Забытый Орден. Последний из Сотни

Osf 717 (2024)

Над Изведанными землями нависла тень. Древние легенды и давно забытые кошмары пробуждаются от многовекового сна. Старый охотник исполнил клятву, данную двадцать пять лет назад, и на исходе жизни судьба дает ему еще один шанс. Сможет ли он найти свое место в этом суровом мире и обрести покой? Или же ему вновь предстоит пройти бесконечную череду смертельных схваток?

Глава 5

Старик Сар всматривался в чернеющий лес, где пять закатов назад скрылись воины Сотни.

— Слишком давно их нет… Слишком.

— Староста, уже темнеет. Вдруг чудище… — напомнил молодой стражник деревни. Он стоял рядом и беспокойно озирался по сторонам, дрожал, прислушиваясь к каждому звуку, что раздавался в вечерних сумерках.

— Еще немного… — старик, казалось, больше беспокоился о судьбе отряда, нежели об опасностях, которые угрожали каждому человеку с закатом солнца в этих разоренных землях.

— Но Господин Сар, если монстр… — залепетал кудрявый парень.

— Если мантикора жива, то эта жалкая преграда её никак не остановит! — вспылил старик, махнув своей тростью в сторону покосившихся ворот. — На рассвете отправим мужиков на поиски.

Он развернулся и поковылял в деревню. Противные чавкающие звуки дорожной грязи, липшей к его лаптям, раздавались при каждом шаге старика.

— Они не могли пасть. Только не Сотня. — Бормотал он, хмуро глядя под ноги.

***

Первое, что услышал Дригард — пение птиц.

Первое, что он почувствовал — теплое касание солнца на своем лице.

С трудом разомкнув веки, охотник огляделся: яркие лучи пробивались через ветви деревьев, маленькие птички пели, радуясь новому дню. Жизнь возвращалась в это место, а значит мантикора была мертва.

Дригард попытался подняться, но все размылось, поплыло, завращалось. Чудовищная слабость сковала его тело, и он снова рухнул на прохладную землю. Он чувствовал солёный привкус крови во рту, чувствовал, будто множество игл впиваются в кожу его рук и ног.

Он вдохнул. Из его рта вырвался тихий хрип. Он откашлялся, снова вдохнул. Вздрогнул. Он вспомнил о куске дерева, что пробил его бок. О сломанной руке, но, что странно, сейчас он не чувствовал боли. Осторожно проведя по боку, пытаясь нащупать рану, рыцарь от удивления расширил глаза:

— Что? Но как?! — единственным напоминанием о страшном ранении был огромный рубец и дыра в доспехе, чего Дригард совсем не ожидал. Он начал ощупываться себя, пытаясь найти те раны, что получил во время боя. Правая рука его так же была цела, только добавилось пара новых шрамов, а вот латная перчатка и наруч превратились в кусок искореженной стали.

— Вардель? — внезапное, полное надежды, осознание пришло в голову старого охотника. — Вардель! Где ты?!

Он звал и звал, но снова и снова ему отвечали лишь пение птиц и весёлый шелест листвы.

Дригард приподнялся на локтях. Разорванные в щепки деревья, изрытая, избитая поляна, темнеющие пятна крови на сухой земле. Все это было привычным пейзажем для Дригарда. Каждая битва Сотни заканчивалась подобным зрелищем.

— Последнее, что я помню… — Дригард нахмурился, роясь в памяти. Перед ним предстала последняя сцена. Яростный рев мантикоры и её горящие огнём глаза. Только сейчас он понял, что его меч не лежит в его руке.

Дригард снова попробовал встать. Отёк с конечностей уже почти спал, лишь легкое покалывание напоминало о нем. Он подобрал ноги и с усилием поднялся.

Чуть поодаль, перед старым охотником, лежал огромный иссушенный труп монстра. Судя по количеству мух вокруг, прошло несколько дней с момента, как мантикора пала. Ее шея была распорота, вязкая черная капля свисала к земле. Дригард нахмурился. Это было странно, но сейчас не было времени задумываться, почему огромная туша твари стала мумией.

— Где же он? — рыцарь искал свой меч, но его нигде не было видно. Только обойдя монстра, с другой стороны, он заметил рукоять, что торчала из-под массивного тела мантикоры.

«Тварь отбросила меня, но наткнувшись на меч, вспорола себе глотку!» — сделал вывод охотник.

Дригард присел и взялся за рукоять обеими руками, пытаясь вытащить свое оружие. Но слабость от нескольких бессознательных дней дала о себе знать, меч не поддавался. Дригард взял большой сук, что лежал рядом, и использовал его, как рычаг. Он навалился всем телом на заскрипевшее дерево, приложил больше силы, рука и бок заныли, но труп чудовища сдвинулся, освобождая меч.

Старый воин не стал его рассматривать. Этот меч когда-то был прекрасным произведением кузнечного ремесла, но за сотни и тысячи битв, что прошел отец Дригарда, и сам Дригард, даже при должном уходе, он стал лишь подобием двуручного меча. Сейчас же многие зазубрины и трещины пропали, гарда и навершие вновь обрели свои узоры, а сам клинок стал немного темнее.

Дригард вышел на поляну. У могучего дуба, немного левее, сидел, облокотившись на ствол, Вардель.

— Вардель! — командир побежал к своему другу, спотыкаясь, чуть ли не падая.

— Нет, нет, нет, нет! — он упал на колени рядом со старым магом. Меч глухо упал в листву. Сухое лицо Варделя было повернуто в сторону мантикоры. Его белая борода обагрилась кровью, живот был пробит иглой чудовища. Безжизненные, стеклянные глаза смотрели с надеждой, ужасом, благодарностью.

Дригард крепко обнял мага, положил его голову на свою грудь. Тяжёлые капли градом падали из его серых, потухших глаз. Впервые за тридцать шесть лет.

— Мой старый друг… Старый друг…

Он просидел так долго. В его памяти всплывали сцены тренировок, пиров, тихих вечеров у костра, битв. Те дни, далёкие дни, которые он провел среди своих друзей, своих братьев, среди Сотни. Он думал о мечтах его людей создать семью и обрести уют домашнего очага, которыми они делились при каждом удобном случае, но Дригард не представлял для себя спокойной старости. Всю жизнь он держал в руках меч и собирался встретить смерть в сражении.

***

Собрав разбросанное оружие, части доспехов, уцелевшее охотничье снаряжение, и сложив их в одну кучу, он приступил к самому неприятному и болезненному для себя делу — собирать тела его погибших товарищей по частям. Ещё больнее было вытаскивать оторванные руки и ноги из доспехов. Он так к этому и не привык, несмотря на огромное количество убранных полей сражений. Сотня всегда собирала доспехи и оружие павших товарищей или врагов. Слишком ценный ресурс для воинов, слишком закоренелая привычка.

Закончив с этим грязным делом, сняв Рандела с дерева, вытащив останки Джота из земли, собрав части Грита и Трависа, Дригард соорудил пять погребальных костров.

Стояла тихая безлунная ночь. Он долго смотрел на полыхающее пламя, угли, пепел. Каждому он сказал прощальные слова, слова благодарности.

Когда погасла последняя искра, Дригард кивнул. Они исполнили свою клятву. Клятву, стоящую сотню жизней. Но это не принесло ему радости. Его обычно каменное лицо исказила маска печали. Он чувствовал пустоту. Пустоту и какое-то едва уловимое облегчение.

***

Дригард развёл небольшой костёр. Ночь была холодной. Огонь счастливо пожирал сухие ветки, унося дым вверх, к черному, беззвездному небу. Где-то ухал филин.

Живот урчал, напоминая о многих днях голода. Воин вытащил скудные запасы провизии, которую взял отряд с собой на охоту. Жуя кусок сушенного мяса, Дригард рассматривал искореженные доспехи его товарищей.

Поножи, латные рукавицы, пластины нагрудников летели в общую кучу, пока он искал целые, подходящие его доспеху, части. Дригард взял в руки крепкий нагрудник Трависа, трофей, что тот получил в одной из первых битв Сотни, сразив вражеского чемпиона в поединке. Дригард вспомнил его улыбку, радость от победы. Вспомнил свою гордость за него.

Подлатав свою броню, заменив пробитую пластину нагрудника и искорёженный наруч, он замотал оставшиеся доспехи в серые, окровавленные мантии.

Дригард стал разбирать оружие. Древко алебарды было сломано пополам, а двуручный топор надломлен. Он выбил втулки и отправил сломанные палки в костер, оставив себе наконечник алебарды и голову топора.

Палаш Грита, немного изогнутый клинок с односторонней заточкой, он решил оставить себе, ведь не всегда есть возможность в полную силу использовать двуручник. Щит здоровяка был расколот. Дригард лишь оторвал побитый умбон. Железо хорошего качества высоко ценилось даже в Илюдоре.

Охотничьи ножи он рассовал по сапогам, привязал к поясу. Никогда не бывает лишнего ножа. Он оставил лишь один. Нож Рандела был украшен рунами, зачарованный, он мог освежевать даже самого толстокожего монстра.

В сумках он нашел несколько зелий, что стоили приличного количества серебра, и пять худых кошелей. Помимо этого, у Варделя лежала книга магии. У старого мага она была со времен Великой Войны, и за все это время на страницах появилось множество заметок, подсказок и даже собственные заклинания.

«Бесценная вещь… Если бы ты, мой старый друг, смог завести семью, то эта книга стала семейной реликвией.»

Перебрав сумки, и сложив все на самодельные сани, Дригард, вооруженный охотничьим ножом и парой пустых колб из-под зелий, направился в сторону мантикоры.

Он множество раз разделывал монстров, ему не составило особого труда снять шкуру и с этого. В руках звенели колбы, полные смертоносного яда. Он убрал их в поясную суму и перехватил свой двуручный меч.

На секунду замер, пытаясь понять причину, по которой мантикора иссохла, но так и не найдя ответа, он опустил тяжёлый клинок. Резкий взмах, и голова мантикоры с гулким стуком упала наземь.

— Здесь я закончил. — пробормотал старый воин, сворачивая красную шкуру.

***

Светало. Первые лучи солнца пронзили утренний туман. Воздух был свежим, прохладным, осенним. Дригард поднял сани и уже собирался отправляться к деревне, как вдруг услышал треск ломаемой ветки. Он резко развернулся, вынимая палаш из ножен на поясе.

Из леса, со стороны деревни, вышли несколько крепких мужчин. Дригард узнал их и вернул оружие на пояс. Крестьяне пришли на поиски его отряда.

— Какой ужас! — прошептал один из деревенских, осматривая поляну, на которой несколько дней назад произошло сражение.

Всюду была запекшаяся кровь, землю изуродовали огромные рытвины от когтей чудовища, тут и там валялись поваленные деревья, развороченные в щепки. Разглядывая следы побоища, деревенские будто не замечали, что навстречу им шел рыцарь. Его доспехи были багровыми, некоторые части отсутствовали, открывая жуткие шрамы на теле.

— Эй! — крестьяне вздрогнули от внезапного оклика. Их глаза расширились в ужасе.

— Успокойтесь! — Дригард снял шлем, открывая испуганным людям спокойное лицо, покрытое кровью и грязью.

— Мантикора мертва, вам нечего бояться. — Он небрежно указал себе за спину.

Мужчины, все еще находясь в шоке, посмотрели в указанную сторону. Увидев окровавленную тушу вдалеке и уродливую рогатую голову на санях, самый старший из них поклонился:

— Спасибо вам, Мастер. Вы отомстили за мою дочь… — это был тот самый мельник, чью девочку убил монстр. По его глазам покатились слезы, но он так и не выпрямился, продолжая благодарить охотника.

— А где же ваши товарищи, Мастер Дригард? — спросил один из селян.

Воин молча указал на пять пепелищ в центре поляны. Мужики склонили головы, сняли шляпы, потупили взгляд.

— Моя работа здесь закончена. Если хотите, можете проверить ее логово. Надеюсь, что вам удастся найти останки, и похоронить дочь, как подобает, — Дригард, похлопал мельника по плечу. Взяв волокуши, он медленно прошел мимо селян и направился в сторону деревни. Все провожали взглядом могучего воина, кроме несчастного отца, что, спотыкаясь, шел к логову мантикоры. Слезы все еще скатывались по его щекам.