я надеялся, что планета полностью вымерла и мы так и не встретим никаких врагов здесь.

Путь продолжался, и вокруг всё так же была лишь пустыня. Песок, пепел, пыль. Барханы, однообразный вид.

Время от времени встречались строения — а, точнее, остовы от них, каркасы разрушенных зданий, погребённые в песок почти по самую крышу, разрушенные дома, обломки статуй — но всё это попадалось довольно редко. Этот мир был не просто умершим — он был уже давно истлевшим трупом.

Однажды вдали на горизонте мы увидели странные чёрные горы. Одна из них дымилась, коптила в небо чёрными облаками. Камень сказал, что это вулканы, и что их дым ядовит. Хвала богам, наш путь вёл мимо, и нам ничего не нужно было в той местности.

Прошло немало часов. За это время мы иногда делали привалы, ели и пили — то, что получали от Костюмов, высасывая через трубки в шлемах. Постепенно начало вечереть. Подходил к концу наш второй день на этой планете — а мы так и не добрались до нужных Врат, и, судя по карте, мы проделали лишь полпути.

Ближе к сумеркам мы наткнулись на очередные развалины — эти были кучнее встреченных ранее, из песка торчало сразу множество разрушенных домов и остовов, а также вокруг находилось много скал. Мы двинулись через эту территорию, когда вдруг роботы издали тревожный сигнал, и Камень закричал по внутренней связи:

— Осторожней, друзья! Опасность!

Опасность?!

— Всем приготовить оружие! Всем быть начеку! — скомандовал Камень.

Ни мне, ни Инсаэлии, ни остальным «пилотам» Костюмов не пришлось даже самим хвататься за огнестрельные пушки — Камень мгновенно взял Костюмы под своё управление, и наши руки сами вцепились в оружие. Камень развернул наши Костюмы в нужном направлении, и на экранах шлемов появились изображения объекта, из-за которого встревожился Камень.

Собственно, увидеть его было практически невозможно. Описать было трудно. Это было нечто вроде вихря, летящего облачка, дымки. Будто облачко пепла или песка парило в воздухе, направляясь в нашу сторону. Его форма постоянно менялась, облачко рассыпалось, собиралось снова, рассеивалось, и собиралось снова… Это было похоже на причудливые полёты стаи птиц — когда стая принимает странные формы, постоянно меняет направление, кружится, крутится в небе, будто танцует, и кажется единым существом. Или это напоминало рой мушек. И этот рой, извиваясь и постоянно меняя форму, летел к нам.

— Что это, Камень? — встревоженно спросил я.

Но он не ответил, а роботы под его контролем тут же открыли огонь по рою. Они начали стрелять из всего, что только было под рукой — из огнестрела, из лазерных пушек, швырялись гранатами, некоторые даже выпустили струи пламени из огнемётов.

Выстрелы пробили дыры, пустые прогалины в рое, но тут же они «зарастали», рой стягивался обратно. Мушки, или песчинки, или пылинки — или что это было? — из чего состоял этот рой, были настолько маленькими, что причинить им вред обычным оружием, особенно пулями огнестрела, было невозможно. Попробуйте расстрелять из огнестрела рой мух или пчёл. Попробуйте развеять выстрелами из пулемёта облачко пыли. Это невозможно.

Все попытки роботов отбиться от роя не приносили успехов.

— Вот чёрт, вот чёрт! — кричал Камень по внутренней связи.

Я никогда ещё не видел его в таком состоянии. Разве может искусственный интеллект паниковать, ругаться, злиться, досадовать?

Из-за развалин, окружающих нас, появилось ещё несколько таких роев — все они устремились к нам.

— О нет, друзья! Это плохо! Сматываемся! Нужно срочно валить отсюда!

Сами мы были практически неспособны разглядеть эти облачка, рой — к тому же в опускающихся сумерках — только сенсорные датчики на Костюмах улавливали их, и на экранах наших шлемов изображение этих странных врагов подкрашивалось ярким цветом, розовым, жёлтым, и лишь благодаря этому мы могли их видеть.

С момента столкновения с этим странным противником Камень практически не давал нам возможности самостоятельно управлять Костюмами, он взял их под полный контроль и манипулировал нами, как марионетками. Мы поворачивались, куда он хотел. Двигались, как он хотел. Отступали, пускались в бег. Стреляли когда и куда он хотел.

— Да что происходит, Камень? — воскликнул я. — Что это такое?

— Позже всё объясню, дружище, сейчас не время разводить беседы! Мы должны бежать без оглядки!

Двое роботов бросились к врагам, широко раскинув руки, будто собираясь обнять их. Ещё два шаро-дрона устремились к ним. А также один из роботов-носильщиков подхватил контейнер, открыл его — изнутри полился фиолетовый свет — и вместе с ним побежал на рой.

В это время наши Костюмы поднялись в воздух. Некоторые роботы тоже взлетели, а те, что тащили грузы, помчались по песку на своих двоих, развив немыслимую скорость. Управляемые Камнем, наши Костюмы полетели прочь от этого места, унося нас от странных рое-образных врагов. Позади прогремели взрывы, я обернулся и увидел, что это роботы, ринувшиеся на врагов, взорвали себя, когда оказались окружены роем, намереваясь так уничтожить противников или хотя бы задержать. Робот с контейнером тоже взорвался, ярко вспыхнул фиолетовый свет, практически ослепив меня, Камень тут же сделал стекло наших шлемов непроницаемым, защищая наше зрение, а скорость полёта Костюмов, по ощущениям, увеличилась в разы.

— Проклятье… — ругался Камень по внутренней связи. — Пришлось пожертвовать одним из контейнеров… Такой ценный ресурс — потрачен на какую-то дрянь, на какой-то жалкой планетке…

Вскоре стекло шлемов вновь стало прозрачным, и мы увидели, что летели на огромной скорости над пустыней. Небо темнело, появлялись первые звёзды, поднималась расколотая луна, а внизу мчалась группа роботов с грузами. Развалины, и странные враги — остались далеко позади.