Пленники

Юлия Тутова

Одним обычным утром в солидном офисе компании «Инвест-трейд» появилась совсем не обычная женщина. Небрежная и неаккуратная, с колючим взглядом, резким голосом и стальным блеском в глазах, она называет себя партнером и доверенным лицом шефа, отдает указания и распоряжается, как хозяйка.И кто бы мог подумать, что именно это утро кардинально изменит жизнь столь многих, перевернет с ног на голову, швырнет в пучину лжи, хитрости, подлости и разрушит всё, что имело значение и составляло смысл жизни…

8

Утром к мэру Калинова пришёл Крутов. Поводом для визита послужила повестка дня очередной сессии городского совета, опубликованная в последнем выпуске местной газеты: среди прочих там значился и вопрос о выделении земельного участка в лесном массиве урочища «Зелёная роща» под жилую застройку. Гость был этим расстроен и возмущён. Не принять пожилого человека, да к тому же почётного жителя города, Румянцев не мог, но и принимать не имел большого желания. Покрутившись в собственной приёмной в попытке вежливо, но быстро отделаться от нежеланного посетителя, он всё-таки оказался вынужден пригласить того в кабинет.

Разговор, однако, получился тяжёлым и больше буксовал на месте, чем продвигался в ту или иную сторону: мэр убеждал и уговаривал, Крутов упирался. Воспитанник старой школы, он умел дискутировать, и доводы подбирал хоть и простые, но увесистые, опровергать их или тем более объявлять несостоятельными было трудно. К тому же требовалось не выходить за рамки разумного: за Крутовым — авторитет, уважение общественности, с ним не поговоришь как с простым смертным. Скажешь не так одно слово, и завтра оппозиционные газеты поднимут скандал. А это, да ещё и накануне сессии, — фактически заведомый срыв уже всяких проектов, не только с урочищем «Зелёная роща». Нужно было что-то делать, и Румянцев нашёл выход, позволявший снять с себя ответственность и, в случае чего, сохранить лицо:

— Думаю, самое правильное вам было бы сейчас обговорить всё непосредственно с Аркадием Павловичем. Предложение по застройке его, проект разрабатывала тоже его организация. Так что и дать разъяснения, что к чему, лучше других сможет именно он.

Крутов не возражал, и через полчаса в горисполком приехал Нечепорук. Сообщение о том, что Крутов у мэра, не стало для него неожиданностью: о вероятном подобном повороте событий его уведомили заранее. К разговору он также успел подготовиться, выстроив собственную линию поведения, и сейчас, выслушав обвинительную речь Крутова, не имел надобности соображать на ходу. Оставалось просто действовать по плану.

— Вот вы обличаете меня чуть ли не как главного злодея, — начал Нечепорук очень спокойно, даже мягко. — Злодея, который преследует сугубо собственные интересы, плюет на нужды города, посягает на интересы горожан… А между тем, это не совсем так: я как раз таки думаю о городе. И даже готов отказаться от «Зелёной рощи».

— Зачем вы это говорите, Аркадий Павлович? — с чувством оскорблённого достоинства спросил Крутов. — Ведь ваши слова не соответствуют действительности.

Нечепорук возразил ему всё так же мягко:

— Ну, почему же? С чего вы взяли, что не соответствуют? Я говорю с вами напрямую, честно и открыто. А вы склонны больше доверять тому, что рассказали вам о моих намерениях другие люди, а не я сам. По-моему, это не совсем справедливо.

Теперь Крутов пришёл в некоторое замешательство. И мэр, и Нечепорук видели, что тому неловко предстать — и в какой-то мере вроде бы безосновательно — человеком, слушающим пустые россказни. Нечепорук, тем временем продолжал:

— Говорю вам вполне серьезно: я согласен отказаться от проекта застройки в «Зелёной роще». Я вижу, что он отчасти не проработан, излишне скор, а главное, люди оказались к нему не готовы. Я не имею в виду, что отказываюсь от своих идей вообще, нет: они родились осознанно, и в моём представлении по-прежнему ценны, только лишь нуждаются в корректировке. Но я готов взять паузу в этом вопросе. И не торпедировать принятие решений городским советом.

— Что значит «взять паузу»? Вы откладываете свой проект, чтобы усыпить общественное мнение, или планируете зайти с другой стороны?

— Мне обидно слышать ваши предположения, Юрий Иванович. Хотя, я признаю это, вы имеете определённое право — не юридическое, моральное, — относиться ко мне без особого пиетета. В конце концов, я и в самом деле неосторожно попытался затронуть то, что столь дорого вашему сердцу. Но всё-таки прошу вас оставить своё ко мне предубеждение.

— Вы правы. Я действительно говорю сейчас как задетый, обиженный человек, — не без огорчения признал Крутов. — А мы ведь ведём с вами деловую беседу, в которой личным обидам не место. Так что и я вас попрошу в свою очередь не обижаться на меня за мои необдуманные высказывания.

— Юрий Иванович! Конечно же, я не обижаюсь на вас! Я только заметил, что мне тоже в какие-то моменты может быть неприятно не меньше чем вам. Но это никак не повлияет на мою готовность к диалогу с вами. Вы спросили про паузу. Я отвечаю: под паузой я действительно подразумеваю паузу, а не замыливание глаз. Я намерен приостановить любые свои действия в отношении этого участка леса и потом уже принять окончательное решение.

— Зачем же это? Чего вы хотите дождаться в результате?

— Хочу посмотреть на развитие событий. И ещё больше хочу, чтобы остальные посмотрели тоже. Думаю, что для многих это будет откровением. Юрий Иванович, позволю себе предположить — ну, до меня долетают некоторые известия, — что вам пообещал свою поддержку Артемьев.

Крутов не стал отрицать:

— Да, Никита Борисович действительно предложил мне поддержку. Мы нашли точки соприкосновения, и у меня не было причин отказываться от его содействия. Около месяца назад мы беседовали с ним по разным вопросам, но поскольку я давно не вмешиваюсь в политику, ограничились одной «Зелёной Рощей».

— Вы не вмешиваетесь, но вот вас вмешивают, к сожалению. И делают это, как я вижу, без вашего ведома и согласия. Дело в том, что Никита Борисович Артемьев сам претендует на этот лес. И по причине, аналогичной моей: он тоже имеет некоторые мысли насчёт его застройки. Он говорил вам об этом?

— Об этом? Нет.

— Вот видите! — расстроился Нечепорук. — А, тем не менее, это так: у меня информация из надёжных источников, а значит, достоверная. Он интересуется этой землей не меньше моего, а может, и больше, потому как я в интересах города готов отказаться от своих планов, но вот готов ли отказаться он? Собственно, этим и вызвана моя пауза. Для меня важно прекратить подковёрные игры Артемьева не только с лесом, но и с людьми, в частности, с вами. Я надеюсь вывести его на чистую воду. Давайте поспорим: как только я сообщу о своём отказе, так тут же здесь, — Нечепорук обвёл глазами кабинет мэра, — нарисуется он и предъявит свои требования на этот участок.

— Я не собираюсь спорить, но согласен подождать и убедиться в том, о чём вы говорите. Если, конечно, вы до конца пойдёте в своих стремлениях и действительно возьмёте эту самую паузу.

— Я всегда шёл до конца — это известно вам ещё по тому времени, когда я занимал должность прокурора. — Крутов кивнул. — В данном случае я тоже пойду до конца: мне нет резона выглядеть смешным, а тем более лжецом в ваших глазах. Раз я заявил, что Артемьев ведёт себя нечестно, я должен это доказать. Хотя… есть один момент. Я сделаю так, как говорю, если вы пересмотрите своё мнение относительно Никиты Борисовича и не станете, сотрудничая с ним, тем самым поддерживать вынашиваемый им проект.

— И вместо этого поддержу ваш?

— Ну зачем же? Совсем не обязательно. Да и необходимости в вашей поддержке у меня может попросту не быть: я ведь пообещал, что решение относительно собственного проекта буду принимать потом. Не исключаю, что вообще его сверну.

— А смысл? — Крутов пытливо посмотрел на Нечепорука. — Не вводите меня в заблуждение, Аркадий Павлович. Я, может, и поддался на увещевания Артемьева, который повёл себя не вполне честно — допускаю это. Но какой резон мне наступать на те же грабли снова? Зачем вам отказываться от своего проекта после того, как конкурент будет устранён?

— Но я ведь не говорил, что он будет устранён! Помнится, я сказал, что преследую только одну цель: хочу вывести его на чистую воду. Я выступаю за честную конкуренцию, Юрий Иванович. Судите сами: я открыто вышел с проектом по «Зелёной роще» и получил в ответ недовольство общественности… Теперь я должен принимать решение: стоять мне на своём или прислушаться к мнению горожан? Допустим, я выберу второе. Но я откажусь — а мой конкурент тут же перехватит инициативу и, возможно, не будет никого слушать, то есть наплюет на общественность и любыми способами добьётся своего. Согласитесь, — Нечепорук взглянул Крутову в глаза, — это нечестно.

— Согласен.

— Вот я и намерен поставить нас с ним в равные условия: сначала подтолкнуть его открыть свои истинные цели, а потом — к открытой конкурентной борьбе. Пусть будут два, три, да хоть четыре равноправных проекта. И пусть будет конкурентная борьба: какой из этих проектов принесёт больше всего пользы городу. Вот это, по-моему, было бы честно.

— То есть вы считаете, — поднял седые кустистые брови Крутов, — что застройка этого участка лесного массива просто-таки неизбежна? И отстаиваете только лишь честность конкуренции бизнеса, но не конкуренцию мнений?

Нечепорук пожал своими мощными плечами.

— Нет вопросов! Я готов отстаивать любую конкуренцию, если в итоге она принесёт пользу Калинову. Так ведь? — обратился он к Румянцеву, молча слушающему этот разговор.

— Безусловно, — поспешно откликнулся тот. — Именно так! Вариантов может быть много, но, выбирая один из них, мы должны исходить в первую очередь из общественной пользы.

— А если окажется, что польза состоит как раз в том, чтобы сохранить лес?

— Значит, мы сохраним лес! Правда, Пётр Васильевич? — Мэр снова утвердительно кивнул, и Нечепорук продолжил: — Вот только остальные проекты тогда явно должны быть менее полезны. Кто знает, что предложат другие участники? Возможно, что-то такое, что одобрят горожане. Неужели вы и тогда будете против? Ведь вы же встали сейчас на защиту не просто леса, но и общественного мнения!

— Вообще-то изначально я встал именно на защиту леса. Это потом уже ко мне присоединились те жители города, которые разделяли мою позицию. Так и сложилось это самое «общественное мнение».

— То есть, если оно поменяется, вы пойдёте ему вопреки?

— Я не могу судить абстрактно. Сейчас для меня важно спасти лес. Потому что конкретно ваш проект мне не нравится, и не мне одному, а других проектов я не видел, включая и названный вами проект Никиты Борисовича Артемьева.

— Так давайте его увидим! — оживился Нечепорук. — Увидим и позволим всем остальным рассмотреть его так же, как в своё время рассматривали мой. Взвесим все за и против. После этого вы можете поддержать Артемьева в том случае, если его идеи вам понравятся больше моих. Но только после этого, а не теперь, когда он мутит воду. И водит вас за нос, к тому же.

— Теперь вы мне предлагаете партнёрство, — заметил Крутов, выделив слово «вы».

Нечепорук согласился:

— Да, так же как пару месяцев назад — Артемьев. Я в более невыгодном положении после того, как он вас подвёл.

— Не знаю, готов ли я рискнуть снова.

— Какой же есть другой путь?

— Бороться самому. Так, как я и боролся до разговора с ним. Опираясь сугубо на народ: у нас в городе есть немало порядочных и достойных людей, которые тоже могут быть моими союзниками

— Да, но победите ли вы с ними?

— А с вами? Смогу ли я победить?

— Со мной вы по крайней мере не проиграете. Что вы теряете, вступая в союз со мной? На данном этапе? Ничего. Я иду в отказ — это уже ваша победа. Появляется, правда, Артемьев, как бы вместо меня, но это означает лишь то, что борьба начнётся заново. А я в ней на вашей стороне — по причинам, которые уже назвал.

— Честная конкуренция?

— Именно. И мэр нас с вами поддержит.

— Само собой, — подтвердил Румянцев.

— Мы начнём игру сначала. И будем обеспечивать соблюдение правил.

Крутов вздохнул:

— Всё так, только вот для меня это не игра.

— Это игра, прежде всего, для Артемьева, поскольку для меня это — бизнес. А вот он ведёт закулисные игры, и даже набирает себе союзников: вы не единственный у него.

— Вот как?..

— Именно. Говорю вам точно. — В голосе Нечепорука появилась твёрдость. — У него есть ещё козыри в рукаве — большой стоимости.

— Что же… — Теперь вздох Крутова был ещё более грустным. — Наверное, у меня нет выбора, кроме как согласиться. Хотя я не скажу, что делаю это с лёгким сердцем.

— Вы не верите мне, — предположил Нечепорук.

Крутов уточнил:

— Я хочу вам верить.

— В таком случае, я постараюсь вас не подвести. И оправдать ваше доверие. Позвольте только ещё один вопрос.

— Пожалуйста.

— Каково ваше мнение насчёт старого рынка?

— А, реконструкция под торговый центр!.. — Крутов усмехнулся. — Здесь я на вашей стороне: тот рынок себя изжил. Это рассадник беспорядка и антисанитарии. Опасаетесь, что и здесь я вам буду ставить палки в колеса?

— Нет: просто важно ваше мнение. Как партнёра, — подчеркнул Нечепорук со значением и добавил: — Я надеюсь на это.

— Я бы в любом случае выступил в данном вопросе на вашей стороне: потому что думаю так же.

— Вот и спасибо вам. Очень, очень признателен за искренность.

Выпроводив Крутова и обговорив существенно переменившуюся ситуацию с мэром, Нечепорук набросал новые ключевые позиции к предстоящей сессии. Кое-что предстояло поменять: что-то убрать, что-то добавить. Вопрос по «Зелёной роще» должен был теперь звучать совсем по-другому: как заявление Нечепорука о приостановке борьбы за лес. Это станет сенсацией. Пожалуй, даже не стоит менять проект решения сессии, пусть все ждут одного, а услышат совершенно другое. Почти как в суде, когда хороший защитник или обвинитель в решающий момент делают заявление, ломающее всю составленную противоположной стороной картинку. Пусть и Артемьев поломает голову над тем, что задумал его противник! Ну, и раз уж «Зелёная роща» отходит на второй план, на первый можно выводить старый рынок и торговый центр «Каскад». Самое время: пока противники сбиты с толку и спешно пытаются прийти в себя. А заодно и ошибаются.

Он взял свой телефон и набрал зятя:

— Андрей! Дело к тебе очень срочное: на эту сессию надо подготовить выступление по реконструкции рынка. Предельно чётко и аргументировано изложить все преимущества того, что мы планируем сделать. Ну, и придётся выступить — или тебе, или Сотниковой. Хотя лучше бы тебе: ты же ведёшь вопрос по «Каскаду». Справишься? Вот и отлично. Не сомневался в тебе. А Веру я попрошу помочь с докладом — так, чтобы не к чему было придраться.