Нея с острова Пирит

Ангелина Максимовна Галайба (2024)

В греческой деревне Пирит живет Нея — самая популярная девушка в округе и талантливая художница. Её жизнь меняется с появлением загадочного иностранца. Самоуверенный и притягательный, он полностью нарушает привычный уклад её жизни, так ещё его зловредная сестра строит Нее козни. Между творчеством, разочарованиями в любви и борьбой с завистниками, она оказывается перед выбором: остаться на Пирите или отправиться за мечтой в Париж. Судьба подкидывает ей неожиданные испытания, заставляя переосмыслить свои ценности и надежды на будущее.

Глава 20

Туфельки Шарлотты легко скользили по извилистой тропинке, ведущей к дому. Вдалеке она заметила идущего ей навстречу Германа — бывшего возлюбленного Неи, её лучшей подруги. Неловкость кольнула сердце: ей захотелось уклониться, исчезнуть прежде, чем он её увидит. Но Герман, словно чуя её намерения, тут же завопил:

— Эй! Шарлотта! Подруга Неи! — выкрикивал он издали с возбуждённым, беспокойным лицом. Её охватило недовольство, хотя причину его волнения она уже знала.

— Я спешу, — поспешно бросила Шарлотта, надеясь отделаться.

— Клянусь, мне нужно совсем немного времени! Остановись, поговори со мной…

Шарлотта замедлилась, недовольно буравя его взглядом. На прошлой неделе Нея уже успела поведать ей о случившемся, и презрение к этому несостоявшемуся жениху подруги заполнило её с головы до ног. Словно воплощение гнева, она смотрела на него со злостью.

Герман запыхался, едва ли поспевая за шустрой девушкой, и толком не отдышавшись, сказал:

— Почему… почему Нея меня игнорирует? Ты случайно не знаешь, что происходит?

Шарлотта с язвительной усмешкой на него посмотрела, словно услышала уморительную шутку.

— Мало Нее было бед за последние месяцы, взять хотя бы эту Алексу, выводившую её из себя. Ты недостоин её, жалкий предатель! — выпалила она, почти не дыша.

Герман окинул её оценивающим взглядом, шокированный тем, что о его предательстве стало известно.

— Что ты несёшь? — фыркнул парень, нервно поправляя взлохмаченные на вспотевшем лбу волосы. Шарлотта с разочарованием наблюдала за ним. — Кто пустил обо мне эти слухи? У Неи хватает поклонников, может, один из них и решил мне напакостить, чтобы она ушла… Шарлотта, почему ты молчишь? Почему Нея не отвечает на мои звонки, не открывает дверь? Она дома?

— Да вот смотрю и думаю, каким же ты оказался жалким и гадким жуком, — спокойно отвечала она, наслаждаясь его неловкостью.

Кристофер появился из ниоткуда. Его руки были заняты увесистыми пакетами из местного супермаркета. Шарлотта от неожиданности растерялась, хотя обычно её трудно было застать врасплох. Подробности личной жизни Неи вырвались из её уст, и она не могла с уверенностью утверждать, что Кристофер ничего не услышал.

— Шарлотта, подруга Неи, — кивнул ей с уважительным выражением лица высокий привлекательный человек. Шарлотта стала лихорадочно думать, когда же он успел вернуться, и обрадуется ли этому Нея, только что потерпевшая горечь измены бывшего возлюбленного? Впрочем, Нея забудет об этом немце Германе в ближайшее время, ведь он не стоит даже её взора мудрых и умных глаз.

К лучшей подруге Неи довольно нередко обращались в таком контексте, запоминая её, как подругу самой популярной девушки на острове. Она не была против такого, и с дружелюбием улыбнулась брату злосчастной Алексы Фон Лихтенвальд.

— Добрый день, Кристофер. Когда же ты успел вернуться в Грецию? — воскликнула впечатлительная Шарлотта.

— Приехал забрать сестру. — Пожав плечами, отвечал сдержанно Кристофер. — У тебя какие-то неприятности с этим человеком? — Он медленно перевёл настороженный взгляд голубых глаз на Германа. Тот пожирал его презрительным взглядом, возмущённый тем, что его шанс узнать у подруги Неи, в чём дело, был разрушен. К тому же, оба парня до сих пор испытывали друг к другу личную неприязнь после давней стычки на ярмарке.

— Нет-нет, всё в порядке. С этим человеком я уже закончила разговор. — Она выразительно посмотрела на немца, и тот лишь ухмыльнулся, удаляясь от компании, ведь надежды на пользу от общения у него не осталось.

— Вот и хорошо. Если будет беспокоить, тебя или Нею, скажи мне. — предупредил он, затем удалился в противоположном направлении, что только подтвердило её подозрения: он всё услышал. Шарлотта, тяжело вздохнув, ощутила укол вины за откровение о личной жизни подруги перед этим таинственным человеком.

Подслушивать удивительным образом стало семейной чертой у Фон Лихтенвальдов.

Парень оставил покупки на кухне, помогая служанке разложить продукты по своим местам, и намеревался нанести Нее визит. Сестра солгала ему, или всё случилось недавно? Герман разбил Нее сердце уже после того, как Алекса рассказала ему о помолвке девушки? Как давно эта помолвка расторгнута, чтобы прийти к ней и сказать, что он готов утешить её в своих объятиях и спрятать ото всех бед? Нея была так близка в этот раз к нему, и в то же время так далеко. Он не позволит снова какому-то глупцу забрать у него возможность быть с той, которая завладела сердцем и разумом.

Кристофер покачал головой, резко отгоняя от себя наваждение. Нея, конечно, стала дорога ему, но он не должен этого делать, когда сама она не знает, чего хочет от жизни. И кого?

Но он знал: Нея не сможет полюбить того, кто покидает её. И хотя в мечтах он видел её рядом с собой, ему пришлось признать, что надежда угасла так же быстро, как и возникла. Однако она сейчас была здесь, вблизи.

Печальная злость возникла в его сердце от осознания, что в жизни всё не может вечно складываться так, как хотелось бы, что бы ты ни делал. В конце концов, он вправе сходить к ней ещё раз, чтобы вдохнуть аромат её волос, ощутить тонкие плечи под рукой, услышать её мудрый голос.

Нея переводила дух у себя на уютной террасе, полной пышных зелёных растений. На уличном столике медленно стыл ароматный ужин, курица с овощами в нежном сливочном соусе. Аппетит не просыпался, и Нея уже собиралась заносить еду в дом, как внезапно в калитку ворот кто-то застучал. Она с усталостью подумала, что это снова пришёл Герман вымаливать её прощение. Он не знал, за что извиняется, и потому просто просил о том, чтобы Нея вышла и объяснила ему, что он сделал не так. Клялся всё исправить и загладить перед ней вину. Герман и не догадывался о том, что она увидела в его доме другую, с которой он целовался, думая, что их никто не видит. Досада мелькнула в её мыслях: как он мог думать, что она ничего не узнает? Гордость была уязвлена, и Нея, не питавшая к нему сильно глубоких чувств, вдруг решила, что, когда ей предпочли другую, она ими воспылала. Нет, в любви врать не было никакого смысла, но злость от измены пронзила её сердце, наполняя его странными двусмысленными чувствами. То ли она осознавала, как на самом деле дорожила им, и теперь сожалела о том, что слушала его признания, оказавшиеся ложью, то ли презирала себя за то, что слишком долго тянула с разрывом. Если бы она бросила его раньше, ничего бы не произошло! Нея понимала, что рассуждать так было глупо, но ей хотелось как-то оправдать себя в том, что она обманывалась.

Любовь ушла из её жизни, оставив место для лжи и разочарования в тех, кто когда-то притворялся друзьями. Сперва Рита, следом Герман. Боль больно прожгла сердце. Скоро Нея всё изменит, и покинет это место, где ей причинили столько злости. Она вспомнила, что тоже неоднократно ошибалась и делала больно другим людям, но эгоизм в моменты отчаяния взыграл с ней злую шутку.

В тишине ночи синхронно зажигались фонари. Отпив глоток сока, Нея вспомнила, что совсем забыла перезвонить одному предпринимателю, интересовавшемуся покупкой фермы. Оставив еду во дворе, она взбежала по лестнице дома наверх и обнаружила в окне человека, стоявшего возле её ворот. Сперва она решила, что это Герман, но за воротами стоял тот, кто покинул остров месяцем ранее. Кристофер, брат Алексы, поджидал, когда ему откроют. Нея выбросила из головы звонок по поводу продажи и с лихорадочной скоростью стала спускаться по лестнице, едва не споткнувшись. Оказавшись у ворот, она перевела дух и медленно отворила калитку, изучая с удовольствием того, кто за ней спрятался.

— Кристофер, — произнесла она, расцветая подобно цветам в своём саду. Голос её был полон нежности. Он отозвался тёплым взглядом своих глубоких голубых глаз, и в его проницательном взоре Нея прочитала понимание её печали. — Добрый вечер.

Кристофер с лёгкой улыбкой наблюдал за ней, ища все перемены, что он пропустил за время, проведённое в разлуке. От него не утаился тот факт, что Нея была ужасно подавлена и огорчена. Блеск синих глаз куда-то исчез.

— Добрый вечер. Я загляну?

— Конечно, проходи. Я как раз садилась ужинать и мечтала, чтобы кто-то составил мне компанию. Когда же ты вернулся на Пирит? — голос её дрогнул, но она постаралась улыбнуться.

— Неделю назад. Мы с сестрой скоро уезжаем, я собирался забрать её. Знаешь, у Алексы уйма вещей, и она никогда не путешествует в одиночестве.

Они уселись в уютные плетёные кресла. В полумраке ночного освещения и среди стрекота сверчков проглядывались недомолвки и некоторая неловкость момента. Кристофер протянул Нее стакан с соком, за которым следил и своевременно наполнял. Эта забота напомнила Нее собственного отца, ухаживающего за матерью.

Прибежал Чиз. Пёс, кажется, обрадовался появлению старого друга, с которым он и хозяйка провели немало времени во время вечерних прогулок.

— Я совсем забыл, — ухмыльнулся Крис, обрадовавший её своим визитом. Она почти всё время молчала, и в какой-то момент на глазах у неё застыли слёзы. Ей было тяжело притворяться, что с ней всё в порядке, но она была очень рада этой внезапной встрече с Кристофером, своим другом. Его присутствие внушало ей доверие и зарождало мысль, что всё когда-нибудь наладится. Она также остро ощущала, как опасно быть рядом с ним, и с особым упорством одновременно отталкивала его, хоть это и причиняло ей боль.

— Нея? — с лёгким беспокойством окликнул её Кристофер. Он заметил блеск в её глазах, но на этот раз это был блеск от наступающих слёз. — Ты плачешь?…

Нея впервые за долгое время не смогла сдержать накал сильных эмоций, рвущихся наружу словно водопад с высокой каменной горы. Она резко всхлипнула, прильнув к Кристоферу под видом истерики. Театральный жест показался мужчине излишним, он и сам бы обнял её, чтобы успокоить.

— Всё в порядке… просто… всё как-то резко навалилось, знаешь… я… я продаю ферму и…

— Всё хорошо, — Кристофер ласково погладил её по мягким шёлковым волосам, едва ли сдерживая собственное замешательство и чувства, бьющие в голову как дятлы в ствол дерева. Ему стало непросто притворяться спокойным и равнодушным, когда Нея сама бросилась к нему в порыве женского откровения. Нея всё не успокаивалась.

— Я скоро перестану плакать, — пробормотала она, обдавая мужскую шею горячим дыханием. Кристофер на какое-то время перестал дышать. Сдержанность рядом с ней была особенно невозможной. — Я страшно рада тебя видеть, и, видимо, это стало последней каплей в моих попытках держать всё внутри…

Позже истерика Неи полностью спала. Темноволосая красавица отпрянула от Кристофера с покрасневшим лицом и тёмно-синими заплаканными глазами, чувствуя неловкость из-за того, что вывалила на него все свои чувства. Он пришёл к ней явно не за тем, чтобы быть подушкой, в которую можно выплакаться, но раз она почувствовала, что может ему открыться, не является ли это явным доказательством тому, что ему стоит доверять?

Девушка заваривала душистый травяной чай, когда Кристофер сидел с ней на кухне и пытался развеселить её. Впрочем, у него это хорошо получалось, прямо как у настоящего друга.

— Ты не представляешь, как много ты сделал для меня в этот вечер, — призналась ему Нея, отвёрнутая к окну на кухне. Кристофер уследил за её странным взглядом в отражении стекла, но не подал вид, что что-то не так. Он знал, что им лучше оставаться хорошими друзьями, и пришёл только для того, чтобы повидаться. Когда вечер завершится, он покинет её и позабудет о влажных следах её горьких слёз на своей рубашке. Алекса и мама тоже часто плакали, и Кристофер уже не раз имел дело с девичьими слезами. Он знал, когда стоит что-то сказать, а когда лучше промолчать и позволить человеку выплакаться. Нея была так не похожа на его сестру Алексу, но в этот вечер, когда открылась по-настоящему, напоминала ему её как никогда. Всех женщин объединяло одно — тонкая ранимая душа, чем бы она не была прикрыта.