Лицо со шрамом

Ана Бозина (2024)

Элизабет привыкла к своему одиночеству, ведь только так она может скрыться от мрачного прошлого. Но всё меняется, когда случай сводит её с опасным незнакомцем. Он спасает ей жизнь, и теперь Элизабет в долгу перед ним. И пусть ей удается сменить имя и город, однажды в её дверь постучат, чтобы предъявить счет. В одно мгновение Чезаре теряет всё, что когда-либо имел: бизнес, положение, семью. Его существование отныне напоминает Ад — пропитанный запахами пороха и пролитой крови. Он заплатил слишком высокую цену за свою слабость и теперь жаждет возмездия. И только Элизабет может помочь ему свершить свою месть, даже если на кону стоит её собственная жизнь!

Глава 7: Взрыв из прошлого

Наверняка у вас были такие моменты, когда всем нутром ощущаешь: дерьмо случилось. Сейчас, стоя у огромного внедорожника Дрейка, я именно это и чувствовала. Я вляпалась. В офисе доктора Росс на лице Дрейка читалось «я догадываюсь, что ты что-то натворила». Я была уверена, что эта бюрократическая пиявка не оставит произошедшее без особого внимания. В его голове, несомненно, зрел тысяча вопросов, которые он мог озвучить, добравшись до меня.

В тонированных стеклах отражалось все как в зеркале. Маршал Дрейк вышел из офиса доктора Росс и его угрюмое выражение лица настораживало. Он шел, засунув руки в карманы брюк, странно контрастируя с унылой атмосферой вокруг. Если бы Дрейк не был такой навязчивой задницей, возможно, я бы даже посочувствовала ему. Его внешний вид, и уверенность в себе кричали о том, что он привык к успеху, но что-то пошло не так. Уилла Дрейка вышвырнули сюда, как Люцифера с небес в Преисподнюю. Интересно, где он согрешил?

— Бесс, — прогремел знакомый голос за моей спиной. Его грудь слегка прижалась к моим лопаткам на мгновение, отчего я буквально замерла на месте. Это было неожиданно. Маршал открыл дверь, галантно протянув руку вперед. — Будь добра, закинь свою строптивую задницу в машину.

Не будь у меня нестерпимого желания поскорее убраться, я бы наверняка оспорила его джентльменские навыки обращения с девушками. Вместо этого я послушно нырнула на переднее сиденье, не удержавшись от легкой улыбки. Хлопнув дверью, он сел за руль, и пространство между нами заполнилось электрическим напряжением, явно перегретым случайным касанием перед машиной.

— Тебе следует потренироваться, — ухмыльнулась я, бросив на Дрейка взгляд исподлобья, старательно сохраняя невозмутимость. — Если, конечно, ты хочешь, чтобы дело зашло дальше одного свидания.

Я понятия не имею, что дернуло меня за язык в этот момент, но теперь пути назад не было. Моя реплика оживила явно скучающего маршала.

— Бесс, поверь, мои манеры не важны, когда есть такая физика, — Дрейк заиграл мышцами бицепса. — И такая химия!

Я сполна ощутила, как мои уши вспыхнули красным цветом.

— Ну, если мы говорим о твоей химии, — прищурилась я, стараясь скрыть смущение, — тогда нам стоит позаботиться о безопасности. Кажется, тебя сейчас разорвет от собственного эго.

— Признай, ты просто не можешь устоять перед моим обаянием! — Уилл вел разговор в непринужденной манере, посматривая в мою сторону с хитрой ухмылкой, — я не могу представить, с каким трудом ты сопротивляешься этим искрам между нами.

Согнув ноги в коленях, я уронила голову на них, зарываясь в волосы, пытаясь скрыть пунцовое лицо.

— Я просто делаю вид, что не замечаю тебя, — моя попытка отбиться от него была провальной.

— Не думаю, что это помогает! — Дрейк, как всегда, усмехнулся, его бархатистый голос скользнул по моим натянутым нервам, кажется еще немного и я взорвусь от напряжения.

Я невольно сдвинулась в сторону, пытаясь увеличить расстояние между нами, и ударилась плечом об боковую дверь. В глазах маршала заплясали дьявольские искорки. Он наклонился чуть ближе, не отрывая взгляда от дороги, увеличивая градус давления.

— В какие бы игры ты ни играл, — прошептала я, пытаясь справиться с голосом, — я не собираюсь в это ввязываться.

— О, Бесс, — мягко протянул Уилл, возвращая фокус на дорогу. — Может, тебе понравится, как я играю.

Дрейк умел не только мастерски выводить меня из себя, но и без особых усилий заставлял мою кровь бурлить. Легкий трепет всколыхнул низ живота.

— Боже, что ты за маршал такой! — возмущенно пискнула я, вглядываясь в Уилла, будто он прямо сейчас покажет свое истинное лицо.

— Очень, очень плохой маршал, — произнес он, бросая на меня быстрый взгляд.

Я отвернулась, пытаясь успокоиться, но присутствие маршала делало это задачей не из простых — как, например, попытка охладить перегревшийся ядерный реактор. Невозмутимость Уилла Дрейка завораживала. Запах — коктейль из свежести морозного дня и табака, смешанного с его личным телесным ароматом, заползал мне в нос. В какой-то момент я даже представила, как могла бы уткнуться в его шею, чтобы вдохнуть соблазнительный шлейф с кожи. Но потом решила, что на самом деле перегрелась — солнце знатно припекало сквозь лобовое стекло.

Проклиная тело за предательскую реакцию, я крепче вцепилась в ремень безопасности. Внутри машины повисло молчание, которое остро подчеркивало, как мы скрываемся за этой тишиной, замалчивая мысли и накипевшие чувства после череды склок. Тяжелое и вязкое, оно толкало меня к тому, чтобы вступить на опасное поле игры Уилла Дрейка. Я смотрела в окно, чуть ли не прикусывая язык, пытаясь сосредоточиться на проносящихся мимо пейзажах с типичными для одноэтажной Америки домами и магазинчиками — невзрачными, размытыми пятнами серости. Но даже смена картинок не могла отвлечь меня от ощущения, что воздух стал слишком густым, а время чертовски замедлилось. Редкие машины проносились мимо, и я украдкой бросала взгляды на маршала Дрейка. Его лицо было сосредоточенным, а уголки губ в кои-то веки поджаты — он тоже ощущал это неловкое напряжение.

— Дрейк, давай начистоту. — Я не смогла больше терпеть. Эта дурацкая тишина обрушилась со всех сторон, нагнетая атмосферу и толкая меня к очередному раунду глупостей, о которых я непременно буду жалеть. — Этот день и так паршивый, но станет еще хуже, если ты не отвезешь меня в бар. Я просто обязана утопить горечь дня и его послевкусие, а еще стереть из памяти все, что было сказано в этой машине.

Маршал бросил на меня удивленный взгляд, притормозил, а затем вырулил на обочину, неожиданно заглушив мотор. Он не успел ничего сказать, как я его перебила:

— Мне нужно общество, даже такое невыносимое, как твое. Пожалуйста!

— Значит, ты предлагаешь надраться? Это что, свидание, Мердок?

— Иисусе, нет! Давай просто засядем в бар и сыграем в игру, где мы друг друга не бесим. — Я отстегнула ремень, поворачиваясь к маршалу, надеясь на то, что мое лицо выглядит максимально жалостливо, его настороженное выражение сменилось на любопытное.

— Старая добрая пьянка? — Уилл неторопливо отстегнул значок и снял пояс с пистолетом, закрывая их в бардачке. — Я уж думал, ты никогда не предложишь. Ничто так не сближает с подопечными, как алкоголь и хороший перепи…

— Эй, завязывай! — предостерегла я, с трудом сдерживая смех. — Ты и я — исключительно деловые отношения с щепоткой ненависти. И, кстати, разве тебе не нужно свое оружие, чтобы защищать меня?

— Бесс, — Уилл расслабленно развалился на сиденье, поглядывая на меня с фирменной легкой ухмылкой, как будто собирался сразить своей неотразимостью, — чтобы убить кого-то, мне достаточно пары голых рук и хорошего настроения.

— Ладно, в бар! — сказала я, старательно игнорируя очередной выброс в атмосферу тщеславия Дрейка.

Маршал вышел из машины, оставляя меня в полном недоумении о том, что же бывает, когда у него плохое настроение?

Найти бар было легко. Он был типично американским, без новомодных веяний, да и как их уловят в сердце провинции, куда меня сослали? Не успели мы открыть дверь, как окунулись в атмосферу давно ушедших девяностых. Нас встретила смесь звуков: тихое жужжание разговоров, гулкий смех, звон стекла и конечно, старое-доброе кантри из помятого, но все еще работающего музыкального автомата. Пол скрипел под ногами, пока мы пробирались к стойке, над которой мигала неоновая вывеска с рекламой пива. Бар застыл и не желал двигаться во времени, покрытые пылью оленьи рога и постеры с неизвестными мне фильмами висели на стене, словно забытые фантомы прошлого.

Я приземлилась на барный стул, опираясь локтями на барную стойку. Несмотря на то, что она была отполирована, кожа липла к поверхности, на которой много следов от стаканов. Интересно сколько пьяных секретов и откровений выболтали здесь? За стойкой стоял бармен в клетчатой рубашке, у него здоровые лапища и борода, которой мог бы позавидовать любой лесоруб.

— Не хочешь рассказать о том, что произошло на сеансе у доктора Росс? — дразняще спросил Уилл, уставившись на меня с уверенностью, будто бы он уже знал ответ.

— Дрейк, даже не надейся, — отрезала я, пытаясь сохранить невозмутимый вид, хотя внутри меня взыграла паника. — По крайней мере, до того момента, как я не опьянею. — Я сгребла волосы в хвост в надежде избавиться от жара на коже, который возник не только из-за духоты в баре, но и настойчивости маршала.

— Бармен, бутылку виски для этой очаровательной леди! — Дрейк с азартом кинул несколько банкнот на стойку, его улыбка была настолько уверенной, будто это вложение сулило ему хороший выигрыш в будущем.

Я посмотрела на него с недоверием, скрестила руки на груди и прищурила глаза, сама не понимая, что же именно пыталась разглядеть — его истинные намерения сквозь маску хитроумия? Не уверена, что Дрейк спрашивает о случившемся из праздного любопытства. Господи, как же сложно доверять людям, даже тем, кто носит значок и гарантирует защиту.

— Я терпеливый, Бесс. — Дрейк молниеносно склонился к моему уху, переходя на шепот. Голос звучал низко и мягко. Его легкое дыхание нежно защекотало кожу отчего меня прошибло словно молнией. — Подожду.

Сердце сделало кульбит, ритм замедлился в унисон с его дыханием, пока Уилл не вернулся в исходное положение, разрывая опасную близость. Внутри будто что-то закружилось, если это долбанные бабочки в животе, клянусь я изведу каждую из них! Я разрывалась между нахлынувшим смущением и чем-то гораздо более постыдным. Мурашки побежали вверх по рукам.

— О, замечательно! У меня будет время поразмышлять, как ненавидеть тебя дальше, — бросила я, но не удержалась и улыбнулась. — И вот тебе спойлер — ты ничего не узнаешь! — добавила я не скрывая дерзость в голосе.

— Что ж, я здесь надолго. Терпение — мое второе имя, после сексуальности, конечно. — Дрейк продолжал тушить огонь бензином.

Я вздохнула, как раз в тот момент, когда бармен поставил бутылку второсортного виски перед нами. Звук открываемой бутылки был сродни залпу перед марафоном на выносливость, в котором заранее поставили на мой проигрыш.

— Что ж, за терпение! — я подняла стакан с янтарной жидкостью, делая большой глоток, который тут же обжег рот и горло. Тепло расползлось по мне, как только алкоголь попал в кровь, вызывая всплеск адреналина и смелости.

Маршал Дрейк лишь усмехнулся. В его взгляде было что-то такое, что злило, и манило одновременно. Он знал, что я бросаю ему очередной вызов и это означало — быть еще одному странному раунде в игре, где никто не собирался уступать. С каждым глотком виски, который я делала, мир вокруг начинал казаться чуточку расплывчатым и не таким мерзким, как обычно. Все острые, неудобные детали словно размылись по холсту. В горле саднило от обжигающей горечи напитка с привкусом ванили.

Дрейк определенно обладал коварным очарованием, я начала забывать об истоках своей неприязни к нему. Я все еще помнила, что не доверяю этому мужчине, и цеплялась из последних сил за это тускнеющее чувство. Подозрительность, которая ожесточала мое сердце, постепенно уступала место легкому возбуждению. Смех Уилла звучал как прекрасная мелодия, а его ухмылка перестала напоминать оскал маньяка-убийцы. Каждый раз, когда наши взгляды пересекались, у меня возникало ощущение, что он видит меня настоящую, даже сквозь щит из сарказма и неприветливости.

С третьим стаканом неразбавленного виски я почувствовала, как волнение начинает переполнять меня. Проклятый Дрейк был прав — его терпение переманьячит кого угодно! Чем больше я пила, тем сильнее мне хотелось открыться, поделиться мучительными переживаниями и мыслями. Казалось, между нами установилась невидимая связь, которая крушила предыдущие барьеры недоверия.

Но вместе с этим возникало и беспокойство: не буду ли я жалеть об этом, когда остатки алкоголя выветрятся и перестанут подпитывать мою смелость? В тот момент, когда я подняла стакан, чтобы выпить еще один глоток, я решила, что сейчас время не думать об этом. Время сдирать пластырь.

— Последний поход в бар закончился для меня не самым удачным образом.

Я развернулась к Дрейку, полная решимости излить душу — в конце концов у него должен быть доступ к делу, и эти откровения не станут для него неожиданностью.

— Этот шрам, — пальцы нащупали рубец, — он каждый раз напоминает мне о том дне. Я не могу стереть его и забыть это. Стоит взглянуть в зеркало, как пластинка воспоминаний начинают крутиться с момента, когда чьи-то мозги разлетелись в стороны, как салют в День Независимости.

Маршал оставил недопитый стакан в стороне, его рука сместилась к подбородку, потирая проступающую щетину. Взгляд Дрейка был сосредоточенным, глубокие темные глаза цвета виски сверкнули в неоновом мерцании барахлящей вывески.

— Черт возьми, Бесс! Теперь я понял, на кого ты похожа! Ты — Джокер! Правда, твой шрам только на одной половине лица. Если хочешь, организуем заварушку для симметрии. — Маршал сказал это, чтобы разрядить обстановку. Он поглядывал вокруг, будто и правда задумал что-то сумасшедшее.

Не знаю, сколько раз в детстве Уилла роняли головой вниз, раз у него появилось такое отбитое чувство юмора, но я засмеялась так громко, что не могла остановиться хохотать.

— А если серьезно, Бесс, ты прекрасна. — Пауза. — Для Джокера!

И тут мы оба разразились смехом, который моментально встряхнул присутствующих.

Вытирая слезы, которые хлынули из глаз, потому что мой всплеск эмоций на самом деле напоминал неконтролируемую истерику, я осушила стакан, пытаясь вернуть контроль над ситуацией. И сдернула еще одно воспоминание с пласта болезненных воспоминаний.

— Тот детектив не был душкой, скорее всего сухарем, которому не терпелось прояснить обстоятельства бойни. Он особо не церемонился со мной, хотя я с трудом могла сложить единую картину вечера. Я помню каким резким и угловатым он был во время первого опроса…

Когда я рассказывала что-то особенно важное, Уилл склонял голову немного вбок, вслушивался, иногда его губы гнулись в кривой жесткой линии, показывая мне, что он не только слушает, но и разделяет мои эмоции.

— В один из бесконечных дней на грани, я сидела в полицейском участке, когда помимо детектива к нам присоединился федеральный маршал. — Я сжалась под взглядом Дрейка, но продолжила рассказ:

— Как ты думаешь, что с тобой будет? Ты можешь покинуть Чикаго, уехать в другой штат, да хоть улететь на сраный Марс, но они достанут тебя. — Мне было сложно вспоминать то время, но слова слетали с губ против моей воли. — Они твердили о том, что я свидетель, который не должен был остаться в живых. Мне нужно дать показания о том вечере, но чтобы защитить меня…

Тут вмешался маршал:

— Ты должна была вступить в программу защиты свидетелей.

— Да. Они так и сказали: для всех я умру, но моя жизнь начнется заново.

Не знаю, какого черта мне вдруг захотелось излить душу, но в этот момент словно сорвало резьбу, и все, что сдерживалось внутри, устремилось наружу, как неконтролируемый поток. Даже проклятая доктор Росс не смогла заставить меня открыться, но дерьмовый виски и, казалось бы, ненавистный маршал делали свое дело.

Сквозь пьяную дымку я замечала, как люди шептались вокруг, их разговоры сливались в хаотичный гул. Музыка восьмидесятых играла на фоне, наполняя меня приятным чувством ностальгии и теплоты по давно ушедшим дням. Мне казалось, что бар сжимается вокруг нас двоих, создавая безопасный вакуум, в котором я могла дышать полной грудью.

— Детектив продолжал давить на меня, помню как он сказал: «они мочат людей налево и направо, а потом идут жрать свои макароны, как ни в чем не бывало. О чем тут еще думать?» И вот, я здесь.

— Почему ты отказалась от дачи отпечатков пальцев в рамках расследования дела? Ты же знаешь, это была формальность.

Я сидела на стуле в баре, но сейчас чувствовала себя так, будто оказалась в допросном помещении. Прижав руки к коленям, которые задрожали, я ощущала, как сердце тарабанит в неистовом ритме, пытаясь пробиться наружу. Внутри разгорелась буря эмоций — растерянность, страх и ярость, которые смешались в один токсичный коктейль.

— Какого черта, Дрейк? — вскочила я с места, не в силах сдержать всплеск эмоций. В каком-то неконтролируемом порыве я ткнула маршала пальцем в грудь.

Он не дрогнул. Взгляд Дрейка оставался сосредоточенным, как у хищника, который загнал свою жертву в тупик. Его глаза, полные недоверия, пронзали меня насквозь, словно он видел все мои сокровенные тайны и постыдные секреты. Чувство облегчения мгновенно улетучилось, уступая место колючему, удушающему отчаянию. Я осознала, что он подозревает меня в чем-то, и это знание начало сводить меня с ума.

Мне захотелось выцарапать ему глаза, закричать, выразить всю свою ярость, но вместо этого я просто сжала губы, заставляя себя сосредоточиться.

— Мне нужно в дамскую комнату.

Не дожидаясь ответа маршала, я сорвалась с места. В голове крутились планы: свалить как можно дальше и без Дрейка, единственного препятствия на моем пути к свободе, кажется пора вспомнить о плане свалить в Канаду!

Я протиснулась через толпу людей, которые оживленно толковали о чем-то, заполняя каждый свободный клок в баре. Внезапно я столкнулась в незнакомцем, который тараном шел в мою сторону. Больно ударившись плечом о его каменную грудь, я не удержалась и выпалила в его сторону пару ласковых слов, которые ему наверняка привычны.

Спешно спрятавшись в дамской комнате, я закрыла дверь на защелку. Пульс немного замедлился и относительная тишина окутала меня. Неприятный запах освежителей воздуха смешивался с ароматом дешевых духов местных красоток, но я старалась не обращать на это внимания. Я быстро огляделась и мои глаза наткнулись на маленькое окно, через которое я могла пролезть.

Пришлось повозиться: сначала я пыталась открыть окно, затем облегчить свой побег, снимая толстовку, чтобы не застрять. Время шло, и в голову тихо закралась мысль о том, что Дрейк вскоре заподозрит неладное. Наконец, после нескольких неудачных попыток, я смогла протиснуться через проем и оказалась на парковке.

Холодный воздух отрезвлял, адреналин зашкаливал в крови. Мерцание фонаря где-то вдали служило мне ориентиром. Я сделала шаг вперед; ощущение свободы подстегивало меня бежать как можно дальше, что я и сделала, скрываясь в темноте.