Лессе Пассе. Или Записки иммигранта

Андрей Свистунов

Эмиграция, что это? Выбор или предназначение? Удачныйпобег или трудное восхождение? Или же это просто часть жизни, прожитая в иной локации? Эти и многие другие вопросы встают перед главным героем, однажды решившим стать счастливым обладателем израильского заграничного паспорта — лессе-пассе. Пугающие знаки грядущей трагедии не оставляют герою и его семье выбора. Цель или путь? Какой будет его ответ на этот вопрос… Книга содержит нецензурную брань.

Глава 7. ххххххххххх

Text_4(.docx)

Этот день был так… ничего особенного — день как день. Про такие всегда понятно, как они начнутся и чем закончатся. Но здесь произошел сбой, где-то у кого-то что — то «замкнуло», и вот одна шестая часть суши вздрогнула и пришла в движение.

В Телеге, сразу на нескольких каналах, я прочитал под тремя молниями новость — ХХХХХХХХХХХХХ

— Юль, ты новости читала сегодня?

— А что, надо было?

— Ну, вообще-то, да.

— Не читала, расскажи.

— Ну, так ты возьми и почитай! — зачем-то срываюсь я и швыряю трубку.

Я продолжаю механически работать, доделываю какие-то чертежи, с кем-то спорю, все время зачем-то поглядывая на черный экран телефона, пью из громадной чашки кофе на офисной кухне, там же вовлекаюсь в обсуждение этого уже всем известного слова ХХХХХХХХХХХ…

ХХХХХ ХХ ХХХХ, ХХХ ХХХХХХ ХХХ, ХХХХ ХХ…

А вот студенты…

А вот дети…

А вот, если я уже…

Ну, это еще нужно посмотреть…

Будем посмотреть…

Не ссать!..

Да все будет норм…

Да вы что, совсем уже вкрай!..

Да… Надо бы деньги…

Уже очереди у банкоматов, где что-то осталось.

Я, пожалуй, схожу, тут на углу есть всеми забытый…

Да нет, уже и там тоже пусто…

Границы!

Что границы?

Перекроют…

Телефон нервно бухтит на беззвучном:

— Андрюша, сегодня вечером похоже ХХХХХХХ ХХХ…

— А еще пока нет?

— ХХХХ ХХХ, ХХ ХХХХХХХХ ХХХХХХХ ХХХХХ ХХХХХХХХХХХ…

— ХХХХХХХ ХХХХХХХХХХ?

— Возможно. Данька из института вернулся. Я его беру, и мы за тобой сейчас на работу заезжаем…

Приехали. Уже почти конец рабочего дня, так что я быстро… Быстро схватил рюкзак, попрощался — Всем пока! — До завтра. И пулей на выход, через турникет, из Одного БЦ…

Едем в сторону дома.

Сыну:

— Ну что, придется немного пораньше уехать.

Планировалось, что в Германию он поедет через месяц.

— Ясно…

— Так что сейчас мы — к нотариусу, я очередь заняла. А ты…

Юлька быстро смотрит на меня.

— А ты придумай, что мы с псом будем делать.

Робин, который уже пристроился у меня на коленях, заерзал, вильнул хвостом и лизнул меня в нос.

Уехать должен был только сын, но сейчас мы несемся все вместе к границе.

— Брусничное или Торфяновка?

— Торфяновка.

Мы мчим на Юлькиной машине к границе, потому что на самолет уже просто нет времени. И как-то ведь сын должен оказаться на той стороне. ХХХХХХ ХХХ ХХХ ХХХХХХХ, ХХХХХХ ХХХ ХХ ХХХ ХХХХХ ХХХХХХХХ ХХХХ, ХХ ХХХ ХХ-ХХХХХХХХ ХХХХХХ ХХХХХХ ХХХХХХХ.

ХХХХХХХХХ — «ХХХХХХ Х ХХХХХХ» — ХХХХХ ХХ ХХХХХХХ ХХХ ХХ ХХХХХ ХХХХХ. ХХХХХХХ ХХХ ХХХХ ХХ ХХХХХ ХХХХХ ХХХ ХХХ ХХХХХ-ХХХХ ХХХХХХХХ, Х ХХХ ХХХХХХ-ХХ ХХХ ХХХХХ ХХХХХ ХХХХХХХХ ХХХХХХХ ХХ ХХХХХХХХХ. ХХХ ХХХ Х ХХХХХХХ… А иначе карета — в тыкву, а все остальное — попросту в п…..у!

Пролетающие мимо стройняшки сосны уже превращаются в мутный кружевной абрис на фоне темнеющего неба. Их узнаваемые силуэты, такие разные, тогда и сейчас, как будто что-то и в самом деле поменялось в этом мире, а не мы это все придумали и затеяли, как будто это не наши чудовищные фантазии пролились грязной смесью на почти что уже готовый холст.

Я говорю «мы», потому что мне сейчас страшно и неуютно оставаться с этим «дивным новым миром» наедине, так что, пожалуйста, немного побудьте здесь со мной, ненадолго составьте компанию, пока я не смогу взять себя в руки!

…

Скользящие позади редкие огоньки фар прилипают к зеркалу заднего вида, иногда врубая дальний и высвечивая на поворотах серые кулисы в ужасе разбегающихся прочь от дороги елок. На «Скандинавии» еще не так много машин — к границе рванули не все. Да и рванут ли? Пока не знаю. И зачем гадать!

Пропускной пункт. Небольшая очередь из трех машин. Перед нами — синяя вольво. До верха забита какими-то шмотками. Присмотревшись, обнаруживаем, что это одеяла, подушки, зимняя одежда, что-то там еще, все это — видимо для мальчишки, примерно одного с Данькой возраста, сидящего на пассажирском сидении, рядом с напряженно вцепившейся в руль женщиной — похоже его матерью. Паренька, очевидно, везут на учебу, и тоже, скорее всего, раньше ожидаемого.

Бросив быстрый взгляд назад, я вижу, что зимнего у нас нет ровным счетом ничего, впрочем, как и спального, и пожимаю плечами, потому что, а что еще остается…

Подъезжаем к окошечку. Просовываем туда паспорта. Минута, другая…

С характерным звуком, лязгающего затвора, на раскрытую страницу опускается штемпель:

Торфяновка. — 23.45.