Лицо со шрамом

Ана Бозина (2024)

Элизабет привыкла к своему одиночеству, ведь только так она может скрыться от мрачного прошлого. Но всё меняется, когда случай сводит её с опасным незнакомцем. Он спасает ей жизнь, и теперь Элизабет в долгу перед ним. И пусть ей удается сменить имя и город, однажды в её дверь постучат, чтобы предъявить счет. В одно мгновение Чезаре теряет всё, что когда-либо имел: бизнес, положение, семью. Его существование отныне напоминает Ад — пропитанный запахами пороха и пролитой крови. Он заплатил слишком высокую цену за свою слабость и теперь жаждет возмездия. И только Элизабет может помочь ему свершить свою месть, даже если на кону стоит её собственная жизнь!

Глава 4: Гребаный Копперфильд и белая рубашка.

Из-за чернил шариковой ручки запись превратилась в абстракцию Малевича. Синий след, размазанный по строчке, заляпал коряво написанное — «Бесс Мердок». Говорят, ложь должна быть похожа на правду. Когда пришло время создавать новую личность, я поступила так, словно отвечала на стандартные вопросы для восстановления пароля к почтовому ящику, не проявляя особой фантазии.

Как звали вашу собаку?

В моей памяти мелькнуло воспоминание о мордочке нашей черной дворняги с рыжими подпалинами. Ее уши таскались по земле, подметая дорожки. Глаз у нее был поврежден после аварии, и знаете, это фантомное воспоминание стало своеобразным вдохновением. Теперь меня зовут как чертову псину из прошлого — Бесси. И выглядела я ей под стать. Мердок — фамилия слепого адвоката из моего любимого комикса. Я могла бы выбрать что-то особенное, что отражало бы мою сущность, но вместо этого записала первое, что пришло в голову.

Горький кофе остывал в кружке рядом со мной. В этой дыре, куда ни плюнь, кофе отвратный, и я безумно скучала по чикагской пицце и приличному американо, но в распоряжении имела лишь эту непонятную жижу за бакс в кофейнике из нержавейки. Крошки шоколадного кекса рассыпались по столу, и я безразлично смахнула их на пол. Мимо моего столика прошел какой-то мужчина, уставившись на меня. Пришлось опустить кепку пониже и продолжить заполнять анкету.

Возраст? Двадцать пять по документам, а по ощущениям — между девяносто пятью и могилой. Еще один парень уставился в мою сторону. Глотнув паршивый кофе, я напомнила себе, что людей бить неприлично, даже если очень хочется. Руки потянулись к лицу, нащупывая длинный узкий шрам с неровным краем. Я делала это каждый раз, когда встречала сочувствующие взгляды незнакомцев. Шрам был настоящим и служил напоминанием о том, что я тоже существую, что я — это я, даже если это существование похоже на иллюзию гребаного Дэвида Копперфильда.

— Ты вонючий кусок дерьма!

Официантка захлопнула телефон, на вид одноразовый. Ее звали Марла, и она напоминала мужика своим коротким колючим ежиком, бесцветными пустыми глазами и грубыми чертами лица. Марла вечно была в синяках и вздутыми венами на ногах. Наверное, это от ходьбы во время смены, а может — от дерьмовой жизни в богом забытом месте. Сейчас она сидела на лавке снаружи, и я видела ее сквозь грязное окно закусочной. Официантка неспешно тянула сигарету, абсолютно не переживая о том, что она — единственный человек в этом местечке, который мог плеснуть добавку кофе страждущим. Телефон снова оказался у ее уха, и в какой-то момент мне показалось, что он и она — единое целое. Стрижка «под мальчика» была отвлекающим маневром, и она в очередной раз с джедайским мастерством устраивала истерику своему дружку. Кажется, его звали Дейв.

Какой-то потрепанный незнакомец с серым уставшим лицом, громко возмущался, требуя кофе с такой агрессией, словно от этого пойла зависела его жизнь. Голова начала пульсировать от боли, и мне хотелось заткнуть его навсегда, но вместо этого я схватила кофейник со стола и отправилась прямиком к нему.

— Вот! — рявкнула я, жижа темного цвета пролилась в его кружку, — а теперь заткнись.

— Боже мой, ну ты и душка, — промурлыкал он, поднимая на меня заплывшие глаза, кофе следовало вливать не в кружку, а прямо в них. — Ох, про душку я, пожалуй, погорячился. У тебя ж шрам на пол-лица!

Его мерзкий смешок скатился с промасленных, из–за горы бекона, губ. Завтрак мужчины выглядел как финальный ужин осужденного перед казнью, и от обилия жира на тарелке меня чуть не вывернуло.

— Пей свой кофе, — процедила я сквозь зубы, ударяя кофейником по столу, отчего тот жалобно звякнул. — Еще одно слово, и у тебя появится такой же.

— Чокнутая, — пробубнил он, откидываясь на спинку стула, засунув в рот еще один кусок бекона.

В последний раз я слышала это обращение от Чезаре. Ком подступил к горлу, распухая внутри, как пузырь, который вот-вот лопнет. Воздуха не хватало, будто кто-то перекрыл кислород в помещении. Я рухнула на соседний диванчик, судорожно хватаясь за горловину своей толстовки.

— Мне нечем… нечем дышать! — слова вырывались с трудом, невидимые оковы сжимали мою грудь.

Я чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег: губы хватали воздух, но паника мешала сделать вдох. Черт, черт, черт! Лучше бы меня пристрелили в тот злополучный день на свадьбе Лукрецци. Теперь панические атаки — мои неразлучные спутники, вытеснившие ночные кошмары и бессонницу с пьедестала безрадостной жизни. Она напоминала сюжет Хичкока: непрекращающаяся тревога подпитывала ощущение, что я стою на краю пропасти. Каждый шорох в доме, или резкое движение за окном приводило меня в ужас и заставляло сердце биться на износ.

— Эй-эй!

Две легких пощечины вернули меня в реальность. Руки дрожали и сердце тарабанило в бешеном ритме.

— Смотри, я дышу… прозвучал незнакомый голос. — И ты сможешь. Повторяй!

Сфокусироваться удалось не сразу: я едва могла разглядеть детали — белую рубашку, плотно облегающую широкую грудь, крепкую шею в тесном воротнике, ямочку на подбородке и застывшую улыбку. В этой неприглядной дыре обладатель белоснежной рубашки выглядел белой вороной и ощущался неуместно, так же, как хипстер, забредший в захолустный паб где-нибудь в ирландском Слайго.

Его грудь вздымалась в стороны с каждым глубоким вздохом. Губы сложенные в забавную трубочку, раз за разом выдыхали воздух, создавая ритм, который убаюкивал мою панику. Наблюдая за ним, я почувствовала, как внутри разошлось спокойствие — легкие расправились, когда мозг вспомнил, как дышать. Робко поглядывая на незнакомца из-под козырька своей кепки, я приметила дорогие часы на запястье, унюхала качественный парфюм, который резко контрастировал с миазмами пива и отрыжки, витавших вокруг. Этот лощеный «хипстер» противоречил каноничной картинке жопатауна, где я провела последний год. Он выглядел инородным телом, угрожающим моему хрупкому миру, ведь именно от таких типов меня и спрятали!

Под ложечкой мгновенно засосало. На секунду-другую земля ушла из-под ног, я не готова к новому побегу, не готова начинать все с чистого листа! Призраки прошлого снова нависли надо мной! Все еще увлеченный моим спасением, незнакомец глубоко дышал. Мое сердце бешено колотилось, когда я собравшись с силами, толкнула его в сторону — прямо на типа, требовавшего кофе.

Словно в замедленной съемке, раздался жуткий грохот и звон посуды. Я вылетела за дверь, вдыхая загазованный смог улиц, осматривая паркинг возле забегаловки. Марла не повела ухом в сторону суеты, продолжая покрикивать на собеседника по ту сторону телефона. Движение машин было оживленным, и вместо того, чтобы броситься на утек у всех на виду, я скользнула в проулок между кафе и аптекой, ища укрытие. Когда я пронеслась мимо мусорного контейнера, внезапно открылась железная дверь.

Я врезалась в него с силой, мои глаза встретились с владельцем белой рубашки.

— Тише! — прошипел он.

Крепкие тиски рук схватили меня за плечи. Я даже не успела пикнуть, хотя очень хотелось, внутри бушевала буря! Меня припечатали к стене — его тело навалилось на мое и это произвело нужный эффект. Я притихла, будучи парализованной страхом и недоумением.

— Где твой телефон? — Первичная мягкость голоса сменилась на резкий тон без заигрывания, и это вышвырнуло меня обратно в суровую действительность. Тут воняло канализацией.

— Там.

Я коротко кивнула в сторону кармана джинсов, из которого торчал телефон. Мужчина незаметно провел рукой по моему бедру, плавно приближаясь к карману. Карие глаза незнакомца искрили насмешкой. В другой жизни, будь мне семнадцать, я бы возможно, запала на это симпатичное лицо. Но сейчас каждая клеточка моего тела кричала, о том, что за этим приятным образом, скрывается очередной психопат с навязчивым желанием контроля!

— Если бы ты читала сообщения, то наша встреча была бы более приятной.

— Кто ты, черт возьми, такой? — спросила я, не скрывая раздражения. Улыбка незнакомца была настолько надменной, что могла с легкостью украсить обложку журнала для самодовольных кретинов.

Вместо ответа он взял мою правую руку и не церемонясь, нажал большим пальцем на кнопку блокировки телефона. Мужчина внимательно листал меню, едва заметно шевеля губами.

— Так, бесполезный спам, еще спам… — он как будто искал клад среди моих писем. — Почему все важные сообщения потерялись среди рекламного дерьма? А, вот нашел.

«Белая рубашка» прочистил горло.

— Бла-бла-бла… хотим известить вас о том, что с пятого сентября к вам будет приставлен новый маршал Уилл Дрейк, который будет обеспечивать вашу защиту в связи с предстоящей дачей показаний в суде, а так же займется дальнейшим кураторством вашего дела в рамках программы защиты свидетелей, до тех пор, пока вы нуждаетесь в такой защите.

— Чушь какая-то, — пробормотала я, все это казалось очень плохой сценой в дерьмовом фильме.

Маршал Дрейк ослабил давление, а затем и вовсе отступил в сторону от меня. Заблокировав телефон, он протянул его обратно, все еще улыбаясь своей пугающе дружелюбной улыбкой. Вот бы и у него была кнопка блокировки челюсти от смеха!

— Приятно познакомиться, Бесс, — сказал Дрейк, снова бесцеремонно схватив мое запястье, сжимая его в приветствии.

Улыбка маршала не вызывала доверия и не вселяла уверенности в то, что он сможет меня защитить, если что-то пойдет не так. Черт возьми, у этого улыбашки не было ни пистолета, ни значка! Если только он не прятал их в носках или в каком-то другом месте похуже.

— Вы что, под кайфом? — не сдержалась я.

Смех маршала наполненный нотками истерики, раздался громким эхом в тупике, в котором мы застряли.

— А ты забавная, — он почесал затылок, поправил рубашку и улыбнулся еще раз. — Мы точно сработаемся!

Поняв, что этот клоун не представляет для меня никакой угрозы, я обошла маршала, намереваясь вернуться в кафе, чтобы продолжить заполнять анкету на дополнительную должность официантки. Дрейк последовал за мной.

Боже, этот тип появился в моей жизни десять минут назад, а я уже хочу его прикончить!