Пленники

Юлия Тутова

Одним обычным утром в солидном офисе компании «Инвест-трейд» появилась совсем не обычная женщина. Небрежная и неаккуратная, с колючим взглядом, резким голосом и стальным блеском в глазах, она называет себя партнером и доверенным лицом шефа, отдает указания и распоряжается, как хозяйка.И кто бы мог подумать, что именно это утро кардинально изменит жизнь столь многих, перевернет с ног на голову, швырнет в пучину лжи, хитрости, подлости и разрушит всё, что имело значение и составляло смысл жизни…

3

Андрей вошёл в квартиру, привычно встретившую тишиной: Элла редко проводила вечера дома. Да и сам он не так уж часто спешил возвращаться с работы: тренажеры, бассейн, кружка пива в компании друзей — занятий было достаточно. Раньше, в первое время после свадьбы, они почти не расставались друг с другом, но постепенно начали жить довольно отстранённо, и это вошло в привычку, которую не было надобности менять. Но иногда, в отдельные моменты, его вдруг начинал раздражать этот сложившийся уклад. Именно так было сегодня: её вечное отсутствие, пренебрежение к дому, семейная жизнь какими-то короткими урывками вызывали у Андрея тупое ожесточение. Он разогрел котлеты и заварил чай, но продолжал злиться, и поел без всякого аппетита, просто глотая свой нехитрый ужин. Вернулся в холл и сел на диване.

Скорей всего, Элла была в «Клубе зеро» — как и обычно. Там играли в бильярд и спортивный покер. Клиентам из «своих» неофициально могли сделать раздачу и на другие игры. Клуб содержал Артур Нечаев, или Артурчик — невысокий рыхлый мужчина лет тридцати, со светло-рыжими курчавыми волосами и в неизменном костюме цвета зелёнки. Самой приметной особенностью его в целом непривлекательной внешности были этот костюм и маленькие квадратные очки в тонкой металлической оправе. С ними он обращался особенно трепетно, почти как с живым существом, время от времени снимал их, протирал салфеткой, заботливо и нежно, и снова с любовью водружал на свой мясистый нос. Как ни странно, эти очки действительно создали ему свой особенный, вполне завершённый образ. Во времена ранней молодости Артурчик всерьёз мечтал стать крупье и работать в настоящем казино, даже прошёл специальные подготовительные курсы при соответствующем заведении и начал практиковаться. Потом что-то не сложилось и пришлось распрощаться с казино — но не с мечтой: раздобыв денег и обзаведясь достаточно надёжной «крышей», Артурчик организовал собственный «Клуб зеро», полузакрытый зал отдыха для избранных. Пару лет назад Андрей частенько ходил в этот клуб, иногда вместе с женой. Потом, с продвижением по карьерной лестнице у Нечепорука, «Клуб зеро» отпал для него сам собой, но зато к нему пристрастилась Элла. Она освоила и бильярд, и покер, и «блек джек», и ещё бог знает что — всё, чем можно убивать время, и готова была часами просиживать в компании партнёров по играм. Собственную слабость она всегда объясняла только одним — скукой: муж, мол, слишком занят своими делами, — хотя это было неправдой: просто «свои дела» были у них обоих — у него работа, друзья, машины, у неё — болтовня с девчонками, походы по салонам и «Клуб зеро».

Андрея не приводило в восторг то, что она болтается у Артурчика: всё-таки довольно сомнительное место. Да и её бурную натуру он знал слишком хорошо. Но Нечепорук смотрел на увлечение дочери снисходительно, и Андрей тоже закрыл на это глаза, только изредка, в особенно плохом расположении духа, высказывая Элле своё недовольство. Она не брала его слова во внимание: переводила всё в шутку или начинала ругать его самого. Главным её обвинением было «Я тебе не нужна!». Он не выносил споров на эту тему и, пару раз огрызнувшись, отступал. К тому же в противном случае, от него бы требовалось чем-то заполнить будни Эллы, а чем? Каких-то глубоких и содержательных увлечений у неё не было, работа её не прельщала… Сразу после университета Андрей устроил Эллу в налоговую, она продержалась всего полгода. Сначала он просил принять её на работу, потом попросили его — забрать свою жену. Работник из неё и впрямь был никудышный: свои основные обязанности они видела в том, чтобы каждый день демонстрировать новые наряды. А ещё её характер!.. Она командовала всеми вокруг. В общем, увольнение оказалось к взаимной радости сторон. Пока что у него не возникло других разумных идей, к чему пристроить Эллу. Значит, оставался «Клуб зеро».

Андрей посмотрел на фотографию жены в рамке на столе — она любила фотографироваться, студенткой ходила на показы мод, участвовала в качестве модели в любительских конкурсах парикмахеров и визажистов: ничего серьёзного — так, игра, но ей нравилось быть неповторимой и необычной, очаровывать и провоцировать, примерять образы. На этом фото двухлетней давности — одном из лучших у неё, ей тогда только исполнилось двадцать два — она была дивно хороша: завитые локонами русые волосы, чуть приоткрытые чувственные, зовущие губы, по-детски большие, подёрнутые поволокой обещающие глаза. Фотограф сумел поймать что-то особенное в её лице, саму её сущность. Кипящие внутри неё страсти, что ли?.. Андрей отвернулся от портрета и вздохнул. Когда-то он, юный и любящий, и сам повёлся на это обещание в её глазах. И получил в итоге: встречающую тишиной квартиру, холостяцкий ужин и одинокий вечер на диване перед экраном домашнего кинотеатра.

Андрей уже почти уснул, когда, наконец, хлопнула входная дверь и долетел голос Эллы из прихожей:

— Ты дома?

Он встрепенулся, отгоняя подобравшийся было сон, и сел, ожидая её появления.

— Дома — в отличие от тебя.

Элла вошла в комнату и игриво поинтересовалась:

— Скучал?

— Нет. Не успел: ты же вернулась сегодня так быстро! — съязвил он. — Всего только полдвенадцатого! Где ты была вообще?

— На бильярде, — подтвердила она его предположения. — Милый! Ну, не сердись: я увлеклась.

— «Блек джеком» или Артурчиком?

— Ну, Андрей! Не будь таким злюкой! — Элла уселась к нему на колени и заглянула в глаза. — «Блек Джеком» конечно. Ты разве сомневался?

Она звала его только так — «Андрей». Не «Андрюша» — как это нередко делал её отец, не «Андрюшенька» — как его собственная мать. Он звал её «Эллой», когда сердился — «Элкой», или мягко «Элей» и «Элькой» — когда был особенно нежен. Она же никогда не употребляла уменьшительно-ласкательных форм, но это своё «Андрей» могла произносить с тысячей оттенков — от полного обожания до ненависти. Сейчас оттенок расположился где-то посередине «тёплого» участка шкалы. Это предполагало, что она начнёт ласкаться. Так и случилось: Элла провела ладонью по его щеке, потом наклонилась к губам. Он уловил идущий от неё лёгкий запах вина.

— Ты опять пила?

Она отодвинулась и убрала от лица упавшие волосы.

— Немножко. — Голос стал на пару градусов прохладнее. — Всего только два глотка.

— Я выглядываю тебя здесь, как идиот, а ты играешь в бильярдной и хлещешь вино с этим недоделанным крупье? — Он снял её со своих коленей.

— Я же ничего не говорила, когда ты всю субботу болтался с друзьями. Со своим чёртовым Славиком! А мог бы и побыть со мной! Я тоже думала, что ты вернёшься хотя бы не так поздно, сходила в салон, сделала причёску… Представь себе, только для тебя! И что? Во сколько ты заявился? И не заметил ни причёски, ни меня самой!

— Ах, да! Ты ведь так ждала меня! — снова съязвил он, но тут же спросил уже без иронии. — Почему ты не отвечала на мои звонки — в пятницу, когда я был в Киеве?

— Ты бы ещё вспомнил, почему я не отвечала тебе в прошлом году!

— Я просто спросил: почему ты не брала трубку?

— Я перед тем говорила с папой. Он сказал, что у вас всё в порядке. Потом я ушла к Наташе и не взяла телефон. — Она замолчала, он тоже молчал, и она выкрикнула. — Но я же знала, что всё нормально!

— Чёрт тебя возьми! А ничего, что я не знал? Не знал, нормально ли у тебя?!

— Андрей! — Голос взлетел сразу, стремясь к самым высоким отметкам. — Но я же была дома! Что со мной случится?

— И правда! Я как-то не подумал.

— Ну, прости меня!

— Ладно, — кивнул он. — Пусть так. А за сегодня я тоже должен тебя простить? Тебя же не было сегодня дома!

Её настроение сразу поменялось, и она пошла в атаку:

— Вот только не надо заставлять меня за всё оправдываться!

— Тогда ты тем более не заставляй оправдываться меня! — вскипел Андрей. Потом поднялся и вышел из комнаты.

— Куда ты? — крикнула Элла.

— Спать! Это ты маешься дурью от безделья, а мне завтра на работу!

— Спокойной ночи! — поджав губы, буркнула она и удобнее уселась на диване. — Я буду смотреть телевизор.