Пленники

Юлия Тутова

Одним обычным утром в солидном офисе компании «Инвест-трейд» появилась совсем не обычная женщина. Небрежная и неаккуратная, с колючим взглядом, резким голосом и стальным блеском в глазах, она называет себя партнером и доверенным лицом шефа, отдает указания и распоряжается, как хозяйка.И кто бы мог подумать, что именно это утро кардинально изменит жизнь столь многих, перевернет с ног на голову, швырнет в пучину лжи, хитрости, подлости и разрушит всё, что имело значение и составляло смысл жизни…

14

Спустя восемь дней после аварии Андрея выписали из больницы.

Элла приехала за ним. Он почти совсем уже поправился и вообще был очарователен, смешлив и оживлён. Отпустил несколько шуток — и ей, и медсестрам, и улыбался всем пронзительно синими глазами. По дороге (Элла сама вела свой игрушечный «MINI Cooper») он не убирал руку с её коленки, а дома, едва выйдя из душа, сразу потянул её в спальню. Она пришла в восторг от его пыла, но всё-таки притормозила, растягивая стадию поцелуев.

— Я соскучился по тебе… — признался Андрей. — Даже не представляешь, как!

— Что, неужели ни разу не развлёкся с какой-нибудь хорошенькой медсестричкой? — игриво спросила она.

— Нет. Я ненавижу их больничную одежду.

— Она бы её сняла. — Элла коротко рассмеялась. Андрей ответил с таким же коротким смехом:

— В этой палате? Где воняет лекарствами?

— А тебе надо, чтобы духами?

— Ну, это было бы лучше.

— Какие ты хочешь?

— Версаче «Кристалл Нуар».

— Версаче «Кристалл Нуар»? Точно? — Обычно он предпочитал более лёгкое, дерзкое и свежее — что-нибудь из Calvin Klein или Dolce&Gabbana.

— Да.

— Подожди, — она выскользнула из его рук. — Я сейчас.

Прибежав в свою комнату, Элла достала тёмно-опаловый флакончик и брызнула на запястья и пульсирующую жилку на шее. Будучи очень чувствительным к ароматам, духи Андрей всегда покупал ей сам, по своему вкусу и настроению, это считалось у них интимным подарком: какие духи — такой и секс. «Crystal Noir» был сладким, растекающимся и обволакивающим, как патока, и утончённо, глубоко чувственным. Его сегодняшний выбор звучал многообещающе шикарно. «Постепенно запах раскроется и будет то, что надо!» — взволнованно подумала Элла, втирая в нежную кожу благоухающую жидкость. Потом так же бегом вернулась к нему.

— Так ты хотел?

Он вдохнул идущий от неё насыщенный сладкий аромат.

— Да. Так.

Она снова притормозила его поспешные движения.

— А если бы твоя медсестричка пахла, как я сейчас? Что бы ты сделал?

— Выгнал бы её, — ответил он и пояснил, отвечая на весёло-удивлённый взгляд Эллы: — Они очень коварные: наверняка она прятала бы за спиной шприц. Или ещё что похлеще.

Элла залилась высоким чистым смехом. Потом повернулась и спустила с плеч атласный халат, скользнувший на пол, открывая стройное упругое тело.

— Я не такая коварная: видишь, ничего от тебя не прячу. Совсем ничего.

— Ты ещё коварнее: у тебя потрясающе красивая спина. И восхитительная кожа.

Он положил руки ей на талию и прижал её к себе. Больше она его не останавливала.

***

Наступившее утро было по-июньски солнечным, лёгким и беззаботным. Андрей расспрашивал о новостях за ту неделю, что он провёл в больнице, Элла рассказывала, периодически отвлекаясь на какие-то мелочи, делала шутливые замечания, и они вместе начинали смеяться.

— Что там с машиной? — поинтересовался он. — Ты узнавала?

— Да. Сейчас она на сервисе. Капот разбит, бампер… Правое крыло тоже помято. Но представляешь, сказали, что подлежит ремонту! Можно восстановить.

— Можно? А надо?

— Думаешь, нет?

— А что там ценного? Всё равно уже хлам. Получим страховку и купим «мерс», — сказал он и усмехнулся.

— Почему «мерс»?

— Вспомнил одну историю. Михаил Андреевич рассказывал: у них тоже попал в аварию суперкрутой «мерс». Его отремонтировали, а на него упало дерево…

— Дерево?

— Да: был ураган. Так они продали потом этот «мерс», потому что он снаружи был целый, а внутри — херня. И его купили.

— Купили? — Она засмеялась, он тоже засмеялся.

— Ага, для понтов. Давай и мы эту продадим: она не такая понтовая, конечно, но и ничего так, может, тоже кому-нибудь сгодится.

— Может, — хмыкнула Элла. — А ты в самом деле хочешь «мерс»?

— Ну, как вариант. Что-нибудь умеренное. Купе — вроде сейчас модно купе.

— Я думала, лучше внедорожник! Зачем нам две маленьких машины? Моя же есть, и покупать ещё одну? К тому же тебе подойдёт большая. Я хочу видеть тебя на большой, крутой машине!

Андрей улыбнулся:

— Ладно, я подумаю.

— Подумай и бери внедорожник! Это тоже модно, причём из моды уже давно не выходит. А что Киев? Удачно к ним съездил?

— Нормально. Я там, кстати, посмотрел кое-что — как устраивают всякие деловые и торговые центры. Специально потратил на это полдня. Займёмся скоро «Каскадом» — можно будет тоже что-то такое применить. Смотри, я вот как думаю… — Он потянулся за блокнотом и принялся чертить карандашом. Элла сидела рядом, внимательно следя за наброском. — Первый этаж — это такой себе «лаунж»: роскошь и отдых. Устроим здесь ресторан, бар, террасу с зеленью, галерею… Для детей — какая-нибудь игровая площадка… И фонтан. Обязательно фонтан, это классика. Следующий ярус — ювелирка, меха, хрусталь, шикарные сувениры. И выше уже то, что для дома: одежда, косметика, мебель, бытовая техника… Ну, и продовольственные отделы внизу, можно даже на цоколе, справа и слева. Да, и кстати! Кафе на крыше. — Он дорисовал последнюю деталь. — Вот так, с летней верандой. Почти по-французски, правда?

— Классно, — искренне оценила Элла. — Потрясающе. Не знаю даже… По-моему, просто супер!

— Да, но… — Андрей немного замялся, — это если не сдавать в аренду и устроить по собственному проекту. А если всю площадь снимет управляющая компания, тогда просто нет смысла такое обустраивать.

— Давайте не будем сдавать в аренду. Скажи папе! Пусть так и будет. — Она кивнула на рисунок.

— Я бы не против… Но, может, он считает иначе?

— Ну почему?! Ты так здорово всё придумал! Поговори с ним, расскажи свою задумку.

— Ты думаешь?

— Я даже уверена. Он согласится — вот увидишь!

— Поговорю, наверное. Как-нибудь при удобном случае.

— Обязательно! Поговори, тебе нужно это воплотить: оно того стоит! Тем более, как здорово для города — ты же знаешь, папа такое всегда очень ценит. И этот проект тоже оценит.

— Спасибо, Элька, — поблагодарил Андрей с искренней признательностью и поцеловал её волосы. — Мне так приятно, что тебе понравилось.

— Очень понравилось! Правда. Ты такой молодец! Милый, — она заглянула ему в глаза, — я обещала маме, что заеду к ней сегодня. И потом, всё равно надо выбраться: я хочу купить что-нибудь вкусненькое. Тебе же надо восстанавливать силы! Ты не возражаешь, если я съезжу сейчас?

— Не возражаю, если только ты не очень долго. Ладно? — Он скользнул губами по руке Эллы. Она улыбнулась и потрепала его по щеке:

— Ладно. Туда и назад.

Элла быстро собралась и вышла из квартиры. Андрей подумал немного и отправился в душ: как это на самом деле замечательно — искупаться, когда пожелаешь, хоть пять раз на день! Только когда такая возможность есть постоянно, её совсем не замечаешь. Другое дело больница: там сразу в полную стоимость оцениваешь все привычные радости домашней жизни. Он вернулся из ванной бодрый и свежий, с ещё мокрыми тёмными волосами. Синяки от ушибов не сошли и иногда напоминали о себе тупой болью, но всё равно то была ерунда. Всё его радовало в этот момент: и собственное тело, живое и работающее вопреки аварии, и каждое движение мышц, даже такое лёгкое, как улыбка, и каждый свободный вздох, и холодящие шею мокрые волосы. Как прекрасно на самом деле жить! И как прекрасно жить полной жизнью!

На столике возле дивана завибрировал мобильный телефон. Андрей взглянул на него и увидел знакомый номер.

— Алло. — Его собственный голос сам собой прозвучал ниже и глубже, чем обычно.

На том конце секунду помолчали. Потом ответили — тоже вдруг с неожиданным оттенком лёгкой чувственности:

— Привет, Андрей.

— Привет, Лара, — произнёс он тем же голосом.

— Как ты? Как себя чувствуешь? Поправляешься, надеюсь?

— Да, всё в порядке. Даже почти в полном: я уже дома.

— Вот как? — она удивилась и обрадовалась. — Я не знала. Ну и как оно — дома?

— Отлично. — Его губы тронула полуулыбка. — Вот, лежу на диване.

— На диване?.. — Он не мог видеть, что она чуть смутилась от этих его слов, прозвучавших с непривычной откровенностью: как будто он звал её к себе. Лариса представила его на этом диване и чуть хихикнула:

— Как хорошо! Я даже тебе завидую. А я вот на работе.

— Я сам себе завидую. — Он, качнув головой, непринуждённо откинул со лба влажную чёлку. — Лечь и расслабиться — так приятно…

Его голос соблазнял и звал, кажется, она уловила даже чуть слышный вздох удовольствия… Это было настолько чудесно, волнующе, что у неё перехватило дыхание от внезапного восторга. Она никогда его таким прежде не слышала! И вдруг растерялась, понимая, что не может сходу придумать подходящий ответ, и сказала только:

— Ну да. Везёт тебе.

Она не поддержала дальше его игру, он не обиделся, но волнующие нотки из его голоса исчезли.

— Да. А что ты хотела?

— Хотела узнать, когда ты будешь: у нас тут много новостей — и по газете, и вообще. Скандал снова. Бурная получилась неделька!

— Вы без меня не скучали.

— Нет. Поскучать особо не удалось.

— Скоро и я присоединюсь к вам.

— Буду ждать! Извини, что беспокою тебя дома и после всего этого, просто очень хотела поговорить с тобой.

— Поговорим, — пообещал он. — Вот я выйду на работу — и увидимся.

— Да, мне очень надо с тобой увидеться.

— Встретимся, Лара, я же пообещал. Ну, держись там.

— Спасибо, Андрей. Ты тоже. И выздоравливай окончательно.

Она раззадорила его своим звонком. Он отложил телефон и мечтательно потянулся. Прошлая ночь была шикарная. Такие ночи могли бывать только с Эллой, Андрей убеждался в этом всякий раз. При всей своей внешней привлекательности он не обладал мощной сексуальной энергией, хотя и отнюдь не был неумелым любовником — неловким, скучным или закрепощенным. Однако не столь часто испытывал плотские желания и не всегда всецело отдавался страсти, быстро пресыщался и терял интерес. Но с Эллой, когда у них всё было хорошо, получалось совершенно по-другому, со всей полнотой чувственных наслаждений: она улавливала его предельно точно, отдавала ничуть не меньше, чем брала, и с радостным вожделением принимала то разнообразие их интимных отношений, которое не утомляло его и было в удовольствие им обоим. К тому же, её возбуждала его красота, временами доводя до экстаза, а потому всё связанное с ним уже само по себе являлось для неё удовольствием. Иногда в порыве безудержного восторга она говорила, что он красивый, как девочка. Подобное сравнение ему уже доводилось слышать и от других — обидное и унизительное. Но из её уст оно звучало совсем иначе: будоражило и сводило с ума. Ведь она любила его! Любила именно такого, пусть и похожего на девочку. И он любил её тоже, со всей нежностью и жаром, на какой был способен. Никто другой не мог заменить ему в этом Эллу. Поскорее бы она приехала!

Словно услышав его просьбу, Элла появилась спустя каких-то минут десять. Открыла входную дверь, что-то отнесла на кухню и возникла на пороге холла, улыбающаяся и цветущая, как весна, в очень простом белом платье.

— Вот и я. Ждёшь меня? — спросила она, подходя к нему.

— Очень. — Он взглянул на неё с улыбкой снизу вверх. — У меня есть для тебя подарок.

— Я догадываюсь, какой, — со смехом сказала она и принялась его целовать.

— Да нет же, — он тоже засмеялся, — хотя это тоже. Но и ещё кое-что, подожди секундочку. — Он взял со столика бархатный коробок. — Это тебе. Прости, что не подарил вчера — вчера мысли были не о том. Но я исправлю эту свою оплошность. Держи.

Она открыла коробочку, прятавшую изумрудный кулон в виде трилистника на длинной, изящно витой цепочке.

— Андрей! Какая прелесть!.. И так стильно!

— Дай я надену на тебя.

Он застегнул цепочку, приспустил с её плеч платье, и кулон скользнул вниз по открытой груди Эллы.

— Ты очень красивая. Самая лучшая. Лучше всех!.. — Он приник к её груди.

— Милый… — прошептала она с нежностью. — Милый… И ты у меня самый лучший.