Межгорье

Юлия Устинова (2023)

Виктория: Я очень нуждалась в деньгах, а также убежище, безопасном месте, где бы можно было спокойно подумать о том, как жить дальше. Однако, найдя его, я оказалась в ещё более запутанном положении…Андрей: Я искал помощницу по хозяйству, а получил гораздо больше. И не я один…Клим: Черт знает, что эта девушка здесь забыла, но назад ее уже никто не отпустит…

Глава 3. Виктория

Я просыпаюсь около одиннадцати.

Мое окно выходит на запад, а раскидистые ветви берез дают дополнительную защиту от солнечных лучей, поэтому в комнате еще прохладно и не так светло.

Потянувшись, я сажусь на край кровати, свешиваю ноги и тянусь к окну, чтобы открыть его. В комнату врываются звуки птиц. Вдалеке слышен собачий лай, но в доме тихо.

Отыскав достаточно длинные джинсовые шорты, я одеваюсь, причесываюсь, беру полотенце и умывальные принадлежности и направляюсь в ванную.

Аромат свежеиспеченного хлеба заполняет мои ноздри.

Догадываюсь, что этим утром на кухне хозяйничал сын Боголюбова.

Запах такой аппетитный, что сразу хочется спуститься вниз и попробовать хотя бы кусочек, но сначала нужно умыться.

Услышав щелчок замка, я останавливаюсь прямо перед дверью ванной комнаты. И в этом момент она широко распахивается.

В пороге замирает высокий плечистый парень.

— Прости, — я шарахаюсь от него. — Я думала, в доме никого. Я… Вика.

— Мне показалось, ты старше, — говорит парень.

На нем только шорты цвета хаки и полотенце, перекинутое через плечо. На могучей мускулистой груди блестят капли воды.

Мое сердце замирает всего на миг, а затем я ощущаю, как внутри разливается волнующее ощущение. Я не ошиблась, когда предположила, что Боголюбов-младший несколько крупнее своего отца — это касается ширины плеч, мышц рук и бедер. На вид, ему лет двадцать — двадцать два, не больше.

И, мамочки, до чего же младший хорош собой.

— Ты Клим, верно? — спрашиваю его.

— А что? — хрипло отвечает парень.

Он задирает руку и упирается ладонью в дверной косяк, и я невольно замечаю темную поросль у него подмышками.

Взгляд его дивных серых глаз блуждает по моим рукам. Я инстинктивно пытаюсь натянуть рукава, но на мне лишь футболка. К тому же я без лифчика.

И Клим это тоже замечает, фокусируясь на моей груди. Кадык на его мощной шее медленно двигается.

Мои щеки вспыхивают, я прикрываюсь, скрещивая на груди руки.

А в голове вспышкой проносится лишь одна мысль.

Он видел мои синяки.

— Можно… зайти? — стараясь казаться невозмутимой, киваю в сторону ванной комнаты.

Парень опускает руку и молча выходит за порог.

Прижавшись к стене, я пропускаю Клима и вхожу в ванную, ругая себя последними словами.

А он не очень-то дружелюбный. Но да черт с ним.

Как я могла забыть надеть одежду с длинным рукавом?!

Интересно, Клим расскажет отцу о том, что видел?

И что значат его слова?

Мне показалось, ты старше…

Выходит, я не ошиблась. Клим все-таки наблюдал за мной прошлым вечером из своего домика на дереве.

При мысли о том, каким стал его взгляд, когда он заметил, что я без белья, лицо обдает горячей волной.

Точно так же на меня вчера смотрел Андрей…

Я вновь теряюсь в сомнениях.

А, может, бросить все, сесть в машину и уехать отсюда, пока не поздно?

С этими мужчинами явно что-то не так. Они живут, как отшельники, в лесной глуши, без нормальной связи. Без женщин… Андрей просил меня прислать свое фото в полный рост… Баснословная заработная плата… Комфорт… Откровенные мужские взгляды…

Все же так очевидно. Господи.

Меня словно током дергает. Сердце тревожно сжимается в груди, к горлу подкатывает ком. Запаниковав, я выскакиваю из ванной и бросаюсь в спальню, которую вчера нашла очень уютной, а сам дом — безопасным и надежным.

Глупо, как же глупо!

Ведь бесплатный сыр бывает только в мышеловке!

Уж мне ли этого не знать?

Мои руки дрожат. Пульс бешено стучит в ушах. Я должна убраться отсюда как можно скорее!

Наспех покидав в сумку одежду, я надеваю кофту, обуваюсь и сбегаю по лестнице. На первом этаже быстро осматриваюсь, нет ли кого, и пытаюсь найти брелок с ключами, так беспечно оставленный вчера на деревянной полочке-ключнице. Но, не найдя ключи, выхожу на террасу.

Сумка падает к ногам, и я холодею изнутри от какого-то удушающего липкого ощущения.

Моей машины нет на месте…

Только не это.

От страха и неопределенности у меня деревенеют ноги, на лбу выступает испарина. Тяжело дыша, я торопливо спускаюсь по ступеням, и тут меня окликает Андрей:

— Доброе утро!

— Где моя машина?! — набрасываюсь на него с ходу.

Мужчина хмурит темные брови.

— Клим ее отогнал в гараж. Мы же вчера договаривались.

— О чем?! — нетерпеливо рычу.

— О том, что он посмотрит коробку, — спокойным тоном объясняет Андрей. — Не переживай, мой парень знает, что делает. Мы загнали машину на яму и сняли коробку.

— Как… уже? — изумленно выдыхаю.

Мои плечи опускаются.

— Я же говорил, что мы встаем очень рано, — напоминает Андрей. — Дело — дрянь, Вик. Еще немного, и она бы полетела у тебя к чертям. Все удивляюсь, как ты столько на ней проехала, — поражается он.

Я медленно выдыхаю, стараясь успокоиться и не подавать вида, насколько я взвинчена. Тому же способствует доброжелательный взгляд Боголюбова и деловитый тон.

— И… когда вы закончите? — спрашиваю, вглядываясь в его глаза.

— Трудно сказать. Нужны новые запчасти. Я планировал ехать в город недели через две. Ну тебе же не горит?

— Нет. Конечно, — отвечаю не своим голосом.

— А в Сосновку я тебя свожу сегодня, как и обещал… Ты уже позавтракала? — заботливо интересуется мужчина.

Я качаю головой.

— Нет. Еще. Не успела.

— Иди поешь, свари себе кофе. Клим испек свежий хлеб. На столе есть вареные яйца, в холодильнике — бери, что нужно. А потом выходи, я буду в питомнике. Покажу тебе заимку.

Пока Андрей говорит, я прислушиваюсь к его интонации, внимательно наблюдаю за мимикой, пытаясь уловить хотя бы намек на всю ту грязь, которую уже успела нафантазировать о Боголюбове. Но мужчина совсем не производит впечатление лицемера.

Горловина его серо-синей футболки пропиталась потом, коричневые ботинки покрыты пылью, на руках и шее бугрятся жилы, подчеркивая, что этот мужчина трудился с самого раннего утра.

На смену панике приходит смущение.

— Хорошо, — я опускаю взгляд.

А щеки снова пылают.

— Забыл сказать, у нас баллонный газ. Тебе показать, как пользоваться плитой?

— Да. Но не сейчас, смотрю, ты занят. Обойдусь без кофе.

— Ну как скажешь.

Мы с Андреем расходимся в разные стороны. Я бегом поднимаюсь на террасу, хватаю сумку и затаскиваю ее в дом.

Не знаю, что на меня нашло. Какое-то безумие.

Может быть, и не было никаких взглядов, а мой разум просто издевается надо мной. Что до машины — ведь я прекрасно знала, что она ездит на честном слове. Да и некуда мне ехать. Некуда!

Успокаивая себя, я отношу сумку обратно в комнату, затем быстро принимаю душ. Завтракаю на ходу вареными яйцами, свежим, еще теплым, хлебом и сыром, и запиваю все стаканом воды. На кофе действительно нет времени. Я и так проспала почти до обеда.

После завтрака навожу порядок на столе, убираю крошки и переобуваюсь в кроссовки.

Солнце уже высоко и печет изо всех сил. Я стараюсь идти в тени сосен и берез. С правой стороны замечаю огороженный сеткой участок, на котором стоит несколько теплиц, видны ухоженные грядки. Слева территория тоже огорожена высоким забором, а за ним располагается довольно просторная площадка и сами загоны. Несколько молодых хасок резвятся на площадке.

Завидев меня, Андрей запирает крайний вольер, а затем выходит из питомника.

— Не заблудилась? — шутит он, снимая перчатки.

— Да уж. Территория у вас — будь здоров. Не мешало бы и тут поставить указатели.

— Значит так, Вик, — мужчина улыбается. — Завтракаем мы рано. Тебе нет необходимости подниматься в пять — шесть часов, — продолжает вполне будничным тоном. — Нам нужен горячий обед, желательно, первое блюдо. Свари нам какого-нибудь супа понажористее. Этого будет достаточно. Мы не привереды. Ну и вечером ужин, само собой, — мужчина проводит по лбу тыльной стороной ладони и поправляет бейсболку, пропитанную потом над козырьком. — Ну и жара сегодня. Так. Что еще? Посудомойки у нас нет, слишком уж энергозатратное удовольствие, так что посуду моем вручную, — сообщает он.

— Вручную — нормально, — подхватываю его замечание. — Я всю жизнь так мою.

Андрей кивает.

— Но стиральная машина, разумеется, есть.

— Отлично, — киваю в ответ. — Значит я готовлю обед и ужин? Мою посуду. Навожу порядок, — резюмирую я.

— Да, в основном доме.

— Стирка?

— Свои вещи мы стираем сами, — отвечает Андрей. — Привыкли уже. Но полотенца, постельное… Займешься этим?

— Конечно!

— Кур и собак мы тоже кормим сами, — продолжает Боголюбов. — Если хочешь, можешь собирать по утрам яйца.

— Договорились. А это что, огород? — я указываю большим пальцем в сторону парников. — Это вы там сами все выращиваете?

— Ну а кто еще? — усмехается Андрей.

— Можно я там что-нибудь тоже буду делать? Полоть и все такое, — прошу его.

Мужчина пожимает плечами.

— Если тебе нравится возиться с огородом — на здоровье.

— Мне очень нравится! — я прикусываю язык, едва не проболтавшись, что в детдоме у нас была теплица, где я несколько лет выращивала овощи.

— В общем, работы будет много. Но я не требую, чтобы ты строго выполняла все обязанности по часам, — говорит Андрей. — Горячая еда, чистая постель — мужчинам нужно не так много для комфортной жизни. Закупки мы делаем, примерно, раз в месяц-полтора. Хотелось бы реже, но всегда нужно пополнять запасы собачьего корма. Обычно, мы берем одно и то же. Но ты можешь дополнять список по своему усмотрению.

— Поняла.

— Оформлена ты будешь официально, со вчерашнего дня, у нас ИП, так что, все отчисления, как полагается. Ах, да, и в воскресенье у тебя выходной.

— Мне не нужен выходной.

— Вика, всем нужны выходные. Если дело в деньгах, у тебя оплачиваемый выходной.

— Нет. Дело не в деньгах. Но, хорошо, иногда я буду брать выходной.

— Договорились.

— Так значит вы здесь собак разводите? — киваю в сторону загонов.

Андрей разворачивается и подходит к сетке.

— Да. Мы разводим на продажу Акита-ину и Сибирских хаски. Зимой устраиваем для гостей бунгало катание на собачьих упряжках и на снегоходах. Летом просто сдаем бунгало и держим пасеку в километре отсюда. В общем, у нас тут такой, сезонный бизнес, — объясняет Андрей.

— Классно. Мне нравится, — говорю под впечатлением от увиденного и услышанного.

Мужчина поворачивается ко мне и пристально смотрит в глаза.

— Да? Тогда почему ты выходила из дома с сумкой?

Я медленно киваю.

— Увидел.

Мне становится стыдно.

— Вик, у тебя же нет проблем с законом?

Вопрос — так вопрос.

— Знаешь, ты очень своевременно этим интересуешься, — не могу удержаться от шпильки, но затем смягчаюсь. — Нет, Андрей. У меня нет проблем с законом, — технически это правда. — Мне просто нужна работа. Пусть ее будет много, пусть я буду уставать, пусть я буду копаться в грязи, мыть, готовить — мне неважно. Я просто хочу работать.

Склонив голову, Андрей осторожно спрашивает:

— Ты чего-то опасаешься? Я имею в виду… наше уединенное мужское общество?

— Извини, — качаю головой. — Не думай, что у меня паранойя, просто вакансия, которую ты открыл — так не бывает.

— Понимаю. Все логично. Нет, правда, можешь не извиняться. Послушай меня, — просит Боголюбов. — Я не знаю, что такого было в твоей жизни, но у меня есть основания полагать, что ты не просто здесь работу искала, потому что красивые молодые девушки не забираются в глухомань ради того, чтобы возиться на кухне и на огороде. — Я открываю рот, чтобы что-то возразить, но мужчина не дает мне вставить слово, говоря: — Нет-нет, ты не обязана мне ничего объяснять. Я хочу сказать одно — здесь ты в полной безопасности. Мы позаботимся о том, чтобы с тобой ничего плохого не случилось. Обещаю.

Прямо сейчас его взгляд не выражает абсолютно ничего, кроме искреннего участия.

— Хорошо.

— Тогда за работу, — Андрей посылает мне ободряющую улыбку. — Идем, разберемся с баллоном.

Мы вместе возвращаемся в дом. Андрей показывает мне, как правильно нужно пользоваться газовой плитой — в общем-то, все очень просто.

Когда Боголюбов оставляет меня на рабочем месте, я бросаю взгляд на настенные часы в виде совы.

Уже почти двенадцать, поэтому нужно поторопиться с обедом. Исследовав холодильник и две морозильные камеры, я готовлю рыбный суп, а затем выхожу из дома, чтобы позвать мужчин. Ведь со временем обеда мы с Андреем не определились.

— Ох, я как раз хотела позвать вас обедать, — на террасе натыкаюсь на Клима. — Твой отец освободился?

— Без понятия, — отвечает парень, вытирая тряпкой руки, перепачканные грязью и машинным маслом.

— А машина, совсем все плохо? — беспокоюсь я.

— Я видал корыта и похуже.

— Блин, я совсем ее запустила, да? — расстроенно спрашиваю. — Андрей сказал, нужно купить какие-то запчасти. Клим кивает. Я же озадаченно хмурюсь. — Ясно. Только… — чувствую себя скованно. — Клим, в общем, у меня пока с деньгами туго, поэтому придется отложить ремонт.

— Сколько тебе лет? — парень внезапно переводит тему.

Скрестив руки на груди, я нетерпеливо вздыхаю.

— Двадцать четыре. А что?

— Ты красивая, — заявляет Клим.

Я растерянно таращусь на него.

Он такой странный.

И реально какой-то дикарь.

— Ага, — я разворачиваюсь, чтобы вернуться в дом.

— Стой, — Клим меня окликает.

— Что? — бросаю через плечо.

— Нежарко? — загадочным тоном интересуется он, выразительно разглядывая мою кофту.

Я замираю. Конечно же он видел мои синяки, но, черт возьми, его это не касается.

Мне хочется развернуться и сказать наглому парню в лицо, чтобы он не лез не в свое дело, но я проглатываю злость и невозмутимо отвечаю:

— Нет. Боюсь сгореть на солнце.

— Ясно, — кивает Клим.

Мы оба знаем — это ложь, но уже плевать, что он обо мне подумает. В конце концов, не Клим меня нанял, а с Андреем мы все сегодня выяснили. Наверное…