Межгорье

Юлия Устинова (2023)

Виктория: Я очень нуждалась в деньгах, а также убежище, безопасном месте, где бы можно было спокойно подумать о том, как жить дальше. Однако, найдя его, я оказалась в ещё более запутанном положении…Андрей: Я искал помощницу по хозяйству, а получил гораздо больше. И не я один…Клим: Черт знает, что эта девушка здесь забыла, но назад ее уже никто не отпустит…

Глава 5. Виктория

— Спасибо, Вик. Я язык сожрал, — с довольным видом Андрей отодвигает пустую тарелку. — Ты умница.

— Это моя работа, босс, — я пожимаю плечами.

Хотя, признаться, мне очень приятно, что мои старания оценили. Кирилл никогда не говорил ничего подобного, а ведь я готовила ему ужин каждый день.

Мы прожили вместе всего полтора месяца. Вечерами я ждала его в квартире, которую мы снимали. Тогда я верила, что у нас все по-настоящему, что он любит меня, и я наконец-то нашла человека, на которого во всем могу положиться. Мне так хотелось иметь дом, семью, мужа, заботиться о нем… Да уж, ничему меня жизнь не научила.

— Какие планы на вечер? Мы с Климом собирались глянуть фильм? Составишь нам компанию? — предлагает Андрей, выдергивая меня из тяжелых мыслей.

Я, почему-то, смотрю на Клима.

Парень продолжает есть вторую порцию азу и не участвует в разговоре.

После нашего похода на реку мы не виделись до самого ужина. Я все еще злюсь на него, и последнее, чего мне сейчас хочется — провести вечер в компании хамоватого парня с затянувшимся пубертатом. Но будет некрасиво обидеть Андрея отказом. Его предложение звучало искренне.

— Я с удовольствием, — обращаюсь к Боголюбову-старшему, вставая из-за стола, — только посуду помою.

Андрей тоже поднимается и уносит в мойку свою тарелку и стакан.

— У Тары не началось? — Надевая фартук, я слышу глухой голос Клима.

— Нет. Но температура понизилась, аппетита нет второй день. Она сгребла в угол все подстилки — готовится, — отвечает Андрей, вытирая руки и рот салфеткой.

— Какой у нее срок? — отодвинув стул, Клим встает.

— Шестьдесят третий пошел… Не хотелось бы ее кесарить, — мрачно вздыхает его отец.

— Что-то серьезное? — Я смотрю на Андрея, забирая тарелку из рук Клима.

— Одна из собак вот-вот должна ощениться. Ждем, — объясняет мужчина.

— А… кесарево… вы умеете?

— Я ветеринар-хирург, — сообщает Боголюбов.

Я киваю.

— Ох, ясно.

— Надеюсь, все пройдет естественным образом, — с беспокойством произносит мужчина.

— Пойду посмотрю, как она, — бросает Клим, выходя из кухни.

В своем репертуаре — ни спасибо, ни пожалуйста.

Уже позже мы втроем встречаемся в общей комнате с телевизором. Шторы в ней всегда задвинуты, поэтому здесь гораздо прохладнее, чем наверху или на кухне. На одной из стен висит телевизор с приличной диагональю, напротив, прямо посередине комнаты, стоит черный полукруглый диван. У стены, справа, располагается большое кресло с высокой спинкой и подголовником. Второе — точно такое же, находится в дальней части комнаты возле книжного стеллажа. Вчера я там читала.

— Как собачка? — я обращаюсь к Климу.

— Дерганая, — он, как всегда, отвечает лаконично.

— Я проверю ее ночью, — говорит Андрей. Сидя в кресле, он открывает на телевизоре папку съемного диска.

— Что смотрим? — спрашивает, глядя нас с Климом.

— Без разницы. Я всеядна, — отвечаю я.

— Мне вообще пофигу, — отзывается парень, разваливаясь на своей половине дивана.

— “Прометей” годится? — уточняет мужчина, листая многочисленный список фильмов.

— Вполне. Я его не видела.

Проходил больше часа. Мы смотрим фильм. Он красивый, мрачный, атмосферный и нескучный. Правда, на счет последнего, не все так думают. Когда я смотрю на Клима в следующий раз, он уже спит, задрав голову и уперев затылок в мягкий подлокотник дивана. При этом я имею возможность рассмотреть его крепкую сексуальную шею и торс. Одна его нога согнута в колене и опирается на спинку дивана, другая — вытянута, под тканью трикотажных штанов обрисовывается мощный бугор. Зациклившись на бесстыжей позе парня, я ловлю себя на мысли, что теперь меня не так увлекает происходящее на экране.

Спящий Клим чертовски притягателен.

И я никогда не видела такого сильного мужского тела в столь опасной близости.

Боже мой, кто-нибудь оденьте этого парня.

— Вот в такие моменты я завидую молодым. Где упали — там и спят, — замечает Андрей.

Мои щеки сразу вспыхивают. Андрей не мог не заметить, как я пялилась на его сына.

— У тебя бессонница? — поворачиваюсь лицом к Андрею и стараюсь не подать вида, что смущена.

— Да не то чтобы… — мужчина пожимает плечами. — Просто лезет в голову всякое, вот и ворочаюсь, лежу по два часа.

— А как же твои снотворные чаечки? — поджав ноги, я сажусь вполоборота к нему.

— Увы, на меня они не действуют, — улыбается Андрей.

— Зато я сплю после них, как убитая.

— Хочешь, приготовлю? — предлагает он.

— Сейчас? — качаю головой. — Ну нет, мне как-то неловко тебя беспокоить.

Андрей цокает и, уперев ладони в бедра, встает.

— Вик, завязывай со своими неловкостями, здесь все свои, — по-доброму ворчит мужчина.

— Хорошо, — я виновато улыбаюсь. — Мне на паузу поставить?

— Да нет, смотри. Я его уже видел.

Прежде, чем пойти готовить чай, Андрей наклоняется к сыну и расталкивает его.

— Давай-ка, иди спать, — мягко говорит ему, похлопывая по руке.

С шумным вздохом Клим протирает глаза и потягивается. Андрей выходит, а парень принимает вертикальное положение и крутит головой, словно пытается сообразить, где он находится.

Я прижимаюсь ближе к своему подлокотнику и с небывалым энтузиазмом пялюсь в экран. Спящий Клим нравится мне гораздо больше бодрствующего.

Несколько минут мы сидим в тишине. Я смотрю фильм, но боковым зрением замечаю, что голова Клима повернута в мою сторону. Я чувствую его взгляд на коже. Мне становится не по себе. В какой-то момент хочется соскочить с дивана и убежать прочь из темной комнаты подальше от этого странного парня с явными пробелами в воспитании. Я даже опускаю ноги на пол, но остаюсь сидеть на месте.

Если я уйду, Клим догадается, что дело в нем, что его общество меня настораживает и даже пугает. А мне так осточертело чувствовать себя трусихой. Пусть сам проваливает.

— С другими он кино не смотрит, — бормочет Клим еще сонным голосом.

— Что? — поворачиваюсь к нему.

Клим щелкает шейными позвонками, а затем опирается руками в диван, ползет ко мне с грацией хищника и садится рядом. Чувствуя, как соприкасаются наши бедра, я ерзаю, давая понять, чтобы он отодвинулся, но парень не реагирует на мои возражения.

— Его бабы, — лениво тянет Клим. — Он всегда держал их на своей половине.

Вжав голову в плечи, анализирую его слова.

Что за бред он несет?

— И что это значит? — мой тон полон раздражения.

— Это ты мне скажи, — шепчет парень, склоняясь ко мне.

Его дыхание опаляет мою кожу, скользит по щекам. Ноздри Клима расширяются и втягивают воздух вокруг меня.

Я замираю.

Он, типа, меня нюхает?

— Слушай, отодвинься, а! — рявкаю я, толкая его. — Тебе что-нибудь известно о личном пространстве? Соблюдай дистанцию! Мне неприятно! И меня достали твои идиотские намеки! Я здесь работаю. Ра-бо-та-ю! Усек? Между мной и твоим отцом чисто деловые отношения! И, вообще, какое тебе до этого дело?! — оперевшись на подлокотник, я собираюсь встать с дивана.

— Подожди…

Клим перехватывает мою руку. Прижав собой к дивану, он наклоняет голову вбок, словно изучая меня.

— Отпусти! Ты ненормальный?! — шиплю на него, оказавшись зажатой между парнем и высоким подлокотником дивана.

Удерживая одной рукой и расположив ее на моей талии, Клим тянется и упирается лбом мне в висок.

— Пойдем со мной, Вика, — тихо просит он.

— Куда? В смысле?! — я дергаюсь изо всех сил.

— Ты мне понравилась. — Носом Клим зарывается в мои волосы и жадно всасывает носом воздух. — Хочу тебя, — его рука поднимается к моему горлу.

Мое дыхание сбивается.

Глубокий голос парня на несколько мгновений окутывает меня, погружая разум в мягкую дымку.

Рука на моей шее — однажды меня уже так держали… Ладно, не так.

Пальцы Клима, большие и шершавые, не сдавливают горло, а мягко обхватывают несмотря на силу, которая в них заложена. Его грудь твердая и горячая тяжело вздымается. У меня сжимается низ живота.

Прикрыв глаза, я борюсь с желанием забраться на колени этого парня.

Ровно до того момента, пока не приходит осознание.

— Ты сейчас… серьезно, блин? — высвободив руку, я толкаю Клима в плечо, еще и еще раз, пока он не отстраняется.

— Серьезно, — отвечает Клим.

Размахнувшись, я отвешиваю ему смачную пощечину.

— Да пошел ты! — и вскакиваю с дивана.

— За что? — хмурится парень, хватая меня за руку.

— А ты не понимаешь?! — я отчаянно пытаюсь освободить запястье, но он удерживает его, окружив крепкой хваткой.

— Нет, — глаза парня распахиваются шире и беспомощно бегают.

Клим напоминает мне ученика, которого спрашивают невыученный урок. Я вижу в его взгляде похоть, но есть там и что-то такое, чего быть не может.

Он в смятении, и как будто бы не понимает, что происходит.

— Да ты издеваешься, что ли? — не веря в этот спектакль, я трясу головой.

Длинные ресницы парня опускаются.

— Нет, не издеваюсь, — тихо произносит Клим, размыкая пальцы.

— Не лезь ко мне! — рычу на него, потирая запястье. — Больше никогда меня не трогай! Я тебе запрещаю! — отчитываю его, как несмышленого ребенка.

Разъяренная, словно фурия, я выбегаю из комнаты и уже в коридоре натыкаюсь на Андрея. С двумя большими кружками в руках он отскакивает в сторону и тихо шипит, вероятно, расплескав на себя кипяток.

— Вика, ты куда?! — кричит мужчина, когда я уже взбегаю по лестнице.

— Я иду спать! — кричу, не оглядываясь. — Спасибо за чудесный вечер!

Оказавшись в комнате, я закрываюсь и начинаю ходить взад-вперед.

Да что не так с этим парнем?!

Здоровый лось, а ведет себя…

Его не устраивает, что Андрей подпустил меня так близко к ним обоим, но, при этом, ему хватает наглости заявлять, что он хочет меня. Вот так вот, запросто, как какой-то пещерный человек, ей богу!

Прежде, чем я остываю, проходит не одна минута.

На часах уже одиннадцать.

Подойдя к двери, я прислушиваюсь, не слышны ли звуки воды, но в доме тихо. Тогда я быстро хватаю полотенце и все остальное и иду в душ.

К тому времени, когда раздается стук в дверь моей комнаты, я уже лежу в постели.

— Вик, к тебе можно? — раздается глухой голос Андрея.

— Я собиралась спать, — впиваюсь взглядом в защелку.

— Я всего на пару слов, — просит мужчина.

Несколько секунд я всерьез раздумываю над тем, стоит ли открывать дверь. Но в итоге встаю с кровати и надеваю штаны.

— В чем дело? — открыв мужчине дверь, встаю сбоку, прижимаясь спиной к стене.

— Я войду? — осторожно спрашивает Андрей.

— Так говори, — сухо отвечаю, скрещивая на груди руки.

На Андрея я тоже сердита. Ведь он не может не замечать того, насколько странный и диковатый у него сын. И это именно Андрей днем меня с ним купаться отправил.

Моя грудь ходит ходуном.

Андрей же мнется в пороге, но дальше не суется.

— Не обижайся на него, — я слышу его вздох. — Клим рассказал мне, что было сегодня — на реке и сейчас… вечером.

— Рада за вас! А от меня-то что надо?! — огрызаюсь я.

— Вика, он не хотел тебя обидеть. Поверь. Он не со зла. Просто парню не хватает манер и общения. Кажется, что он груб и неотесан. Отчасти, так и есть. Сама посуди, он здесь безвылазно с самого детства. Он знает все о жизни собак, а вот с людьми… Ни друзей, ни одноклассников, ни постоянной подружки. Клим неплохой, и он бы не причинил тебе вреда… Он всего лишь выказал тебе свою симпатию. Видишь ли, мой парень не привык получать от девушек от ворот поворот. Но он в курсе, что значит, когда женщина говорит “нет”, — заступается Андрей за сына.

От столь нелепого оправдания вскидываю брови.

— Правда? — разворачиваюсь и встаю к нему лицом. Мне, почему-то, так не показалось! И я не чувствую себя с ним в безопасности!

Андрей кивает, словно соглашаясь со мной.

— Знаю, ты мне не поверишь, — он разводит руками, — но с ним тебе будет намного безопаснее, чем с любым парнем из большого города. Его проблема в том, что Клим всегда говорит то, что думает. И такая прямолинейность с непривычки может пугать, я понимаю. Он завтра извинится перед тобой.

— Не нужны мне его извинения! — упрямлюсь я.

— Вик, ну не злись. Это недоразумение, не более того. Черт возьми, — усмехается мужчина, почесывая щетину на скуле. — У меня такое ощущение, будто я пытаюсь уладить ссору двух разнополых подростков.

Андрей награждает меня взглядом, который так и говорит: “Ну ничего же страшного не случилось”.

— Тебе кажется это забавным, да? — я снова начинаю злиться.

— Нет. Конечно, нет. Прости. Я тебе слово даю, Клим больше ни разу не заикнется о том, что говорил сегодня. Тем более завтра пятница, — его слова звучат как предупреждение. — Мальчик спустит пар и успокоится. Ну все, не буду мешать. Отдыхай. Спокойной ночи.

Когда Андрей уходит, прикрыв за собой дверь, я снова задвигаю защелку. Конечно, при желании, от нее можно избавиться прямо вместе с дверью, особенно такому здоровяку, как Боголюбов-младший.

Я сажусь на край кровати и открываю окно. Глоток ночной прохлады немного успокаивает меня. Всматриваясь в темноту, я представляю, как выглядит этот дом с высоты птичьего полета — маленькая точка среди гор и лесов. Эта мысль тоже приносит облегчение, но ненадолго.

Ну и в переплет я угодила.

Один меня хочет, другой всячески его выгораживает.

Не знаю, что и думать.

С другой стороны, если бы Клим хотел сделать то, о чем признался мне там, в комнате, он бы попытался воплотить в жизнь свои желания еще днем, на берегу, где бы нас никто не увидел и не услышал.

Я тоже хороша — пускать слюни по парню, который на пять лет младше меня. Но я же не говорю об этом вслух. Мысли контролировать сложнее. Только у Клима, похоже, действительно, что на уме, то и на языке. И это совершенно не льстит мне.

Впрочем, Андрей говорил от души, и, с чем-то я даже могу согласиться. Андрей сам признался, что многое видел в жизни, многое пробовала, а вот Клим с детства живет в глуши — ни развлечений, ни девушек…

Хотя Андрей заметил, что Клим не привык получать от девушек от ворот поворот. Значит девушки здесь все же бывают. Или он сам к кому-то наведывается.

А потом Андрей сказал еще что-то про пятницу.

И что бы это не значило, ясно одно — мне катастрофически везет на мужчин, которые ведут себя хуже животных.