Пленники

Юлия Тутова

Одним обычным утром в солидном офисе компании «Инвест-трейд» появилась совсем не обычная женщина. Небрежная и неаккуратная, с колючим взглядом, резким голосом и стальным блеском в глазах, она называет себя партнером и доверенным лицом шефа, отдает указания и распоряжается, как хозяйка.И кто бы мог подумать, что именно это утро кардинально изменит жизнь столь многих, перевернет с ног на голову, швырнет в пучину лжи, хитрости, подлости и разрушит всё, что имело значение и составляло смысл жизни…

2

Она появилась для всех совершенно неожиданно — женщина с тусклыми коротко остриженными волосами, с длинным носом, тонкими, резко прочерченными губами, худая и жёсткая. Одетая в поношенный чёрный мужского кроя плащ и чёрные брюки, в понедельник утром она возникла на пороге приёмной директора «Инвест-трейда» и холодно обратилась к цветущей, ярко накрашенной секретарше:

— Здравствуйте! Директор у себя?

Секретарша на мгновение опешила. Потом поспешно пришла в себя и натянула на лицо гостеприимную улыбку:

— Нет ещё. Позже будет. — И снова улыбнулась, ещё гостеприимнее, до слащавости — на всякий случай. — А что вы хотели?

— Я — ничего. Это он хотел: поговорить со мной. — Голос гостьи ни на градус не потеплел, скорее, даже больше наполнился холодом. — Назначил мне встречу на восемь пятнадцать.

Секретарша, как под гипнозом, повела глазами, следуя за взглядом странноватой женщины, и так же вместе с ней взглянула на большие настенные часы: они показывали восемь семнадцать.

— Ну, он задерживается немного, — неуверенно произнесла она. — Раз назначал — значит, скоро будет. Присядьте, подождите.

— Что он будет — это и так понятно. Но у меня нет лишнего времени. И я пришла не для того, чтобы сидеть и ждать. Меня пригласили работать, и я приступаю к своим обязанностям. Сейчас иду в вашу бухгалтерию, потом — в редакцию: буду заниматься оборудованием и изучать ситуацию. — В этот момент у гостьи зазвонил мобильный телефон, она достала его из чёрной облезлой сумки — под стать плащу — и что-то тихо и коротко ответила. После этого убрала телефон обратно в сумку, снова подняла бесцветные ледяные глаза — точно как кусочки льда — и распорядилась: — В общем, передайте Аркадию Павловичу, что я уже начала работать, с ним поговорю потом, позже. И не забудьте передать это в точности.

Резко развернувшись, женщина открыла дверь и уже шагнула за порог, когда секретарша опомнилась и воскликнула:

— Простите! А как вас представить?

— Что? — Холодные глаза блеснули даже не льдом, а скорее, лезвием металла.

— Как мне вас представить Аркадию Павловичу? — повторила вопрос постывшая от ужаса секретарша. — Как мне сказать, кто к нему приходил?

— Крот, — ответила она, и, прочтя испуганное непонимание на лице секретарши, раздельно и чётко пояснила. — Скажите, что приходила Крот.

После этого дверь захлопнулась и странная дама исчезла.

«Крот? Что это — фамилия или кличка? Или, может, какой-то пароль? Судя по её виду, это мог быть и пароль», — посидев пару минут в некоторой оторопи, секретарша наконец очнулась и покачала головой: за десять лет работы в приёмной у Нечепорука она видела многое, но с подобной посетительницей столкнулась впервые. Нет, сюда время от времени врывались какие-то странного, даже подозрительного вида люди — представлялись старинными друзьями шефа, требовали разобраться в их проблемах (Нечепорук был депутатом областного совета) или просили денег (он занимался благотворительностью и многим посильно помогал — детям-инвалидам, одиноким старикам). Но шеф всегда был крайне щепетилен в вопросе своих гостей и пускал к себе только тех, кому доверял, остальных вверяя своим помощникам. И чтобы он вдруг назначил персональную встречу столь нестандартной во всех отношениях особе?! У себя в кабинете?! Чтобы он дал добро на визит посторонней в святая святых — бухгалтерию?! А ведь верно! Бухгалтерия — «святая святых», а эта непонятная визитёрша туда попёрлась… Что, если она всё выдумала? Что, если ей вообще не было назначено? И теперь проберётся в бухгалтерию и… Страшно представить, что будет дальше! Похитит важнейшие документы. Будет ими шантажировать. Или — секретарша сама понимала, что это дикость, но тем не менее — достанет из своей облезлой сумки пистолет и, наведя на кассира, вынесет наличность. И это случится с её, личного секретаря Аркадия Павловича Нечепорука, невольного безмолвного ведома. Все эти мысли пронеслись у неё в голове со скоростью звука, после чего она подскочила, как ужаленная, и схватилась за трубку телефонного аппарата.

— Аркадий Павлович!! — прокричала секретарша истошным, не своим голосом едва только услышала шефа. — Извините, что беспокою, но очень срочно!!! Очень!

— Что ещё, Тамара? Чего ты так кричишь? — Похоже, Нечепорук решил, что она слегка тронулась умом.

— К вам тут женщина одна сейчас приходила… Такая… интересная очень женщина! — от волнения Тамара забыла необычную фамилию или кличку недавней посетительницы. — Вас спрашивала, а сейчас пошла в бухгалтерию.

— А, Крот? Мария? — как-то совершенно буднично, даже равнодушно спросил шеф, и секретарша в полной мере поняла, что значит «отлегло от сердца».

— Да, точно: Крот! Простите…

— Ну и что? Я задержусь немного, скоро буду.

— Я так ей и сказала! — снова прокричала секретарша — теперь с неуместно бурной радостью. — Объяснила, что вы будете…

— Так в чём вопрос, я не пойму? — Нечепорук пришёл в ещё большее раздражение.

— Нет, ни в чём, просто она пошла в бухгалтерию. А ей можно? Вы разрешили?

— Можно, пусть идёт. Всё, мне некогда, — буркнул Нечепорук и отключился.

Тамара опустила трубку на рычажок и тихо, пользуясь одиночеством, выругалась. Вздохнула, вытерла повлажневший лоб и пробормотала:

— Ну, я и попала! Кажется, такого ещё не было.

Через полчаса яркие впечатления о женщине с пуленепробиваемой самоуверенностью, ледяными глазами и командным голосом разнеслись по офису, вылетев из бухгалтерии. Через час — дополнились информацией из отдела компьютерного обеспечения, где та нашла уместным распорядиться насчёт оборудования для её таинственной «работы». Через полтора часа своё изумление выразили сотрудники газеты «Город — 24», финансируемой «Инвест-трейдом»: туда дама также заявилась. Примерно в это же время к Ларисе Землянской, помощнику Нечепорука по депутатской деятельности, зашла начальник отдела кадров Оксана Филимонова и поинтересовалась:

— А скажи мне, девочка! — «Девочка», так же как и «мать», были её любимыми формами обращений к представительницам женского пола. — Что за удивительная «дама в чёрном» у нас объявилась? Народ в панике, стоит на ушах. Может, хотя бы ты внесёшь коллективу ясность?

— «Дама в чёрном»? — Лариса удивлённо подняла брови. — Ты о чём вообще, Оксана?

Подругами с Филимоновой они не были, однако та отлично умела поддерживать ровные отношения со всеми сотрудниками, а в случае необходимости прямо-таки виртуозно создавать ощущение сердечной дружбы.

— Как? Ты разве не знаешь? — теперь уже удивилась та. — Ну, даёшь, мать! У нас по офису всё утро разгуливала некая визитёрша — говорят, странная. Даже вроде как смахивает на мужика. И одета: вся в чёрном, в мужском костюме, в мужском плаще… Одежда неухоженная, сама тоже, лицо злое. Была в приёмной, в бухгалтерии, у компьютерщиков. Сказала, что её назначил лично шеф, и она будет координировать информационную политику! А ты тогда как? — Филимонова с недоумением посмотрела на Ларису. — Это же вроде твоя епархия! И кто она вообще такая?

Лариса опёрлась на спинку своего кресла и в не меньшем недоумении пожала плечами.

— Но я не знаю, кто она! Правда, не знаю! Аркадий Павлович ничего о ней не говорил. А я с утра была на радио: мы с Федотовым готовили передачу. И, похоже, с твоей «дамой» я разминулась.

— Да, наверное. А все надеялись, что ты прояснишь.

— К сожалению, нет: мне известно даже меньше, чем вам. Так что прояснит, скорее всего, уже сам шеф. Спроси у него.

Филимонова обычно не упускала возможности напомнить, что Нечепорук — её родственник, двоюродный брат матери, и что она с ним по-родственному на короткой ноге. Однако в этот раз надула губы:

— Да ну! Нарываться ещё: я-то здесь каким боком? Просто, как я поняла, эта женщина очень злобная и неприятная. Даже на Тому наехала так, что та была в шоке, — а ты же знаешь, Тому голыми руками не возьмёшь! И девочки из бухгалтерии говорят то же самое: что она командует как генерал на плацу! А главное, никто не знает, кто она, откуда, какие у неё полномочия… А ты — «спроси»! Был бы повод — тогда да. Может, у тебя повод найдётся?

— Ну, если повод найдётся — тогда, может, и попробую. Мне самой это тем более нужно: если она и правда будет координировать информационную политику, то придётся с ней работать.

— Сочувствую, мать: я так поняла, лучше сразу застрелиться.

— Да не собираюсь я стреляться! Из-за какой-то странной тётки… Что вы выдумали?

— Ну, допустим, не выдумали, а сделали вывод.

— Но ты же сама говоришь, что пока даже неизвестно, кто она! Значит, выдумали. А правда о ней выяснится: не призрак же она, в конце концов!

— А может, ведьма? — сделала большие глаза Филимонова и засмеялась. — Представь, да? Вот была бы интересно!

Лариса засмеялась тоже:

— Да уж!.. Только ведьмы нам и не хватало. Где она, кстати, сейчас, эта таинственная дама?

— Ушла в редакцию. Или улетела на метле. Ладно, я пойду: а то, как всегда искать будут. Придёт кто-нибудь за командировочным или с заявлением на отпуск и будет потом визжать: отдел кадров не работает! А ты, — Филимонова посмотрела на Ларису многозначительным взглядом, — скажешь, как только выяснишь что-нибудь. Ты обещала, девочка!

— Сообщу. Если выясню.

Однако выяснить она ничего не успела, закрутившись с делами. День пролетел, а достоверной информации об утренней визитёрше так и не было. Да и вообще всё это выглядело больше похожим на фантастическую выдумку: сотрудники своеобразно сходят с ума, внося разнообразие в привычную повседневность. Тамара всё это и раскрутила, чтобы набить себе цену: вечно она показывает, как ей трудно сидеть на страже директорского кабинета. Мол, то кто-то очень деловой пришёл, то очень наглый, а ей — всех их успокаивай. Теперь приплела какую-то полумистическую «женщину в чёрном». И бухгалтерия хороша: туда же! Ещё одни любительницы поддержать свой имидж самых больших трудяг во всём коллективе. Но ближе к вечеру к Ларисе пришла редактор газеты «Город — 24» Елена Светлова и затравленно огляделась:

— У вас её нет?

— Кого? — с улыбкой спросила Лариса, уже предполагая ответ. — Женщины в чёрном?

— Ну да! Крот! — брезгливо скривилась редактор. — Марии Крот! Она к вам не придёт сейчас? А то не хотелось бы с ней снова пересекаться.

— Да вроде не обещалась.

— Замкните, пожалуйста, дверь, — попросила Светлова.

— Может, это лишнее?

— Может, но пусть. Вы не видели её?

Лара отрицательно качнула головой.

— И не говорили с ней. Вам повезло, — констатировала редактор. — А я общалась с ней полдня. И сыта по горло! Наверное, я выгляжу сейчас глупо, но лучше перестраховаться. Я, вы знаете, просто от неё устала.

Не споря со Светловой, Лариса поднялась и повернула защёлку замка.

— Спасибо. Так будет надёжнее.

— Что всё-таки случилось? Я пока не видела эту женщину, но наслышана уже предостаточно: все разговоры сегодня — только о ней. Что происходит в действительности?

— В действительности? Трудно сказать. Даже нет! Трудно поверить в такую действительность: больше похоже на бред. Но, думаю, завтра-послезавтра она и к вам явится, тогда вы сами сможете сложить своё мнение. Я же считаю, что для общения с ней нужны не то что крепкие нервы — скорее, канаты. Вы не смейтесь, но она так давит, даже непонятно чем! — что противостоять ей просто невозможно. В общем, слушайте.

Рассказ Светловой, очищенный от бессмысленных деталей и эмоциональной шелухи, сводился к следующему. Около десяти часов в редакцию вломилась та самая «женщина в чёрном» и представилась Марией Крот, «специалистом по коммуникациям, информационным технологиям и кризисному менеджменту». Заявив, что прибыла по личному распоряжению директора «Инвест-трейда» и является его доверенным лицом, она жёстко потребовала ознакомить её с материально-техническим оснащением редакции — вроде бы для организации выполнения поставленных перед ней задач. Сотрудники, само собой, отказывались, «специалист по коммуникациям» угрожала и настаивала. Наконец, после долгих препирательств, Светлова позвонила Нечепоруку, но, даже не успев толком обрисовать ситуацию, услышала ответ: Мария Крот и впрямь пришла по его просьбе, а потому слушаться её надо как его самого и ни в чём не препятствовать. Других объяснений от него не последовало. После этого зло торжествующую Крот провели по кабинетам, позволили осмотреть имеющуюся оргтехнику и даже допустили к нескольким компьютерам — той потребовалось определить некие их характеристики. Проведя в редакции несколько часов, Крот исчезла, не соизволив предупредить, когда появится вновь, но в том, что это будет скоро, сомневаться не приходилось.

— Странно всё это, — теперь уже согласилась и Лариса. — Очень странно! А вы ничего не путаете? Нечепорук действительно распорядился слушаться её, как самого себя?

— Ну, это больше, конечно, метафора. Но смысл именно такой: Крот он назвал своим доверенным лицом, советником и сказал, чтобы ей не мешали, а исключительно способствовали во всём, в чём потребуется помощь. И даже брали во внимание все её рекомендации. Вы же понимаете: мы не можем пойти наперекор шефу…

Компания «Инвест-трейд» вместе с дочерними структурами владела тремя четвертями уставного фонда газеты «Город — 24», была её главным финансовым источником, и издание — неофициально, но по факту — являлось информационной площадкой Аркадия Нечепорука и его ближайшего окружения. Пойти ему наперекор Светлова действительно не могла себе позволить, если хотела сохранить свою должность. Тем не менее, Лариса осторожно поинтересовалась:

— А ему известно о её хамстве? Об угрозах? О том, что её требования сомнительны не только с точки зрения права, но и здравого смысла?

— Нет, — Светлова качнула головой, — об этом ему пока неизвестно. По телефону в её присутствии мы не могли всё объяснить. Поэтому я и пришла сюда: хотела увидеться с ним, опередив её. Но его нет и, похоже, теперь уже она опередит меня. Вот я и подумала, что, может, вы мне поможете, Лариса Алексеевна. Если эта Крот такой профессионал, то, возможно, она вам знакома? Мало ли, по университетским кругам…

Лариса окончила университет три года назад, но поддерживала контакты с кафедрой, несколько раз участвовала в научных конференциях и публиковала собственные научные статьи: в планах у неё значилось однажды поступить в аспирантуру.

— Хотя какие университетские круги? — продолжая свою мысль, Светлова грустно усмехнулась. — Судя по манерам, я не удивлюсь, если у неё даже нет диплома.

— А как же «специалист по коммуникациям, информационным технологиям и кризисному менеджменту»?

— Именно что по кризисному: кажется, везде, где она появляется, начинается кризис! Я не знаю, что мне делать. Она придёт снова, мы должны дать ей помещение, компьютер — если правда то, что нужно выполнять абсолютно все её приказы. Я не удивлюсь, если она потребует себе именно мой кабинет и мой компьютер! И вообще, если заставит всех нас плясать под свою дудку — в рамках «кризисного менеджмента», конечно же. — Светлова выглядела поистине жалко.

— Сочувствую вам, — искренне заметила Лариса. — Но до сегодняшнего дня я никогда о ней не слышала. Хотя, судя по всему, личность она приметная: если бы засветилась где-нибудь поблизости, об этом бы говорили — как сейчас говорят у нас. К сожалению, рабочий день уже почти закончился, вряд ли будут какие-то новости. Может быть, завтра что-нибудь станет понятнее?

— «Завтра»!.. К завтрашнему дню не мешало бы подготовиться. Знать бы, насколько с этой Крот всё серьёзно! Какие у неё цели, зачем она у нас? Для чего её наняли?

— Мне тоже это очень интересно. Давайте будем держать связь. И как только появится любая информация, сразу же ею поделимся.

Согласившись с этим и попросив звонить ей в любое время дня и ночи, хоть домой, хоть на работу, расстроенная Светлова ушла. Но и у Ларисы теперь испортилось настроение: если в редакции такой переполох, то чего ожидать ей самой? Впрочем, слишком уж драматизировать она не спешила, в своих профессиональных качествах была уверена и вместо страха, одного за другим сковавшего всех, кто уже столкнулся с Крот, скорее, чувствовала азартное желание ответить на неожиданный вызов.

«Что с ними происходит, — недоуменно подумала она, — с ними всеми? Чем она их так напугала? Заношенным костюмом и плащом? Мужской стрижкой? Смешно. Это, скорее, слабости, чем то, чего стоит бояться! Или я чего-то не понимаю?.. Не понимаю, в чём состоит истинная причина этой эпидемии ужаса. Если верить рассказам, Крот берёт наглостью, и все стелятся перед ней, — даже не зная, кто она! Вероятно, одно из двух: либо я — дура, либо она действительно всесильна. Или — виртуозная шарлатанка. Хотя это уже третий вариант», — заметила себе Лариса и улыбнулась.