Фонарейка

Мария Фомальгаут

Когда ваши дети начнут путешествовать во сне — а они начнут, даже не надейтесь, рано или поздно все равно начнут — напомните им, чтобы ни в коем случае не сходили с тропинки. Покажите им болотные огни, ложные тропы, непролазные топи и непроходимые чащи. Впрочем, можете не показывать — они все равно сойдут с тропинки, убегут в самую чащу, только вы их и видели. И не вините детей, вспомните, как сами сходили с тропинки, исчезали в глубине чащи, строили там свои пряничные домики, лесные города…

Враг поневоле

…звонок во сне…

…нет, наяву.

— Иду, иду!

Остатки сна.

Открываю.

Кто…

–…вы назначаетесь врагом.

— Простите…

–…врагом. Здесь распишитесь.

— Но… почему я…

— Ну, кого-то же надо назначить врагом…

— Но…

–…вы арестованы.

Меня уводят куда-то никуда, понимаю, что спрашивать «куда» бессмысленно…

…машина замирает невысоко над землей, приоткрывается дверца:

— Бегите.

— А?

— Да бегите же, или хотите, чтобы вас убили, как врага?

Понимаю.

Прыгаю на шоссе.

Бегу, петляя, догадываюсь, что будут стрелять.

Луч лазера обжигает ногу, чер-р-рт…

…заросли зарослей укрывают меня, осторожно выглядываю на дом на поляне. Дом фыркает, пятится, прижимает уши, хочет убежать. Собираюсь нырнуть в заросли зарослей, тут же хлопаю себя по лбу, догадываюсь, что за дом.

А я и не знал, что дома тоже объявляют врагами…

…развожу пламя в очаге. Дом настораживается, прижимает уши, рычит, глажу его по холке, все, все хорошо, — догадываюсь выглянуть в окно.

Смотрю на лохмотья, в которые превратился человек в форме.

— Вы…

–…меня тоже… — он не договаривает, в изнеможении опускается на ступеньки крыльца.

Вечером собираемся в маленькой таверне, кто-то хочет зажечь свет, кому-то не разрешают, а то нас увидят из города.

Исполинский город на горизонте смотрит зоркими очами, ищет врагов.

Ослепительная вспышка.

Эхо отдаленного взрыва.

Непонимающе смотрим на то, что было городом.

— Он объявил врагом самого себя, — поясняет тот, кто раньше был человеком в форме.

Осторожно зажигаем свет.