Иная. Подаренный шанс

Эль Таш (2024)

Я был готов отказаться от последнего шанса обрести истинную… Но мой брат решил иначе. Медальон с моей кровью уже отправлен к месту силы и в день солнцестояния, я либо обрету последний шанс, либо окончательно потеряю надежу на счастье… Я устала скитаться, прятаться, драться… Но мне есть ради кого жить. Мой сын, носитель королевской крови, которого жаждет стереть с лица земли его родовитый дядюшка. Сколько ещё мы продержимся, прячась на задворках империи? Ясно одно, в покое нас не оставят никогда…

Глава 14. Каил Навадай

Публика продолжала реветь, а пума скалиться, но нападать не спешила. «Чего она ждёт?»

Я сделал шаг в сторону, осторожно скользнув лапой по песочной глади, и приготовился к прыжку. Но тут моё сознание тронул короткий знакомый импульс… «Дартин?!»

Брату было чуть меньше года, когда при загадочных обстоятельствах погибли наши родители. И в свои одиннадцать я наивно полагал, что это событие не тронуло его никоим образом. Я помнил, любил, тосковал и бесконечно нуждался в том, что утратил, а он… «Был маленьким капризулей в уютной кроватке, которого продолжали кормить, холить и баловать». Так думал осиротевший Каил Навадайи, баюкая неразделенное детское горе. То самое, которое было способно провести черту между мной и тем, кто имел счастье не помнить.

Однако Великая Богиня решила преподать мне урок. И сделала это весьма своеобразным способом. В ту ночь я долго не мог заснуть, пряча в мокрую подушку все накопленные за день печали, и уже было решился, вопреки дядиному запрету, прогуляться по крышам поместья, когда острая тревога пронзила чуткое звериное нутро. Время стёрло детали, но я помню, как мчался по коридорам родового замка, отчего-то безошибочно определяя направление, и влетел в комнату брата ровно тогда, когда огонь стал подбираться к детской кроватке. Дартин плакал. Пылающая портьера, сыпала искры на тонкий палантин, который вот-вот грозился вспыхнуть прямо над головой малыша.

Дальше тело действовало на инстинктах. Секунда и опасная тряпка срывается на пол, две и Дартин у меня на руках, три и мы мчимся по коридору подальше от злополучной комнаты… Останавливаемся только в тёмной гостиной. Я тяжело дышу, уставившись на крохотный ожог на тыльной стороне маленькой ручки, оставленный долетевшей до цели искрой. Но брат отчего-то больше не плачет. Он льнёт к моей груди, подавляя остаточные всхлипы после долгого рыдания, а потом маленьким пальчиком трогает свой ожог. И в эту секунду меня накрывает лавина детских эмоций, словно кто-то открыл запретную книгу и показал мне чужие чувства с самой глубокой изнанки, а на моей руке ровно в том же месте, где у Дартина обгорела кожа, вспыхивает маленькая руна…

Позже мне сообщили, что портьера загорелась от настольной лампы, в которой (чего прежде никогда не случалось) забыли зачаровать огонь, и что куда-то пропала няня, приставленная к брату… Всё это было странно, но не особо занимало детское сознание, важнее было другое. Та ночь, волей Великой Фарао, связала нас невидимой нитью. Теперь стоило Дартину положить указательный палец на свой ожог и мысленно потянуться ко мне, я находил его безошибочно, где бы тот не прятался, и даже ловил отголоски чувств томивших его мятежную душу в данную секунду. Со временем брат научился их прятать, но к тому моменту я уже точно знал, что никогда не был один, ни в своём горе, ни в своём счастье.

И вот теперь эта связь с силой дёрнула меня за усы. Я мгновенно отыскал глазами ложе правителя. Дартин явно желал моего внимания, и когда его получил, тут же указал в сторону правой трибуны.

Маневр крылатого был быстрым, точным и стратегически верным! И если бы не брат и наш с ним маленький секрет, ни что не помешало бы мальчишке довести дело до конца. Но, слава Великой Богине, шансы она порой раздаёт поровну!

Оказывается отчаянный парень, пользуясь моим замешательством из-за оборота матери, решил подхватить один из клинков, потерянных при падении, и, вероятно, не преминул бы воткнуть его в меня, если бы не Дартин.

Пикировал «иной» стремительно, но я оказался быстрее. Хватило лишь двух прыжков, и парень был сбит на подлёте, а пресловутый клинок, так удачно подвернувшийся под лапу, после моего оборота оказался у его горла. Такой исход явно ошарашил парнишку. В изумрудно-серых глазах отразилась растерянность.

— Крылья! — тихо прошипел я, плотнее прижимая лезвие к его шее.

Парень сглотнул, опасно напрягая мышцы, но крылья собрал. Взгляд быстро скользнул на пуму, отпрянувшую назад во время моего маневра. Та словно окаменела, зарыв точеные когти в податливый золотой песок. «Обманщица… Думаешь, я не знаю, что с такой изготовки проще всего уйти в длинный прыжок и вцепиться мне в горло? Ты собралась драться с барсом, моя Снежинка. Не стоит». Я тут же завёл руки парня за спину и крепко сцепил в замок.

— Обернись, — приказал я одними губами, глядя в глаза непокорной кошке и плотнее прижимая лезвие к горлу мальчишки. Который, к слову сказать, оказался почти с меня ростом.

Пума вздрогнула и, немного помедлив, перекинулась всё в ту же хрупкую девушку в тонкой ночной сорочке. «И как такое миниатюрное тело может носить такого зверя?»

Ярость в глазах иномирки сменилась тревогой. Безусловно, угрожать её ребёнку было крайней мерой, но иначе я мог им навредить.

«Иная» безотчетно потянулась к горлу, обхватив тонкими пальцами основание шеи, словно хотела пить и тут же опустила руку, собрав её в плотный кулак. «Больно… Ей больно». Я ослабил хватку, но лезвие от горла парня не убрал. Мой кивок указал место, до которого «Снежинке» было дозволено дойти. Публика затаила дыхание. Благо, мы были слишком далеко от трибун, чтобы было возможно расслышать наши слова.

— Я. Не. Наврежу, — тихо прошептал, ожидая любой реакции. Конечно, Богиня всегда заботилась о том, чтобы «иные», переносясь в наш мир, свободно владели местным языком, но всё равно, мало ли что.

Иномирка слегка наклонила голову в сторону, ни то, прислушиваясь, ни то, просто не веря моим словам.

— Не наврежу, — повторил, стараясь вложить в слова максимум убедительности, — не наврежу, если ты пойдёшь со мной.

Девушка замерла, а я, на свой страх и риск, решил опустить клинок, хотя заломленные за спину руки парня пока не выпустил.

С минуту «Снежинка» сомневалась, выискивая подвох, но после, всё же коротко кивнула, желая шагнуть ближе. Я отрицательно качнул головой. «Иная» остановилась. Глянув в сторону рунной арки, выводящей из золотого круга, я тоже наклонил голову, копируя манеру моей «недоверчивой собеседницы». Девушка поняла всё правильно и двинулась к выходу. Мы последовали за ней.

Публика сделала глубокий вдох, наглаживая скулящее любопытство…

Я выпустил мальчишку из рук, ожидая сопротивления, но тот лишь упрямо фыркнул, потерев затекшие запястья, и быстро последовал за матерью. Думаю, не смотря на весь пыл борьбы, они оба успели понять, что иного пути кроме как через арку отсюда нет. А потому изобразили временную покорность. Но иллюзий по поводу завершения нашего противостояния я не питал, а потому был несказанно благодарен брату, успевшему привести мага к выходу из тоннеля.

Как только будущая невеста покинула золотой песок, трибуны взорвались финальным шквалом оглушительных оваций, заставив вздрогнуть парня, шедшего за матерью. Но вскоре и он скрылся в проходе и там, в глубине каменного свода, так же, как и его мать, предсказуемо рванувшая на волю, получил в лицо от мага порцию сонного порошка. К такой расе порошок ещё не применялся, но на наше счастье, он всё же подействовал.

Я миновал коридор последним, и картина, открывшаяся моим глазам, была не особо радужной. Двое бравых оборотней, отправленных дядей, уже донесли спящего парня, завёрнутого в дорожный плащ до экипажа, и пытались осторожно туда загрузить. А прямо перед выходом стоял Дартин с моей нареченной на руках. Голова девушки была запрокинута назад и оттого волосы серебристо-пепельным водопадом падали до самой земли. Тонкая короткая сорочка нежно обтекала упругие манящие формы, цепляя взгляд каждым волнующим изгибом, и это скручивало нутро странной необъяснимой жаждой. Тревожило лишь то, что она была испачкана каплями крови, сочившейся из тонкого пореза на левом плече. Но рана казалась не глубокой, и это слегка унимало зудящую тревогу. Босая, спящая, беззащитная, она совсем не вязалась со сверкающей яростным взглядом пумой, готовой драться не на жизнь, а на смерть за себя и своё дитя. Хрупкое, волнующее, притягательное создание…

Я с трудом оторвал взгляд от гипнотического силуэта и нехотя перевёл его на Дартина. Тот разглядывал незнакомку с не менее откровенным любопытством. И мне, неведомо почему, вдруг захотелось её прикрыть. Нет, в глазах малого не было похоти, скорее восхищение, но ревнивый зверь уже успел поднять голову.

— Да, братец, похоже, ты сорвал нереальный куш. Это надо же, крылатая пума! А с учётом её паренька, просто сказочное везение! Да к тому же красива как демон!

Я двинулся к малому, желая забрать свою невесту, но он предусмотрительно отвёл руки.

— Э нет, Каил, ты не закончил принятие. Тебе нужно вернуться на арену, поклониться народу, поблагодарить Богиню, поверь мне, в твоём случае есть за что, и закрыть её раскол.

Я скрипнул зубами, вновь попытавшись дотянуться до девушки, но брат шагнул назад. Мой рык грохнул о каменный свод:

— У неё кровь, ей нужен целитель!

— Я позабочусь о ней, — продолжил увещивать Дартин, — а ты, если не завершишь обряд, можешь её лишиться. Полагаю, любой клан из-за такой оплошности будет рвать жилы, чтобы добиться возможности за неё побороться. Видал, как блестели глаза лисьей своры, про пум я вообще молчу. Не думаю, что ты хочешь дать им такой шанс.

Я сжал кулаки, борясь с наступающим на нервы зверем, и лишь в этот момент заметил, за спиной Дартина невысокого молодого мага.

— Долго она будет спать?

Из-за моего утробного рыка оборотень вздрогнул.

— Не могу сказать, мой лорд, к таким как она до сего момента лунный-ринарий не применяли.

— Всё будет хорошо, Каил, — брат подцепил плащ, которым только что подскочивший вояка, накрыл девушку, с парнем, похоже, они управились, и обернул вокруг казавшегося невесомым тела иномирки, — я отвезу её домой, прослежу за лекарем. Ты прибудешь сразу, как сможешь. Иди, не волнуйся, это твой день, прими его до конца.

Зверь снова рыкнул, дёрнув натянутое нутро, но уже скорее для порядка, и терпеливо сложил лапы. Малому он доверял. Пришлось медленно разжать кулаки и, обреченно вздохнув, позволить, одобрительно кивнувшему Дартину, унести девушку.

«Брат прав, надо закончить обряд! Иначе мой зверь начнет равнять с землёй всех свободных наследников элитной верхушки». Мысль о том, что ещё вчера я мог отдать эту девочку Верато, казалась теперь чудовищной.