Кара Булганака. Роман

Константин Стерликов

В мае 1942 года солдаты 510-го зенитного дивизиона вместе с медиками полевого госпиталя Крымского фронта, попав в окружение и не пожелав сдаваться врагу, спустились во мрак Булганакских каменоломен… Они создали грозную подземную цитадель, не дававшую покоя оккупантам ни днем, ни ночью… Они сражались на грани всего мыслимого. Они победили, несмотря ни на что. Они выиграли невозможную схватку, многие так и не увидев голубого неба, уйдя в угрюмый камень бескрайнего подземелья Булганака… Книга содержит нецензурную брань.

Глава 7. Кара Булганака

В огромном величественном подземном зале, освещенном многочисленными факелами и заполненном красноармейцами, на высоком остром выступе скалы стоят старший лейтенант Светлосанов, комиссар Гогитидзе и военврач Гусейнов. Все взоры солдат обращены к ним. Начинается собрание подземного гарнизона Булганакских каменоломен.

— Товарищи! — обращается к бойцам Светлосанов, — Мы собрались сегодня, чтобы принять решение о наших дальнейших действиях на этом участке фронта, с учетом всех сложившихся обстоятельств. И объединить всех оказавшихся под землей военнослужащих в единое боевое подразделение! Которое можно назвать Отрядом Сопротивления или Подземным Гарнизоном обороны Булганакских каменоломен.

Мы готовы выслушать все предложения относительно нашей предстоящей борьбы… В нескольких словах обрисую наше положение.

Защищая вверенный нам рубеж, мы оказались в окружении, а потом и в тылу врага! Полностью отрезанные от наших основных сил. Здесь, в этих катакомбах, мы нашли надежное убежище — подземную базу, из которой мы можем наносить урон врагу!

У нас есть выбор… Сдаться, сохранить свою жизнь. Сложить оружие и выйти на поверхность катакомб. Немцы только этого и ждут… Сдаться и опозорить себя, поправ долг и честь воина доблестной Красной Армии! Предать свою любимую Родину, свой дом, свою семью, своих близких…

Или продолжить непримиримую борьбу до победного конца!

Я думаю, я даже уверен, из всех стоящих здесь, ни у кого не промелькнула и тени мысли о сдаче в плен… С большинством вас мы прошли вместе огненными фронтовыми дорогами, сражались бок о бок, мы знаем друг друга, лучше, чем кто-либо, и стали без преувеличения братьями и сестрами. Это единство дает нам особую силу, несравнимую ни с чем!

Нас около 200 человек, включая примкнувшую к нам группу медиков с верхнего яруса. По сравнению с ордами фашистских полков, стоящих вокруг нас наверху, это несопоставимо мало. Но сделать мы можем очень много! Такого, чего враг не представляет… И у нас есть преимущество! Мы надежно скрыты в этих огромных каменоломнях, толщу камня не пробивают ни бомбы, ни снаряды! Это настоящая подземная крепость… И самое главное — противник не знает сколько нас и в каком именно месте мы находимся. По сути, мы контролируем всю эту обширную территорию, и можем быть буквально везде… Мы можем проводить диверсионные вылазки и большие боевые операции. Бить врага там, где он нас не ждет!

Я предлагаю создать из находящихся здесь бойцов Красной Армии, отряд сопротивления и наносить максимальный урон фашистским частям, до прихода наших войск! В недавних боях и на поверхности, и под землей, мы показали, на что мы способны и как эффективно можем бить ненавистного врага! После нескольких попыток штурма и проникновения в наши катакомбы, фашисты потерпели сокрушительное поражение и отказались от этой затеи. Из чего можно сделать твердый и несомненный вывод, что они уже боятся наших каменоломен. И эта наша первая серьезная Победа! Мы не будем останавливаться, и просто отсиживаться в теперь уже безопасном подземелье. А пойдем дальше, громить врага под нашим Красным Знаменем! Не давая покоя, ни днем, ни ночью! Земля будет буквально гореть под ногами у лютого фашистского зверя! Враг будет разбит! Победа будет за нами! Ура, товарищи!

— Ура-а-а-а! — прокатывается громогласно эхо по громадному подземному залу.

— Товарищи, дорогие! — вступает Гогитидзе, — Мы оказались в сложном положении. Под землей еще никто не воевал. Мы будем первыми! Всему придется учиться на ходу. Это потребует напряжения всех наших сил и моральных, и физических!

У нас начинается особая, небывалая битва! И мы должны пройти ее с честью.

Наша Родина обливается кровью на фронтах от Ленинграда до Харькова и Севастополя! А наш фронт здесь — в глубине этих бескрайних катакомб… Теперь это наша позиция, наша передовая, наша боевая задача. Наш долг — принять этот подземный бой и выйти из него победителями! Мы должны доказать всей этой фашистской своре наверху, на что способен непоколебимый солдат Красной Армии, который может сражаться где угодно, даже глубоко под землей… И мы это сделаем, несмотря ни на что!

— Здравствуйте, товарищи! — поднимается Гусейнов, — Я хочу обратиться прежде всего, к своим коллегам медикам. Здесь не больница, и даже не обычный полевой госпиталь. Условия очень суровые, если не сказать жесткие и экстремальные. И от нас требуется полная самоотдача! Где-то смекалка и сообразительность. Мы должны быть примером твердой воли и стойкости и для раненых, и для остальных бойцов. От нас зависит очень многое и жизнь раненых солдат в нестандартных тяжелых условиях, и личный пример, способный воодушевить на дальнейшую борьбу! Помните об этом! Гордо несите звание военного медика, будьте бдительны и внимательны, чутки и отзывчивы ко всему и ко всем! Мы должны нести свет и хоть маленькую частицу живого домашнего тепла…

Я рад, что мы медсанчасть, объединились с нашими доблестными воинами зенитчиками. И продолжаем сражаться с фашистами! Теперь нас просто так не возьмешь!

— Мы должны стать единым целым, — продолжает Светлосанов, — одним клинком, одним снарядом, слитой броней, боевой семьей, одним мощным организмом, четко отлаженным механизмом, монолитной скалой, отточенным клинком! Не по уставу, а по зову Сердца…

Мы находимся в немыслимых для человека условиях, и должны остаться прежде всего людьми! Первый наш враг — внутри, это мы сами! Наша слабость, наш страх, наша боль, наши сомнения! Поэтому будьте бдительны в первую очередь к самим себе… Все что мы делаем, проистекает изнутри нас! Храните этот внутренний огонь, на давайте ему угаснуть ни при каких, самых, казалось бы, безысходных обстоятельствах! Следите за собой и за товарищами, помогайте друг другу! Мы — одно подземное создание! Только так мы сможем одержать верх в этой непростой битве!

— Как долго мы здесь пробудем? — спрашивает Макогон, — Есть какая-то информация?

— Сейчас мы выясняем обстановку на фронте… — отвечает Светлосанов, — Будем проводить разведку и устанавливать связь с Большой землей. И потом координировать действия со штабом Армии. Я думаю, наша изоляция временная. Но надо быть готовыми ко всему. И рассчитывать на длительное пребывание.

— Как же мы здесь останемся на долгий срок? — волнуется Муртазаева, — Здесь здоровым сложно все это перенести, а раненым, особо тяжелым — просто невыносимо. У нас только за двое суток шестеро умерли! Возможно ли, их как-то эвакуировать? Или может в местных селах спрятать?

— Ни в коем случае, — отвечает Гогитидзе, — сейчас вынести раненых наверх и где-то оставить в оккупации — значит отдать на неминуемую гибель… Не только наших солдат, но и мирных жителей, кто их укроет. Здоровому бойцу на вражеской территории сложно остаться незамеченным, а больному и раненому — подавно! Если будет связь с Большой землей, попробуем вывезти… А пока будем все вместе оборону держать!

— Положение в госпитале тяжелое, — добавляет Гусейнов, — я прекрасно все знаю. Тем не менее, мы обязаны спасти жизни наших солдат, где бы ни были! Мы не просто медики, мы — военные медики! А значит, должны эффективно работать в любых условиях. Мы это можем. Мы это делали не раз, под пулями и снарядами. А здесь — защита десятки метров камня над головой! Оружие врага уже не грозит! Холодно? Обогреем! Костры разведем побольше… Инструмента необходимого нет? Придумаем из того, что есть! Не пропадем, товарищи!

— Да вы сильно не переживайте, товарищи врачи! — вступается Елкин, — Мы всегда рядом и вас не бросим! Нам только до фрица раз прогуляться — и все вам доставим, что хотите, хоть лекарства, хоть целую операционную с кроватями и шприцами! Наших родных медработников и раненых не забудем, обеспечим как надо! Не волнуйтесь!

— Дополнительной кровью? — сомневается Макогон, — Может, имеет смысл прорваться и соединиться с нашими более крупными частями, которые тоже воюют в окружении? С нами рядом вроде идут бои… И достаточно упорные!

— Мы будем учитывать все варианты, — поясняет Светлосанов, — когда будут точные разведданные. При слепом прорыве мы можем погибнуть все… Нас не так много! А кольцо блокады вокруг нас достаточно сильное. И полоса окопов, и минные поля, и доты, и бронетехника и артиллерия.

Поэтому самое разумное и тактически грамотное — вести боевые действия здесь!

— Мы на войне! — горячо добавляет комиссар, — И мы не спасаемся любой ценой…

Наша задача — бить ненавистного врага, как можно мощнее, везде и всегда — на земле, в небесах и на море! И теперь уже и под землей! Беспощадного врага, который сжигает до тла всю нашу страну, истребляет невинных людей, рубит под корень все наше существование!

Мы должны остановить этот фашистский ураган чумы, и наш подземный рубеж в тылу противника непередаваемо важен. Все наши силы и умения, все нашу волю, всю нашу силу Любви к нашей Родине, мы направим на священную борьбу с фашистскими извергами! У нас нет права отступать и прятаться… Каждый день, каждый час, каждое мгновение, мы должны рвать нацистское чудовище на части! Не давать ни минуты покоя на нашей многострадальной земле…

Победа зависит от каждого из нас! От каждого правильного шага, каждого выстрела, каждого удара, каждого горячего вздоха… И по-другому не будет!

— Никто не уйдет! — выкрикивает из толпы Муртазаева, — Нам бы только больных сберечь и выходить… Будем делать Невозможное, вопреки Природе всей!

— А как с продуктами? — спрашивает Гагуа, — Что-нибудь прояснилось? Чем кормить людей будем?

— Пока будем расходовать тот запас, который имеется, — отвечает Светлосанов, — а дальше будем думать. Либо с местными связь установим, либо у фашистов будем отбивать. Решим. Но паек, конечно, будет не ресторанный, и не как в доме отдыха. Пояса придется затянуть. Временно.

— Итак, если вопросов больше нет, — выдвигается вперед Гогитидзе, — я хочу объявить о создании отряда обороны Булганакских каменоломен. Командиром отряда предлагаю назначить старшего лейтенанта Светлосанова, комиссаром отряда — старшего политрука 510 зенитного дивизиона Гогитидзе, начальником штаба — младшего лейтенанта Елкина, начальником штаба по политической части — комиссара Кагина, начальника связи — сержанта Гегечкори, командиром разведки — сержанта Егоркина, начальником госпиталя — военврача Гусейнова… Отряд разбить на три взвода. Командирами взводов назначить — сержанта Устрицкого, сержанта Азарова, старшину Кобу.

Все ли согласны, товарищи? Давайте проголосуем… Тогда единогласно!

— Ну, что товарищи, — берет слово Светлосанов, — с этого момента у нас начинается другая судьба. Отличная от обычной воинской части. Здесь иной план Жизни, иное подземное измерение. Совершенно другой отсчет…

Поэтому я призываю быть максимально бдительными, мобильными, готовыми к любым неожиданностям. И постепенно отходить от привычных установок. Настала пора меняться — стать больше, чем мы есть сейчас… Только так мы сможем выиграть этот бой!

— Хорошо бы нашему отряду дать название, — предлагает Елкин, — чтобы оно вело нас вперед, как знамя! И согревало душу, в этом подземном холоде…

— Есть предложения? — оглядывает всех Светлосанов.

— Что-нибудь, короткое, яркое, грозно неотвратимое, — пылко размышляет Гусейнов, — как боевой клич, как молния в горах, как удар кинжала!

— Как выстрел из пистолета, — добавляет Муртазаева, — как роковой огненный росчерк.

— Предлгаю «Кара»! — словно вспомнив что-то, улыбается Гогитидзе, — Кара Булганака! Гром Возмездия за всех павших в крымской степи…

— Великолепно! — подхватывает Гусейнов, — Лучше не скажешь! Как думаете товарищи?

— Отлично! — довольно обводит всех взглядом Светлосанов, — Как фатально занесенный меч Правосудия. Сурово и Неизбежно…

— Будем надеяться, что название себя оправдает, — добавляет Макогон, — и станет пророческим! И проклятые фашисты будут разгромлены и здесь, и везде на земле…

— Пусть нам эти камни помогут, — вздыхает глубоко Гогитидзе, окидывая взором зависшие причудливые валуны, — и тени тех, кто воевал здесь до нас!

— Будет сложно и трудно, — внимательно оглядывает товарищей Муртазаева, — но мы не отступим, каждый из нас внесет свой вклад в общее дело нашей Битвы!

— Одурачим фашистское зверье, — улыбается Гагуа, — устроим им здесь ловушку… Пусть побегают в этом бесконечном лабиринте, попробуют нас найти в этом мраке! А мы будем везде, за каждым камнем…

Эти катакомбы станут для них огромной могилой! Никто не уйдет! Все привидениями местными станут!

— Это их последний тупик… — категорично чеканит Елкин, — Каменный омут, который затянет спесивых тевтонцев в родимую Преисподнюю!

Мусор с земли надо убирать. Вот мы и почистим родные просторы от погани всякой!

— Как бы тяжело и безнадежно не казалось… — подводит итог Гогитидзе, — Свет всегда побеждает Тьму! Испокон веков так было! Мы сражаемся за Правду, Свободу и Справедливость! В нас верит все Живое — не только люди, но и травы, шальной ветер, непримиримый огонь — и эти громадные камни! Они с нами. И могучее Солнце — оно ждет нас…