— Ничего не надо! Вздумайте-ка только это вы завести, у вас все сейчас бедными притворятся. Мы ведь, мужики — плуты… Вы не то что позволяйте которому оброку не доносить,
пусть он платит, как следует, а потом мне, что ли, хоть из оброку и отдадите, сколько пожелаете, а я в дом это к нему и пошлю, будто жалованья ему прибавляю, а коли не станет заслуживать того, так отдеру.
Неточные совпадения
— Что ж вам за дело до людей!.. — воскликнул
он сколь возможно более убедительным тоном. — Ну и
пусть себе судят, как хотят! — А что, Мари, скажите, знает эту грустную вашу повесть? — прибавил
он:
ему давно уже хотелось поговорить о своем сокровище Мари.
— Друг мой!.. — воскликнула Фатеева. — Я никак не могла тогда сказать вам того! Мари умоляла меня и взяла с меня клятву, чтобы я не проговорилась вам о том как-нибудь. Она не хотела, как сама мне говорила, огорчать вас. «
Пусть, говорит,
он учится теперь как можно лучше!»
Я
ему и говорю: «Коли, говорю, солдаты больно хороши, так
пусть бы с
них баря оброки и брали, а то дворовые и мужики
их поят и кормят, а
они их все бранят».
— Да теперь пошто!
Пусть еще погуляют и поедят, — возражал
ему кучер.
«
Пусть себе заедет к барыне и полюбезничает с ней», — думал
он.
Павел сейчас же догадался, что Салов хочет занять у
него денег. «Ну, черт с
ним, — подумал
он, — дам
ему;
пусть уж при слушании не будет так злобствовать!»
— Отчего же никому? — произнес протяжно Салов: у
него в это время мелькнула мысль: «За что же это
он меня одного будет этим мучить,
пусть и другие попробуют этой прелести!» У
него от природы была страсть хоть бы чем-нибудь да напакостить своему ближнему. — Вы бы позвали и других ваших знакомых: Марьеновского, как этих, — Замина и Петина; я думаю, перед более многочисленной публикой и читать приятнее?
— «Ну, говорит, тебе нельзя, а
ему можно!» — «Да, говорю, ваше сиятельство, это один обман, и вы вот что, говорю, один дом отдайте тому подрядчику, а другой мне;
ему платите деньги, а я пока стану даром работать; и
пусть через два года, что
его работа покажет, и что моя, и тогда мне и заплатите, сколько совесть ваша велит вам!» Понравилось это барину, подумал
он немного…
— Я ничего и не говорю,
пусть бы женились, я очень рад; у
него и состояние славное, — подхватил инженер и затем, простившись с братом, снова со своей веселой, улыбающейся физиогномией поехал по улицам и стогнам города.
Напротив, чистота только тогда будет заведена, если я весь сор буду прятать куда-нибудь к стороне; так и нравы: людей совершенно добродетельными сделать нельзя, но
пусть все это
они делают только поскромнее, поосторожнее, — тогда и нравы улучшатся.
— Но тот грамотный, который за вас прикладывал руку, тот не темный;
пусть бы
он прочел вам! — возразил Вихров. — Кто тут рукоприкладствовал за всех, — какой-то Григорий Федосеев?
—
Пусть сами
они свезут!.. Батько-то старик ни черта у
них не делает! — присовокупил и корявый мужик.
Тысячи мрачных мыслей наполнили голову Юлии после разговора ее с братом. Она именно после того и сделалась больна. Теперь же Вихров говорил как-то неопределенно. Что ей было делать? И безумная девушка решилась сама открыться в чувствах своих к
нему, а там —
пусть будет, что будет!
—
Пусть себе, очень мне нужно! — сказал сначала Вихров, но потом подумал, что инженер может опять куда-нибудь уехать, и
он снова останется с Юлией вдвоем, и она
ему сейчас же, конечно, откроет тайну свою.
— Ничего,
пусть себе жалуется, — сказал
им Вихров.
Пусть прежде туда выедет полиция, члены опеки и внушат крестьянам повиновение; наконец, говорю, еще не известно, что откроется по исследованию вашего чиновника, и, может быть, действия опекуна таковы, что
его самого следует удалить и что крестьяне оказывают неповиновение только против
него.
—
Пусть подождет, я выйду туда, — сказал
он наконец.
— Клеопаша всегда желала быть похороненною в
их приходе рядом с своим мужем. «Если, говорит, мы несогласно жили с
ним в жизни, то
пусть хоть на страшном суде явимся вместе перед богом!» — проговорила Катишь и, кажется, вряд ли не сама все это придумала, чтобы хоть этим немного помирить Клеопатру Петровну с ее мужем: она не только в здешней, но и в будущей даже жизни желала устроивать счастье своих друзей.
— А, так вот это кто и что!.. — заревел вдруг Вихров, оставляя Грушу и выходя на средину комнаты:
ему пришло в голову, что Иван нарочно из мести и ревности выстрелил в Грушу. — Ну, так погоди же, постой, я и с тобой рассчитаюсь! — кричал Вихров и взял одно из ружей. — Стой вот тут у притолка, я тебя сейчас самого застрелю;
пусть меня сошлют в Сибирь, но кровь за кровь, злодей ты этакий!
—
Пусть себе гуляет,
ему физические упражнения предписаны: беганье, верховая езда, купанье, — отвечала Мари.
— Ну, так ты вот этого мальчика займи: давай
ему смирную лошадь кататься, покажи, где у нас купанье — неглубокое, вели
ему сделать городки, свайку;
пусть играет с деревенскими мальчиками.
—
Пусть себе и продается — бог с
ним! — отвечала Мари.
— Я представляю дело, как
оно было, а тут
пусть публика сама судит! — вопил Рагуза.
— А то, что прямо бы сказала, что люблю другого, и потому — хочет
он для нашего сына скрыть это,
пусть скрывает, а не хочет, то тогда я уеду от
него.
— Да вот, ваше превосходительство, как!.. — Тут Чичиков осмотрелся и, увидя, что камердинер с лоханкою вышел, начал так: — Есть у меня дядя, дряхлый старик. У него триста душ и, кроме меня, наследников никого. Сам управлять именьем, по дряхлости, не может, а мне не передает тоже. И какой странный приводит резон: «Я, говорит, племянника не знаю; может быть, он мот.
Пусть он докажет мне, что он надежный человек, пусть приобретет прежде сам собой триста душ, тогда я ему отдам и свои триста душ».