Иная. Подаренный шанс

Эль Таш (2024)

Я был готов отказаться от последнего шанса обрести истинную… Но мой брат решил иначе. Медальон с моей кровью уже отправлен к месту силы и в день солнцестояния, я либо обрету последний шанс, либо окончательно потеряю надежу на счастье… Я устала скитаться, прятаться, драться… Но мне есть ради кого жить. Мой сын, носитель королевской крови, которого жаждет стереть с лица земли его родовитый дядюшка. Сколько ещё мы продержимся, прячась на задворках империи? Ясно одно, в покое нас не оставят никогда…

Глава 18. Каил Навадайи

С момента, как мы сорвались в погоню, прошло уже больше четырёх часов. След стремительно таял и мы с Дартином усиленно рвали жилы, чтобы нагнать беглецов. Брата я поднял быстро. С охраной пришлось повозиться, но и на тех ушло чуть меньше пятнадцати минут. А вот мага добудиться нам так и не удалось.

Судя по свидетельству той же бравой, но помятой охраны, их обыграл мальчишка. И всё, что ему для этого понадобилось — это крылья и порошок!.. Который, вероятнее всего, он выкрал у мага. «Крылья и порошок, Великая Богиня! За что я плачу берсеркам?! Впрочем, Дар тоже хорош… Хотя, нет! По-настоящему хорош как раз таки тот самый мальчишка, который уложил на дорогу три здоровых лба, вырубил мага и, судя по всему, уволок на себе мать!» Этот вывод обрисовался сразу, как только мы вышли на след! Запах лиса был плотно слит с запахом девушки… Не пумы, а именно девушки, которую, вероятнее всего, парень нёс на себе. «Но почему?.. Была ранена? Не успела проснуться?» Ворох вопросов и ни одного ответа. Впрочем, как бы то ни было, сей факт пока что играл в нашу пользу. Будь беглецы оба на лапах, их скорость бы значительно возросла, а так у нас оставался шанс их нагнать.

Берсерков и спящего мага вместе с озадаченным кучером пришлось развернуть в поместье, дабы «порадовать» дядю очередной прекрасной новостью уходящего вечера. А самому вместе с покаявшимся Дартином отправиться на поиски невесты. Так уж случилось, что никто кроме меня и брата не прикасался к девушке, а потому в дополнительных помощниках не было смысла. Никто, кроме наших зверей беглянку бы не распознал. Правда, у очухавшихся вояк был шанс напасть на след парня, так как именно они загружали крылатого в кэб, но состояние вышеупомянутых оставалось плачевным, мальчишка явно не пожалел порошка, а балласт в нынешней ситуации был попросту критичен. Пришлось сорваться вдвоём.

Лапы с немыслимой скоростью мерили прыжковым ходом утоптанную просёлочную дорогу. Позади остался город и два торговых поселения, одно из которых являлось приграничным. Именно на его окраине наши гости, похоже, и сделали привал. След здесь становился гуще, распластав у старого заброшенного сарая плотное почти осязаемое пятно. Дальше девушка обернулась. И этот вполне предсказуемый маневр вызвал два противоположных чувства. С одной стороны облегчение, раз смогла обернуться, значит жива, с другой… С пумой, вставшей на лапы, тягаться в скорости будет сложнее. «Но на лапах — не на крыльях!» Что скрывать, весь путь нашей лихорадочной гонки я молился лишь об одном, чтобы беглецы не надумали взлететь…

Учуяв запах самки, барс торжествующе фыркнул в усы, готовый к очередному марш-броску, и двинулся к кромке леса, но когда горячая жажда погони уступила место холодному рассудку, я осознал, что стою у границы «Медвежьей Долины».

— Ума не приложу, почему эти двое решили идти на юг?.. — хриплый голос Дартина врезался в звериное сознание нервирующим скрежетом.

Брат стоял на ногах, вглядываясь в чёрный провал непролазной чащи, и вдох за вдохом выравнивал сбившееся дыхание.

— Карин, ты знаешь расклад… Там нам точно будут не рады!

«Знаю… Знаю, но отступить уже не могу! Богиня и так достаточно благосклонна к медведям, чтобы позволить себе роскошь медлить, дожидаясь «мохнатого гостеприимства» и добровольно вручая в чужие лапы собственную судьбу…»

Так уж вышло, что косолапые были единственной стаей, которой не коснулось проклятие Фарао. Правящий клан выбирал себе невест из местных и благополучно обзаводился потомством, даже если в невероятно-исключительных случаях это были представители других стай. Уж не знаю, за какие заслуги одарило их проведение, но сей факт часто вызывал зависть у правящей элиты оставшихся четырёх родов, что в прежние времена служило поводом для тяжёлых затяжных конфликтов, в коих не редко проливалась кровь.

Последние три столетия царило относительное затишье. Власть барсов окрепла и мы сделали всё, чтобы медведей оставили в покое. Так родился хрупкий нейтралитет… Однако косолапые, памятуя о былых временах, по-прежнему оставались нелюдимы, не привечали гостей и ревностно охраняли свои территории, тратя на защиту не только физический, но и магический резерв.

— Уверен? — брат окликну меня аккурат у невидимой границы, которая искрила тонким едва различимым маревом медвежьего наговора, — Хотя, кого я спрашиваю? Пятнистого кота, у которого начался гон…

От столь откровенной наглости я чуть не споткнулся, и даже повернул морду в сторону этого потерявшего страх засранца. На что тот демонстративно развёл руками, и, ухмыльнувшись, прыгнул в звериную шкуру, которая благополучно пронеслась мимо и первой миновала заветный барьер.

«Вот и всё, теперь косолапые знают, что на их территории чужак».

Густой лесной массив именуемый «Медвежьей Долиной» охватывал весьма внушительные территории, которые на северо-западе упирались в Сонные Горы, а на юге и юго-востоке были очерчены широкой полноводной рекой. Эти места не защищались родовой магией, но частенько патрулировались хозяевами лес. А вот равнины и холмы удостоились особой печати клана, «доносившей» высшим весть о чужаках. Это была заговорённая земля, напрямую связанная с вожаками, которые оберегали долину и защищали стаю.

Верховодили у медведей братья Таграур. Суровая четверка погодков, родившихся в истинной паре, и носивших на шкуре метку Фарао, к которой в той или иной степени прилагался дар доминирования. Такая метка была и у нас с Дартином. Правда, сейчас это скорее являлось минусом, нежели плюсом, ибо больше, чем обычных чужаков, медведи не любили только чужаков из элиты.

Однако выбор у нас был не велик. След вёл на северо-запад, прямиком в одну из медвежьих деревень, где по скудной информации, некогда разведанной парламентёрами, нам предстояло встретиться с младшим представителем высшей четверки, носившим грозное имя Борислав.

Лапы осторожно ступали по лисьей тропе, которая то и дело прерывалась пустыми участками, беспокоившими чуткий звериный нюх. «Вероятно, парень взлетал, проверяя направление маршрута». От полной потери ориентира спасало лишь то, что рядом стелился непрерывающийся след пумы, но и он таял с каждой намотанной милей. Этот факт наводил на мрачные мысли, которые то и дело посещали отягощённую избытком событий голову. Иная будто теряла силы, стремительно истончая резерв звериной ипостаси. «Но что являлось тому причиной?»

Брат нервно фыркнул, обходя поваленное дерево, и вдруг неожиданно навострил уши, замирая каменным истуканом. А через мгновение перед диким взором двух хищников явился источник такого поведения. В двух прыжках от нас на подозрительно ровной полянке копошился заяц. Инстинкт тут же наполнил пасть вязкой слюной, заставляя вытянуть в тугую струну и без того напряженные мышцы. Сказывались долгие часы погони, вынудившие позабыть о других насущных потребностях. Но вот голод, подстёгнутый урчащим желудком, всё-таки поднял голову.

Однако здравый смысл всё ещё сдерживал разгоряченное нутро. Медвежий лес кишел магическими ловушками. Именно по этой причине до сего момента мы не сворачивали с отмеченной тонким кошачьим флёром тропы. Пару Иных по зачарованной долине, казалось, вело само проведение. Лес словно благословил наших беглецов, позволяя мальчишке охотиться, а девушке выбирать уютные места для лежанок. И мы, стараясь не анализировать сей факт, просто шли по проторенной дорожке. Да, собственно, на обдумывания не было времени.

Я настойчиво толкнул брата в затвердевший бок, стараясь вразумить звериную сущность. Но тот неожиданно рыкнул, повинуясь какой-то неведомой силе, и молнией сорвался с места. Следующая секунда буквально «взорвала» мозг. Я видел, как Дар приземлился на лапы в одном прыжке от добычи, сворачиваюсь в тугую пружину для завершения маневра, и сделал привычный толчок. Тогда-то в золотистой радужке зверя и вспыхнул отблеск магического капкана. Инстинкты сорвали с места раньше, чем здравый рассудок успел оценить обстановку! Я сбил Дартина на подлёте, но противный треск обжигающий заднюю лапу, дёрнул в обратную сторону. Ловушка сработала! В мгновение ока, заключая меня в прозрачный непроницаемый шар, который бывалые маги с благоговейным трепетом называли «Туманной сетью!»