Олимпийские страсти. Тайны лабиринта

Любовь Сушко

Олимпийские боги и олимпийские страсти бушевали в этом мире странном и прекрасном мире. После Славянской саги захотелось вернуться к античной. К истокам. Первая половина ее — та самая поэтическая сага о богах и героях, во второй — хроники о тех же событиях и героях, написанные значительно раньше — и там тоже господствуют страсть и власть. Часть текстов опубликована в книгах «Никта — богиня тьмы». « Дети богов — герои», » Геката и Эрида».

Тезей и Федра

1.

Царь Минос мертв, но дочь его сегодня

Ждет женихов из всех далеких стран.

Она спокойно к воинам выходит

Она с улыбкою идет к царям.

Она беспечна, только помнит снова,

Царевича и старый лабиринт.

И то Цирцеи роковое слово.

И пред Тезеем Федра устоит.

Зачем он здесь на месте преступленья,

Пришел в тревоге яростный герой.

Давно ушедших видит снова тени.

— Нет, ты пришел за младшую сестрой.

2.

Одна из них в тиши к нему прильнула,

И вспомнилась единственная ночь.

Вновь обняла и в темноту шагнула.

Как все забыв, за ним летела прочь.

Его спокойно приняла царица.

— Не знаю, что случилось в грозный час,

Зачем ты здесь? — Но я хочу жениться.

— Есть женихи достойные у нас.

Она ему той ночи не простила,

Хотя он сам себя давно простил.

И вдруг увидел: Федра так красива.

И кажется ее он полюбил.

3.

Давно герой не виделся с Медей,

Она ему вернула душу вновь.

И юной девы больше не посмеет

Обидеть царь. А если есть любовь?

Афины так томились, ожидая

Явления царицы. Ипполит

По лесу, среди жриц ее шагая,

Богине раздраженно говорит:

— Я знаю, он опять решил жениться,

И эта Федра, говорят, мила.

— Все это вздор, Медея лишь примчится

Его увлечь Елена не могла.

4.

Не спас когда-то царь наш Ариадны,

А Федра — только призрачная тень.

Будь осторожен, Афродита рядом.

Ты для нее любимая мишень.

— Не дева мне нужна, моя богиня,

А только ты, — ей клялся Ипполит.

— Не сомневаюсь, целый мир пустыня,

Но Афродита тоже не сидит

Без дела, страсти для нее — забава,

И если снова в этот грозный час

Ты клятву дашь, посмотрит лишь лукаво

И бросит в бездну обреченно нас.

5.

И только Федра на него взглянула,

Сбывались Артемидины слова,

Богиня просто в Книгу заглянула,

В ту летопись — она была права.

И там, где солнце призрачное село.

К Медее улетел опять Тезей,

Царицей стала в одночасье Дева,

Но как же нам холодная постель?

Ей юноша опять ночами снится,

Она не может от его отца

Той страсти и любви такой добиться,

Но Федра шла упрямо до конца.

6.

Она ждала, звала его напрасно,

В объятьях чародейки наш Тезей,

А к ней идет спокойный и бесстрастный

Царь — женолюб, он презирает дев.

Но чтоб его отвоевать, готова

Царица утолить свой тайный пыл,

Сын Амазонки в схватке этой снова

Лишь только пешкой обреченной был.

И вот тогда, в преддверии рассвета,

Когда до этой глыбы не достать,

Царица Федра, позабыв про это,

Наложницей юнца готова стать.

7.

Убить отца и добиваться сына,

И быть в объятьях юноши, смеясь.

Но медлит он, и только страсть лавиной

И рушится отчаянная связь.

Царь все узнал в то утро на рассвете,

Когда вернулся в ярости домой,

Своей Медеи в этот раз не встретив,

Он шел к царице, гордый, но чужой.

Но где она? В объятьях Ипполита,

Предательства жестокая война,

И только боль, когда душа разбита,

Опять с обрыва бросится она.

8

Юнец за ней несется в эту бездну,

Их Посейдон не бросится спасать,

И пустота. Лишь небо будет звездным,

Когда вздохнет так обреченно царь.

Царица и наследник у Аида,

И дядюшка из тьмы посмотрит зло,

Пора бы в гости. Он молчит сердито,

Там Персефоны светлое чело.

А говорят, нежна и так красива,

Жена Аида, взять ее у темноты,

И увести в прекрасные Афины,

Живые, а не адские цветы.

9.

— Остановись, — просила Амфитрита.

И хмурился устало Посейдон,

Он ревновал, богиня им забыта

А тут Тезей, и пусть он не влюблен.

Уж если так, так лучше Персефона,

Пусть дядя говорит с ним, не отец.

— Как страшно быть забытой и влюбленной.

Путь Федры повторишь ты, наконец.

И он уходит, Никта улыбнется,

И чудища во след ему свистят.

— Ты говоришь, он больше не вернется.

Его отправят, милая назад.

10.

И Афродита спорит с Артемидой,

О том, кого им стоит воскресить.

— Ты посмотри, там все уже убиты,

И только он все продолжает жить.

Их слушает насмешливо Медея,

Она его спасет на этот раз,

Чтоб снова пламенея, холодея,

Горел костер страстей и не погас.

И тихо улыбается Цирцея,

Как Месть Медеи в этот раз страшна.

И Афродита странно холодея,

Язона видит в том обрывке сна.

11

— Ты мстила мне за глупого Язона?

— Нет, за себя, — Медея говорит, —

Какой была доверчиво — влюбленной,

Пусть он в огне негаснущем горит,

И снова видит полночь и объятья,

— Мне подходил для этого Тезей.

И Афродита злится: — О проклятье,

Пусть Гелиос сожжет ее скорей.

А тот ласкает теплыми лучами.

Дракона и Медеи гибкий стан.

Горит костер холодными ночами.

Он и теперь гореть не перестал.