Зеркало еретиков

Ася Плешкова (2025)

Древние языческие боги, колдовство, волхвы и пугающие жертвоприношения не канули в прошлое, продолжая существовать по сей день. Маги, страшась повторения страшных войн прошлого, скрылись от глаз людей в закрытых мирах, Зазеркальях. Их мир так похож на Явь: они смеются и плачут, любят и ненавидят, прощают и помнят. Но вот уже много веков тайная организация, Изгнанники, ведёт свою войну, мечтая Зазеркалья разрушить и явить магию миру. За любую связь с ними приговор один — смерть. На фоне старой борьбы разворачиваются судьбы людей и магов: девочки Ани, обладающей пугающим даром видеть прошлое и будущее, её бабушки Эмиры, скрывающей ото всех страшную тайну, молодой сотрудницы Думы Мирославы, в поисках убийц отца сотрудничающей с Изгнанником, и Михаила, мрачного человека с пугающим прошлым, известного в определённых кругах, как наёмника по кличке Упырь. Все они мечтали жить, любить. Но время и судьба распорядились по-своему, закрутив каждого в вихре истории.

Глава 8

Вернувшись в кабинет, Эмира первым делом отослала прочь Люду, пребывавшую в безмолвном ужасе от происходящего. Та недолго возражала, решив, наконец, что прогулка на Невский до провизора ей нравится куда больше, чем латать свежие раны «этого бродяги», как она любила именовать Мишу. Сама же Эмира, сдерживая всю свою злобу, принялась за работу.

Первая пуля, вошедшая в живот с правой стороны, застряла внутри. Учитывая, сколько было крови, это было хорошо, иначе мужчина просто не добрался бы сюда. Вторая пуля прошла навылет через левое плечо, сделав руку максимально бесполезной.

— Ты мне тут только не помри, — пошутила женщина, пытаясь хоть немного разрядить обстановку.

— Сегодня у меня в планах только напиться. — Но вид бледного Миши говорил об обратном. — Как никак, день рождения твоей внучки. Десятый. Могу я считать это и своей заслугой тоже?

— Не думаю, что Алиса убила бы её. Но то, что я отмечу его вместе с ней, да, безусловно благодаря тебе. На-ка, выпей.

— Сироп от болей в желудке, серьёзно?

— А у меня тут, по-твоему, провизорский склад?! — не на шутку разозлилась женщина. — Пей, что дают! Или буду доставать эту велесову пулю на живую!

— Просто дай мне выпить. Желательно, что-то покрепче.

— И это не поможет.

— Согласен. Но разве могу я пройти мимо твоего бара?

Выругавшись себе под нос, Эмира достала бутылку хорошей финской водки. На её взгляд, распивать напиток таким образом — кощунство. Но она смолчала, наблюдая как её друг просто запрокинул в себя треть разом.

— Тебя изжога не мучает? — только и спросила Вишневская, на что Миша слабо и хрипло усмехнулся. — Постарайся на закричать. Будет сложно объяснить это детям.

Женщина была специалистом во многих областях. Преподавая в академии историю и право, она, естественно, безукоризненно разбиралась в своих предметах. Параллельно она вела факультатив по провидению, ведь сама она была известной в определённых кругах ведуньей. Женщина с удовольствием занималась с ребятами, которые, по мнению их родителей или учителей, были способны видеть. Конечно, единицы действительно добивались успеха. Но на этих занятиях нередко обнаруживались и другие скрытые таланты. В большинстве, дети были сканерами, то есть магами, способными считывать других, их мысли, эмоции, чувства. Чтобы научить их развивать дар, так же был нужен грамотный педагог, коим и была Эмира. Помимо работы, женщина неплохо играла в шахматы, писала исследовательские статьи в научно-популярные журналы, увлекалась игрой на гитаре, чему когда-то научила и дочь, и выращивала в небольшой крытой оранжерее розы. Кто-то говорил, что Эмира неплохо поёт, хотя сама она этого не любила. Рита всегда сетовала на то, что в ней пропал эмессор, то есть создатель новых заговоров и отговоров, ведь у Эмиры, по мнению подруги, был математический склад ума. Игорь же любил шутить, что Вишневской, с её любовью к деталям, надо бы отправиться в Явь и искать детей, имеющих достаточно Энергии, чтобы колдовать. Но все друзья, знакомые и коллеги в один голос утверждали, что знахарка из женщины никакая. И, слава богам, та не пошла по стопам матери.

Обо всём этом Эмира старалась не думать сейчас, пытаясь достать злосчастную пулю. Надо отдать должное выдержке Миши, который, до сего момента, не потерял сознание и ни разу её не обматерил. Он лишь тяжело дышал и, до скрипа сжав зубы, с болью и обречением смотрел немигающим взглядом в потолок, лёжа на письменном столе. Костяшки его пальцев побелели от того, как сильно он сжимал кулаки.

Наконец, медленно доставая пинцет, Эмира смогла извлечь и пулю. Кровь мгновенно хлынула из раны. Схватив бутылку водки, женщина, не медля, плеснула спиртное на живот. Миша, явно не ожидая такого, вскрикнул и с силой схватил Вишневскую за запястье. А та, в свою очередь, резко прижала свободной рукой рану и начала шептать заговоры, пытаясь хоть немного остановить кровотечение.

Хватка, бывшая секунду назад железной, медленно, но верно начала ослабевать. Бросив взгляд на лицо друга, Эмира увидела, что тот отключился. Проверив пульс и убедившись, что умирать он сегодня всё ещё не планирует, она продолжила колдовать. Тепло под её пальцами сменялось обжигающим жаром, пытаясь заставить женщину убрать руку, но она этого не делала. Наконец, спустя, как ей казалось, долгие и долгие минуты, кровь остановилась, давая возможность зашить рану. И да, швея из неё тоже была никакая.

Разделавшись с первой, более серьёзной проблемой, Вишневская принялась за покалеченное плечо, что было намного проще, ведь мужчина теперь лежал совершенно недвижимо. Когда она, наконец, закончила накладывать повязки, за окном полностью рассвело, а настенные часы показывали почти пять часов утра. И только сейчас женщина осознала, как сильно устала. Повалившись в кресло, она была готова мгновенно уснуть, но не могла себе этого позволить, с волнением наблюдая за Мишей. Тот всё ещё был без чувств, дыша медленно и как-то слабо.

Руки Эмиры тряслись, а всю её пробирал неистовый холод. Тело покрылось липким потом страха, в горле пересохло. Пытаясь немного унять дрожь, она нашла в кармане Мишиной куртки сигареты, закурила. Комната мгновенно наполнилась едким дымом. Долго и с наслаждением выругавшись, женщина тяжело встала и распахнула окно. Свежий холодный воздух ударил в лицо, мгновенно отрезвляя и пробирая до самых костей. Он приятно холодил пылающую кожу лица, а на пересохших от волнения губах почему-то заиграла улыбка: внизу город жил, просыпаясь ото сна, уже унося людей прочь от их домов к работе. Видя, что мир не замер, что жизнь продолжается, женщина почувствовала некоторое облегчение. Ведь стоя все эти часы здесь, в душном, пропахшем спиртом и кровью кабинете, она чувствовала лишь страх. Теперь же, Эмира пыталась решить, что ей делать дальше. Что случилось? Куда он вляпался на этот раз? И почему пришёл именно к ней? Женщина никогда не сомневалась, что друзей у Миши по пальцам пересчитать, а его работа не может похвастаться своей безопасностью. Но вот так приходить к ней с дырками от пуль он раньше себе не позволял, всегда латая раны где-то ещё. Похоже, сейчас дело было срочное.

За спиной раздался тихий стон. Резко обернувшись, Вишневская увидела, что друг её очнулся и даже пытается встать.

— Лежи ты, пень! — кинулась она к нему, помогая аккуратно опуститься обратно. — Ты даже не представляешь, каких трудов мне стоило залатать тебя. Не позволю испортить мою работу.

На бледных губах мужчины мелькнула тень улыбки:

— Мне что же, весь день на столе лежать? Помнится, ты что-то говорила про детей, которым это будет трудно объяснить.

Проведя по короткому ёжику его волос, Эмира тоже улыбнулась.

— Мне приятно, что ты переживаешь за детей. Но для начала тебе придётся объясниться со мной. Умоляю, не говори мне, что они снова взялись за неё.

— Тогда мне лучше помолчать.

— Боги, — прошептала женщина. — Но что произошло? Как ты узнал?

— Не поверишь, Мира, но мне кое-кого заказали. — Женщина, напряжённо вглядываясь в его лицо, вопросительно подняла брови. — Тебя.

***

Не дожидаясь, пока проснутся дети, Эмира и Люда помогли Мише перебраться в свободную гостевую спальню, но выуживать из мужчины информацию Вишневская решила позже, потому что тот всё время терял сознание, а слова путались друг с другом. Главное, что услышала Эмира, это то, что сейчас все они в безопасности.

Пребывая всё в том же волнении, женщины спустились в кухню. Вишневская понимала, что обязана взять себя в руки, ведь её внучка ничего не знала о пророчестве. И сегодня был для неё особенный день: десятый день рождения.

— Боги, Люда, а где же молоко?

— Ну вот же оно, в двери, на вас смотрит.

— Точно помню, что я ставила его на полку. Рядом с виноградом. Ох, а где же виноград?

— Виноград в правом выдвижном ящике, Эмира Олеговна. А молоко должно стоять в двери!

— Ну сколько можно, Люда! Ведь ничего не найдёшь! Боги, коржи-то!

— Ой-ой-ой! — Людмила Тихоновна кинулась к духовке, распахивая её. — Успела, Эмира Олеговна. Вы посмотрите, какие сдобные.

— Давай-ка джем, пока они горячие.

— Надо дать им остыть!

— Так лучше пропитывается.

— А крем как же, тоже на горячие?

— Нет, крем позже. Ну, Люда, смородиновый джем, не вишнёвый! Кислятина же будет!

— Доброе утро.

Эмира, оторвавшись от готовки, подняла взгляд. Внизу лестницы, весь пунцовый от стыда, стоял Андрей. Уперев взгляд в пол, он не решался двинуться дальше, боясь того, что скажут им после прошлой ночи, когда ребята решили поиграть в шпионов. Сейчас, когда уже точно живой Миша мирно спал наверху, напоенный всеми возможными отварами, а ночная гроза не гремела за окнами, Вишневской показалось, что она зря так ночью рассердилась на детей. Тем более, что те и подумать не могли, куда суют свои носы.

— Доброе, Андрей. Беги умываться и приходи помогать. Надо бы подготовиться к празднику.

Мальчик, счастливый от того, что никто не стал его ругать, кивнул и побежал в ванную. А Эмира переключилась на маринование куриных крылышек. Вскоре, все трое были заняты делом, ожидая виновницу торжества.

И девочка не заставила себя долго ждать. Бесшумно ступая по ступеням, она спустилась в гостиную. Эмира в это время обжаривала гренки, Андрей старательно нарезал салат, а Людмила Тихоновна побежала в подвал за компотом.

— Всем привет, — как можно непринуждённее сказала Аня.

Андрей мгновенно оставил своё занятие и, поздоровавшись в ответ, тревожно переводил взгляд с подруги на Вишневскую, явно ожидая, что девочке-то уж точно устроят взбучку за ночные похождения. Невзирая на день рождения. Но этого в планах Эмиры не было.

— Привет, дорогая! — она, распахнув объятия, шагнула навстречу внучке. — С днём рождения! Десять лет, ого, вот это дата. Один раз в жизни такое бывает, да?

— Да уж, юбилей, — пробормотала Аня.

Женщина в ответ рассмеялась.

— Это точно. Что ж, родилась ты в час ночи, так что уже можно дарить подарки. Только… О, боги, гренки!

Пока Эмира крутилась у плиты, она краем глаза заметила, как Андрей, приблизившись к девочке, что-то шепнул ей на ухо, от чего та покраснела и смущённо улыбнулась. Видимо, комплимент. Улыбка на губах женщины стала ещё шире.

— Так, Аня, бегом умываться! Андрей, помоги мне накрыть на стол. Люда, ну где ты ходишь!

И все закрутились, засуетились. Каждый занят делом. Праздничный завтрак — дело ответственное. Надо и удивить, и не перебить впечатление от праздничного ужина. Под конец Андрей торжественно вручил Ане подарок — маленький плеер, на который, как знала Эмира, он потратил все свои карманные деньги. Сама же женщина подарила вещь, которую в Зазеркалье принято вручать именно на десятый день рождения — наручные часы.

— Ого, бабушка, спасибо, — пробормотала девочка, рассматривая играющий бликами маленький циферблат. Тонкий серебряный ремешок прекрасно смотрелся на худеньком запястье. Аня снова и снова подносила часы к уху, слушая, как тикают стрелки, заставляя Эмиру улыбаться ещё шире, хотя, казалось бы, шире уже некуда.

— А вот это прислала мама. — Женщина достала увесистую коробку. Но девочка в этот момент погрустнела. И Вишневская понимала причину.

— Она не приедет, так?

В ответ Эмира лишь мотнула головой, подтверждая догадку. Как ни уговаривала женщина Вику все эти месяцы, та так и не решилась оставить мужа, каждый раз выдумывая новые и новые причины оставаться в Липовске. Иногда, она даже предпринимала попытки убедить Вишневскую в том, что Антон изменился, что он очень ждёт Аню, и ей надо скорее возвращаться домой, на что всегда получала отрицательный ответ. Потому что Эмира была не только ведуньей. Она ещё и прекрасно читала людей. И Вика лгала ей.

— Спасибо за завтрак, — неожиданно ответила Аня. — Я пойду в комнату, немного отдохну.

Не сказав больше ни слова, девочка убежала наверх. Андрей хотел пойти за ней, но Эмира удержала его за руку.

— Не надо, — сказала она, — дай ей свыкнуться с этой мыслью

Мальчик, серьёзно посмотрев на неё, кивнул.

***

— Ты тут ещё не помер?

Эмира, толкнув бедром дверь в спальню, зашла, неся с собой на подносе чай и гренки с джемом.

— Сказал же, не дождёшься. — Улыбнувшись, Миша медленно приподнялся на подушках. И, хоть лицо его и исказила гримаса боли, выглядел он определённо живее.

— Тогда сам бы и спустился к завтраку.

— Чай в постель — разве мог я отказаться?

— Балабол, — бросила женщина другу, но сама была безумно рада, что ему немного лучше. Для мага, потерявшего столько крови, он действительно выглядел бодро. — Ты бы лучше так хорошо рассказывал события прошлой ночи.

— Так я и рассказывал.

— Ты нёс какую-то белиберду. А теперь давай-ка по порядку и с начала.

— Как скажешь. Когда я был маленьким…

— Не беси меня, Орлов!

Миша засмеялся, но тут же со стоном схватился за свежую рану.

— Ладно, ладно, мать, не злись. Начало простое. Со мной связалась одна из моих голубей, сама знаешь, как это работает. Большое дело, денег — хоть жопой жуй. Но ребята из нелегалов, себя не назвали, даже на меня боялись выйти. Всё ждали засаду. Честно, тут и я стушевался. Подумал, уж не решили ли меня взять. Но связная заверила — сделка чистая. Договорились о встрече. Приехали четверо. Двое держали слово, остальные ждали в машине.

***

— Добрый вечер. — Высокий светловолосый мужчина, возрастом около тридцати лет, протянул руку. Его елейный голос и пухлые румяные щёки невольно навевали мысли о голозадых ангелах.

— Добрый, — бросил Упырь, пожимая рыхлую ладонь. — С кем имею честь разговаривать?

— Экий вы торопливый, — растягивая пухлые губы в притворной улыбке, проговорил блондин, — мы ещё успеем представиться. Лучше скажите нам, кто вы такой?

Миша засмеялся.

— Приятно, что вы столько искали меня лишь ради близкого знакомства, но я так не работаю. Так что, всего доброго, господа.

И мужчина, развернувшись, пошёл прочь. Двое, тревожно переглянувшись, поспешили его вернуть.

— Подождите, вы нас не так поняли. — Миша остановился. Светловолосый продолжал: — Просто нам показалось неправильным довольствоваться одним лишь вашим прозвищем. Упырь. Оскорбительно, не находите?

— Это всё, что вам надо обо мне знать. А ещё то, что я всегда делаю свою работу. Если, конечно, берусь за неё. И деньги вперёд. Но вот о вас мне бы хотелось знать больше. Не поймите неправильно, всего лишь предосторожность.

— А вы деловой маг. — Отвратительная улыбка на розовощёком лице стала шире. Затем он кивнул второму, невысокому коренастому парню с чёрной косматой бородой. Тот раскрыл кейс, который всё это время держал в руке. Внутри ровными стопками лежали бордовые пачки рублёвых ассигнаций. Оценив размеры кейса, Миша сразу понял, что здесь только половина.

— Вы, видимо, что-то не поняли. Мне нужна вся сумма.

Бородатый захлопнул кейс.

— Вы даже не спросили, кого надо убрать, — сказал он низким хриплым басом.

— О деле мы начнём говорить только после того, как вы убедите меня в своей платёжеспособности.

Коренастый парень сверкнул белоснежной улыбкой. Затем он прошёл к стоявшим невдалеке «Жигулям» и через минуту вернулся со вторым кейсом.

— Теперь я вас внимательно слушаю, — проговорил Упырь.

— Сразу должен спросить, — вновь заблеял блондин, — не смущает ли вас убийство женщин?

Миша, не сдержавшись, рассмеялся:

— Меня прозвали Упырём, а не Леоном. Но если это несчастная одинокая мать с кучей детишек, то я, пожалуй, откажусь.

Теперь рассмеялся бородатый.

— Нет, поверьте, эту женщину назвать несчастной можно с большой натяжкой. Она сама кого хочешь сделает несчастным.

— В таком случае, прежде чем вы назовёте имя, представьтесь.

Двое недоверчиво переглянулись.

— Мне нужны гарантии, — продолжил Миша, — что завтра вы же не сдадите меня ментам. Поэтому кто вы и кого представляете?

— С чего вы взяли, что мы кого-то представляем? Мы сами по себе.

— Бросьте, я давно в этом бизнесе. Заказчик никогда не приходит на встречу сам.

Ещё минуту двое мужчин размышляли, стоит ли говорить. Они переглядывались, шептались. Но, наконец, светловолосый сказал:

— Меня зовут Даниил Серов. Мой друг — Артур Мирганян. А говорим мы от имени Изгнанников.

Ни один мускул не дрогнул на лице Миши, но каждой клеточкой своего тела он почувствовал, что температура на улице понизилась на пару градусов, а спина мгновенно взмокла. Боль прострелила висок в том месте, где тянулся шрам. Миша понимал, что двое мужчин, стоящих перед ним, не знают его, иначе он был бы уже труп. Но в мозг закралась отвратительная мысль о том, что он знает, кого именно ему сейчас закажут.

— Надеюсь, работа с нами не станет для вас проблемой? — похоже, задумавшись, Миша молчал слишком долго. Но эти двое решили, что проблема лишь в страхе перед законом.

— И без вас я нажил себе билет на виселицу. Так что нет, это не проблема. Просто мне казалось, что ваша организация в помощниках не нуждается. В чём же дело?

— А дело в том, что дама, чьё имя мы сейчас назовём, очень и очень важна, — продолжал блеять светловолосый. — Поэтому её убийство никоим образом не должно привести к нам. Очень многое стоит на кону. Вы ведь знаете, за что мы боремся.

— Избавьте меня от лекций, — прервал его Миша. — Скажите имя.

На улице было невероятно тихо. Даже ветер смолк. Так бывает только перед грозой. Весь день стояла невыносимая жара и ничто не предвещало непогоды. Но вдалеке уже начинали сверкать молнии, прорезая, как трещины, небесную гладь.

— Эмира Олеговна Вишневская.

Миша наигранно вскинул брови вверх.

— Хотите завалить школьную учительницу?

— Мне казалось, маг вашей специальности не задаёт вопросов.

— Всё верно. Но удивляться мне никто не запретит. Только я не возьмусь за эту работу.

— Почему же? — с нескрываемой злобой в голосе проговорил бородатый.

— Без объяснения причин. Считайте это личными убеждениями. Всего доброго.

— Два миллиона!

— Дело не в деньгах. Мой ответ — нет.

Миша уже подходил к машине, когда услышал еле слышный щелчок кобуры. Мышечная память сработала мгновенно. Подпрыгнув, он перекатился через капот, а пуля пролетела там, где секундой ранее была его голова. Выхватив пистолет, мужчина пару раз выстрелил наугад, заставив тем самым противников разделиться и тоже искать укрытия. Светловолосый оказался менее удачлив, и третья пуля оставила его лежать на асфальте. А из «жигулей» уже вышли ещё двое мужчин.

— Немного непрофессионально убивать своих заказчиков, не находите, господин Упырь? — крикнул ему Артур.

«Вот идиот», — подумал Миша. Ведь теперь он знал, где именно прячется бородач.

— Непрофессионально устраивать истерику из-за отказа. Я бы даже сказал, не по-мужски. Вас что же, никогда девчонка не отшивала? Или вы валите каждую, кто не даёт?

— Охохо, да у вас отменное чувство юмора.

Ну всё, он точно именно там. Перекатившись за крыло автомобиля, Миша оказался как раз в зоне видимости Артура. Только вот тот этого не ожидал. И в следующую секунду мёртвый повалился на бок. В этот момент раздался выстрел. Левое плечо прожгла дикая боль. Миша, пригибаясь, вернулся в прежнее место укрытия. Бегло ощупав рану, он пришёл к выводу, что пуля прошла насквозь. Неприятно, но теперь мужчина знал, где прячется ещё один. Немного отойдя назад, он перемахнул через забор и оказался за спинами сразу двоих стрелявших. Первый выстрел уложил незнакомого парня навзничь. Второй Изгнанник, более проворный, успел развернуться и выстрелил одновременно с Мишей. Пуля попала молодому, ещё не успевшему проститься с юношескими прыщами, парню в голову.

Зажимая хлещущую из раны на животе кровь, скрипя от боли зубами, Упырь поочерёдно проверил каждого из мертвецов. Убедившись, что все они уже не собираются пить утренний кофе, мужчина осмотрелся. На углу улицы, едва различимая в сумраке ночи, висела камера видеонаблюдения. Отлично. Он не просто так выбрал для встречи именно это место. Теперь надо было лишь подкинуть запись нужным магам.

С трудом наклоняясь, борясь с накатившей тошнотой и головокружением, Упырь собрал каждую из гильз. Нельзя было оставлять следы. А за запись с камеры он был покоен. Она могла дать лишь призрак.

***

— К тебе идти сначала не планировал. Но было какое-то… предчувствие, что ли. Не обмануло. У дома снял ещё двоих. Они ничего не предпринимали, просто следили.

— Хочешь сказать, что во дворе моего дома два трупа?

— Обижаешь. Ты живёшь на берегу прекрасной реки.

Эмира, прикурив сигарету, протянула её другу. Ей сейчас очень хотелось сказать Орлову, какой он идиот, и что был миллион способов выйти из этой истории целым. Но женщина знала, что Упырь — расчётливый и хладнокровный убийца, а Миша — вспыльчив и эмоционален. И так уж вышло, что там, на набережной, её имя услышал именно Миша. Поэтому она просто спросила:

— Ты хочешь сказать, что никто из Изгнанников не в курсе, что Упырь — это ты?

— Откуда им это знать?

— Да мало ли способов! Они же долбанные фанатики. Вынюхали, вызнали как-то.

— Успокойся, Мира. Михаил Орлов умер десять лет назад.

Женщина тяжело вздохнула, погружаясь в свои мысли. Слова, сказанные мужчиной с такой болью, были сущей правдой. Цепочка ужасных событий, случившихся в двадцать первом, действительно привели к тому, что молодой парень просто перестал существовать. Затем было бегство в Германию, годы скитаний. И вот однажды он вновь появился на пороге её дома, как, когда-то, в ту страшную ночь. Только теперь перед ней стоял совсем другой маг, спрятавший того парня где-то очень глубоко.

— Ты мог согласиться, — задумчиво проговорила Мира.

— Предпочитаю не убивать друзей по четвергам. Может, завтра?

— Речь о том, чтобы им так сказать!

— И не сделать работу? Даже не обсуждается.

— Какой принципиальный!

— Репутация дорого стоит. А так вчера ночью Изгнанники усадили свою. — Лицо Миши расплылось в самодовольной улыбке.

Недоумевая всего мгновение, Вишневская взмахнула руками:

— Ты их сдал, засранец! Специально подставился! Знал, что они не примут отказ и захотят тебя убрать!

— Говорю же, имена нужны мне для страховки. Они так вляпались, устроив стрельбу в Яви, что ещё несколько месяцев носа не кажут. Считай, у тебя появилось время собрать внучку в Китеж. Но, мой тебе совет: пока мы со всем не разберёмся, пусть она остаётся там. Похоже, намечается серьёзная заварушка.

— Есть идеи, кто может быть заказчиком?

— Кто-то из Совета. Других вариантов нет. Но вряд ли сама Агнесса, она предпочитает действовать эффектнее.

Да, это точно была не она. Потому что с ней они и так скоро встретятся, как бы Эмира ни старалась оттянуть этот момент. Сколько времени у неё осталось?

***

Большой дубовый стол стоял в центре гостиной, сейчас празднично обставленный. Ломясь от наготовленных блюд, он ждал хозяев дома и гостей, которые вот-вот соберутся все вместе. Этим вечером из Москвы должны были приехать Анина крёстная Саша Клюева вместе со своим мужем. Эмира безумно нервничала в ожидании этой встречи: лучшая подруга её дочери, ничего не знавшая о том, что действительно случилось десять лет назад, предпочитала просто винить во всём саму Вишневскую, но Эмира верила, что устроить разборки в Анин день рождения Саша не посмеет. Но, всё же, никак не могла отделаться от неприятного чувства тревоги внутри.

Андрей, надевший школьный костюм и даже повязавший галстук (не без помощи Миши, кое-как спустившегося вниз), сейчас был занят тем, что пытался свернуть салфетки в форму лебедей, что у него, безусловно, не получалось. Всё утро крутясь под дверью Аниной спальни, он, наконец, смог вытащить её к людям. Эмира была удивлена и немного взволнована тем, что на лице её внучки не было и следа слёз — для десятилетней девочки, не дождавшейся маму на день рождения, это казалось неправильным. Когда же она поделилась своими опасениями с Людой, та лишь пожала плечами, сказав:

— Ничего удивительного. Слёзы она все раньше выплакала. Сегодня она склеила свою душу и попрощалась.

Волновалась женщина и за предстоящий разговор. Ей казалось, что нужно ещё повременить, столько всего свалилось на бедных детей. И что они скажут, узнав правду о себе, о ней? Не сломает ли их это сильнее? Не сломает ли это Аню?

Квартиру огласил громоподобный звон. Открыв дверь, Люда впустила в квартиру Сашу и Славу.

— Анька! — женщина, бывшая чуть ли не на голову выше даже Миши, упав на колени, кинулась обнимать и целовать крестницу. — Сто лет тебя не видели! Как же ты выросла. И красавица! Вся в мать! Слав, скажи, просто копия, а?

— Ага, точно. Привет, Аньк. С днём рождения, — коротко ответил рослый Слава, опираясь на трость. Много лет назад талантливого игрока в футбол прокляли. Став калекой, мужчина не отчаялся, а посвятил всего себя работе адвокатом, защищая на суде таких же, как он, жертв чужой злобы и зависти.

— Крёстная, дядя Слава! Как же здорово, что вы приехали!

— Разве мы могли пропустить такой день, Анют?

— Не все такого же мнения, — пробормотала девочка себе под нос, от чего улыбка на губах Саши немного поугасла. Она бросила беглый тревожный взгляд на Люду. Та тихонько мотнула головой. Саша тяжело вздохнула:

— Мы решим этот вопрос, слышишь меня? А сейчас веди нас за стол. Просто умираем от голода!

За столом все были радостны и беззаботны, не умолкая беседовали обо всём. Саша трещала не останавливаясь, перебивая других, сыпля шуточками и невероятными историями. Женщина, старавшаяся все эти годы как можно реже пересекаться с Вишневской, сейчас никоим образом даже не намекала на давнюю неприязнь. Аня и Андрей, оставив позади все печали, сегодня были необычайно озорны и веселы. Эмира, понемногу осушавшая бутылку белого сухого, блаженно улыбаясь, наблюдала за всеми, хотя бы на вечер позволив себе поверить в то, что всё хорошо. Миша же, не дожидаясь Клюевых, уехал, посетовав на некормленых котов.

–… а я ему и говорю: «Послушай-ка, милый, моя мама, может, и не откажется от второго зятя, но вот ты сбежишь обратно в своей Азербайджан, лишь только завидев её на пороге». Как он начал раздуваться от обиды! А тут, как на зло, ещё и Слава подходит и такой: «Милая, твоя мама передала нам пять вёдер маслят. Что же нам с ними делать?» — за столом все прыснули со смеху, дослушав очередную историю Саши. А та, довольная произведённым эффектом, плеснула себе ещё шампанского.

— А вот я считаю, что нельзя так с женщинами разговаривать! — удивив всех, крикнул Андрей. И, для пущей убедительности, ещё и стукнул кулаком по столу. Все старшие засмеялись, а вот Аня, почему-то, покраснела.

— Воу-воу, полегче, богатырь! — Саша по-приятельски стукнула парня крупной ладонью по плечу, от чего мальчик немного сполз со стула. А женщина продолжила, уже обращаясь к Ане: — А ты береги его. Редко встретишь настоящего мужика. Защитник!

— Да Анька сама кому хотите наваляет! — продолжал распыляться мальчик. — Она тогда в школе так уделала троих одноклассников, что мы аж из города сбежали!

И вновь все рассмеялись, всё дальше утекая мыслями вдаль от забот, ждущих за порогом этой квартиры.

Когда часы отмерили девять вечера, семья Клюевых засобиралась в гостиницу.

— Прости, Солнце, но с работы удалось вырваться всего на денёк. Утром у нас самолёт. Ты же не обижаешься?

— Конечно, нет, крёстная! Я так рада, что вы приехали. Вот бы почаще так собираться.

— Ой, что я слышу! Приглашение на следующую вечеринку? — и, рассмеявшись своей шутке, Саша расцеловала девочку и мальчика в обе щеки, махнула на прощание Люде и даже как-то небрежно кивнула Эмире. А затем скрылась с мужем за дверью.

Убрав всё в кухню, Эмира с наслаждением потянулась, уже мечтая о горячей ванне и своей постели. Но она знала, что для неё этот день ещё не окончен. Тем более, что и ребята были полны энергии.

— Эй, котята, — окликнула женщина детей, — как насчёт того, чтобы продолжить этот вечер на балконе с чашкой вкуснейшего имбирного чая? Вечер, на удивление, тёплый.

И вот они уже втроём сидели в плетёных креслах, любуясь потрясающим алым закатом, окрасившим крыши бессмертного города розовыми тонами. По Неве неспешно плыли катера, а люди, смеясь, собирались понаблюдать за разводными мостами.

— Бабушка? — тихо позвала Аня.

— Мм?

— О чём ты задумалась?

— Я-то? — женщина немного помолчала, стараясь превратить в простые слова всё то, что было у неё на душе. Свои радость и страх, и волнение, покой и тревогу, ожидания, потери. Всё слилось в один большой, нераспутываемый клубок, которому нет начала и нет конца. Он всё вьётся и вьётся каждый день её жизни, сворачиваясь поминутно туже, похожий на водопад камней, несущихся с отвесной скалы. Опасный и прекрасный, неотвратимый и болезненный. — О том, как счастлива я была этим летом. Давно такого не испытывала.

Самое прекрасное в этих словах было то, что сказала она их абсолютно искренне. И вот поток камней начал замедляться, редеть.

— Мы тоже, — прошептала девочка.

— Но не только об этом, — продолжила женщина, ставя уже пустую кружку на пол. — Приятно говорить об этом сегодня, когда более ни один закон не сдерживает меня.

Мальчик и девочка от чего-то тревожно переглянулись. Женщина как можно мягче улыбнулась, стараясь развеять возникшее внезапно напряжение.

— Не бойтесь, ребята. Больше ничего не бойтесь. Ведь никто и никогда не посмеет вас обидеть. Потому что вы — маги.

Девочка долго и внимательно вглядывалась в лицо бабушки, стараясь рассмотреть, как казалось самой женщине, первые признаки безумия. Но слова, сказанные ею несколько минут назад, уже были таковыми. Бегло обменявшись взглядом с другом, Аня начала быстро решать, как же поступать в такой ситуации. Эмира буквально видела, как зашевелились шестерёнки в её голове, от чего на душе стало как-то веселее.

Несомненно, самым правильным сейчас они посчитают позвать Люду. Ведь, скорее всего, бабушке просто вино ударило в голову. Как следует выспавшись, она придёт в себя. И, скорее всего, даже не вспомнит этот разговор. Веселье внутри становилось всё ощутимее.

— Бабушка, ты устала, — менторским тоном начала девочка. — Поэтому давай я тебя провожу спать. День был очень трудным.

Не давая Эмире опомниться, Аня встала и потянула её за рукав. Женщина же, не в силах более сдерживаться, рассмеялась. Как же она любила эти моменты. Чего только не было с ней за годы работы: кто-то просто посылал, кто-то звонил в скорую, милицию. Пару раз даже кидались с кулаками! Андрей, опомнившись, подлетел и, прижавшись к самому уху подруги, очень громко прошептал:

— У неё белочка.

Женщина просто была не в состоянии остановить ставший истерическим смех. Вытянутые лица детей с круглыми, как блюдца, глазами будут ещё долго ей являться.

— Да, ребята, простите, — не переставая смеяться, наконец смогла проговорить Эмира. — Кажется, мы не с того начали. День действительно был трудным. А я так привыкла, что вы всё время рядом, что позволила себе немного забыться. Сейчас я покажу.

Мягко высвободив рукав из цепкой хватки Ани, женщина сделала едва уловимое движение пальцами, словно она перекатывала между ними монетку. Лёгкий поток Энергии аккуратно начал приподнимать стоявшую на полу кружку из-под чая. Посмотрев вниз, её внучка не сдержала шумный вздох удивления.

— Теперь и у меня белочка, — выпучив от ужаса глаза, прошептал Андрей. Аня же буквально осела на пол.

— Фокусы показываете? — на балконе показалась седая голова Люды. — А мне ещё гору посуды перемыть!

— Вы знали, что она так может? — только и смогла выговорить девочка.

— Эта стерва ещё и не то вам покажет! — довольно хмыкнула домработница.

— Люда! Не ругайся! — всё ещё смеясь, сказала Эмира.

— Буду ругаться, если вы и сегодня скажете мне мыть всё руками без единого наговора!

— Всё, всё, колдуй. Теперь ребяткам обоим по десять.

Людмила Тихоновна тут же удалилась, проговорив что-то о стирке. А стакан с чаем, между тем, также медленно опустился на пол, разбившись.

— Ну-с, — сказала прекратившая смеяться женщина, — теперь поговорим серьёзно.

***

Они перебрались в небольшой уютный кабинет Эмиры Олеговны, все стены которого сплошь занимали заваленные книжные полки. Женщина всё не могла отделаться от чувства, что здесь до сих пор пахнет кровью и спиртом, хотя на самом деле всюду был удушливый аромат цветочного мыла, которым Люда полдня натирала ковёр.

Сама Эмира вальяжно развалилась за большим письменным столом, на котором сегодня было непривычно чисто и даже пусто.

— Устраивайтесь поудобнее. Разговор будет не из коротких.

Ребята и сами это понимали. Поэтому молча послушались.

— Начну я с того, что весь привычный вам мир — это лишь его часть. Улицы, города, страны, которые вы знаете — мы называем всё это Явью. И надо признать, что Явь существует многим и многим дольше. Но параллельно с ней, вот уже более тысячи лет есть и другой мир. Тот, в котором когда-то смогли укрыться тысячи магов. Мы зовём его Зазеркальем.

— Потому что он за зеркалом? — глупо прошептал Андрей.

Женщина усмехнулась.

— И да, и нет. Зазеркалья — это огромные пространства, созданные разными магами и ведьмами на протяжении многих лет. За их основу, как ты верно подметил, взяли обычные зеркала, либо же отражения в воде. И шаг за шагом, используя огромное количество сил и Энергии, расширяли их. Так возник наш дом. Но, вот вопрос: почему же никто из людей до сих пор его не обнаружил? Ответ кроется в самой Энергии. Для каждого мага это не просто абстрактный термин с уроков физики. Энергия — это незримая сила, создавшая всё живое. Вся жизнь, эволюция происходили благодаря ей. Но в какой-то момент вышло так, что в одних людях Энергии было меньше, а в других — больше. И в ком её больше получили дар управлять ею. Так и возникли маги. Никто до сих пор не нашёл ответ, как же это происходит. Почему одним дано управлять ей, а другим нет. Маг может родиться где угодно. Не важно, что это за семья или какое это место. В вас двоих Энергии как раз именно столько, что вы в силах овладеть ею. Поэтому вы — маги.

В комнате повисла тишина. Эмира не торопилась продолжать рассказ, давая ребятам время обдумать хотя бы ту скудную информацию, что она уже представила. А в головах детей роились сотни вопросов. И сейчас они решали, какой лучше задать первым.

— А Миша тоже маг? — вдруг выпалил Андрей.

— Да, он тоже. Но об этом — тссс! — Эмира приложила тонкий палец к губам. — Он работает под прикрытием.

— Вы поэтому нас ночью выгнали? — переходя на шёпот, продолжил мальчик. — Вы колдовали?

Как удачно всё складывается.

— Да, мы колдовали. И давай не будем об этом.

Мальчик серьёзно кивнул, вновь погружаясь в свои мысли.

— Но почему вы… то есть, мы спрятались? — спросила Аня. — Ведь это же здорово, когда есть волшебство. Можно всем помогать, лечить болезни. Разве я не права?

— Конечно права, дорогая. И это очень важный вопрос. Много веков назад, ещё до того, как были созданы Зазеркалья, маги и люди очень долго воевали. В истории принято выделять три Великих войны. Когда закончилась последняя, нас осталось так мало, мы были слабы и истощены. Все понимали, что если сейчас ничего не сделать, то наш народ может просто исчезнуть навсегда. Потому-то и создали наш мир.

— А за что воевали?

— Правильнее спросить, из-за чего. Потому что войны шли, по сути, ни за что. Ни одна сторона ничего от них не получала. А начали всё, как ни прискорбно, люди. Зависть. Зависть и гордыня съедали их изнутри. Им было невыносимо принять, что есть кто-то сильнее, способнее, обладающий уникальным ремеслом, которым они никогда не смогут овладеть. И они, собирая под своими знамёнами тысячи новых воинов, шли на наши города раз за разом. Но последнюю войну начали мы. И она же нас погубила. Она была столь бессмысленной и отчаянной. Последняя попытка что-то доказать людям. Она закончилась ужасно. Главный итог — исчезновение нас со страниц истории. Века идут, мир меняется. Только одно остаётся неизменным — непонимание. Потому-то вам двоим и было так трудно найти своё место в этом мире. Просто он не ваш. И я покажу вам другой.

— Мы пойдём в другой мир? — с ужасом воскликнул Андрей. — Подождите, Эмира Олеговна! А можно будет сюда выходить? Хоть иногда. Я не говорю, что мне не хочется в новый, очень хочется! Но хотя бы разок в год. Мне так понравился Питер. И папка хоть и козёл, но будет искать меня. Мне надо ему сказать!

— Исключено! — неожиданно резко сказала женщина. — Главный и нерушимый закон Зазеркалья — беречь от глаза людского. С этого самого дня никто из ваших родных, друзей, просто знакомых не должен знать, кто вы и куда отправляетесь. Нарушение этого правила карается очень строго, ведь все мы тогда окажемся под угрозой. Это вам ясно?

Ребята, напуганные этим суровым законом, быстро закивали, а Эмира продолжила:

— За родителей не переживайте. Для них вы просто уехали жить в другой город. Аня, для своей семьи ты теперь живёшь здесь, со мной. Первого сентября пойдёшь в школу. Ты же, Андрей, теперь учишься в частной школе с химико-биологическим уклоном «Ореон» под Вологдой. Вы можете звонить домой, писать, но ни слова о магии.

— А где же мы будем учиться на самом деле? — уже спокойнее спросил мальчик. — Или вы сами будете учить нас?

— Не без этого! — самодовольно улыбнувшись, Эмира откинулась на спинку кресла. — Но учиться вы поедете в Российскую академию магического образования «Китеж». Своё название она получила в честь города, в котором, собственно, и располагается. Мне же отведена в этой академии роль преподавателя истории и права.

— Так ты не в школе работаешь? — обиженно пробубнила девочка.

Женщина лишь развела руками.

— Но почему же ты раньше мне ничего не говорила? — вдруг со злостью крикнула Аня. — Я чуть с ума не сошла, думая, что же со мной не так! А, оказывается, всё так просто!

— Прости меня, котёнок, — с нескрываемым отчаянием проговорила Эмира. — Но закон запрещает рассказывать правду до десятого дня рождения. Ведь именно в этот день можно окончательно и с полной уверенностью сказать, маг ты или, всё-таки, человек. До этой минуты действует всё то же правило: беречь от глаза людского. Если бы я рассказала тебе правду хотя бы вчера, меня бы ждала тюрьма.

Мурашки пробежали по коже девочки при этих словах. В этом чужом и незнакомом ей мире всё было очень серьёзно и строго. К этому двум детям, привыкшим к расхлябанности Яви, придётся привыкать.

— Кто же еще в нашей семье волшебник? — наконец спросила она.

— Твоя мама была, да упокоится она с пращурами. Твоя крёстная, её муж.

— А у меня там никого случайно нет? — спросил Андрей.

— Нет, все твои близкие — люди. Понимаю, это грустно, расставаться с прошлым. Но такой выбор делают многие из нас.

Но мальчик совершенно без всякой грусти махнул рукой.

— Мне там скучать не о ком. Главное, Аня со мной.

Эмира тепло улыбнулась их невероятной дружбе.

— В таком случае, сегодня вы отправляетесь спать. А уже завтра мы начнём с вами готовиться к учёбе. Нам ещё столько всего нужно.