Проклятие Турмограда

Антонина Шмелёва (2024)

Дарина живет в заколдованном городе, жители которого пребывают в страхе перед Тьмой, облаком, способным стереть с лица земли все, что в него попадет. Единственный, кто способен спасти от напасти, это злой, наглый, самоуверенный и чертовски красивый волшебник. Цена помощи слишком высока, ведь Защитник постоянно забирает девушек, которым не выжить в его логове. При этом Дарина боится признаться даже себе, что физически ее безумно тянет к этому злодею, но что она будет делать, когда сама станет его жертвой? Как ей смириться со своими желаниями, когда в сердце пылает ненависть к объекту фантазий? И так ли правы в своих суждениях относительно него жители города?

Глава 2. Клятва

Монстр завел меня за угол и протянул свободную руку.

— Мобильник! — потребовал он.

Я дрожала, трясущимися руками на ощупь вытащила из кармана телефон и протянула ему.

— Можно его хотя бы моей сестре передать? — заикаясь пробормотала я. — Пожалуйста, он совсем новый еще.

— НЕТ!

Я закусила губу. Ситуация была страшной. Меня колотило то ли от страха, то ли от холода… Я боялась за себя, но еще больше ужаса нагоняли угрозы Монстра. Каждая моя попытка сопротивления давала ему возможность шантажа.

— Еще средства связи есть?

— Нет, — пискнула я и машинально схватилась за надетый утром медальон. Небольшая золотая безделушка со створками, где были вставлены фотографии моей семьи.

— Это еще что? — злобно спросил волшебник и дернул за цепочку, порвав ее.

— Пожалуйста, — прошептала я. — Позволь его взять.

— Заткнись, или я вернусь за ней! — предупредили меня.

Мои легкие начали гореть от быстрого дыхания, сердце от страха выпрыгивало из груди, а глаза наполнялись слезами. Разлуку я еще как-то могла пережить, а вот невозможность даже посмотреть на изображения любимых лиц начинала угнетать. Нужно было собраться и не позволить себя сломать, иначе быть беде…

— Прикольно, как на тебя это действует, — задумчиво пробормотал монстр. — Трясешься за чью-то жизнь больше, чем за свою?

— Тебе не понять, — злобно фыркнула я. — Искренне надеюсь, однажды и ты осознаешь, что готов ради чьей-то жизни умереть. Лишь бы поздно не было!

Колдун фыркнул и продолжил тащить меня по дороге.

— Дарина! — послышался голос сестры.

Она тяжело дышала и пыталась пробраться ко мне, но ее крепко держал за пояс какой-то парень.

— Прошу тебя, отпусти ее, иначе умрете обе, — бормотал он, сдерживая девушку.

В итоге я увидела, как Лариса подобрала с земли брошенный злодеем медальон, поднесла к губам и спрятала в карман. На глаза навернулись слезы. Ох, не так я представляла себе этот день после Смотрин. Шанс быть выбранной не такой уж высокий, учитывая количество представленных на площади невест. Я так надеялась, что мы выдохнем с сестренкой и посидим дома, посмотрим фильм или сходим на пикник в парк…

— Позволь попрощаться хотя бы! — со слезами молила сестра.

В ответ стальные пальцы сомкнулись сильнее. У чудовища явно не было желания слушать наши истерики. Перед сестрой и всеми, кто успел добежать, появилось заграждение. Я с мольбой подняла на него взгляд. Уж не знаю, что я ожидала увидеть в этих ледяных глазах. Просить о таком щедром подарке, как возможность попрощаться, я не смела, ведь он и так позволил мне спасти любимого человека.

— Прощай, сестренка, — пробормотала я и отвернулась, стараясь скрыть от нее свои слезы.

О большем я просить не смела. У небольшой парковки Монстр взял шарф и повязал мне на глаза. После он раскрутил меня и повел прочь. Крики постепенно стихали, становилось тихо. Я не видела, куда наступаю и постоянно спотыкалась. Меня била мелкая дрожь то ли от холода, то ли от страха, а может от пережитого. Надо отдать должное, он терпел. Пара минут, и мы, как мне показалось, сели в машину. Послышалось мерное урчание мотора, на меня стал дуть теплый воздух, а Чудище меня не трогало, и я стала приходить в себя.

— Согрелась? — вдруг вполне спокойно задал он вопрос.

Я проглотила слюну и еле слышно ответила: «Да!».

Следующие триста лет пути мы молчали, я теряла счет времени и не знала, могу ли задавать вопросы, которые вертелись на языке.

Лишь спустя вечность я осмелилась:

— Мы ведь не покинем территорию города?

— Это невозможно.

Короткий, жесткий ответ.

— Зачем ты завязываешь мне глаза? Я ведь все равно не могу никуда деться дальше границ?

— Так надо.

И все, никаких пояснений. Нечего тебе, жертва, задавать глупые и идиотские вопросы. Теперь ты никто. Теперь ты в его власти.

— И ты начнешь убивать меня уже сегодня? — уточнила я.

— Завтра, — снова коротко ответил он. — После церемонии.

Ох… Ну и дела. Целые сутки жизни подарил, вот же щедрый какой! Я подтянула колени к животу и обняла их. Так сильно переживала из-за того, что произошло на площади, что не успела по-настоящему испугаться, а теперь… я не понимала, стоит ли тратить ресурсы и начинать бояться неизвестности или можно подождать? Ведь сегодня я еще вроде как живу! Ответ я придумать не успела, потому что машина остановилась, и мне помогли выгрузиться. Я сделала неуверенный шаг в темноте и потеряла равновесие. Кто-то ловко меня подхватил, помог вернуть ногам опору, а потом теплая ладонь взяла мою, от чего по телу разбежались мурашки, и мы куда-то пошли.

— Я отведу тебя в твою комнату, — послышался голос чудовища, и я с удивлением поняла, что именно его руку ощущала в своей. И температура его кожи, мягкость были именно такими, как я представляла. — До завтра придется посидеть там. Прислуга поможет приготовиться к церемонии и обеспечит тебя всем необходимым.

Моя комната? Прислуга? Я угодила в сказку вместо фильма ужасов? Да у меня даже своей кровати давно не было, а уж об отдельном помещении я не мечтала. К тому же, я была уверена, что меня бросят в темницу и оставят в заточении. Вероятно, он бы приходил ко мне за супружеским долгом, когда захочет… Я потрясла головой и прогнала страшные мысли. В конце концов, девушки тянут с ним не один год, значит у него в голове пытка поизощренней. Истощенный всеми событиями мозг никак не хотел думать и понимать, что же происходит. Мы поднялись по ступенькам и, как я поняла, зашли в дом. Он снял с меня куртку и ботинки, надел на ноги мягкие тапочки и повел дальше.

— Сейчас будет лестница. С учетом того, что ты без конца спотыкаешься, думаю, лучше если ты позволишь взять себя на руки.

Его голос был холодным. Предложение донести меня было скорей актом безысходности человека, которому проще взять меня на руки, нежели проводить с закрытыми глазами по ступенькам. И тем не менее, он словно бы спрашивал разрешения…

— Ладно, — ошарашенно пробормотала я и тут же оказалась поднятая над полом.

Мы поднимались достаточно долго, но этот мужчина даже не запыхался от такой тяжести. Мои руки обвили его шею, чтобы было легче держать равновесие, а голова легла ему на плечо. Чудище не сопротивлялось, а мне, почему-то, было хорошо.

Внезапно я почувствовала себя не той несчастной девушкой, которая была вынуждена бороться за свое существование, а новой, другой Дариной, ощутившей на себе мелкие, но такие важные жесты внимания. Конечно, то была иллюзия, и я согласилась ей поддаться, но как же чертовски хороша была эта придуманная мной реальность!

"Только сегодня, — напомнила я себе. — Завтра ты начнешь умирать".

Он поставил меня ноги и придержал, позволяя укрепиться на полу. Голова кружилась от пережитого и перенесенного, и я никак не хотела отцеплять своих рук от собственного убийцы. С глаз слетела повязка. Яркий свет брызнул в лицо, и я, не соображая, что делаю, уткнулась носом в его грудь. Так мы и простояли, пока я потихоньку не привыкла снова к тому, что могу видеть. А он ждал.

Покои были шикарны. Комната большая и светлая с огромным окном до пола и видом на сказочное голубое озеро и опушку леса. Сквозь идеально чистое стекло струились лучи утреннего солнца, заполняя комнату прекрасным светом. У одной из стен была кровать, которая могла бы вместить десятерых девушек, а не меня одну, усеянная декоративными подушками. Также в комнате стоял шкаф, туалетный столик, а у самого окна небольшой чайный стол с двумя уютными креслами, где можно было бы попить чаю и поболтать.

— К этому можно прикасаться? — едва дыша спросила я. — А спать мне на коврике у кровати?

— Идем, — он снова взял меня за руку и повел к небольшой дверке, проигнорировав глупое замечание. Соседним помещением оказалась ванная комната. Идеальная, сверкающая, пустая. Моя? — Скажешь прислуге, какие тебе требуются пузыречки, и они принесут.

Едва дыша, я вышла следом за ним из собственной ванной и с удивлением заметила на столе у окна поднос.

— А вот и завтрак, — сообщили мне. — Держу пари, ты не успела поесть.

Я не дышала. Я вообще уже боялась шевелиться. Как можно было все уложить в голове и не чокнуться? А может я уже? Может все, что происходило это обман воображения или какая-то магия? Попробовала себя ущипнуть, но иллюзии не исчезали.

— Я думала, что ты посадишь меня в подвал с соломой и будешь морить голодом, — призналась я.

Монстр, а я уже с трудом его так называла, вздохнул и сделал шаг назад.

— Набирайся сил, они тебе скоро пригодятся. Вера! Надя!

Выкрикнув имена, он вышел из комнаты, стерев в буквальном смысле за собой дверной проем. На месте выхода образовалась обычная стена, покрытая обоями… Я подошла, поискала дверную ручку, но тщетно. Ничто не выдавало в этом месте белой деревяшки, которая пару минут назад закрыла собой проем.

— Она заколдована, — послышался голос сзади.

Я резко обернулась и увидела посреди своей комнаты двух женщин карликового роста. На них были платья, белые передники и чепчики, как в лучших фильмах про горничных.

— Если Хозяин пожелает, то дверь появится снова, но она тут никому не нужна кроме тебя.

Что? Как?

Одна из служанок исчезла, растворилась в воздухе и тут же оказалась передо мной.

— Волшебство — наша стихия, нам не нужны приспособления смертных. Я Вера! А это Надя.

Крючковатый сморщенный палец указал на вторую женщину, которая была точная копия первой.

— Нас мало кто различает, — сообщила мне Надя. — Поэтому мы не обижаемся. Да и ходим обычно парой.

Я потрясла головой и зажмурилась. Мне это снилось, не иначе! Смотрины, злой жених, поездка с завязанными глазами и вдруг роскошь, магия и прислуга… Мозг, видимо, решил покинуть хозяйку и формирует миражи. Точно! Как в пустыне! Обманка. Наверняка я в подвале с соломой, а это две крысы, которые… говорят со мной?

— Дай ей немного времени, — пробормотала одна из женщин.

— Да знаю я, каждый раз одно и то же.

Последняя фраза меня отрезвила. Пришлось напомнить себе, что я в этом доме не первая, и уготовано мне далеко не райское будущее. Меня планируют убить, причем медленно и мучительно, поэтому, возможно, все эти прелести жизни являются утешительным призом типа последнего ужина перед казнью.

Я тяжело вздохнула и стала соображать, чем мне себя занять и как не сойти с ума.

— Снимай свои шмотки, будем тебя отмывать и приводить в порядок для Хозяина, — подсказала Надя. Или это была Вера? Черт… ладно, они сами сказали, что не обижаются.

Я вылезла из джинс, скинула свитер и отправилась в ванную. Две карлицы поплелись за мной. Я было хотела их остановить, но чудачки словно танки поперли внутрь помещения для интимных процедур и стали нагло помогать мне с наведением красоты.

— Я могла бы и сама, — зарычала я. — Не немощная!

— Тебе надо привыкать, — пробормотала одна.

Вторая злобно зыркнула на напарницу и продолжила тереть меня мочалкой.

— Привыкать? К чему?

К возможности иметь помощниц или… к тому, что я скоро не смогу сама себя обслуживать?

— Раззявила рот, — ругалась служанка. — Вера! Хозяин же запретил нам говорить об этом! И вообще, нужно всегда надеяться на лучшее.

Понятно, значит ответ номер два оказался верным. Это ж как меня должен истязать будет мой Хозяин? По телу побежали мурашки, воздуха стало мало, и я чуть не грохнулась в обморок. Словно в тумане позволила женщинам помочь мне домыться и завернуть себя в теплый махровый халатик.

— Держи, — Надя протянула мне бумажный пакетик. Кажется, это была именно она. Ее глаза и черты лица выдавали более оптимистичным выражением. — Подыши в него, станет легче. Вера, будь с ней осторожней, нам попался ранимый экземпляр.

Мне показалось или служанка очень тихо сказала: «Тогда долго она не протянет»?

Стараясь больше не слышать эти идиотские разговоры, я сделала то, что посоветовала мне Надя, и с удивлением отметила, что жизнь стала легче. Слегка придя в себя, я позволила прислугам провести экзекуцию и удалить с моего тела лишние волосы, а потом мне выдали чистую пижаму и пригласили к столу.

— Остыло поди, — пробормотала Вера и дотронулась до чайника своим пальцем.

Из того сразу же пошел пар, а яства на тарелке вновь приобрели вид свежеприготовленных. И как бы я ни злилась, как бы ни пыталась решиться на голодную забастовку, мой рот мгновенно наполнился слюной, и я поняла, как же чертовски я голодна.

— Смотри, с аппетитом ест еще, — Вера толкнула напарницу в бок и прошептала.

— Давай надеяться, что это не скоро закончится, — тихо ответила ей Надя.

***

Мои камеристки дали мне немного поспать и насладиться огромнейшей кроватью, а после разбудили и сунули в руку листок.

— Ты должна выучить это для Хозяина, — сказала Вера. — Здесь клятва, которую ты произнесешь во время церемонии. Он не любит, когда девушка запинается.

Отлично, напомнили!

Меня стала бить мелкая дрожь.

— А если запнусь? Изобьет до смерти на месте? И что тогда? Пойдет в город за новой жертвой?

Женщины не отвечали. А я посчитала, что если так, то мне стоило приложить усилия и запомнить этот чертов текст. Так я думала, пока его не прочитала.

«Я, Дарина Слободина, даю клятву служить своему Хозяину верой и правдой, быть его надеждой и опорой, источником света, вдохновения и сил. Мои чувства истинны, слова правдивы, а помыслы чисты. Этой клятвой я позволяю связать себя великим узами с Хозяином. Мои действия добровольны, и я буду верна своей клятве, пока смерть не освободит меня».

Так себе клятва, да и текст вызывал много вопросов. Половину обещаний я давать не хотела, а уж про добровольность как-то вообще хотелось промолчать.

— Я не буду этого говорить!

— Опять двадцать пять! — Вера скрестила руки на груди и исчезла, а Надя сочувственно на меня посмотрела.

— Если тебе нужно, я помогу выучить, — захлопотала она и наколдовала себе стульчик. — Но ты должна произнести этот текст без запинки. Это важно…

Я упала на спину на кровать и тихо застонала. Не хочу! Не буду! Слова девочки, а не женщины, но как еще объяснить, что все это было чертовски неправильно.

— Пусть придет ко мне, я хочу поговорить!

Надя уставилась на меня и с ужасом пробормотала:

— Может быть тебе стоит перекусить? Хочешь, я сделаю чай? С плюшкой? Как насчет вкусностей, девочка?

Ну нет! Этим меня второй раз не проймешь! Сунули мне в руки дурацкий текст, пускай теперь разгребают. Я могла многое понять и вынести, даже тот факт, что меня сюда пригласили красиво и бездарно умереть, но, чтобы я, черт побери, клялась в верности своему убийце? Увольте!

— Вот пусть и придет к своей невесте на чай! — я упрямо скрестила руки на груди и уставилась на служанку.

Та тяжело вздохнула и исчезла. Через пару мгновений, правда, в стене возникла дверь, в которую постучали.

— Заходи, к чему этот цирк, — рявкнула я.

Мой жених явил себя в комнату, прошелся по ней, словно впервые видел, и нагло посадил себя на стул за моим обеденным столиком. Одно движение его рук, и на последнем появились две чашки и чайник. Молча, невозмутимо, гордо он налил нам горячий напиток и жестом пригласил меня присоединиться.

— Слушаю тебя, — сказал Колдун.

Я швырнула в него скомканный листок, не без удовольствия отметив, что тот угодил прямо в чашку с чаем, и пробормотала:

— Я не буду это говорить!

— Отчего же? — спокойно спросил мой суженый.

— От того, что там нет ни слова правды!

— М-м-м?

Меня это начинало бесить. Его — пока нет. Я продолжала дуться, скрестив руки на груди и высказывать свои претензии:

— Во-первых, почему Хозяин? Мне казалось, ты меня в жены решил взять!

Чудовище засмеялось громко и задорно.

— Ты такая смешная, — наконец выдал он. — Свадьбу значит? Ладно! Только будь я тебе мужем, все равно останусь Хозяином!

Он криво улыбнулся, и я поймала себя на дурацкой, совершенно неподобающей мысли, что эта улыбка чертовски сексуальна и вызывает у меня какое-то странное тянущее ощущение внизу живота. Поживее, чем пять лет назад на площади! Если это не магия, то я, наверное, стану первой из жертв на него накинувшихся.

— Да? — наконец собралась с мыслями и усмехнулась я. — Про равенство полов слышал?

Мразь сделал очередной глоток чая, спокойно поставил чашку, откинулся на спинку стула и, закину ногу на ногу, пожал плечами. Я снова подобрала собственные слюнки и попыталась напомнить себе, что вообще-то передо мной то еще создание.

— Это не относится к нашей ситуации, — сухо сказал он. — С завтрашнего дня ты становишься моей собственностью, нравится это кому-то или нет. Ты будешь использована по назначению до самого конца.

Мой пыл поугас.

— Использована? Ты будешь меня насиловать?

Сердце стало быстро биться, дыхание сбилось, и я стала оглядываться в поисках спасительного пакетика. Вторая паническая атака за день, черт побери, при том, что я в жизни не знала, что это такое.

Как ни странно, бумажное «лекарство» мне протянул мой собеседник.

— Есть вещи куда важней, чем секс, из того, что с тобой случится, — мрачно сказал он. Мне казалось, в его глазах возникла печаль, но потом я поймала этот взгляд и поняла, что он снова ледяной и не читаемый.

— Уж да, секс, конечно, самая страшная напасть женатых людей! — съязвила я, хотя, признаться, этот аспект меня сильно пугал. Или будоражил…

Он улыбнулся. Лишь на короткое мгновение уголки его губ тронулись вверх, и я поймала себя на том, что мое тело сошло с ума. Как я выживу тут несколько лет, если человек, призванный меня измучить до смерти, будит во мне такое влечение? Я уж было думала, что поставила крест на своей сексуальности после расставания со своим первым и единственным парнем после окончания школы.

— Еще есть замечания по тексту?

Я вздохнула.

— Может все же ты скажешь мне свое имя?

— Нет.

— И как мне тебя звать?

— Хозяин.

Он пожал плечами и лениво допил чай.

— Ладно, сдалась я. Предположим я прочту эту ересь, даже признаю тебя своим Хозяином, но я не могу клясться в том, что это добровольно и…

— Ты сама вызвалась, помнишь? — Он продолжал сохранять невозмутимость, чем казался мне еще более горячим. И это страшно бесило.

Черт, да!

— И все же, был бы текст иным, если бы пришла та, кого ты избрал?

Снова тень улыбки на лице.

— Нет.

— Тогда как можно…

Он не дал мне договорить. Свернув стол, он резко встал и схватил за плечо. Одним агрессивным движением меня переместили из положения сидя в положение стоя на ногах, прижавшись задом к окну. Я должна была испугаться, но мои гормоны уже успели подогреть тело…

— Хватит пытаться запудрить мне мозги! — прошипел он мне прямо в ухо. — Ты произнесешь этот текст слово в слово, и ты будешь отвечать за все, что скажешь! А иначе, я буду возвращаться в город каждый день, пока не заберу каждую стоявшую там девушку себе! А для твоей сестры припасу что-нибудь изощренное!

А вот это было обидно. Напоминание о сестре — красная тряпка для быка. Из глаз брызнули слезы. То ли от безысходности, то ли от боли, ведь он с немалой силой сжимал мою руку. И несомненно там будут синяки. Первые в наших непродолжительных отношениях и, держу пари, вовсе не последние.

— Ладно, — пробормотала я единственное, что мне оставалось. — Я буду паинькой.

Он отпустил и отступил назад. Я потерла руку и, тихо всхлипнув еще раз, сползла на пол.

— Вот и славно!

Одним движением, он привел комнату в порядок, вернув на место стол и удалив осколки.

— Теперь садись учить слова! — назидательно произнесло Чудовище.

Я подняла свой взгляд на него и тихо сказала:

— Все равно она плохая… Твоя клятва. Там нет ни слова про любовь! Какая же свадьба без нее? Ах да, твоя. И знаешь почему? Потому что тебе никогда не дано ее испытать, бездушная ты тварь!

Не знаю, почему меня так понесло, но мой язык вообще молол все, что вздумается. Хозяин, тем временем, сжал кулаки и отвернулся.

— Добавь, если хочешь! Только помни, что ты в ответе за все, что скажешь! — зло бросил он и вышел сквозь дверь, не забыв ее за собой стереть.

***

Я пробыла одна около пары часов, не зная, как себя заставить учить дурацкие слова. К тому же читать их было трудно. Нервы были ни к черту, грудь продолжала сотрясаться от рыданий, глаза никак не высыхали пока я пыталась разгладить мокрый лист… Позже я сидела, уткнувшись лбом в стекло, и любовалась красотой теперь недоступной мне природы, пыталась хоть что-то запомнить и запечатлеть в памяти этот дивный мир, который так и не успела познать.

Вера с Надей принесли обед, но я к нему не хотела притрагиваться. Они пытались меня успокоить, сделать массаж, немного ободрить, но ничего не выходило.

— Тяжелый случай, — вздохнула Надя. — Как бы ты бед не наделала…

— Знаешь, — обратилась ко мне Вера. — Хозяин наш вспыльчив, но он не так плох.

Это все были лишь слова, чтобы меня немного успокоить. Однако, я не была психиатром или хотя бы просто воспитателем, что уметь и хотеть общаться со вздорными подростками типа этого Чудовища. Поэтому я просто молчала и пыталась еще несколько раз прочесть дурацкие слова, которые никак не хотели запоминаться.

В какой-то момент я снова отвлеклась и начала разглядывать служанок, которые молча суетились в комнате и подправляли мне постель да что-то складывали в шкафу. Не выдержав, повернулась к ним и спросила.

— Он… это он вас заколдовал?

Не знаю, поняли ли они вопрос правильно, но я имела в виду их странную внешность. Маленький рост, непропорциональное телосложение, крючковатые пальцы, круглые морщинистые лица и острые уши, торчащие из-под чепчиков. Таких существ нет в мире смертных.

— Нет, — вздохнула Вера, уронив на себя стопку полотенец из шкафа. — Он… этого не делал! Поверь, в нем есть зернышко добра, стоит только его расшевелить.

Найти бы сначала! Не зернышко, а иголка в стоге сена!