Неточные совпадения
Точно как будто
бы где-то невдалеке происходило сражение, и они еще не знали,
кто победит: наши или неприятель.
— На свете так мало людей, — начала она, прищуривая глаза, — которые
бы что-нибудь для
кого сделали, что право, если самой
кому хоть чем-нибудь приведется услужить, так так этому радуешься, что и сказать того нельзя…
— Для чего, на кой черт? Неужели ты думаешь, что если
бы она смела написать, так не написала
бы? К самому царю
бы накатала, чтобы только говорили, что вот к
кому она пишет; а то видно с ее письмом не только что до графа, и до дворника его не дойдешь!.. Ведь как надула-то, главное: из-за этого дела я пять тысяч казенной недоимки с нее не взыскивал, два строгих выговора получил за то; дадут еще третий, и под суд!
— Ни, ни! — возразил Еспер Иваныч, отрицательно мотнув головой, и потом грустным голосом прибавил: — Эх, брат, Михайло Поликарпыч, погости: придет время, и приехал
бы в Новоселки, да уж не к
кому!
Княгиня-то и отпустила с ними нашу Марью Николаевну, а то хоть
бы и ехать-то ей не с
кем: с одной горничной княгиня ее отпустить не желала, а сама ее везти не может, — по Москве, говорят, в карете проедет, дурно делается, а по здешним дорогам и жива
бы не доехала…
От Еспера Иваныча между тем, но от
кого, собственно, — неизвестно, за ним уж прислали с таким приказом, что отчего-де он так давно не бывал у них и что дяденька завтра уезжает совсем в Москву, а потому он приходил
бы проститься.
— Ну как уж не мешает,
кто за этим пошел… Епитимью
бы надо на вас положить за то… «Ныне отпущаеши раба твоего, господи…» Ну, целуйте крест и ступайте. Посылайте,
кто там еще есть.
— Тактом? — как
бы переспросил Николай Силыч. — А
кто, паря, больше их булдыхался и колотился лбом в Золотой Орде и подарки там делал?.. Налебезят там, заручатся татарской милостью, приедут домой и давай душить своих, — этакий
бы и у меня такт был, и я
бы сумел так быть собирателем земли русской!
— Я ругаюсь?.. Ах, ты, бестия этакой! Да по головке, что ли, тебя за это гладить надо?.. — воскликнул Макар Григорьев. — Нет, словно
бы не так! Я, не спросясь барина, стащу тебя в часть и отдеру там: частный у меня знакомый — про
кого старых, а про тебя новых розог велит припасти.
Барышня между тем, посаженная рядом с ним, проговорила вслух, как
бы ни к
кому собственно не относясь, но в то же время явно желая, чтобы Павел это слышал...
Когда известная особа любила сначала Постена, полюбила потом вас… ну, я думала, что в том она ошиблась и что вами ей не увлечься было трудно, но я все-таки всегда ей говорила: «Клеопаша, это последняя любовь, которую я тебе прощаю!» — и, положим, вы изменили ей, ну, умри тогда, умри, по крайней мере, для света, но мы еще, напротив, жить хотим… у нас сейчас явился доктор, и мне всегда давали такой тон, что это будто
бы возбудит вашу ревность; но вот наконец вы уехали, возбуждать ревность стало не в
ком, а доктор все тут и оказывается, что давно уж был такой же amant [любовник (франц.).] ее, как и вы.
— Но как мне теперь учиться, у
кого? — проговорила, как
бы в грустном раздумье, Юлия.
— Но тот грамотный, который за вас прикладывал руку, тот не темный; пусть
бы он прочел вам! — возразил Вихров. —
Кто тут рукоприкладствовал за всех, — какой-то Григорий Федосеев?
— Слышали мы это: моленную это ихнюю ломать, — сказал кучер. — Какой богатый храм, богаче других церквей христианских! Тоже вы хоть
бы из сотских
кого взяли, а то один-одинехонек едете! — прибавил он.
Отпустив затем разбойников и Лизавету, Вихров подошел к окну и невольно начал смотреть, как конвойные, с ружьями под приклад, повели их по площади, наполненной по случаю базара народом. Лизавета шла весело и даже как
бы несколько гордо. Атаман был задумчив и только по временам поворачивал то туда, то сюда голову свою к народу. Сарапка шел, потупившись, и ни на
кого не смотрел.
— Ни за что, ваше высокопревосходительство! — воскликнул Захаревский. — Если
бы я виноват был тут, — это дело другое; но я чист, как солнце. Это значит — прямо дать повод клеветать на себя
кому угодно.
— «У нас, говорит, состояния нет на то!» — «Что ж, говорю, вашему супругу там
бы место найти; вот, говорю, отличнейшая там должность открылась: две с половиной тысячи жалованья, мундир 5-го класса, стеречь Минина и Пожарского, чтоб не украли!» — «Ах, говорит, от
кого же это зависит?» — «Кажется, говорю, от обер-полицеймейстера».
— Я
бы ее, проклятую, — отвечал Симонов, — никогда и не отпустил: терпеть не могу этой мочалки; да бритву-то, дурак этакой, где-то затерял, а другую купить здесь, пожалуй, и не у
кого.
— Да ведь это смотря по вкусу, — отвечал ему Петр Петрович, —
кто любит сам бить, тот
бы этим обиделся; а
кто любит, чтобы его били, тот этим возгордится.
— Зачем же дурной? Захаревский мне говорил, что обед будет хороший, — отвечал тот как-то рассеянно и затем, обращаясь как
бы ко всему обществу, громко сказал: — А
кто ж, господа, будет оратором нашего обеда?
Неточные совпадения
Как
бы, я воображаю, все переполошились: «
Кто такой, что такое?» А лакей входит (вытягиваясь и представляя лакея):«Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?» Они, пентюхи, и не знают, что такое значит «прикажете принять».
Чудно все завелось теперь на свете: хоть
бы народ-то уж был видный, а то худенький, тоненький — как его узнаешь,
кто он?
Городничий. Это
бы еще ничего, — инкогнито проклятое! Вдруг заглянет: «А, вы здесь, голубчик! А
кто, скажет, здесь судья?» — «Ляпкин-Тяпкин». — «А подать сюда Ляпкина-Тяпкина! А
кто попечитель богоугодных заведений?» — «Земляника». — «А подать сюда Землянику!» Вот что худо!
Городничий. Жаловаться? А
кто тебе помог сплутовать, когда ты строил мост и написал дерева на двадцать тысяч, тогда как его и на сто рублей не было? Я помог тебе, козлиная борода! Ты позабыл это? Я, показавши это на тебя, мог
бы тебя также спровадить в Сибирь. Что скажешь? а?
Городничий. Скажите! такой просвещенный гость, и терпит — от
кого же? — от каких-нибудь негодных клопов, которым
бы и на свет не следовало родиться. Никак, даже темно в этой комнате?