Нормально

Крапива

Три девушки. Три пути. Три выхода. Три испытания. Одной нужно решить, о чем спросить у бога. Второй предстоит искупление страданием. Третья должна придумать, как заработать на человеческих грехах. Предсказания уже получены. Одну ждет богатство, но какое? Другую — свадьба, но с кем? Третью — смерть, но чья? Череда принятых решений приведет их к себе, к богу и к пониманию того, что плохо, хорошо и нормально. Книга содержит нецензурную брань.

Соня. Ссора

Соня приехала в общежитие с ощущением отсутствия реальности. И так и легла спать, не пытаясь разобраться. Семён просто ушёл а она не нашла в себе достаточно равнодушия, чтобы отправиться за ним. Решила забыть сегодня и вспомнить вчера.

Решила, ага.

Пятница оставалась покрытой мраком. Нет, утро ещё немного просвечивало: институт, скучные пары, снобистские физиономии однокурсников, рассуждающих об искусстве, ноющий в висках вопрос «зачем я здесь? Снова». Но вечер вымарали напрочь. Если бы она просто напилась, выпасть должно было всё после какой-то стопки. Но Соня не помнила даже, стопки это были или стаканы. Или, может, кружки? Или бокалы, чем чёрт не шутит?

Позднее утро взорвалось головной болью. Обрывки сна и воспоминаний ещё бегали по белому потолку, когда Соня открыла глаза. Постепенно сознание и память возвращались, наполняя размышлениями, надеждами и главным вопросом: что произошло в парке и в её жизни.

Соня чувствовала, что в комнате кто-то есть, и ещё какое-то время лежала, почти не шевелясь. Но вставать пришлось — пить хотелось нестерпимо.

Солнце изо всех сил било по потрёпанной долгой жизнью комнате. Зеленоватые обои давно выцвели, а спинки трёх деревянных кроватей заполнились надписями былых поколений. Соне открывался вид на дверь, рядом с которой шелушился встроенный шкаф. Чуть левее опирался на стену пошатывающийся обеденный стол, в уголке на нём притулился заляпанный электрический чайник, который Соня для всех привезла из дома. Теперь пустой.

— Блин, вы бы в чайник воды наливали хоть иногда, — сказала зло, даже не посмотрела, кто из соседок за её спиной, схватила его, громко стукнув подставкой, и ушла в душ наливать воду.

Блок связывал общим туалетом и душем три комнаты. Несмотря на топовый статус Университета, санузел внушал Соне ужас — всё здесь крошилось и уже давно не отмывалось. Как будто она снова попала в гости к той тихой однокласснице с вечно пьяными невменяемыми родителями. Девочке хотелось помочь, но благодетельность Соне быстро наскучила.

Вернулась в комнату, поставила чайник на платформу, нажала кнопку. В недрах металлического зверя вспыхнуло синее. И тогда она повернулась наконец к комнате лицом. На кровати слева лежала Зарина, ноги в пижаме с ёжиками пританцовывали, а очаровательные пухлые пальцы сжимали «Социальную психологию». Но на столе рядом жужжал открытый ноутбук с запущенным «Вконтакте».

За столом у окна лицом к улице сидела Лиза. Её пышные тёмные волосы были собраны пучок, а на спинке стула висело белое казённое полотенце.

Соня перевела взгляд на игрушечную мышь на кровати Лизы и весь тот ад, который она успела навешать на стену: десяток плакатов групп и фильмов, таблицы спряжений латинских и бог знает каких ещё глаголов, собственные рисунки. Вот здесь Соня задержала дыхание. Картинки были совсем детскими, кривыми, нарисованными школьной акварелью на принтерной бумаге. Спина Лизы вздрогнула, когда со щелчком отключился чайник.

Соня высыпала в чашку остатки растворимого кофейного порошка, налила воды и подошла к Лизе, громко ударяя ложкой о внутренние стенки чашки. На письменном столе были разложены листы бумаги, банка из-под готовой заправки для борща, наполненная грязной водой, кисти и краски.

— Ты же не повесишь ЭТО на стену? — злобно спросила Соня, тыкая облизанной ложечкой в рисунок. — Знаешь, как у нас в детстве говорили? Не можешь срать, не мучай жопу.

— Фу-у-у. — Зарина выглянула из-за книжки. — Раньше, Софья Валерьевна, я думала, что ты нормальная.

Лиза оторвала голову от листа, протяжно посмотрела на Соню и, набрав кисточкой побольше воды, размазала рисунок. Медленно, будто в трансе, она поднялась и, сделав два шага до Сониной кровати, положила лист на белый пододеяльник рисунком вниз и размазала. Так же молча обулась, накинула единственное пальто и вышла.

А Соня осталась стоять у пустого стула, пытаясь придумать, как ей реагировать.

— Не, ну это вообще, — повернулась она к Зарине.

— Я не знаю, что у тебя стряслось, Сонь, но ты перебарщиваешь. Посмотри с её стороны!

— Что-то неохота.