Путь домой через бездну

Виктория Болле (2024)

В мире, где жизнь человека ничего не стоит перед лицом тоталитарного государства, судьба Иоганна, волга-немца, звучит как гимн человеческому духу. Родившийся в мрачные времена сталинских репрессий, он проходит через круги ада: от насильственного вырывания из родных мест до невыносимых условий трудовых лагерей. Это рассказ о потерях и боли, о крепости духа и о непоколебимой воле к жизни. Иоганн стал свидетелем и непосредственным участником событий, навсегда изменивших ход истории. Его голос проникает сквозь десятилетия, напоминая о тех, кто не может рассказать свою историю. Эта книга — не просто воспоминания о выживании; это памятник несгибаемости духа человека перед лицом нечеловеческих испытаний. Основанно на реальных событиях.

Глава 17

Зимой 1943 года для меня и еще двадцати трудармейцев поступил приказ покинуть Азанку. Нас перевели в колхозы Галкина, Аверина и Бочкарёва. Эти три колхоза располагались неподалеку друг от друга, и нам предстояло установить там телеграфные столбы.

Наша задача заключалась в рытье ям для столбов, что оказалось чрезвычайно трудоемким занятием из-за промерзшей и твердой, как камень, земли.

На местах нам предоставляли жильё. Чаще всего неудобные помещения, и нам приходилось спать прямо на полу в колхозных конторах. Лишь изредка кто-то из местных жителей соглашался пустить нас в свои дома.

Вечерами после работы мы собирались вместе. Многие девушки из соседних колхозов присоединялись к нам. Большинство мужчин из деревень находились на фронте. Местные девушки поэтому особенно ценили наше общество.

— Кто-нибудь умеет играть на гармони? — спросила одна из девушек.

Некоторые мужчины действительно умели играть на музыкальных инструментах, но лишь наш бригадир, Алексей Рейнер, владел многими из них.

— Я умею, — отозвался Алексей. — Только какой в этом толк, если у нас нет инструментов.

— Не проблема. Мы достанем.

И действительно, девушки принесли различные музыкальные инструменты. Вместе с нами они устраивали танцевальные вечера. Кто-то играл в карты, кто-то слушал гармониста, кто-то пел трогательные баллады, а кто-то танцевал. Эти вечера наполняли нас радостью и беззаботностью, позволяя на мгновение забыть о войне.

Алексей был крепким парнем, на несколько лет старше меня и значительно образованнее большинства мужчин нашей колонны. Тем не менее, он оставался наивным в вопросах отношений с женщинами. Алексей страстно влюбился в девушку по имени Мария, и это увлечение полностью поглотило его. Мария, работавшая пастушкой в колхозе, была красива, что особенно привлекало Алексея.

Я видел, как вечером, после нескольких танцев, Алексей украдкой выходил с Марией. Он возвращался только на рассвете. Мужчины ждали его рассказа с нетерпением, всем было интересно, что же произошло между ними той ночью.

— Их кровать ужасно скрипела, — смеясь рассказывал Алексей. — В конце концов она сломалась. Она нас не выдержала.

— И всё-таки? — поддразнивали его мужики.

— В доме находилась её бабушка. Конечно, я не мог этого знать, но когда кровать рухнула, мой взгляд упал на печь. Я думал, что увидел самого дьявола. Это пугало смотрело мне прямо в глаза. Позже Мария объяснила, что её бабушка больна тифом. Поэтому её волосы коротко подстрижены и торчали во все стороны. Думаете, после этого что-то могло продолжиться? Настоящий кошмар! Я убежал так быстро, как только мог. Не думаю, что скоро снова туда вернусь.

Но он всё же вернулся. Мария заботилась о нём, ухаживала за ним и готовила ему еду. В итоге они стали неразлучны, как небо и земля.

И я тоже наконец нашёл того, кто проявил обо мне заботу. Я познакомился с учительницей, женщиной средних лет, воспитывающей маленькую дочь. Её муж находился на фронте, и ей нужен был кто-то, кто мог бы помочь по хозяйству. Я охотно помогал ей. У нас сложились дружеские отношения.

Я стал для неё как сын, делился сахаром из своего пайка с её дочерью, а взамен она снабжала меня бумагой и карандашами. Так я мог писать письма домой.

Однажды вечером, вернувшись из гостеприимного дома учительницы в своё скромное жилье, я заметил, что Алексей был заметно взволнован.

— Я собираюсь жениться на ней, — возбуждённо потирая руки, произнёс он, ожидая моей реакции.

— Что ты хочешь этим сказать? Ты собираешься сделать ей предложение?

— Нет, нет, упаси Господь, — энергично покачал он головой, глаза его горели негодованием.

— Я не понимаю…

— Она… она требует, чтобы я на ней женился. Она меня вынуждает! Я вляпался по самые уши!

— В этом ты, пожалуй, прав, — ответил я с усмешкой. — Но это было предсказуемо, когда ты с ней лег в постель.

— Я просто хотел немного развлечься. Не думал, что это сразу приведёт к свадьбе!

— О, мой друг, такова жизнь. Никаких удовольствий без последствий!

— Ты знаешь, кто у неё родня?

— Нет, откуда мне знать?

— Ну, тогда тебя ждёт сюрприз! Это какие-то высокопоставленные люди! У них безграничная власть! Они меня сотрут в порошок, если я на ней не женюсь!

Я почувствовал глубокую жалость к Алексею. В какую же он влип историю! На его месте я бы не хотел оказаться.

— И что теперь? — осторожно спросил я.

— Что теперь? Другого выхода нет. Я на ней женюсь, иначе мне крышка!

Решение было принято. Бригадир решил жениться.

Мария взялась за подготовку к предстоящей свадьбе. Весь колхоз только об этом и говорил. Вскоре, однако, возникла проблема. Нам приказали вернуться в Азанку.

Однажды после работы я попросил у командира разрешения на выход. Он недовольно нахмурился.

Слухи о свадьбе распространялись с молниеносной скоростью. Командование тоже узнало, что один из их заключённых, Рейнер, собирается жениться на женщине из колхоза Бочкарёва. По закону он не имел на это права. В результате всем остальным заключённым запретили выход в это село.

— В Галкино и Аверино я тебя отпущу, — сказал он твёрдо, — но не в Бочкарёво.

Учительница, к которой я собирался, жила именно там.

— Я только рад этому, — честно признался Алексей. — Может, так мне удастся от неё избавиться.

Он надеялся напрасно, так как родные Марии быстро решили проблему. Они связались с офицерским штабом и добились разрешения на выход для Алексея. К сожалению, для меня и остальных заключённых этого не произошло.

Как бы Алексей ни пытался, предотвратить свадьбу он не смог. Всего через несколько недель состоялось его венчание с Марией, и я очень хотел присутствовать на церемонии.

Командир выписал мне пропуск до Аверино. Я планировал незаметно пробраться в Бочкарёво. Но на границе между Аверино и Бочкарёво стояли несколько вооружённых постов.

— Стой! — услышали мы команду.

Мы остановились.

— Покажите документы!

— Вот.

— У тебя нет разрешения идти дальше, — сказал пограничник мне. — Рейнер может идти, а ты нет. Возвращайся.

Я повернул назад и прошёл небольшое расстояние. Тем временем я наблюдал, как они посадили бригадира в машину и уехали с ним.

Пользуясь моментом, я тихо последовал за машиной и, оставшись незамеченным, добрался до колхоза. Встретившись с учительницей, мы вместе направились на свадьбу Рейнера, которая проходила в доме Марии.

Прежде чем войти в дом, я снял белую куртку заключённого и тщательно спрятал её, чтобы никто не обнаружил. Мне следовало быть особенно осторожным, так как на свадьбе присутствовало много военных — родня невесты. Они не должны были узнать, что я являлся мобилизованным на работу немцем и находился там без разрешения.

В гостиной стояли столы, расставленные в форме буквы П, за которыми разместились молодожёны и гости. Среди приглашённых колхозники, несколько лейтенантов и даже майор со стороны невесты.

Осторожно, с учительницей под руку, я вошёл в комнату. На заднем плане тихо играла балалайка. На праздничном столе стояли простые угощения: картофель в мундире, солёные огурцы, варёные бобы, свеженарезанный лук и хлеб. Хозяева угощали своих почётных гостей мутным самогоном. Смеясь, они чокались за здоровье молодожёнов и громко кричали: «Горько!»

Алексей и Мария встали со своих мест и поцеловались. Мария светилась от радости. Выражение лица Алексея, напротив, было весьма печальным. Он посмотрел на меня и улыбнулся, явно рад, что я всё же смог прийти на его свадьбу.

Мы весело проводили время на свадьбе: ели, пили, и в какой-то момент учительница пригласила меня на танец. Я чувствовал себя настолько свободно, что даже несколько раз прокружился с ней под вальс.

Поздно вечером, когда свадьба подошла к концу и все гости начали расходиться, конвоиры приказали Алексею возвращаться в лагерь. Они решительно встали перед ним, схватили за руки и попытались увести. Мария разрыдалась, не в силах поверить, что в её брачную ночь хотят забрать мужа.

Начался крик. Один из родственников Марии с трудом вывел её из комнаты. Остальные её влиятельные родственники были крайне возмущены, особенно майор.

— У нас есть договорённость! — возмутился он.

— Нам об этом ничего не известно, — ответил конвоир. — У нас есть приказ, и он гласит, что мы должны вернуть немца в рабочий лагерь до полуночи.

Разговор быстро закончился. Солдаты вывели Рейнера, втолкнули его в машину и увезли. Я вместе с учительницей незаметно покинул дом. Всё произошло так стремительно, что я оставил свою белую куртку заключённого в укрытии. Если бы выяснилось, что я такой же, как Алексей, меня бы неминуемо арестовали. Разница лишь в том, что у него было разрешение на выход, а у меня нет.

В доме учительницы мы терпеливо ждали, пока ситуация уляжется. Примерно через час она вернулась, чтобы забрать мою куртку.

— Будь осторожен, — попросила она, протягивая мне её.

Я кивнул и улыбнулся, надел тюремную робу и вышел в темноту. Мне нужно было обязательно вернуться в лагерь до полуночи.

Алексея поместили в ГУБ-охрану. Десять дней он провел под арестом. Его родным удалось добиться разрешения, чтобы он мог возвращаться домой к жене после работы. Мы все ему завидовали: уютный, теплый дом, свежеприготовленная еда и красивая молодая жена, ждущая его дома! Кто бы не нашел это прекрасным? Но Алексей был недоволен.

Прошло несколько месяцев, и теперь мы работали в лесах тайги, занимаясь лесозаготовками. С каждым днем недовольство Алексея все больше росло. Его жена оказалась крайне неряшливой в вопросах гигиены. Когда Алексей возвращался, мы обыскивали его волосы в поисках вшей и раздавливали их топорами на пнях. Это вызывало у нас неописуемый смех.

— Я не знаю, что делать, — ныл он в отчаянии. — Как мне от неё избавиться? Она цепляется за меня как клещ. Я не могу больше терпеть её общество. Она настолько неряшлива и грязна, что я не хочу больше жить с ней под одной крышей. Она такая замарашка! Просто невероятно! Я бы её оставил, если бы у меня была такая возможность.

— Недавно командиры искали музыканта для оркестра в Талде, — внезапно вспомнил я. — Нужен кто-то, кто может играть на любом инструменте. Ты ведь можешь! Ты же музыкант! Обратись к своему начальнику. Может, это твой шанс.

Алексей засветился от радости.

— Может быть, я так и сделаю.

Вскоре после этого Алексей обратился к командиру с просьбой рассмотреть его кандидатуру на объявленную вакансию. Командир, изучив его личное дело, посмотрел на него с недоверием.

— Хочешь переехать в Талду вместе с женой?

— Нет, — покачал головой Алексей. — Я хочу поехать один.

— А как же твоя жена?

— Она останется здесь.

Командир усмехнулся.

— Сообщить твоей жене?

— Ради Бога, не говорите ей ничего.

— Ну что ж, это твое дело. Готовься к отъезду, — сказал он, закрывая папку. — Твоя жена ничего не узнает от нас.

С широкой улыбкой на лице Алексей вышел из кабинета командира. Вечером он собрал свои вещи и бесследно исчез. Больше я его никогда не видел, но каждый раз вспоминал о нем, когда в зоне появлялась Мария, его жена.

Она родила от него ребенка и сначала часто приходила в лагерь, чтобы узнать, куда так внезапно исчез её муж. Алексей решил всё по-своему — он не давал о себе знать. Руководство лагеря тоже держало его местонахождение в тайне, не выдавая ни малейших подробностей бедной женщине, только повторяя: «Ушел с очередным этапом». Я тоже хранил молчание, хотя мне её было жаль.

Со временем она поняла, что нет смысла продолжать задавать вопросы о пропаже Алексея. Больше она не приходила.