Олимпийские страсти. Тайны лабиринта

Любовь Сушко

Олимпийские боги и олимпийские страсти бушевали в этом мире странном и прекрасном мире. После Славянской саги захотелось вернуться к античной. К истокам. Первая половина ее — та самая поэтическая сага о богах и героях, во второй — хроники о тех же событиях и героях, написанные значительно раньше — и там тоже господствуют страсть и власть. Часть текстов опубликована в книгах «Никта — богиня тьмы». « Дети богов — герои», » Геката и Эрида».

Часть 3 Троянские страсти вечны Лабиринт Трои

Пролог Прометей и Геракл

— Ну, что, опять влюбился властелин?

А кто она? — Да говорят Фетида.

Устал от Геры, и не смог один

Остаться в мире, от его каприза

Как пить, начнется новая война.

— С чего бы это? — Посейдон лютует,

Соперники, ему мила она.

— Найти не может деву он иную?

— Война, ты говоришь, ну что ж, герой,

Твои слова и Прометею в уши,

Тут тайна есть жестокая постой,

Ее хранил я долго, но послушай,

Фетидин сын, он превзойдет отца,

И свергнет так же, как когда-то Кронос,

Но пусть испьет он чашу до конца,

Не тяжела ли Зевсу там корона?

А если любит, что ему она?

Без дикой страсти, дня прожить не может.

Иди скорее, если страсть сильна,

То нам и эта тайна не поможет.

Летел Геракл, как призрачный орел,

И видел мир, летящий в Тартар снова,

А Прометей смеялся: — Я нашел

Единственное для героя Слово.

— Но все равно войны не миновать, —

Ему ответит яростная птица.

И печень перестав в тот миг клевать,

Там, в поднебесье тоже растворится.

И знал орел, что то последний пир,

И Прометей умчался в мир иллюзий,

От Зевса пленник перстень получил,

Вот так страдальцев олимпийцы любят.

1 Фетида

Зевс знал исход, и Кронос снился в ночь,

Когда Геракл поведал тайну богу.

А ведь он был у моря и у ног

Печальной девы, пыл смирив немного.

Да нет, его тогда отвлек Гермес,

Ему опять понадобилось что-то.

И отыскал, и нагло в душу влез,

Но такова у Вестника работа.

Фетида усмехнулась с высоты,

И по-иному дева рассудила:

Мол, путь до страсти сладок, если ты

Помедлила, то точно победила.

Да, этот так, и он пришел в ту ночь,

А все твердили: — Зевс непостоянен.

— Быть свадьбе, — вдруг сказав, умчался прочь.

Она парит от счастья над морями,

Еще не ведая, что избран ей Пелей,

— Кто он такой? — воскликнула богиня.

И заметалась тихо у дверей,

— Какой обман, о Зевс, любил не ты ли?

И хохотала Гера в вышине,

И обнимала дерзко Прометея,

— Пусть не вернется больше он ко мне,

Но как же мерзко поступил он с нею.

А Прометей задумчиво молчал,

Он был польщен, не ведал, что ответить,

Когда Гермес на свадьбу приглашал,

И песню о войне шептал им ветер.

— Да что за вздор, откуда там война,

Женой Пелея станет и смирится,

И сына породит в тиши она,

Забыв, как Зевс в тумане растворился.

Но Афродита улыбнулась зло,

Она-то что-то знала и молчала.

И вот богов на свадьбу занесло,

Где бледная невеста все рыдала.

И в ярости нахмурился жених,

Он чувствовал беду, войны виденья.

И только боги, все свершив на миг,

Предались так отчаянно веселью.

2.Эрида и яблоко

На свадьбе были боги и цари,

Лишь про Эриду все они забыли.

Она ж проснулась тихо до зари

И в Герин сад пробралась, тучи плыли,

Дракон заснул, и яблоко схватив,

Она шептала: мол, не обеднеет,

Делиться надо… Что-то начертив,

Запретный плод несет, все веселее.

Взирала на немые облака.

— Поплатитесь, несносные богини.

И только там, за той чертой, пока

Они еще дружны на свадьбы были.

Зевс издали рассеянно взирал

На ту, кто и любовницей не стала,

А Посейдон в тумане исчезал,

Топил суда, от ярости усталый.

И вдруг на стол упал запретный плод,

«Прекраснейшей», сияла надпись твердо.

И взвыл Гермес, так вот беда где ждет.

А Аполлон молчал печально-гордый.

Эрида наблюдала в суете

Как три богини яблоко делили,

Зевс хмурился, и в пустоту летел

Нектар небесный, кубки все разбили.

3. Гермес

Гермес метался по иным мирам,

К кому богинь отправить, он не ведал,

И вдруг пастух, шагавший по горам…

Припомнил сон, Прима, месть-победа.

Давно над Троей нависала ночь.

Давно пора им о себе напомнить.

Старик строптив, весь мир лежит у ног,

Но сын отвергнут, пусть младенца вспомнит.

Что было там, о том молчал Гермес,

Но вестник униженья не прощает,

Гроза утихла, улыбнулся Зевс,

И к пастуху богинь он отправляет.

— Мы все не те, он не простой пастух,

И он рассудит, девы, вас так здраво,

И выберет любовь иль власть, а вдруг

Ему еще твоя послужит слава?

А как там будет, это он решит,

Но выбрать из вас меня увольте,

Пир оборвав, к Парису поспешив,

Богини ждут решения, и воет

Какой-то пес, обещана война,

В которой устоять едва ли Трое,

И лишь Елена снова влюблена,

И спорит с разъяренною сестрою.

4. Агамемнон

Здесь Афродита постаралась вновь,

Все изменив, запутав, отвергая,

Она подарит одному любовь,

Но замуж за царя пойдет другая.

И Агамемнон, Зевса не любя,

Взять в жены дочь его не помышляет.

Да вот любовь, сразившая вождя,

Весь хитрый план коварно разрушает.

И обнимая яростно жену,

Он видит златокудрую Елену,

И стонет, до рассвета не заснув,

Он ждет свиданья с ней самозабвенно.

И брату в жены отдает, шутя,

Чтобы она чужому не досталась,

К нему идет покорное дитя,

Порочная в сетях страстей металась.

Любовь у Менелая так слаба,

Он слышит гром — как Зевс его пугает.

Уже война шагает по следам,

И ревность ни на миг не отступает.

— О, Афродита, не твоя ль вина,

Что мужа обнимая, ждет Тезея,

И эта запоздалая весна

На осень так похожа. — Я не смею

Опровергать, что не права была,

Но все ошибки в миг один исправлю,

И так шутя Парису отдала

Елену Афродита, не лукавлю.

Любви желал отвергнутый пастух,

И он еще напомнит подлость эту,

Жену чужую возлюбив, и тут

Войне Троянской быть по всем приметам.

5 Парис

Пастух Парис царевичем рожден,

К нему богини явятся к закату,

И он решится, если то не сон.

И он дождется яблока — расплаты.

А Гера обещает целый мир,

О славе вечной говорит Афина.

— Хочу любовь. О, как царевич мил.

Получишь ты Елену, друг невинный.

Переглянулись, яблоко забыв,

Ударил гром, и все в тот миг решилось.

— Елена так Елена, я б любил

Горгону даже, если б получилось.

— Ну, нет, зачем, мой мальчик, каменеть,

Елена и жива, и так красива,

Пойдем к царю, и пусть за все ответит.

Порочный зверь и властелин твой лживый.

Афина с Герой оставались там,

И говорили о несчастной Трое,

Парис вернулся во дворец и храм,

Так много тайн судьба ему откроет.

От славы и от власти отстранясь,

Хотел любви и получил внезапно.

Гермес в пылу на небо вознесь,

Играя в кости, говорил с азартом:

— Ты молодец, о, вечный Прометей,

Никто так Зевса больше не накажет.

— Забудь о них, Гермес, и поскорей,

Не то ты пожалеешь, мой проказник.

И увлеченно кости разбросав,

Они богинь забыли и Елену,

Какой же в мире был страстей накал,

Когда грядут большие перемены.

6. Царь Приам

Приам рычал, как разъяренный зверь,

— Да как они посмели, о, богини,

Открыть Парису в город снова дверь,

— Ведь мы навек давно простились с ними, —

Гекуба лепетала в этот миг

И сон про факел снова вспоминала.

Метался в пустоте дворца старик,

И где-то в небе молния сверкала.

Проснулся Гектор, подошел к окну,

— Что там творится: — стонет Андромаха,

— Я сам, моя голубка, не пойму,

А мне казалось, я не ведал страха.

Но воет так Кассандра в пустоте,

Я ей не верю, это не серьезно,

И ворон к нам в покои залетел,

И быть войне, да быть войне возможно.

Пусть где-то тени мечутся в глуши,

Пируют и дерутся там герои,

А ты в мои объятья поспеши,

Ведь скоро мы расстанемся с тобою.

Какой-то призрак тронул за плечо,

— Я снова видел сон, с Ахиллом драться,

Но не сегодня, мы поспим еще,

Всему свой срок, грядет иная драма.

И молча Андромаха улеглась,

И прокляла незримого Ахилла.

— Но почему, все было так у нас

Безоблачно. — Но преданные живы, —

Ей отвечает Гектор в темноте,

— Случается, что к нам они приходят,

Парис не умер, факел в высоте

Над пораженной Троей где-то всходит.

7. Парис и Елена

Парис упрямо в Спарту поспешил,

Его ведет к кошмару Афродита,

И в черном море нет живой души,

Там только Посейдон ворчит сердито.

Фетида вышла к морю проводить

Ахилла, чтоб укрыть его от мира.

— Не твой он сын, — богиня говорит,

А Посейдон вздыхает сиротливо.

— Он мог бы быть моим, но не сбылось,

И ты любила Зевса, дорогая,

И остается пустота и злость,

Когда душа в сомненьях догорает.

Свою Итаку любит Одиссей,

Но всем им скоро брег родной покинуть,

— Не дам Ахилла, пусть плывет скорей.-

Рыдая, обнимает снова сына.

Уходит прочь богиня, а в тиши

Гнев Посейдона бьется вновь о скалы.

Корабль с Парисом в Спарту поспешил,

И рухнул ми, пред яростным ударом.

Елена пробудилась и молчит,

И снова шлет к Тезею в ночь посланья,

Афинский царь, забыв ее, сердит,

Она жена, но ведь украл же ранее.

А вот на горизонте корабли,

— Тезей, Тезей, о как тебе я рада,

Но это кто там в голубой дали?

Какой Парис, кому же я награда?

Гермес смеется, все б ему шутить,

И мечется отчаянно Елена,

— Тезей твой глух, от плена же спасти

Тебя сумеет грозный Агамемнон.

— Нет, ни за что, уж лучше быть в плену,

Он муж сестры. — Но он влюблен навеки,

И только он объявит им войну.

И Троя перед ним одним померкнет.

— Оставь меня, Гермес, не может быть,

Я умоляю, приведи Тезея,

— Насильно мне его сюда тащить?

— Да как угодно, только поскорее.

— Он не пойдет, прикован к камню он,

Тебе не видеть больше, и напрасно,

Иди за ним, Парис в тебя влюблен,

Он молодой и он такой прекрасный.

И все-таки Елена так грустна,

Ее Гермес уж рассмешить не может,

И только песня отдана волнам,

И мир иной печальный и тревожный

Их ждет теперь и не уйти назад.

Пока молчит Эрида за камнями,

Гермес исчез, ее неверный брат,

Там. на пиру, беседует с богами.

Она же здесь, и нет назад пути.

И не найти ей на вопрос ответа,

Придет другой, чтобы ее спасти.

И снится ей Тезей, плененный где-то.

8 Сон Агамемнона

И Агамемнон в эту ночь не спал,

Он со стены оглядывал Микены,

— О, Грозный Зевс, кого ты нам послал?

Оракул говорил про перемены,

Не сомневаюсь даже, не к добру,

Ты добр бывал ко мне хотя б когда-то?

Но все пророчат с Троей нам беду,

И я пойду туда в защиту брата.

— О, не лукавь, твой брат не виноват,

Ты о жене его опять печешься.

Но кто был рядом и о чем твердят?

Луна взошла, закрыв собою солнце.

Смешалось все, и бедам нет конца,

— Останови безумного Париса.

— Но Менелай к тебе послал гонца:

Похищена Елена!!! И царица

К нему врывалась в ярости немой,

К сестре ревнуя: — Верить не желаю,

Клянись детьми, ты не пойдешь войной,

Пускай ее опять Тезей спасает.

— Она сестра твоя, о чем же ты?

Едва сдержав бессильные проклятья,

Атрид смотрел, как звезды с высоты

Летят во мрак, и распахнув объятья,

— Тезей? — взревел он яростно, и тьма

Как будто бы от гнева посерела.

— Да, царь Афин, к нему она сама,

Сбежать как в детстве от тебя хотела.

Конечно, снился царь Афин ему,

Вот почему он звонко так смеется,

И рассекая в лунном свете тьму,

Царь Агамемнон снова видит солнце.

— Она любила всех, но не меня,

О, как же ты жестока, Афродита,

И оседлав ретивого коня,

Понесся в Спарту и хрипел сердито.

Он должен добежать, не быть войне,

Он умереть готов был за Елену,

Но кто не любит, только те в цене,

И всюду только ложь, тоска, измена.

9. Ахилл и Фетида

И в одеянье женское Ахилл

Был облачен в отчаянье Фетидой,

— Расстаться мне с тобой не хватит сил,

Но жизнь моя опять полна сюрпризов.

И вот Патрокл влюбился в деву грез,

Так Афродита дерзко пошутила.

— Не бойся, Фет. Все это не всерьёз.

Но все-таки любовь такая сила.

Пусть лучше так, чем на чужой войне,

Любить друг друга, не деля наложниц,

— Да что с тобой, в своем ли ты уме?

Взошел Патрокл к возлюбленной на ложе.

Что понял он? Да только злую страсть,

И понял, что попал в объятья мужа,

О наслажденья гибельная власть,

Патроклу лишь Ахилл сегодня нужен.

И тот смирился с участью своей,

Наложницы несчастны и блудливы,

Елена и Парис среди теней,

Тянулись к Трое зло и сиротливо.

А у него совсем другая страсть,

Он не поддастся женщине внезапно.

И не подняться, если так упасть,

Но впереди война-кошмар азарта.

10 Кассандра

Кассандра снова бросилась к царю,

— Уйми Париса и верни Елену,

Ты стар и слаб, а я в огне горю.

Все вижу то разлуку, то измену.

Молчал Приам от дочери вдали,

Он был в то утро странное приветлив,

Он видел, как чужие корабли

Бросал на берег обреченно ветер.

И Артемида не давала ход,

Все обрывалось, лань ее упала.

— Глупец, он там, я верю, не придет,

Пусть в жертву дочь он принесет сначала.

— Он принесет, тебе еще страшней,

Мы все падем от эллинов, я знаю.

Побереги своих ты сыновей,

Елена — этот ужас проклинаю.

— Ты не любила, даже Аполлон…

Уже не слыша, дочь его исчезла.

— Какой он изверг, как же может он.

— Остановись, царевна, он отец твой.

— Он выбросил младенца, а теперь,

Когда пастух рассерженный явился,

И выл в тумане жуткий, страшный зверь,

Мир навсегда, навеки изменился.

11 Одиссей

Итаки позабыть не мог герой,

Как воины к жилищу подступили,

Как Пенелопы стала вдруг немой,

И как ее служанки голосили.

А он ребенка видел на меже,

И тормознул волов, забыв притворство.

— Мне на войну, на этом рубеже,

Забыта хитрость, боль и стихотворство.

Оракул говорил, что без меня

Им не вернуть назад своей Елены.

И он, легко вскочивший на коня,

Не оглянулся, чуя перемены.

Еще не обнаружен был Ахилл,

И только видя ярость Менелая,

Отправился на остров и решил

Разоблачить, и верить не желая,

Лягушку бросил и услышал визг,

Девицы в суматохе разбежались.

И лишь одна, глаза потупив вниз,

Сидела, и они ее связали.

Я бросил сына, остров и жену,

А ты, храбрец, не много потеряешь.

С рассветом мы уходим на войну,

И в воинстве все ждут еще тебя лишь.

12. Артемида и Агамемнон

Убивший лань и сам царем убит,

Но этой жертвы Артемиде мало.

И вот она перед царем стоит,

И, усмехаясь гордо и устало,

Твердит, что им навеки не пройти,

Что ветры им теперь недостижимы,

— Что надо сделать? — Жертву принести.

— Кого жалеешь? — Дочь Елены лживой.

И побелел от ярости вдруг царь,

Он заменил младенца в миг рожденья.

О, этот ужас, как же он устал.

И месть богини, словно наважденье.

— Царице быть и дочери, Ахилл

Жениться хочет враз перед войною.

Гонец в Микены быстро послан был,

Но как он сладит с вздорную женою?

Здесь даже Гера агнец золотой,

И почему Парис не выбрал Геру?

Опомнился и крикнул он: — Постой.

Но поздно, и приказанье улетело.

Царица гневно встретила гонца,

Она сама уже не понимала,

Что делает безумец до конца,

И все — таки ту дочь свою позвала.

— Нам надо ехать, милое дитя,

Отец твой, вижу, свадьбу затевает.

Но там война, и медлить нам нельзя.

— О, матушка, Ахилл, так не бывает,

Я не мечтала о герое том,

А он собрался, вижу я, жениться.

— Да ладно, все обсудим мы потом,

Ну, а пока нам надо торопиться.

13 Тезей

Афинский царь прервал внезапно пир,

К нему несли голубку от Елены,

Тезей еще и молод, и красив.

И лишь его любя самозабвенно,

Во сне Афины видела она,

Кляла потом ужасную Медею.

— И что Елена? — Пленница — жена.

И в первый миг душа летит за нею.

Ну а потом, наполнив кубки вновь,

Он вспомнит вдруг, как бесновалась Федра,

Да, с новой свадьбой наступает ночь,

Нет, пусть Приам спасет его от бреда.

Схлестнуться с мужем, но страшнее брат,

Его Афинам этого не надо,

И вот он птицу отпустил назад.

— Елена, ты отрада и награда

Но дважды в эту воду не войти,

И для тебя спасатели найдутся.

Я все забыл и страсти отпустил,

Пусть за тебя безумные дерутся.

Нет, я не трус, я это доказал,

Но с пастухом мне драться не пристало,

Допил он кубок, синие глаза

Таят улыбку, солнце освещало

Афины, это близился закат,

Он на войну чужую не стремится,

Тезей отважный, он не виноват.

Что не сумел в Елену он влюбиться.

А без любви, за что же воевать,

Уж лучше навестить ему Аида,

Медее больше с ними не бывать,

А он во сне лишь чародейку видел.

14 Гектор

А Гектор на Елену вновь взирал

— Да ты прекрасна. С этим кто бы спорил,

Но братец мой с рожденья проиграл,

В плачевном положенье он сегодня.

А с ним и мы, о чем тут говорить,

Они в пути и будут очень скоро.

Как факел в темноте мой град горит,

— Невинна я, — Я с этим и не спорю.

Мне Афродита многое дала,

Я за жену ей очень благодарен,

Но в полночи звенят колокола,

И рухнул мир, печален и бездарен.

Твой Агамемнон дочь не пожалел,

Его ничто теперь не остановит,

Парис упрям, он многого хотел,

Но ничего не вечно под луною.

Ведь ты его не любишь, царь Тезей

Хвалился всем, что ты его навеки,

Тогда зачем сей яростный злодей

Сюда идет, и в ужасе мир меркнет.

Елена жертву видела во сне,

Над ней смеялась где-то Афродита,

Кружились тени в парке при луне,

И были все давным-давно убиты.

И все сошлись в Аиде в этот миг,

Враги обнялись и гуляли вместе,

И лишь Приам, — безжалостный старик,

Взирал из тьмы, и все твердил о мести.

Но месть кому? А Троя вдалеке

В руинах обнаженная лежала.

И снова белый голубь полетел

Туда, в Афина, и душа рыдала.

У Троянских берегов Лабиринт войны

15. Приам

Сбылось и появились корабли,

— Скажите, это Троя иль не Троя,

И царь Приам, исполненный любви,

Благословлял на бой своих героев.

— Троянцы, знайте, их там будет тьма,

И ничего я сделать не посмею,

Ведет вас Гектор и любовь сама,

Вы будете отважней и смелее.

Наделал много скверного Парис,

Но не его, меня за все вините,

И все-таки за Трою вы деритесь,

Живыми из побоища вернитесь.

Настанет миг, когда падут враги,

Отступят, знаю, наше дело право.

А вдруг там Агамемновы шаги,

И дерзко усмехнулся бес лукавый.

И началась тогда уже война,

Эрида в небе где-то ликовала,

И дивная, веселая весна

Вдруг осенью внезапно представала.

Вернулся Гектор, яростен и зол,

Он понял, что сражений будет много.

И царь Приам к нему в ту ночь пришел.

— Прости меня, наследник, ради бога.

16 Афина и Гера

Афина с Герой были заодно,

Им надо было отомстить Парису,

— Пусть сгинет он, а как, мне все равно.

И с головой Медузы появился,

Прекрасный призрак, преданный Персей.

— Найди его и уничтожь, мой милый.

Герой склонился, в доблести своей

На все готов, но Вестник злой и сирый:

— Остановись, не вмешивайся, Зевс

Тебя жестоко за него накажет.

И Гера отступила, где уж, где

Таким красивым быть, таким отважным.

Она с собой Персея увела,

Афина голову взяла Медузы:

— Привет, подружка, как твои дела?

— Пусть станет камнем тот пастух безусый.

— Который не с тобой пошел во тьму?

— Да замолчи, — Афина отвечала.

— Я замолчу, но только не пойму,

Как всех там Афродита чаровала.

И голову забросив, отошла

В тень дома в это время Афродита.

Она сама едва ль понять могла,

Как оказалась слабой и убитой.

— Пока у них там статуя моя,

Не победить и не осилить Трою.

А разыщу — ка Одиссея я

И эту тайну страшную открою.

Пусть проберется в город он и храм,

Похитит образ и вернется снова.

Гермес за ней несется по следам,

Он так растерян нынче и взволнован.

17 Ахилл и Патрокл

Ахилл уже поссориться успел

С царем царей, у них не будет мира.

— Победный пир? Да ты вина испей,

И биться нам всю жизнь немым и сирым.

И он ушел куда-то в пустоту.

И ждал ответа, так и не дождался.

И был один Патрокл на посту,

Он хмурился, и он в сраженье рвался.

— Мы их оставить не могли, Ахилл,

Мы не вернемся на щите и снова,

Пойду в сраженье, сколько хватит сил.

Он страшно был растерян и взволнован.

И на Елену на стене смотрел,

Как можно умирать им из-за бабы?

И только там, во тьме, мельканье стрел.

Очнулся он, и Гектор так неслабо

Крушил Ахилла, боже, страшный миг,

И ничего не будет, не случится.

— Убил Патрокла он, из них двоих

Патрокл в доспехи облачился.

Все кончено, теперь их не унять,

Кассандра точно видела пожары.

И в этом блеске адского огня,

Троянцы наши сгинули недаром.

18 Кассандра и Приам

Кассандра не могла свой пыл унять.

— А говорят, убили там Ахилла.

— Погиб Патрокл, послушайте меня,

Отец, вернется твой Ахилл спесивый.

И вот тогда, как страшно мне, отец,

За все грядет жестокая расплата.

— Оставь меня, да будет ли конец

Нытью царевны. Но гонец крылатый

Стоял пред ним: — Отдай Париса мне.

— Я не могу, теперь уже не волен,

— Ну что же, на войне как на войне.

— Я все сказал, и я тобой доволен.

Кассандра в храм пришла, а там старик

Какой-то странный, что-то будто прячет,

Пред ними Аполлон опять возник,

Старик исчез, и с ним ушла удача.

— Ты будешь злому воину дана,

Я обещать тебе не мог защиты.

— Да будет так, — а что могла она,

Когда мечты украдены, разбиты.

— Афины нет, так вот зачем он шел,

Кто это был? Украдена богиня.

— Ну что же, — усмехнулся Аполлон, —

Пойду поговорить еще с другими.

19. Ахилл и Приам

Ахилл к Приаму во дворец спешит.

Он все еще сражаться не намерен.

— Впусти меня, отдай его, Старик,

Он мой — Патрокл, был ему я верен.

Приам в глаза противника взглянул

И вспомнил и Фетиду, и Пелея.

Да, яд войны оттуда к ним шагнул,

Но все они бессильны перед нею.

А за спиной его стоял Арес,

Так ясно бог войны им усмехался.

О, Зевс, мой мальчик, нет, он не воскрес,

Так все печально, я вас отпускаю.

И тело унесли во мрак друзья.

Ахилл смотрел бессильно на Париса,

— А где Елена вздорная твоя?

Погибнут все, но вы пока деритесь.

— Какой герой, но я его убью, —

Взревел пастух, а царь лишь усмехнулся.

— Я верю в то, но только жизнь твою

Не ставлю в грош, весь мир перевернулся.

Рыдал над телом юноши Ахилл,

Он чувствовал — совсем один остался.

— Идти в сраженье, чтобы отомстить, —

Над ним склонился Зевс и рассмеялся.

20. Гектор и Андромаха

Затишье перед бурей, говорят.

Но эта ночь тиха и горделива.

В своих покоях все троянцы спят.

И видят прежний мир такой счастливый.

И только Гектор с Андромаха вновь

Все говорили, что-то вспоминая,

— Переживет тебя моя любовь.

Кассандра говорит, я это знаю.

— Ну что же, будет так, моя звезда.

Но это завтра, а пока мы живы…

— О, Гектор, Гектор, знаю, никогда

Мне без тебя не сделаться счастливой.

Она давно решила на костер

Взойти за ним, когда падет он в схватке,

Но Гектора такой влюбленный взор

К ней обращен: — Нет, будет все в порядке.

Любви предавшись снова до зари,

Сливаясь в этот миг и воскресая,

Они забыли беды все свои,

Но над дворцом кружит воронья стая.

— Откуда столько яростных ворон?

— Мне надо к поединку звать Ахилла.

— Но вызовет он сам, о, этот сон!

О том Кассандра утром говорила.

21 Тезей и Медея

Ночь одному Тезею так мила,

Он всех наложниц отослал куда-то.

И где-то там Медея проплыла,

Не верил царь, что так душа крылата.

— Тебя я ждал пятнадцать долгих лет, —

Пролепетал и к призраку тянулся.

— Здесь нет Елены? — Ну конечно, нет.

Ведь за нее под Троей все дерутся.

— Да ты о чем? — Ты выведешь меня?

— За ночь с тобой отдам свои Афины.

И в пламени подземного огня

В твоих объятьях я спокойно сгину.

— Смотри, Тезей, ты мне пообещал,

Скажи, что хочешь в жены Персефону.

— На все согласен, но приди на час,

Чтоб эту ночь я навсегда запомнил.

Напрасно ждет Елена в пустоте

И голубей в Афины отправляет.

Но там Тезей растаял в темноте,

Она ж должна вернуться к Менелаю.

А Менелай припомнит ей потом,

Все эти и победы, и утраты,

Лишь Агамемнон говорит про то,

Что бедная ни в чем не виновата.

Как это странно и понятно как,

Мужья темны и далеки до срока,

И те, кто любят — это верный знак,

Нас оправдают, словно бури рокот,

Останутся и слава и позор,

И ничего нам не понять в то время,

Когда сирен прекрасных вечный хор

Нам славу пропоет самозабвенно

22 Прометей и Кассандра

Опомнился внезапно Прометей,

— Пошли, Гермес, посмотрим эту битву.

И где-то там, в незримой высоте

Несется Гектор, жив или убит он.

Как за Патрокла жестко мстит Ахилл.

— А за кого ж еще? — Он усмехнулся, —

Да, поединок этот жутким был,

Наследник нынче в Трою не вернулся.

— Хочу Кассандру, — злится Прометей,

И досадить желая Аполлону,

С царевною безумною своей

Уходит в храм он воином влюбленным.

— Нет, с ним не сладить, — говорит Парис,

А Аполлон во тьму ушел, не веря,

Насилие свершилось, храм горит,

И так страшны ужасные потери.

Кассандра, проклиная этот свет,

Набросилась, вернувшись, на Париса:

— Да сколько можно, братец, силы нет.

И нет управы, мир твой растворился.

И почему нам всем еще страдать,

Мы за тебя исправно заплатили,

Погублен Гектор, ты иди сражайся,

Ты как мужчина и герой бессилен.

23 Приам и Ахилл

К врагам своим отправился Приам,

Он просит у Ахилла тело сына.

— Ну что ж, старик, его тебе отдам,

Похорони царевича красиво.

Я сам повинен, что Патрокла нет,

Не удержал его от бед когда-то.

И только след от раны — вечный след.

В душе хранит потери и утраты.

В печаль бытия есть странный миг,

Не будет битвы, я вам обещаю.

И перед ними Одиссей возник

И статуэтку Трое возвращает.

— Я думаю, мы справимся и так,

Пришла на поле боя Афродита.

Но я там был, и это скверный знак,

Как твой наследник, все мечты убиты.

Ярился Агамемнон, но Ахилл

Лишь усмехнулся: — Все мы сможем сами.

А мир так темен, жесток, так спесив,

Мы никогда не бились с мертвецами.

И в э тот миг ушел от них Приам,

И трауром дворец его охвачен,

И Андромаха плачет по ночам,

А днем Елена преданная плачет.

24 Одиссей

Что ж остается? Сделаем коня,

И воинов посадим Менелая,

И не забудьте, прихватит меня,

Лишь я один все их секреты знаю.

И рассмеялся воин в тишине:

— Проникнем в город, сколько можно биться,

Не меч, а только хитрость тут в цене,

И с ним стоял Патрокл, давно убитый.

Как долго греки делали коня,

Игрушку от врагов своих скрывая.

— Отец, отец, послушай же меня.

Я знаю все, и я еще живая.

Приам молчал, погиб уже Парис,

Сразив на поле яростном Ахилла.

И странный вой над Троею стоит,

Им кажется, что Троя победила.

Тогда зачем вокруг такая тьма,

И надо снова вырваться из плена,

И вдруг судьба коня несет сама.

И обещает снова перемены.

Как не поверить людям и богам.

Как не смириться, это все пустое,

И корабли уходят к берегам,

Оставив знак признанья вечной Трое.

25 Деревянный конь

Они входили в город на заре,

Когда устали воины от пира.

И луч зари кровавый догорел.

И мир смотрел на город сиротливо.

Убив заснувших, двигались вперед,

И где-то за туманом пропадали.

И к ним Елена в пустоте идет.

Ее Приам разбитый провожает.

И мечется в руинах Одиссей,

Он ищет от коварства избавленья,

И царь Микен с добычею своей

Проводит эти ночи вдохновенно.

Как странно, что закончилась война,

И можно по домам им отправляться.

И снова ночи на руинах сна.

Но трупы, трупы им сегодня снятся.

И Афродиты синие глазам,

Она уходит в полночь, понимая,

Что нет Париса, не придут назад

Ахилл с Патроклом, где-то догорая.

Но в полночи усталый Прометей

Все помнит о насилии и бездне,

Всю ночь с Эридой спорит все сильней,

И усмирить их нынче бесполезно.

— Я для тебя тот плод им принесла,

Из-за тебя рассорились богини.

— Но ты, мой друг, так весела была,

Что войны все к твоим ногам я кинул.

— Ну что же, воевать так воевать.

Нам эти игры, Прометей, знакомы.

Теперь настало время пировать.

Да только мало их вернутся к дому.

26. Елена и Посейдон

А к Спарте направлялись корабли,

Не мог простить там Менелай Елену,

И только ярость молнии вдали

Смирила гнев, и он самозабвенно

Любовью занимался, только ночь

Входила в эти дивные пределы.

Никто Елене там не мог помочь,

Когда во мрак наложница глядела.

Геракл Тезея шел освобождать,

Тот каменел уже давно в Аиде.

Там суждено им встретиться опять.

Но царь Афин как будто бы не видел

Царицы Спарты, усмехнулся зло:

— Прости меня, прекрасная Елена,

Тебе тогда со мной не повезло,

Как и другим. Как зло и вдохновенно

Он вспомнил все и удалился прочь,

Скиталец больше не увидит дома,

Хотел Гермес, но он не мог помочь,

И бросилась Елена к Посейдону.

— Ну, вот уж нет, — он зло загрохотал, —

Оставь меня, не стоит, не надейся.

И вынес он корабль с этих скал,

— Счастливый путь, и хватит нам злодейства.

27 Агамемнон и Кассандра

И вспомнил Агамемнон в тишине

О той, что на него и не взглянула.

Ну что ж, Елена, мне пора к жене,

Все устают от дикого разгула.

А вот когда она устроит пир,

Не обойдется он без Менелая,

И может быть, тогда я буду сир,

Да страсть в твоих объятиях узнаю.

Молчит Кассандра, беды позади.

И что там нынче дома угрожает?

Елена, солнце, ты уж подожди,

Пропал Тезей, где он, никто не знает.

И где-то в тишине под крик ворон

Ступил на землю Агамемнон снова.

И этот вой — преддверье похорон,

Но был он так рассеян и взволнован.

Вот старшая сестра во всей красе,

О, боже, как царица постарела,

Да, десять лет, мы все уже не те.

И вдруг девица темная запела.

Когда она вонзила в душу нож,

Никто не слышал грозные проклятья.

Но оцепленья призрачная дрожь,

И Никта заключит его в объятья.

28 Царь Менелай

Прощайте, други, больше нет царя,

Молчит осиротевшая дружина,

И лишь Елена, над костром паря,

В Аид проводит нынче властелина.

В тот день осиротевший Менелай.

Похоронил Елену и устало

Над одичавшей Спартой принял власть,

И весть о смерти брата там застала.

Он бросил все, вернувшись в мир Микен,

Но лишь увидел грозную царицу,

Он понял, что останется никем,

И вновь поспешно в Спарту удалился.

— Я столько лет не мог корону взять,

В скитании бессильно изнывая.

Но час настал, и хватит воевать.

Покойся с миром, помни Менелая.

Тезей тебя отыщет пусть в аду,

И может быть полюбит наконец,

За ними тени вечные бредут.

Все нынче там, Елена, брат, отец.

Но главное, закончилась война,

И я остался, Спартой управляя.

Не вечна осень, будет и весна,

И этот мир остался Менелаю.

29. Эпилог

Герои и вожди, ваш звездный свет.

Сквозь бури долетит до нас когда-то.

И много зим, и много жарких лет

Нам снится Троя — за любовь расплата.

И в эти сны врывается любовь,

Но с нею страсть ведет немую битву.

Елена средь чужих, и вечен бой,

Герои все в сражении убиты…

А те, кто выжил, затерялись там,

И дерзко снова спорили с богами.

Кто выжил, за Елену жизнь отдал.

Она в Аиде нынче будет с вами.

И там ее встречает зло Аид.

Война в подземном мире назревает.

И пред Еленой царь царей стоит,

Тезея на сраженье вызывая…

— Здесь вам не Троя, все забудьте тут,

И в Лету он героев загоняет.

— Испившие воды за пять минут

Забыли все и примирились знаю.

И тех, кто позже в этот мир придет,

Не помнят, только пир они устроят.

И Кубок снова поднимает тот,

Кто победил: И пьют они за Трою.

Мир после Троянской войны

По руинам метались усталые тени,

А живые убрались в свой призрачный мир.

Остается вдали только гарь и смятенье,

Это конь деревянный — забытый кумир.

И еще проклиная наивность Приама,

Кто-то хочет печаль и бессилье унять,

Разоренная Троя — кровавая рана,

Проступает в душе и сознанье опять.

Где-то в вопле Кассандры грядущее тонет,

С возвращеньем Париса звучит приговор.

Эта дерзко Елена их всех похоронит,

И предавший и преданный скроет свой взор.

— О, Парис, как ты мог, о, Приам, почему же,

В воплях глупой царицы ты слышишь финал?

Был хорошим отцом, был отличным ты мужем,

Но ребенка убить иль не ты призывал?

И спасая свой мир, ты его погубил же,

Пусть в бреду откровений звучит приговор.

Эта страшная ночь не сравнится с другими,

Эти стрелы ахейцев летели в упор.

Пала Троя, остались от мира руины,

Ничего впереди, только мертвая тишь,

И над этим песком, ты виновный, невинный,

В ожиданье прощенья напрасно стоишь.

2 ТЕНЬ ПРИАМА

Там резвилась Эрида, и богини стонали,

В этом яблоке скрыты надежды и спесь.

И нашелся Парис вместе с Троей в финале.

О любви он молил — эта вечная песнь

Для юнца оказалась строптивой Еленой,

И суровая Спарта накажет их вновь.

И проступит во мраке веков Агамемнон,

Там опять неразрывны война и любовь.

Что еще остается? И в споре богини

Разошлись, и не будет в сраженье венца.

Менелай свою Спарту теперь не покинет,

Их скитаньям не будет, мы знаем, конца.

Тень Приама над Троей в тумане несется,

Вспоминает о юности снова старик,

И поверить не может — никто не спасется,

Все повержено в прах только конь там стоит.

Как поверить он мог, ведь ахейцы лукавы,

Их дары принимать, не пристало царям.

Тень металась над Троей, и вечная слава

Остается другим, им забвенье творя…

Сон и стон, и в тиши проплывают дружины,

Там герой на герое, и все там мертвы.

Царь склонился над телом забытого сына.

— Гектор, где ты, в тумане забытой игры…

Гектор, встань и иди, не пристало нам трусить.

Я не верю, что ты там Ахиллом убит.

Оглянулся Приам — и увидел лишь трупы,

И куда-то спешит, остается Аид.

— Гектор, сын мой, останься, повержена Троя,

Но уходят ахейцы, сатир их бери.

Мы вернемся назад, мы наш город отстроим,

Все очнется от сна, посмотри, посмотри…

ГЛАВА 3 ТЕНЬ ГЕКТОРА

Снова Гектор выходит на свет из тумана,

Да, красавец-царевич не станет царем.

Андромаха, ты боль его вечная рана,

Вы однажды к созвездьям уйдете вдвоем.

Не Ахилла убивший, а только Патрокла,

Все понятно, он нынче Ахиллом убит.

Этот горестный мир и чужой, и жестокий

Грозно мстит за своих и чужих Афродит.

Что ему до царевича, мира и Трои,

Все напрасно, и не о чем больше жалеть.

Только странная боль от столетий их скроет.

Это мчится за Гектором страшная смерть.

И Приам до Ахилла дойдет на рассвете,

Тело Гектора просит усталый старик.

Раздраженно герой ему что-то ответит,

Но пред скорбью извечною не устоит.

И метались над полем, и схватка иная-

Встрепенётся тот мир, и поникнет вдали,

Тот, кто больше земли не получит, я знаю.

Быстротечны и призрачны годы твои.

За женой, за рабыней, куда-то несется,

Проклиная Ахилла, Атрида кляня,

Над оставленной Троей заря встрепенется,

И рванет он в экстазе и гневе коня.

ГЛАВА 4 ТЕНЬ АГОМЕМНОНА

Триумф пораженья, рабыни и дети

Идут за ним следом в родные Микены,

Сильнейший и лучший на всем белом свете,

Но нет, и не будет с ним рядом Елены.

Зато так жестока сегодня царица,

Как ищет она за грехи оправданья.

И пир. Только кровью придется упиться,

Страданьем ответить на это страданье.

Елена в объятьях опять Менелая,

Измена и горечь в душе твоей снова.

И ранит Кассандра, того не желая,

А мир победителей груб и взволнован.

И где-то в тумане, в обмане печали

Проносятся тени убитых героев,

Там их Агамемнон с усмешкой встречает,

И молча уводит во мрак за собою.

И будут в Аиде, как прежде сражаться,

И будут там девы прекрасные рядом.

И будет Аид в темноте улыбаться.

— Не надо, о чем вы, и все же не надо.

Как мир без героев и пуст, и печален,

В какие же дали уносятся души.

И только их снова в тумане встречают,

Отчаянье грез и надежды разрушив.

ГЛАВА 5 ТЕНЬ АХИЛЛА

Но что-то не вижу, не слышу Ахилла,

И разве он не был тут грустно и больно.

Мне снова досталось, так горько и лживо

В долине забвенья скитаться невольно.

И тают, и тают, и тают в тумане,

Напрасные жертвы, мы с Гектаром дружим,

Отца я однажды увидел в Приаме,

И понял, что он, только мне был нужен.

— Ты нужен был мне, — отвечает воитель.

Проносятся где-то легко и сурово

Ахейцы в мельканье имен и событий,

И к свету, и к схватке и нынче готовы.

Но нет, и не будет средь них Ахиллеса,

Он больше не станет за Трою сражаться.

Провалом победная кончится пьеса,

И скорбные тени над бездной теснятся.

— Кто ищет его в полумраке? Фетида

Зовет и рыдает, и там не находит.

И вроде написана лучшая книга,

О Трое, Приаме, Ахилле, походе.

Но снова в туман предстоит нам вглядеться,

И где-то увидеть вдали за чертою

Героев, оставшихся в мраке и детстве,

Но самых отважных и вечных героев.

Усталые тени в руинах застыли,

Зовут они снова назад Одиссея,

И он остается в безбрежной пустыне,

До острова он дотянуться не смеет.

ГЛАВА 6 ТЕНЬ ОДИССЕЯ

И пусть тебе Троянский конь приснится,

И рухнувший на землю царь Приам,

Но Одиссей с богами будет биться,

И что ему до жалости к царям.

Цари простят его, строптивы боги,

И где-то там, на острове химер,

Цирцея будет горестной и строгой,

Когда команду превратив в свиней.

Она ему готова покориться.

Но Одиссей все видит за чертой

Родной Итаки берег, эти лица,

— Хочу домой, мой Зевс, хочу домой.

Но страшен гнев седого Посейдона,

Он не простит ни дерзости, ни лжи.

— Иди туда, и тут как будто дома.

И вдруг отброшен, разве это жизнь?

Что остается, к милости Аида

Взывать во тьме, он старше и сильней.

Но снова снится боль и панихида.

— Кто там пришел? — Как будто Одиссей.

— Впустить его… и Цербера оскалом

Отмечен будет каждый час во тьме,

И только где-то на прибрежных скалах

Замрет Гермес, и будет как во сне

Он гнать Сирен, с химерами бороться,

С волшебницами спорить до зари.

А что еще герою остается?

Итаки свет, и песня о любви.

И взрослый сын в печали бродит где-то

И Пенелопы скорбные глаза,

Страдает он в преддверии рассвета,

А снится конь троянский и гроза.

Эпилог

Каждый отправляется в свое путешествие.

Данте вошел в темный лес, чтобы спуститься в ад и пройти его вместе с Вергилием. Но стоит ли о грустном, почему бы нам не отправится в путешествие в мир древних мифов и сказаний и не узнать тайну Лабиринта. У каждого из нас свой лабиринт — свой таинственный путь и в реальном мире, и в том Зазеркалье, которое отражается в душе.

Каким удивительным может оказаться это путешествие вместе с Персеем, Тезеем и Одиссеем, как безмерно это пространство, сколько историй нам предстоит услышать. И вот уже верный слуга царя Миноса Дедал сооружает и конструирует этот лабиринт для каждого из нас, по индивидуальному заказу, и мы отправляемся в самое увлекательное путешествие, чтобы потом рассказать миру о тайнах своего лабиринта.

И вот тогда герои древних саг

Вернутся к нам и будут с нами рядом.

И если ты изверился, устал,

Тезей поддержит удивленным взглядом.

Потом тебе расскажет Одиссей,

Как с чудищами грозными сражался.

В плену Медеи ты о жизни всей

Забудешь, и пробудишься внезапно.

Волшебницы пируют и грустят,

И ждут тебя, и знают — ты вернешься,

Приди назад, мой друг, ведь так хотят,

Тебе оставить этот мир и солнце.

Тебя, смеясь, приветствует Персей,

И Андромеда тайной вечной манит.

Среди попсы остался ты ничей,

Но вот они возникли там, в тумане.

И ты уже не слеп, не глух, не нем,

Они тебя в тревоге не оставят.

— Зачем нам сказки? — Мой герой, за тем,

Что этим миром вечно мифы правят.

Они для нас тот незабвенный клад,

Который жизнь подарит в час унынья.

И снова те, кто жили здесь до нас,

Поведают о том, как это было.

И вот уже за Гелиосом мы

Стремимся в даль, и к острову Цирцеи

Причалим, одолев коварство тьмы,

Да мы дошли, и мы на пир успели.

А чтоб она любила и ждала,

Да и в свиней легко не обратила,

Забудь попсу, ведь эта жизнь была

До нас с тобой таинственной красивой.

И там, где снова воевал Тезей,

И находил он путь из лабиринта,

Нам дерзко улыбнется Одиссей,

А Агамемнон смотрит вдаль сердито.

Реальность — это деревянный конь,

Он нам с тобой кошмар еще подарит,

Но чтоб спастись от бед и от погонь

К героям обратимся, и нежданно,

Они еще покажут верный путь.

Они до звезд позволят дотянуться,

И с острова Цирцеи не забудь.

Другим в реальность бытия вернуться.

И если ты изверился, устал,

Тезей поддержит удивленным взглядом.

И вот тогда герои древних саг

Вернутся к нам и будут с нами рядом.