Забытый Орден. Последний из Сотни

Osf 717 (2024)

Над Изведанными землями нависла тень. Древние легенды и давно забытые кошмары пробуждаются от многовекового сна. Старый охотник исполнил клятву, данную двадцать пять лет назад, и на исходе жизни судьба дает ему еще один шанс. Сможет ли он найти свое место в этом суровом мире и обрести покой? Или же ему вновь предстоит пройти бесконечную череду смертельных схваток?

Глава 10

Сэр Валорик Торн угрюмо смотрел на дрожащих заключённых. Голодные, грязные, с полными отчаяния глазами они смотрели ему в ответ. Исключением были кхра’гийцы. Они стояли с гордо поднятыми головами, ожидая начала поединков.

— Отбор прост. Каждый из вас проведёт поединок. Победа — уходите с нами, поражение — ваше тело останется на холодной земле, — люди, услышавшие такое заявление, зароптали.

Он подождал пока заключённые затихнут и продолжил:

— Но! Это ваш единственный шанс выбраться из этой тюрьмы. Сурово, я понимаю. Но Ордену нужны лишь те, кто способен биться за свою жизнь до самого конца! Сразитесь! Докажите, что вы достойны жить! Докажите, что вы достойны стать членом Ордена!

Заключённые стихли, задумались. Многие из них были приговорены к пожизненной каторге, смерти, вечной темноте подземелья. Речь рыцаря немного воодушевила их. Послышались редкие решительные возгласы.

— Итак, первый бой. Кто выйдет против кхра’гийца? — громко спросил Сэр Торн на всякий случай. И вновь наступила тишина.

Он прекрасно понимал, что бедолага обречён, как и четверо следующих, выбор предстоит делать ему, никто добровольно не пойдет на смерть. Валорик знал, что народ Равнин можно склонить на свою сторону только демонстрацией силы. Только ее они уважали, только ее чтили. Но проблема была в том, что силы не было. Он надеялся, что, помогая кхра’гийцам освободиться, сделает возможным в будущем альянс между Орденом и Кланами Равнин. Это была рискованная ставка, но Орден нуждался в союзниках.

Сенешаль Ордена прошёлся вдоль строя, вглядываясь в глаза каждого заключенного. Они прятали их, боялись, тряслись. Лишь две пары серых стальных глаз ответили на вызов ярко-синих. Девушка с окровавленным ртом и старик рядом с ней. Решимость девушки Сэр Торн мог понять, особенно после красочного представления в подземелье, но старик? Этого сенешаль не понимал.

Он взвесил все за и против. Молодая девушка, которая отчаянно боролась за свою жизнь, либо мужчина, что пусть был и крепок, но слишком стар. Валорик принял решения и уже открыл было рот, но:

— Я пойду. — старик первым выступил из неровного строя с сжатыми кулаками. Валорик был удивлён. Даже поражён.

— Что же, — сказал он. — Да будет так! Вождь Муван, кто примет вызов?

— Я вызываю Вождя! — громко сказал старик, не дав кхра’гийцу и секунды на раздумья.

Заключённые заволновались: кто-то жалел старика, кто-то откровенно высмеивал его глупость.

— Согласен. — Буркнул Муван и вышел на центр песчаной арены. Дригард последовал за ним.

***

Риган поплотнее завернулась в бордовую мантию, облокотилась на деревянное ограждение плаца и сплюнула кровавую слюну в грязь под босыми ногами.

Она внимательно смотрела на старого храбреца, пытаясь понять, почему Вождь Муван, собиравшийся сражаться голыми руками, передумал, заглянув в серые глаза противника.

— Как имя? — спросил Муван у человека-воина, покачивая большим двуручным ржавым топором.

— Дригард Онэс. — коротко ответил старый охотник и поудобнее перехватил одноручную булаву.

Риган расширила глаза.

«Командир Сотни? Какого черта?!» — воскликнула она в своих мыслях. Она не могла поверить, что герой её родины сейчас стоит здесь, на тюремной плаце, в грязной камизе. Все ламусцы знали его имя, чтили его, любили. Особенно сейчас, когда правление Барона Воррена лишь усугубляло положение и так разрушенной страны.

Другие заключённые зароптали. Все знали это имя, пусть и не относились к командиру Сотни с таким же почтением, как Риган.

— Хм…? — Валорик удивился. Такая реакция людей подсказывала ему, что этот старик не был простым человеком. Бой обещал быть интересным. У Сэра Торна появилась надежда не только выиграть в рискованно ставке на союз, но и шанс того, что кхра’гийцы примкнут к Ордену.

***

Они стояли друг напротив друга, не двигаясь, не моргая. Каждый из них смотрел в глаза противника. Сталь столкнулась с яростным пламенем. Могучие мускулы напряглись, старое лицо осталось каменным.

— Раааа! — Муван не выдержал. Он бросился к противнику, высоко подняв топор. Дригард не двигался, расстояние стремительно сокращалось. В тот момент, когда рубящий удар топора почти достиг головы охотника, он ловким движением ушёл в сторону. Муван, не ожидая такой прыти от старика, по инерции последовал за топором. Дригард, будто этого и ждал. Тяжёлая голова булавы с хрустом влетела в бок вождя.

— Вааа! — взревел тот от боли и ударил наотмашь. Дригард отскочил и, пока Муван возвращал топор после широкого удара, не теряя времени, атаковал жителя Равнин несколько раз. Вспышки боли прокатывались по телу Мувана. Дригард бил по ногам, коленям, корпусу. Разрушительные удары булавы эхом отдавались во внутренностях Вождя, костные пластины не спасали.

Зрители были в шоке. Риган впилась в деревянную ограду, не отрывая глаз от мастерских движений Дригарда, то же было и с другими, включая Сэра Торна.

Дригард уворачивался от каждого выпада Вождя кхра’гийцев, нанося чёткие, сокрушительные удары. Валорик не мог поверить, что в таком возрасте возможно обладать такой силой и скоростью.

Взгляд Мувана заплыл кровью. В слепой ярости он бил и бил, пытаясь попасть по верткому старику. Противник Дригарда в очередной раз высоко поднял правую руку, замахиваясь топором, и опустил его на голову охотника. Дригард, приготовившись к подобному, в последний момент отпрыгнул вправо, но Муван ждал этого.

Тяжёлый кулак полетел в голову Дригарда, но опытный воин рефлекторно заметил уловку и успел подставить булаву.

Удар отбросил охотника, и тот отлетел на несколько метров, упал и прокатился по земле. Камиза полностью промокла, холод с новой силой набросился на тело Дригарда. Кхар’гийцы обладали чудовищной силой, и Дригард мог это подтвердить, как никто другой. Его руки онемели, голова предательски кружилась.

— Удивлён. — Муван радостно улыбнулся, медленно подходя к противнику. Поначалу он считал себя оскорбленным, когда рыцарь Ордена предложил ему сражение против таких жалких, слабых людей. Как вождь, как воин, он не мог позволить, чтобы Великий Дух Дау видел такой поединок, больше похожий на казнь. Но его войны напомнили ему их цель. Им нужна была свобода, а этот старик еще и оказался грозным противником. От злости Муван хотел разорвать его голыми руками, но, когда увидел глаза человека, насторожился. — Хороший бой!

Дригард все ещё стоял на коленях, проходя в себя. Громадная тень нависла над ним. Муван медленно поднялся свой топор.

— Умри. Честь! — выкрикнул он, люди затаили дыхание. Риган в ярости вытаращила глаза, на них навернулись слезы. Валорик удрученно опустил голову. Все понимали, что охотник умрет, но Дригард думал по-другому.

Он резко выбросил булаву вперёд, и ее голова угодила прямо в колено противника, раздробив сустав.

— Ааа! — взвыл кхра’гиец и рухнул на одно колено. Дригард вскочил и нанёс вертикальный удар снизу вверх прямо в челюсть Вождя, вложив всю свою силу.

Булава угодила чётко в широкий подбородок, защищённый крупными костными наростами. Голова Вождя чуть дернулась, он посмотрел в серые глаза, после чего завалился на бок и рухнул в тонкий снег, разбрызгивая клочья грязи и мутной воды.

Наступила гнетущая тишина. Дригард возвышался над поверженным противником, а люди, как и кхра’гийцы, истуканами стояли у ограждения плаца.

— Да! — Риган первая пришла в себя от увиденного, и буря эмоций захватила её. Она вскинула руки вверх в победном жесте, отчего мантия спала с её плеч, оголяя изящное худое тело. Её крик сбросил ступор, и все зрители разразились радостными возгласами. Толпа шумела и ликовала.

— Победил Дригард Онэс! — объявил Сэр Торн, не скрывая своей радости. Этот старый воин обеспечил возможность союза с Дикими Равнинами, дал Ордену могучую силу. Так сейчас думал Валорик.

Дригард подошёл к ограждению и перелез через него, бросив булаву в снег. Люди подходили и поздравляли его, хлопали по плечу, смеялись. Будто им не предстояло самим сражаться за свою жизнь. Риган подлетела к старому охотнику и стиснула его в крепких объятиях, положив голову на его широкую грудь.

Дригард посмотрел на девушку с окровавленным ртом, собирался что-то сказать, но Сэр Торн опередил его. Его голос громом разнесся по внутреннему двору тюрьмы Илюдора.

— Следующие бои пройдут одновременно! Вы будете тянуть жребий. Торн, будь добр. — обратился он к стоящему рядом с ним рыцарю Ордена. Тот в свою очередь достал небольшой мешок и протянул его Валорику.

***

Риган пришлось отпустить своего героя, ведь она была первой, кому рыцарь Ордена протянул мешок. Запустив руку внутрь, она вытащила маленькую деревянную табличку с каким-то символом.

— У твоего противника будет такой же. — сказал ей рыцарь по имени Торн, проходя вдоль строя заключённых.

Пока проходила жеребьёвка, Валорик подошёл к Дригарду:

— Признаюсь честно, я на вас не ставил, Мастер Онэс. Но вы меня весьма удивили. Кто вы такой? — К Дригарду вернулось былое спокойствие. Камера подземелья ломала его, там чувство отчаяния завладело им полностью, особенно после того, как появилась возможность найти свое место в этом мире, найти что-то большее, чем бесконечное поле боя. Сейчас же, чувствуя свободу, свежий воздух, адреналин от победы над грозным противником, он снова ощутил себя живым. Он спокойно посмотрел прямо в пронзительно синие глаза рыцаря.

— Дригард Онэс. Командир Сотни. — Коротко ответил он.

Валорик прищурился. У него было смутное ощущение того, что это родовое имя ему знакомо, в отличие от имени отряда. Не желая сейчас копаться в глубинах своей памяти, он протянул руку старому охотнику.

— В любом случае, добро пожаловать в Орден Щита, рекрут. — он по-доброму улыбнулся. Дригард немного удивился улыбке Сэра Торна. Ему казалось, что этот человек не умеет улыбаться, как и он сам. Тем не менее, он ответил на рукопожатие.

— Ты! — Валорик махнул ближайшему стражнику, что бдительно следил за узниками, предостерегая необдуманные действия с их стороны. — Принеси личные вещи Дригарда Онэса! Живо!

Стражник вздрогнул от голоса сенешаля и бегом скрылся где-то в здании тюрьмы.

***

Муван тяжело открыл глаза и посмотрел на пасмурно небо. Колючие снежинки медленно опускались на его тёмную кожу, сразу же превращаясь в капли воды.

— Вот это да… — выдохнул он. Последние моменты поединка чётко стояли перед глазами. Он не был разочарован поражением, наоборот, он возносил безмолвную молитву Великому Дау за то, что тот свёл его с таким умелым противником.

— Вождь, как ты? — над ним склонился один из воинов. Его рога были толстыми, сильно скрученными. Глубокие гневные морщины проступали у глаз и рта. Широкий шрам пролегал через бровь до самой челюсти, левый глаз отсутствовал.

— В порядке, Эхэн. — ответил Вождь Равнин, поднимаясь с холодной земли. — Этот воин достоин благословения Великого Дау! За всю свою жизнь я не встречал такого мастерства!

— Ты не так долго живёшь на этом свете, Вождь. — попытался осадить его пыл советник Эхэн, но наткнулся лишь на суровый взгляд.

— Да, это так. Но за свою жизнь я провел немало битв! Не забывай этого! — возразил Муван.

— Я помню твои подвиги, Вождь. Но всегда найдётся тот, кто будет сильнее. — Эхэн предпринял вторую попытку, но безуспешно.

Муван лишь хмыкнул и принялся рассматривать опухшее колено. Травма была очень серьёзной, здесь нужен был лекарь.

— Помоги мне встать. — Вождь протянул руку Эхэну и, уперевшись на его плечо, встал на одну ногу.

Когда Муван оказался на ногах, то увидел, что количество заключённых изрядно поредело. Недалеко от плаца, где все еще шли поединки, стояла телега, накрытая тканью. Кровь стекала на снег. Сэр Торн направлялся к кхра’гийцам.

— По условиям нашей сделки, теперь вы служите Ордену. — Валорик без страха посмотрел в огненные глаза Мувана.

— Да. — коротко ответил Вождь. — Но просьба.

— Какая просьба? — Валорик не поменялся в лице. Кодекс Ордена обязывал его заботится о новых членах.

— Помоги… спасти… мой… народ. — медленно проговорил Муван, стараясь правильно выговаривать слова общего наречия. Его глаза источали глубокую печаль и невообразимую ярость.